Уставший летний ветер на последнем издыхании залетел в небольшой двор и спрятался от солнечного зноя в тени пятнадцатиэтажной «свечки». В будний день двор был практически пуст, если не считать двух мужчин, присевших перекурить. Точнее, присел тот, что постарше. Он появился во дворе практически одновременно с ветром. Второй мрачно смолил сигарету ещё до его появления.

— Ну?

— Не понукай, не запряг!

— Н-ну?!

Легко распознав в голосе вопрошающего угрозу, мужчина хмуро ответил:

— Запечатал.

Его седовласый собеседник уловил нотки неуверенности, а потому решил уточнить:

— Все?

Хмурый покачал головой:

— Номер четырнадцать… Она не просто не даёт себя запечатать, но и до конца не закрывается. Моих сил не хватает, я практически полностью выдохся…

— Когда напарник вернётся?

— В конце месяца.

— Что ж… Эти две с лишним недели тебе придётся следить, чтобы никто не спустился на цокольный этаж и не попытался открыть двери.

— Там есть ещё и какие-то подсобные помещения двух фирм. Что в них храниться, я не в курсе. Надеюсь, что это не понадобится им в ближайшие дни.

— Надейся, бо если кто сторонний доберётся до двери номер четырнадцать…

— Да не сгущай ты краски! И без того тошно! — в сердцах воскликнул хмурый. — Думаешь, мне сия ситуация по сердцу? Думаешь, мне легко остаться без силы? Я сейчас как голый…

— Значит, озаботишься тем, чтобы быть хоть и голым, но живым. Судьба такая. Но дверь должна остаться закрытой, и чтобы ни одна нога не перешагнула порог. Ни туда, ни оттуда.

Седовласый поднялся со скамейки, на которой обычно коротали время любители перекуров, прощально хлопнул своего собеседника по плечу и быстрыми шагами покинул двор. А молодой ещё долго курил с хмурым видом и думал о чём-то своём, явно не особо приятном. Наконец встал, небрежным жестом отправил окурок в урну, пробурчал: «Ну да, судьба!», сунул руки в карманы и, ссутулившись, отправился к служебному входу «свечки». Рабочий день был в самом разгаре, и не стоило привлекать к себе внимание долгим отсутствием на рабочем месте.