Глава 1

***

- Всем, всем, всем! Просим вас в обязательном порядке последовать в пункт оказания медицинской помощи, где вам будет сделана вакцинация. Вам будет выдан на руки сертификат о прохождении вакцинации, и вы сможете получить дальнейшие инструкции. Просим отнестись к процедуре с пониманием!

Голос из динамика принадлежал огромному полицейскому с рупором в руках. На нем форма черного цвета, противогаз и перчатки. Он стоял посередине двора нового жилого комплекса, прямо в песочнице детской площадки и несколько раз повторял одно и то же объявление. Рома задернул занавеску и отошел от окна.

- Папочка мы же не будем делать укол? – у пятилетнего сына Ромы задрожали губы, глаза наполнились слезами.

Мальчик обнял отца и прижался к нему всем телом.

- Нет, Паша, не будем, – сказал Рома.

- Папочка ты обещаешь?

- Обещаю, – ответил Рома и посмотрел на жену.

Яна стояла в другом конце комнаты.

- Что там происходит дорогой?

- Не знаю, – он вздохнул, взъерошил волосы на голове сына. – Иди, поиграй. Мама с папой должны поговорить.

На маленьком Паше был одет его самый красивый джинсовый комбинезон. В свои пять он умел считать и читать, чем отец гордился больше всего. Чтобы отвлечь сына от разговора, Рома дал ему раскраску с трансформерами.

- Поиграй, я обещаю, что никто не сделает тебе укол.

Павлик с удовольствием взял раскраску, побежал к компьютерному столу, на котором стояли фломастеры и акварель. Рома вздохнул, проводил сына взглядом и посмотрел на жену.

- Пробовала звонить маме?

Яна закивала, сунула руку в карман и достала мобильник. На экране не было делений связи, отсутствовал логотип оператора.

- Не работает, дорогой.

- Городской? – стационарный телефон лежал на диване.

Яна медленно покачала головой. Рома схватил пачку сигарет со стола, но отбросил ее обратно, вспомнив о Паше. Выходить курить на лестничную клетку не хотелось.

- Дорогой, мы будем спускаться? – прошептала Яна.

Рома, начавший мерить комнату шагами резко остановился, схватил жену за руку и потянул к себе.

- Опомнись! – он просверлил ее взглядом. - Забыла, что произошло с Петром Николаевичем после первой вакцины?

Петр Николаевич был его соседом, а заодно давним напарником, вместе они работали инкассаторами. То, что произошло с напарником накануне…

- Но радиация, Волгодонск всего в двухстах километрах от нас, я не хочу…

- К черту хочу или не хочу! – перебил Рома, в руках его появился дозиметр желтого цвета. – Здесь всего 35 мкЗв, понимаешь? Я не верю в разговоры о повышенном радиационном фоне! Ты знаешь, что они собрались тебе колоть?

Яна всхлипнула и вот-вот была готова разрыдаться. Рома понял, что переборщил и крепко обнял жену. Перед глазами встала неприятная картинка из прошлого – люди в форме выносят тело Николаича после первого рейда медиков с вакцинами. Инкассатор помнил, как запихивали в палатки медпунктов тех, кто вышел на улицу просто узнать, что происходит. Прививали насильно, не спрашивая. Никто понятия не имел, что происходит, но все сошли с ума.

С улицы послышались крики. Рома, а вслед за ним Яна подбежали к окну, отодвинули штору так, чтобы их не увидели снаружи. Несколько новоявленных спасателей окружили женщину преклонных лет, надели на нее наручники и оглушили ударом дубинки по голове. Один из полицейских отволок женщину к уазику и забросил на заднее сиденье. Люди, вышедшие во двор, на удивление спокойно реагировали на происходящее. Несколько человек зашло в палатку с красивым красным крестом. На вскидку внизу собралось не больше ста человек, хотя в домах вокруг двора, жило не меньше тысячи жителей. Все просто - других добровольцев делать прививку не нашлось. Не все горожане свято верили в то, что виной череде смертей после первой вакцинации был взрыв на АЭС.

- Звери, – прошептала Яна, на которую произвел впечатление эпизод с женщиной.

В центр двора вновь вышел толстый полицейский с рупором. В руках он держал папку с бумагами.

- Повторяю, явка на вакцинацию обязательна. Если граждане не проявят сознательность, будем вызывать граждан поквартирно, – К толстяку подбежал другой полицейский, что-то шепнул на ухо и спасатель с рупором закивал. – Гражданин, не прошедший вакцинацию, будет объявлен инфицированным!

- Инфицированным? Дорогой, что это значит?

- Я не знаю, - Рома покачал головой.

- Прошу не забывать, что в городе введен карантин и военное положение, – продолжил полицейский и достал из папки бумаги. – Борко 4ж, квартира 1, Беляев Александр Викторович.

Рома почувствовал, как тело охватил жар. Начали с его дома… Теперь люди в форме говорили о карантине, но о какой инфекции шла речь, если вакцины делали против радиационного облучения?

- Разве можно делать прививку без сертификата? – спросила Яна.

- Точно…

Рома подбежал к комоду, выдвинул ящик, начал рыться в документах. Сертификат! Может, если он покажет спасателям документ, то там окажется нужная прививка? Вспомнилось, сколько прививок делали Паше, когда он пошел в садик. Неужели ни одна из них не подойдет? Перебрав папки с документами, в которых лежали кредитные договора и оплатки ЖКХ, Рома вытащил ящик наружу и перевернул его содержимое на диван. Наверняка сертификат, эта синенькая книжица где-то тут.

- Ответь мне, что ты ищешь? Может, я помогу? – Яна схватила одну из папок и перебирала документы. Она находилась на грани.

- Сертификат, ищи сертификат, – бросил он, не отрываясь.

Супруга кивнула, по второму кругу перебирая документы в одной и той же папке, но тут остановилась и бросила папку на диван.

- Его тут нет, - едва различимо прошептала она.

Рома замер и опустил документы.

- Как? А где он? – он вскочил, подбежал к шифоньеру и принялся выдвигать ящики. – Яна, он здесь?

- Я оставила их у мамы, – супруга на автомате начала складывать документы обратно в ящик.

Рома вздрогнул. Это был их шанс избежать прививки и почти сразу он упустил такую возможность. Он выглянул в смежную комнату – Паша игрался с раскраской и выглядел спокойным. Казалось, малыша ничего не беспокоит. Раз папа сказал, что сыну не сделают укол, значит, так тому и быть. Кулаки сжались, инкассатор с трудом сдержался от того, чтобы не врезать по шифоньеру.

- Зачем тебе сертификат? Ром? А Ром? – Яна убрала документы обратно в ящик и снова стояла над ним.

Он покачал головой. Какая разница... Теперь это неважно. Не дождавшись ответа, Яна вернулась к окну и выглянула во двор. Она долго наблюдала за тем, что происходит на улице, потом подозвала к себе мужа. Рука супруги крепко сжала его бицепс. Толстый полицейский с рупором и списком жильцов в руках называл квартиры соседнего четвертого подъезда. Во дворе творилось нечто невероятное. Люди, которые выходили из палатки были не в себе. Они пошатывались, будто перебрали в баре, их встречали спасатели. Заводили диалог, что-то расспрашивали, проверяли состояние и выдавали какие-то талоны. После жителей отправляли обратно в свои квартиры. Но были и те, кто с трудом держался на своих двоих, автоматчики отводили их за палатку.

- Что там происходит? – Яна затрясла мужа за руку, больно впившись нарощенными ногтями в кожу.

- Больно! – Рома одернул жену. – Не знаю, я, как и ты, не могу ничего понять.  

          Не успел он добавить, что Яне следует говорить тише, как на улице раздался выстрел, а за ним через долю секунды прозвучали еще два. Рома вновь выглянул в окно – рядом с дворовой скамейкой лежало два трупа. Поднялся крик, кричали люди в очереди. Те же, кто вышел из палатки и пошатываясь брел обратно домой, не обратили на выстрелы внимания. Спасатели вскинули автоматы и направили их на людей в очереди. Крики смолкли. Трупы оттащили к грузовику и забросили в кузов.

Толстый полицейский невозмутимо продолжил читать список. Из соседнего подъезда в сопровождении спасателей вышла молодая семейная пара, недавно переехавшая в этот дом. Следом уже в подъезд Ромы, нырнули двое автоматчиков в противогазах. Инкассатор, покрытый потом в мелкую бисеринку, обессилено упал на диван.

Услышав выстрелы, расплакался Паша. Малыш бросил раскраски и прибежал в зал, в объятия матери. У нее по щекам текли слезы, но она держала себя в руках. От отчаяния, Рома стиснул зубы - он ничем не мог помочь сыну и жене.

- Ты слышишь это?

- Молчи!

Инкассатор зажал ладонью рот супруге. Из квартиры соседей послышались крики, а затем грубый голос начал отдавать распоряжения. Никто не церемонился, применяли грубую физическую силу. Да и о чем можно говорить, когда он своими глазами видел двух убитых во дворе? Мысль о том, что они дотронутся до Паши или Яны сжала грудь.

- Он назвал нас. Назвал номер нашей квартиры! – жена, наконец, сорвалась и рыдала во весь голос.

Рома одернул занавеску. Яна права – двое полицейских двинулись в сторону подъезда с автоматами наперевес.

- Послушай меня! – инкассатор  труханул супругу за плечи. – Да послушай же! Ты должна успокоиться, и попытайся успокоить Пашу!

 Супруга закивала, но слезы продолжали градом литься из ее глаз. Она прижала к себе Пашу, который расплакался еще сильнее, начала целовать мальчика в макушку.

- Яна, возьми себя в руки! – Рома закричал, хотя и понимал, что это не лучшее средство, чтобы донести до жены свою мысль. – Успокойся и успокой ребенка! - он застыл, лихорадочно соображая, что делать дальше. - Идите на балкон, спрячьтесь, и ни единого звука!

Рома вытолкал жену и сына на балкон. Плотно закрыл дверь, задернул штору, а сам подкрался к входной двери и прислонил ухо к замочной скважине. Слышались шаги. Не найдя ничего лучше, он снял с себя майку и брюки бросил их на кресло в зале, оставшись в одних трусах и носках. Взъерошил волосы, растер глаза. Рука легла на замок, дважды щелкнуло, и входная дверь открылась. На пороге застыли два человека в форме и в противогазах.

- Здравствуйте...

Ему не дали договорить. Спасатель грубо отодвинул инкассатора от дверного прохода и, не спрашивая разрешения, зашел внутрь. Второй направил на Рому дуло автомата. Не стоило рисковать, он поспешил поднять руки.

- Где остальные? – спрашивал полицейский, который первый зашел в дом.

Автоматчик заглянул в зал, открыл дверь в спальную комнату, потом прошел на кухню.

- Жена с ребенком в гостях у бабушки на западном, – Рома зевнул.

- Почему не выходишь на вакцинацию? Хочешь, чтобы тебя объявили носителем?

- Я спал, - инкассатор виновато пожал плечами и зевнул еще шире.

Спасатель посмотрел на него, словно на идиота. Открыл двери туалета и ванной, заглянул в кладовую.

- Балкон или лоджия имеются? – спросил он.

Страх мерзкими когтями сжал горло. Занавеска, за которой пряталась дверь на балкон расплылась в глазах. Автоматчик теперь уже сам увидел балкон и собрался идти туда, как его остановил второй спасатель. Камень с сердца медленно сорвался и покатился вниз.

- Тебе сказали, что никого нет, или ты собираешься провести здесь весь день? – с раздражением сказал он и повернулся к Роме. – У тебя минута, одеться.

Автоматчик напоследок окинул взглядом квартиру и вышел, не желая пререкаться с напарником. Инкассатор наспех накинул на себя джинсы с майкой и спасатель вытолкал его из квартиры…

Они спустились к пункту вакцинации облучившихся граждан. Автоматчики впихнули Рому в очередь и вернулись в подъезд. Толстяк с рупором назвал очередные номера квартир. С души отлегло – всего несколько минут назад казалось, что у этой истории будет другой конец. Теперь со второго этажа на двор одиноко смотрели окна собственной квартиры… Инкассатор искренне надеялся, что Яна не высунет с балкона нос, пока полицейские проводили обход в подъезде.

В очереди стояло всего несколько человек. Мелькали знакомые лица соседей, в глазах жильцов читался страх. Многие молили спасателей отпустить их домой, не делать прививок и заверяли, что отлично себя чувствуют. Один из таких ребят, парень из 74 квартиры получил сильный удар прикладом автомата в грудь. Рома, видя это, старался не привлекать к себе внимание.

Из палатки вышел очередной вакцинированный. Бедолагу шатало, взгляд затмила пелена, поэтому он не видел перед собой и с трудом понимал, что происходит. Скорее людей накачивали каким-то шлаком, нежели выкачивали дерьмо из них.

- Вперед чего стал! – послышалось сзади.

Сильный толчок в районе лопатки чуть не сбил его с ног. Очередь продвинулась и один из спасателей двинул его прикладом по спине. От боли хрустнула челюсть, вздулись вены на лбу. Ничего не оставалось, как сделать несколько шагов вперед. За спиной уже стояли двое стариков из соседней квартиры, бледные и напуганные. Из палатки вышла еще одна вакцинированная. Несчастную вынесли под руки двое полицейских. Инкассатор поспешил продвинуться в очереди, но не оторвал глаз от женщины, не перенесшей укол на ногах. Один из спасателей достал электрошок и выпустил разряд по изнеможенному телу. От обожженной кожи поднялся дымок, но несчастная не шевельнулась. Она оказалась мертва.

- Уноси, – донеслось до Ромы. – Нам нужна еще одна машина.

- Я вызову.

Автоматчик схватил женщину за руку и потащил прямо по земле к грузовику.

- Уезжаем, – полицейский повесил на дверцы кузова замок

Исчезли уазики, в которые посадили людей, которым стало плохо после укола вакцины от вакцины. Таких, как и трупов оказалось слишком много, поэтому машины не справлялись с нагрузкой.

Очередь таяла, скоро Рома остался один на один со входом в палатку. Он почувствовал, как прилипла майка к спине. Холодный пот струйками стекал к пояснице. От мысли, что он следующим зайдет внутрь становилось не по себе. Взгляд скользнул по ширме, служившей подобием двери, и в этот момент послышался голос.

- Следующий.

Автоматчик ткнул Рому в спину. Инкассатор потерял равновесие, кувырком залетел в палатку и распластался на земле. Внутри на удивление светло, посередине стоял стол, два стула и небольшой ящик с ампулами. Он с трудом поднялся, поймав на себе сверлящий взгляд одного из двух врачей. О том, что это медики можно судить по белым халатам поверх камуфляжа. Как и на остальных спасателях, на них противогазы. Один врач вводил инъекцию очередному парню, который зашел за минуту до Ромы. Второй сломал ампулу, наполнил шприц и посмотрел на дежурного автоматчика в углу палатки. Он то и нарушил затянувшуюся паузу.

- Проходи, чего стал?

Ослушаться человека с автоматом желания не возникло. Рома подошел к свободному врачу.

- Что делать?

Врач не ответил, грубо взял инкассатора за руку и потянул к себе. Рома зажмурился, затаил дыхание.

- Этого убирайте, – распорядился врач, коловший парня за соседним столом.

- Стреляем? – спрашивал автоматчик.

- Да, – последовал короткий ответ.

Лучше бы он этого не говорил. Рома открыл глаза и увидел, как молодой человек, получивший укол в вену, схватил врача за шиворот и потянул на себя. Второй врач вскочил, но шприц с вакциной остался лежать на столе.

- Выведи его! – завизжал он.

- Кого вы собрались стрелять? – в голосе взбесившегося молодого человека читались истерические нотки. – Я сделал все, как вы просили! – по его телу прошла судорога.

Одной рукой парень держал врача за шиворот, а другой схватил фильтр его противогаза и ударил человека в белой форме лицом о стол.

По столу растеклась лужа крови. Спасатель вскинул автомат, прицелился, но молодой человек, превративший лицо врача в пюре, схватил бессознательное тело и прикрыл им себя. Стрелять сейчас означало добить врача. Спасатель опустил автомат, вытащил дубинку.

Парня вновь свела судорога. Силы покидали молодое тело, и он толкнул полубессознательного врача на спасателя. Автоматчик не успел увернуться и вслед за врачом кувырком полетел на землю. Парень отчаянно огляделся, схватил стул и кинулся на добивание. Боковым зрением, Рома видел, как второй врач попятился к выходу. Мужчина в белом халате собрался вызвать подмогу… Внимание привлек шприц с вакциной на столе. Врач поймал его взгляд и, понимая, что шприц может оказаться в чужих руках, бросился к столу. Рома действовал на опережение – схватил шприц и изо всех сил ударил ногой по столу. Тяжелая столешница врезалась в живот врача. Мужчина согнулся и завалился на пол. Последние сомнения отпали, инкассатор всадил иглу в шею мужчине в белом халате. По телу врача прошла конвульсия, его затрясло, из-под противогаза потекла пена.

Первый врач лежал без сознания. Бедолаге крепко досталось, когда его стукнули головой о стол. Спасатель продолжал борьбу с парнем, которому доктора вынесли смертный приговор. В любую минуту внутрь палатки могли ворваться автоматчики и расстрелять взбунтовавшихся жильцов, а пока… Рома бросился к сцепившимся у входа в палатку мужчинам и съездил подошвой сапога по затылку автоматчика. Удар свалил того на пол и выключил сознание. Неожиданно получивший подмогу молодой человек мутными глазами уставился на Рому, его трясло, тело покрылось испариной. Он попытался что-то сказать, но выдавил лишь набор нечленораздельных звуков.

Только сейчас до Ромы начало доходить, что произошло. Кровь, которой испачканы стол и пол, тела людей в форме и молодой человек, умирающий от укола вакцины. Они ведь не станут его слушать, пристрелят его, как бешенную собаку.

***

Тук-тук-тук.

Андрей открыл глаза. Стук отозвался эхом в висках, рука привычно потянулась за бутылкой виски. Шипение сорвалось с губ, Андрей бессильно выронил из рук пустую бутылку.

А… ВЫ… он их ждал.

Тошнота, прилипший к небу язык, жуткая головная боль. Все это - каждый раз, когда он приходил в себя после мимолетных часов беспамятства. От сладкого небытия остались воспоминания.

Кончился алкоголь. Позавчера выключили электричество. Неудобное кресло, крохотная гостиная в хрущевке на четвертом этаже дома по улице Ленина города Ростова-на-Дону.

Тук-тук-тук.

Звук повторился. Стучало не в его висках, стучали в двери, поэтому по телу пробежала дрожь, кожа покрылась мурашками. Он вскочил. Повело в сторону после выпитого – алкоголь давал о себе знать. Дрожащими руками, Андрей схватился за поручень кресла, огляделся. Из некогда ухоженно уютной двушки, квартира превратилась в помойку. На полу перевернутые тарелки, в кружке с кофе плавают окурки сигарет. Расплывшееся пятно на паласе, о происхождение которого не хотелось даже думать.

В зеркале, встроенном в шкаф, он увидел свое отражение и отвел глаза. Таким как сейчас, он не видел себя никогда. Синяки под глазами, волосы колом, залитая черт знает чем форма сотрудника автосервиса, которую он зачем-то напер на себя. Под ложечкой засосало.

- Ломай дверь, – раздался сиплый голос по ту сторону двери.

Андрей бросился к окну, выглянул на улицу, но задернул шторы и отпрянул обратно, спотыкнувшись о лежащего в углу комнаты бультерьера Доминика. Пес с удивлением посмотрел на хозяина и зарылся мордой в сложенные на подстилке лапы.

У подъезда остановился армейский «КАМАЗ» тех, кто все еще называл себя «спасателями» после всего, что произошло. Кузов грузовика обтянут плотной брезентовой тканью. Громадные колеса заехали на бордюр, раздавив клумбы, а позади автомобиля тянулась толстая цепь. Автомеханик опустил глаза – к цепи, словно свора деревенских псов пристегнуты люди, не поместившееся в кузове. Андрей попятился, уперся в холодную стену…

Ростов отрезан, как гнойник – бульдозеры, которые согнали к выезду из города со всех ближайших строек, рушили асфальтовое покрытие на трассах.

В дверь пришелся тяжелый увесистый удар. Он замер, прислушался, нащупал нож в футляре за поясом и схватился за рукоять. Он ЧИСТ, он не выходил из дома с тех пор, как метеорит упал в области, поэтому им не забрать его, он не позволит...

На ковер в коридоре посыпалась штукатурка. Удар  за малым не снес входную дверь с петель. Доминик вскочил с подстилки, приглушенно зарычал, посматривая то на хозяина, то на входную дверь из-за которой доносились звуки. За дверью что-то щелкнуло. Капля пота, холодная и липкая, скатилась к губам.

Раздался одиночный выстрел. На пол коридора упала люстра, разлетелись вдребезги плафоны, украшенные китайскими иероглифами.  С улицы, со стороны двора раздался звук автоматной очереди. Его сменил пронзительный вопль, за ним последовали стоны вперемешку со странным металлическим скрежетом.

Доминик залаял, запрыгнул на подоконник. Сорвало гардину, следом штора и занавеска рухнули на пол. 

В тот день, когда «спасатели» приехали первый раз, было объявлено о вакцинации жителей близлежащих домов. Рядом с детской площадкой поставили стол, из машин выставили оборудование, капсулы и целую кучу шприцов. Мужчина в форме сообщил по громкой связи о том, что из-за взрыва АЭС на берегу Цимлянского водохранилища, в Ростове превышен безопасный уровень радиационного фона. Рекомендовали пройти вакцинацию, которая, якобы обезопасит горожан от последствий облучения. Часть жильцов поддержали инициативу властей и добровольно привились. С ними провели разъяснительные беседы, что-то долго объясняли, выдали брошюрки. Но многие, как и сам Андрей не спустились, а лишь наблюдали за происходящим из окон дома. Вскоре вакцинированные разошлись по домам и все были уверены, что власти как обычно перестраховываются. Уже ночью того же дня Андрей проснулся от страшных криков, которые доносились со двора. По двору бегал маленький мальчик в одних трусах и вопил так, будто его резали заживо. Крики сменяли стоны, стоны сменял детский плач навзрыд, и только к утру, обессиленный мальчик без сознания упал на руки родителей. На вызов не приехала ни одна карета скорой помощи, а родители не сумели сами отвезти ребенка в больницу - их машина была заблокирована у подъезда другими автомобилями, хозяева которых не спустились в эту ночь вниз. Только на рассвете в окнах квартир погас свет. Андрей хорошо помнил испуганные лица людей, которые всю ночь наблюдали за происходящим через занавески.

Колонна спасателей прибыла в двор его дома уже на следующее утро. Армейский грузовик, шесть полицейских уазиков с недоброжелательными офицерами и карета скорой помощи. На спасателях противогазы и необычные костюмы, полностью скрывающие тела людей с ног до головы. За считанные минуты во дворе возникла палатка, из нее вышел человек с рупором, который представился «спасателем» и принялся вызывать жильцов по списку к палатке медосмотра. Он называл фамилию, ждал некоторое время и, если никто не выходил, отдавал приказ. Полицейские вытаскивали людей во двор силой. Жители возмущались, дети плакали… Один из пожилых мужчин сорвался - начал угрожать полицейскому и требовал уважения. В ответ полицейский выхватил дубинку и ударил старика по голове. По толпе разнесся недовольных гул, который пресек выстрел спасателя в небо. Жители дома испугано отпрянули, но автоматчики умело окружили толпу. Началась вакцинация - из палатки потянулись люди, зажимая рукой плечо, в которое был сделан укол. Многих тошнило, они падали на четвереньки и их оттаскивали за грузовик. Андрей с ужасом наблюдал, как тех, кого оттащили за грузовик, пристегивают к толстой металлической цепи, появившейся из «КАМАЗа». Цепь пристегнули к фаркопу грузовика... Было понятно, что дело не в радиации. Случилось какое-то дерьмо, если власти прикрывают его взрывом АЭС.

Сегодня спасатели вернулись доделать начатое, зачистить выживших – квартирантов, которых не оказалось в прошлых списках. Он сглотнул подкативший к горлу ком. Повезло, что одним из этих квартирантов оказался он сам.

Рукоять ножа плавно скользнула в другую руку. На дверь обрушилось еще несколько ударов, выгнуло петли. Андрей подбежал к стене, застыл и шепнул Доминику «сидеть». В проеме на месте ручки показался приклад автомата.

- Ломай! – раздался тот самый голос с хрипотцой.

Жалобно, в последний раз хрустнули петли, дверь распахнулась и комнату заполнил звук выстрелов автоматной очереди. Пули изрешетили межкомнатную дверь, разбили в дребезги стекло и взорвали полку с книгами. По коридору полетели листы бумаги, а одна из обложек, кроваво-красного цвета упала у его ног.

Выстрелы стихли. Оглушенный Андрей прижался спиной к стене и тяжело дышал. Оставалось гадать, что происходило в коридоре. Дрожь по телу усиливалась, ладони вспотели, а рукоятка ножа казалась холодной и какой-то чужой. Медленно, почти беззвучно, он шагнул к межкомнатной двери. Наступил на осколок плафона и стекло с отвратительным звуком хрустнуло под ногами.

К-р-я-я-х-с

Из проема показалось сначала дуло автомата, а затем и руки полицейского в перчатках, покрытых запекшейся коркой крови. Первый спасатель прошмыгнул в комнату, только чудом не заметив в коридоре, ведущем на кухню, Андрея.

- Никого, - послышалось из комнаты.

- Посмотри по шкафам, - ответил второй спасатель.

Второй зашел в квартиру, открыл дверцу кладовой, но не обнаружил там ничего, кроме груды хлама. Он оказался повернут к Андрею спиной. Бультерьер зарычал и бросился на полицейского. Пес прыгнул и вцепился в руку спасателя. Рывком, разрывая сухожилия и связки, повалил его на бок. Автоматная очередь как лезвие хирурга вспороло потолок, но в следующий миг оружие упало на залитый кровью пол. Вторая рука спасателя потянулась к кобуре. Андрей врезал мужчине ногой по запястью. Раздался хруст ломаемых костей. Из-под противогаза донесся хрип, тут же сменившийся гневным ревом. Спасатель выпрямился, не обращая внимания на висящего на руке Доминика. Андрей воткнул ему нож в глаз, убив наповал.

Боковым зрением Андрей видел, как в коридор выскочил напарник спасателя. В руках его появилась странная черная штука, которую он направил на автомеханика и в следующий момент мышцы Андрея свело судорогой. Глаза заволокла пелена. Последнее, что запомнил Андрей – то, как уже не чувствуя своего тела, он рухнул на пол.

***

Девушка глубоко дышала. Размеренный глубокий вдох, выдох. Это должно было помочь и облегчить боль. Укол с минуты на минуты начнет действовать и она ждала когда станет легче. А пока вдох и медленный выдох. Полной грудью. Так сказал делать врач.

«Или не врач?» - подумала она.

Нет, она не хотела думать. Человек в противогазе, белом халате и камуфляже под ним хотел ей помочь. Это было главное. Если не слушать, может случиться непоправимое. И тогда… Девушка отбросила эти дурацкие мысли.

«Нет, спокойно, вдох-выдох», - решила она.

У Маши шел пятый месяц беременности, было важно сохранять спокойствие. Любой стресс мог навредить ребенку. Поэтому лучше всего успокоиться. Она положила голову на кушетку, продолжая дышать так, как ей сказал врач.

Вдох… выдох.

Несколько часов назад ей сделали вакцинацию. Заверили, что повышенный радиационный фон навредит ребенку.

Вдох…

Поле укола Маше стало хуже, но врач заверил, что причина удушья – аллергия на ингредиенты вакцины. Было предложено пройти дополнительную вакцинацию, которая ускорит процессы всасывания организмом веществ. Однако по голосу доктора, который явно дрожал, Маша понимала, что с вакциной что-то пошло не так. Он сделал второй укол и вышел, но уже через несколько минут вернулся с доктором в военном камуфляже под халатом и в противогазе. Второй доктор не представился, но бегло осмотрел Машу и принял решение о госпитализации.

Сейчас она видела, как этот самый доктор разговаривал с двумя полицейскими. Полицейские кивал и соглашались с тем, что им говорит врач. Наконец, он указал им на карету скорой помощи, там на кушетке лежала Маша. Полицейские забрались внутрь машины, в которой уже сидела медсестра. За ними последовал врач. Дверцы автомобиля закрылись.

- Ампулу реланиума внутривенно, – бросил на ходу врач.

Медсестра открыла небольшой ящик с лекарствами, достала нужный пузырек и встряхнула. Следом показался шприц. Маша попыталась возразить, что на сегодня ей хватит уколов, но почувствовала, как язык прилип к небу и она не может шевелить ртом. Скулы окаменели. Один из полицейских вдруг начал пристегивать ее руки к специальным ремням на кушетке. Маша попыталась сопротивляться, но силы оказались неравны. Второй полицейский пристегнул к кушетке ноги. Она почувствовала, как шприц проткнул вену. Что-то растеклось по организму. В глазах зарябило. 

- Узи малого таза и кардиограмму сердца, – врач продолжал отдавать распоряжения. 

До слуха донесся звук сирены. Водитель включил сигнал, завел мотор, и карета скорой помощи тронулась. Несмотря на то, что кузов машины пошатывало, медсестра задрала блузку Маши и обильно нанесла гель на живот. Рядом вырос врач с прибором ультразвукового исследования. Он дотронулся до живота и, принявшись водить прибором, посмотрел на экран. Так продолжалось несколько минут. Маша краем глаза видела экран монитора, чувствуя, как текут слезы из ее глаз. Что они делают? Зачем вкололи ей эту дрянь, а теперь пристегнули к кушетке? На экране зависло изображение ее дитя. Это был мальчик, она знала, что у нее родится мальчик и знала, как назовет ребенка при рождении.

Кирилл…

- Ребенок жив, – сухо бросил врач.

Он убрал прибор, а медсестра вытерла гель и поправила блузку. Следом в руках врача оказалась уже распечатанная кардиограмма, которую расторопная медсестра успела снять, пока врач проводил УЗИ. Медик с минуту всматривался в неровности и графики, а затем ничего не говоря отложил распечатку.

- Ты не мог бы ехать быстрее? – он обращался к водителю.

- Постараюсь.

Врач сел на скамью и замолчал. В салоне повисла тишина. Маша слышала лишь вой сирены и рев мотора автомобиля.

«Что все это значит?», - подумала она.

 Еще двадцать минут назад Маше говорили – самое страшное, что ее может ждать это капельница. Теперь у нее онемел рот, в тело вкололи всякую гадость, а еще зачем-то сделали УЗИ, кардиограмму и пристегнули ремнями.

«Зачем все это?».

На миг ей охватила ярость.

«Если кто-нибудь из вас дотронется до Кирилла, я не отвечаю за себя!».

Она попыталась пошевелиться, но ремни надежно держали Машу на кушетки. Боковым зрением она увидела, как взглянули на врача полицейские, но тот покачал головой. Доктор, видя беспокойство Маши, погладил ее рукой в перчатке по голове.

- Все будет хорошо. Лекарство вот-вот подействует, тебе не о чем беспокоиться, ты в безопасности, – мягко заверил он.

Она вновь попыталась заговорить, но из обездвиженного рта полилась слюна. Слюна скатилась по щеке и растеклась лужицей на клеёнке. Медсестра с салфеткой оказалась рядом. Маша не видела ее лица за противогазом, но видела длинные светлые волосы, падавшие на белый халат.

«Почему они надели мне противогаз?» - пронеслось в голове.

Она поймала себя на мысли, что на ней нет противогаза. Никто не надел противогаз на нее и похоже людей в карете скорой помощи это не беспокоило.

«Но почему на них есть противогаз, а на мне нет?», - гложил вопрос.

Очень скоро мысль как-то сама по себе ушла на второй план. Вопрос не потребовал ответа, показавшись не таким важным, каким Маша видела его еще минуту назад. Она почувствовала тупую ноющую боль в ногах. Пальцы скрючило, по ногам пошла дрожь. Не в состоянии вымолвить ни слова, она взглянула на врача, но картинка в глазах поплыла мутными разводами. Чувство было такое, будто она смотрит через воду, а кто-то бросил туда камень, после чего пошли круги. Маша почувствовала, как дрожь охватила ее руки.

«Что со мной происходит?» - мысль эхом отразилась в сознании.

Возникло ощущение, что это были не ее собственные мысли. Она понимала, что теряет сознание. Аппарат, вколотый медсестрой, подействовал. Мир вокруг постепенно растворялся, теряя цвета…

…Маша медленно открыла глаза и застонала. Голова ужасно болела, буквально раскалывалась напополам. Несколько минут ушло на то, чтобы картинка перед глазами прояснилась. Медленно словно нехотя исчезли разводы и круги. Она увидела перед собой серый потолок с полопавшейся штукатуркой. На потолке в несколько рядов крепились светильники с перегоревшими люминесцентными лампами. Виднелось отверстие, перегороженное пыльной решеткой.

Поперек горла встал ком. Она не сразу вспомнила, как попала сюда, а когда воспоминания вереницей вернулись в сознание, появился страх. Маша попыталась встать, но не смогла подняться с постели. Руки и ноги надежно крепили ремни, затянутые вокруг лба и выше колен. Слева раздался приглушенный щелчок, следом звук напоминающий звук, как будто кто-то прислал на мобильник сообщение. Волнами подступила паника и Маша попыталась закричать, но из горла вырвался хрип. Легкие свел жуткий кашель. Стоявшая в носу кислородная канюля слетела на грудь, и в ноздри ударил спертый запах странного помещения.

«Куда делся врач? Где медсестра? Где полицейские, в конце концов?», - подумала она.

 Разве они не понимают, что она беременна и ей нельзя лежать на кровати, пристегнутой, без грамма воды, задыхаясь от собственного кашля?

«Кто ответит, если что-нибудь случиться с Кириллом?».

Мысль испугала и изо рта вырвались первые слова.

- Помогите мне… - Слово получилось неразборчивым и было сказано почти шепотом. – Помогите, я беременная…

Она попыталась пошевелить затекшей шеей, чувствуя, как боль отдает в позвоночник. Те, кто пристегивал ремни, перестарались с натяжением. Маша стиснула зубы, с трудом повернула голову, чувствуя, как в шее что-то хрустит. Боль казалась невыносимой. Но лежать и дальше в бездвижном положении она не могла. Пора было узнать, что происходит и почему ее пристегнули к больничной койке. Взгляд упал на капельницу. Игла была вставлена в правую руку, однако флакон с раствором был пуст. Маша с трудом разобрала надпись на этикетке флакона.

«Хлорид натрия».

Названия раствора не говорило ни о чем, но мысль о том, что плохих капельниц нет по определению, успокоила. Она обратила внимание, что лежит на койке в той самой одежде, в которой ее забрали из дома. Не было здесь простыни, подушки и одеяла. Поверх ржавой койки лежал старый потрепанный матрас без наволочки.

«Может мне все это только кажется?» - мелькнула мысль.

Она зажмурилась, снова открыла глаза. Поржавевшая койка и стойка для капельницы с пустым флаконом хлорида натрия остались стоять на месте. Но куда тогда ее завез этот странный врач, обещавший, что все будет хорошо? Что это за больница с ржавой койкой и крошащимся потолком с перегоревшими лампами.

«Неужели я в дурдоме?» - от этой мысли стало не по себе.

Ремни, связавшие ее по рукам и ногам… Неужели психушка? Удалось повернуть голову и увиденное убедило Машу, что это место не имеет отношения ни к одной из городских больниц. Взгляду открылось широкое помещение с высокими деревянными окнами с потрескавшейся краской. В нескольких местах стекла оказались выбиты, взамен в оконный проем вставили фанеру. На стенах в углах висела паутина. О санитарных условиях здесь не могло быть и речи. При этом в помещении в несколько рядов стояли больничные койки со стойками для капельниц. На всех до одной на койках лежали люди, пристегнутые ремнями.

С другой стороны помещения послышался скрип двери и приближающиеся шаги. Маша растерялась, замерла, а потом тихо позвала человека, зашедшего в ангар на помощь.

- Помогите мне, я беременна, - прошептала она, на большее не было сил.

Никто не ответил. Шаги приближались и вскоре стихли, прямо напротив ее койки. Маша с трудом повернула голову и увидела перед собой мужчину в противогазе. На человеке не было медицинского халата. Строгая военная форма, черные перчатки и сапоги. Мужчина посмотрел на пустой флакон с раствором и нагнулся, чтобы вытащить иглу из вены Маши. Она вскрикнула, но к собственному удивлению не испытала боли, когда игла вышла наружу. Жирная капля крови скатилась по руке на матрас, и мужчина в военной форме поспешил приложить вату.

- Сейчас я расстегну ремень, и ты согнешь руку в локте, – сухо сказал он.

Маша попыталась кивнуть, забыв, что голова также пристегнута ремнем. Мужчина отстегнул ремень, уставился на Машу, видимо ожидая ее реакции. Кровь начала поступать к кисти и Маша несколько раз сжала ладонь в кулак. Мужчина покачал головой.

- Согни руку, дура.

- Что происходит? – Маша смутилась, взглянула в глаза незнакомца сквозь стекла противогаза.

- Все в порядке, – сказал мужчина. – Как твое самочувствие? Сонливость? Вялость? Головная боль?

Маша охотно закивала.

- Очень сильно болит голова. Вы можете сказать, где я?

- Мигренеподобные боли нормальны при введенных тебе препаратах, – мужчина внимательно всмотрелся в ее лицо. - Ты в надежном месте под защитой государства.

Он достал из кармана шприц, наполненный каким-то раствором и спустил воздух.

- Что вы делаете? Не надо…

Мужчина всадил шприц в плечо Маши и засунул его обратно в карман.

- Не следует задавать много вопросов, девочка, – пояснил он. – Сейчас я расстегну ремни, ты встанешь и последуешь за мной.

Не став больше ничего объяснять, он отстегнул ее ремни. Маша не без помощи человека в форме поднялась с койки. Раствор, вколотый в плечо, заработал, и она почувствовала, как начали путаться мысли в ее голове. Увидела, как занесли носилки, на которых лежала женщина лет тридцати пяти. Женщина находилась без сознания и, как и Маша была пристегнута к ним ремнями. Человек в форме взял Машу за подбородок и отвел взгляд.

- Нам туда. Тебе стоит подышать свежим воздухом. Познакомишься с другими ребятами.

Она почувствовала, как человек в форме буквально силой потянул ее в проход между койками. Все же боковым зрением Маша видела, как женщину переложили с носилок на койку. Там повторяли те же манипуляции, что делали Маше – женщину пристегивали ремнями, устанавливали в стойку для капельниц флакон.

- Куда мы идем? – Маша слышала свой голос издалека.

Мужчина уже ничего не говорил. Он проволок явно тормозившую Машу по проходу между койками к выходу, открыл двери и вытолкал девушку наружу. Маша оказалась в огромном дворе, огороженном частоколом из деревянных кольев в полтора метра высоту. Место куда ее вывел человек в камуфляже больше напоминало скотный двор. Тут и там стояли поилки и кормилки для животных измазанные навозом и грязью. Земля вокруг была затоптана, вокруг не было растительности. По двору-загону бродили люди. Здесь собралась разношерстная толпа разных полов и возрастов. Среди толпы выделялось несколько человек в военной форме, стоявших у изгороди с автоматами в руках.

Маша облокотилась о стену здания с ветхими стенами, того самого из которого она попала во двор, присела на корточки и почувствовала слабость в ногах. Похоже, здание, которое она сначала приняла за дурдом оказалось заброшенным коровником. Коровник зачистили изнутри и оборудовали под госпиталь по типу тех, какие она видела по каналу «Дискавери» когда смотрела передачи об африканских беженцах.

Лекарство действовало… Маша чувствовала, как вновь помутилось сознание. Она закрыла глаза. Мысли покидали голову, оставалась пустота.