Маша

— Вы с Ваней когда едете в деревню? Нужно следить за домом, сама понимаешь, у меня клиенты и работа, — говорит мама, — а вы вроде как молодая семья, хотя, конечно, можно было и подтолкнуть своего мужчину к официальному замужеству…

— Мам, мы уже говорили об этом! — восклицаю. — Ваня категорически против формальностей. В деревню я съездить могу и сама. А сейчас извини, мне надо отыскать ключи от квартиры.

— Ты бы мужа-то держать научилась, — менторским тоном вещает родительница. — Работа работой, а ребеночка завести неплохо бы, чтоб привязать его покрепче.

— До свидания, мам, — кладу трубку и выхожу из кабины лифта.

Начинаю лихорадочно рыться в сумочке, разыскивая связку ключей, как назло завалившуюся на самое дно. Случайно бросаю взгляд на дверь квартиры и замираю на месте.

— Открыта?! — тихий ужас пронизывает всё тело. — Неужели ограбили?

Сжимая сумочку в руках, приоткрываю дверь квартиры, которую мы с моим любимым снимаем на двоих, пока копим на свое жилье.

Сначала слух фиксирует необычный звук — мужское рычание и женский стон:

— Ах! Да! Да! Еще!

Это точно не воры. Опускаю взгляд на пол.

— Если только они не носят красные лодочки, — бормочу себе под нос, понимая, что в спальне происходит то, чего в душе боится каждая женщина.

Там измена.

Проходя мимо гостиной, тихонько заглядываю в спальню и застываю, поражённая омерзительным зрелищем.

На моих любимых простынях распластаны два голых потных тела. Мой любимый мужчина, который не ждал меня так рано. И рыжая стройная деваха, обвивающая своими тощими ногами телеса моего бывшего (уже).

— Привет, милый! Я ДОМА! — грохочу, разъяренно глядя на то, как еще минуту назад милый и любимый, а отныне чертов блядун, путается в ногах своей воблы.

Иван мгновенно теряет собранность, поспешно сползает с кровати и натягивает домашние штаны с пузырями на коленях.

— Маш, что ты тут делаешь? — запинается он, выглядит крайне испуганным. — Ты же предупреждала, что вернёшься только вечером!

— Сюрприз хотела сделать. Но ты меня опередил, милый, и твой сюрприз куда круче, — цежу сквозь зубы, — ну что, мне съехать, или ты свои манатки соберешь?

— Маш… — виновато опускает взгляд.

— Что? Я двадцать пять лет Маша! — гаркаю.

— Эй, милый, не жалей её, — вмешивается рыжая, небрежно отбрасывая блестящие волосы за спину. — Давно пора ей услышать правду.

— Но… Оль, я не собирался говорить так резко, — бормочет Иван, переминаясь с ноги на ногу.

— Нет, ты говори, милый! — упираю руки в бока. — Интересно послушать! Очень интересно!

— Маш, понимаешь… я просто устал! — крякает бывшее недоразумение. — Ты худеть и не планируешь! Мне неприятно! Человек ты хороший, но как женщина меня не возбуждаешь.

— И детей она тебе не подарит, — добавляет рыжая бестия, нагло поднимая кружевное белье. — Наверняка бесплодна, не способна подарить наследников.

Вся моя сдержанность лопается, как мыльный пузырь. Резво собираю манатки этой дряни, швыряю их в открытое окно.

— Ты! — истерично взвизгивает она, подбираясь к подоконнику. — Ванечка, спасай! Она выбросила мою одежду!

— Пошла вон! — рычу. — А то следом за шмотками полетишь!

Рыжая стерва беспорядочно матерится. Схватив рубашку Ивана, натягивает ее и пулей выскакивает из квартиры.

А я медленно открываю гардероб и начинаю собирать свои вещи в большой чемодан.

— Маш… — неуверенно произносит Иван.

— Не смей ко мне прикасаться! — с ненавистью кричу, заканчивая упаковываться. — Ты мог сказать честно, а не приводить сюда шлюху, в нашу общую постель! Трус и лицемер!

Быстро нахожу его грязные семейные трусы и запускаю прямо в физиономию. Затем хватаю тяжелый чемодан и сумочку, выбегаю из квартиры. Естественно, Иван даже не думает бежать за мной…

А я решаю провести свой отпуск в деревне. Подальше от неверных мужчин и кричащих тощих вешалок. Покупаю билет на электричку и еду в домик моей бабушки.

— Верхние Прудищи! Остановка! — гундосит кондукторша.

Смахнув капельки слез, я ковыляю с чемоданом к выходу. Три часа в электричке и час в душном автобусе выжали меня, как лимон.

— Мои любимые Прудищи! — вздыхаю. — Вот и я…

Мысленно перечеркиваю все планы, мечты и надежды, рухнувшие в одночасье из-за двуличного козла. Я доверяла ему!

БИИИП!

Резко разворачиваюсь, и проезжающий джип щедро окатывает меня грязью из ближайшей лужи.

Из дорогущего внедорожника вылезает молодой мужик в очках-авиаторах. Белая футболка обтягивает тугие татуированные бицепсы.

— Ну что же ты, пыш, не слышишь сигнал? — улыбается. — Где тут Верхние Прудищи? У меня навигатор сломался в этой глуши.

Я глотаю ртом воздух. От злости хочется рвать и метать! Да он охренел?! Ну, козлина, отправлю тебя в заброшенные Нижние Прудищи и будешь кататься!

Натягиваю на лицо ослепительную улыбку.

— А вы не туда едете, мужчина. Вам назад и на перекрестке направо.

— Но там другой знак… — растерянно сообщает.

— Ой, он там неправильно стоит, — вру, как в последний раз, — давно уже обещали поправить, но бюджетов нет, сами понимаете.

— Ты прости, пыш, — подмигивает, — и спасибо!

— Пожаалуйста, — тяну, в душе злорадствуя.

Тоже наверняка изменщик! Все они одинаковые! Никогда больше не влюблюсь!

Иду пешком к дому бабушки, умершей два года назад. Мать занята бизнесом, поэтому дом остался стоять в запустении.

Открываю калитку. Заборчик ветхий. Покосился уже давно, надо бы поправить. Когда Петрович просохнет, попрошу за чекушку мне его отремонтировать.

Захожу в уютный домик, где любила отдыхать в детстве.

Вдыхаю запах старого дерева, печного дыма, приправленный легким ароматом хвои.

Ставлю чемодан, смахиваю пот со лба. Быстро разбираю холодильник, ставлю туда то немногое, что купила на вокзале. Завтра нужно будет ехать за продуктами.

Переодеваюсь и выхожу на участок. До глубокого вечера вожусь, стараясь отогнать мысли о предателе и его измене. Как же больно!

— Машенька! Это ты? — слышу голос нашей соседки Виолы Гавриловны.

— Добрый вечер, Виола Гавриловна, — отвечаю, выйдя к калитке. — Как у вас дела?

— Ой, а Петрович-то помер зимой, — качает головой, — внук его должен приехать. Двадцать пять ему.

— Ох, как жалко! Такой хороший дедушка был…

— Да алкаш он был! И спился! Аж до девяноста лет дожил! А внук у него красавец! Ты своего кретина бросила, надеюсь?

Морщусь, ощутив сильную боль в сердце.

— Изменил он мне, Виола Гавриловна, — тихо говорю.

— Ох, каков шельмец! Мошенник! — взмахивает кулаком старушка. — Ты бросила его?

— Угу… собрала вещи и уехала.

— Ну, завтра на вареники приходи! Обсудим! — подмигивает соседка. — О! Кстати, а вон и Гордеюшка!

— Кто? — щурюсь от яркого света фар.

— Да внук Петровича! Сказал, что приедет вечером, а ночь уже… заблудился, видать… пойду встречу.

Рассмотрев внимательно черный внедорожник, я понимаю две вещи.

Первая: это тот самый наглый мужик, окативший меня из лужи.

И вторая: мне лучше скрыться побыстрее, потому что он, скорее всего, очень зол…