Народ толпился у вольера с красными волками, и это сразу показалось мне недобрым знаком. Поэтому возвращаясь к себе в кабинет после проверки арктического павильона, я не раздумывая свернула к псовым. Даже если там всё в порядке, я должна в этом убедиться. Ради собственного спокойствия.

Над собравшимися у вольера людьми нависла тишина. Это настораживало. А доносящееся до меня тихое перешёптывание лишь добавляло волнения.

Происходило явно что-то нехорошее!

Поправив на плече рабочую сумку с препаратами, я уверенно ввинтилась в толпу.

– Разойдитесь! Дайте дорогу!

Люди передо мной расступались неохотно. Да что же там такое интересное красные волки сегодня показывают, что от представления не оторваться? И недоброе предчувствие в груди кольнуло ещё острее.

Оказавшись около перил, я быстро осмотрелась. В вольере было тихо. Волки толпились вдоль дальнего ограждения. Пересчитала их. Одного не хватало. Моя первая мысль: «Перевезли?».

– О! Валя! – раздалось совсем рядом.

Меня схватили за рукав и потянули в сторону.

Обернувшись, я увидела мою хорошую подругу Юлю, или официально – Юлию Дмитриевну, кадровика нашего зоопарка.

– Как же хорошо, что ты пришла, Валя! – воскликнула Юля. Бросила недовольный взгляд на окружающую нас толпу и перешла на официальный тон: – Валентина Петровна, там волку плохо.

Она отпустила меня и рукой показала в угол вольера. Не удивительно, что я не заметила сразу. За декоративной деревянной панелью, густо увитой пёстрой зеленью, находился вход в служебные помещения. Звери это место не любили, но заболевший волк находился именно там. Он лежал почти неподвижно, только изредка мотал головой из стороны в сторону. И то, как он это делал, мне не понравилось.

Рядом с волком стояли люди в белых халатах, но кто именно я разглядеть не смогла. Слишком далеко, мешали декорации, да и стояли эти люди спиной ко мне. Они склонились над волком и о чём-то бурно спорили.

Решая, как поступить, я огляделась. Чтобы войти в вольер мне придётся обогнуть почти весь павильон с волками. Служебный вход находился с другой стороны.

Волк снова неестественно дёрнул головой, и сквозь внезапно наступившую тишину я услышала, как он – нет, не зарычал, – натужно захрипел.

Я начала действовать ещё до того, как обдумала последствия. Скинула сумку с плеч и передала её Юле.

– Подержи!

Остановить меня Юля не успела. Я перелезла через ограждения, опустилась в чашу вольера, повиснув на её краю на вытянутых руках, и спрыгнула вниз.

– Кидай! – крикнула я Юле и, заполучив свою сумку обратно, поспешила к волку. – Что случилось?

– А вы тут откуда? – удивлённо спросил Андрей Васильевич – второй ветеринар зоопарка.

Рядом с ним стоял местный зоотехник. Скорее всего это он заметил больного волка и вызвал врачей. А так как я была на обходе, зверю не повезло – к нему пришёл Андрей Васильевич. Врач он был неплохой… Но лучше бы был хороший.

– Я пришёл, а волк вот. Под дверью сидит… Лежит. Плохо ему, – подтверждая мои слова, объяснил зоотехник. – Я сразу за вами и сходил, – добавил он и развёл руками, взглядом указывая на Андрея Васильевича.

Да я и сама уже поняла, что другого выбора у него не было.

– Что на обед давали? Как себя вёл? – спросила я, доставая стетоскоп и опускаясь перед волком на колени.

Волк, даром, что не домашний пёс, зарычал и загрёб лапами, стоило к нему приблизиться. А как он смотрел! Буквально молил о помощи. Но и переступить через свою дикую суть не мог. Ни за что не дастся волк человеку. Для этого нужно быть частью его стаи, а мы – всего лишь люди.

– Всё как обычно, – ответил зоотехник.

– Вы бы поосторожней с волком! – предостерёг меня Андрей Васильевич. – Он болен! Цапнет ещё!

По тону, которым это было сказано, мне многое стало ясно. Можно не спрашивать, слушал ли врач животное. Нет, конечно. Цапнет же ещё! Но и мне волк не давался.

– Тихо! Тихо, миленький! – зашептала я, успокаивая волка, и негромко зашипела, глядя ему в глаза. Положила одну руку на тёплый мохнатый бок и снова зашипела: – Тчч! Тихо-тихо!

Волк перестал сопротивляться. Больше не рычал и не вырывался. И только продолжал смотреть мне в глаза своим умоляющим взглядом.

– Сейчас помогу, – пообещала я волку. – Потерпи, миленький. Сейчас…

У меня всегда это было – способность общаться с животными. Друзья, те, кто хоть раз видел, как это происходит, в шутку называли ведьмой, а мама улыбалась и хвалила: «Ты у меня вся в бабушку. Волшебница!».

Сама не знаю, как это получалось, но я словно бы понимала язык животных. Могла их успокоить, а могла и уговорить, когда это требовалось.

С волком мне потребовалось и то, и другое. Я приложила головку стетоскопа к его груди и прислушалась, не забывая тихонечко разговаривать с ним, чтобы успокоить.

– Да можете уже не стараться, Валентина Петровна, – с наигранным тяжёлым вздохом сказал Андрей Васильевич. – Тут достаточно одного взгляда. Конвульсии, судорожные передвижения конечностей, расширенные зрачки, пена из пасти. Это бешенство. Дарья Александровна уже пошла за уколом.

– За каким таким уколом? – спросила я, прощупывая трахею и пищевод.

В лёгких хрипов не было. Значит то, что я слышала раньше, не было результатом их повреждения. И я искала выше.

А пена да, пена была. Из пасти волка текли слюни. И я предположила, что волк подавился.

В вольер влетела Дарья Александровна – наш третий сотрудник, младший ветеринар. Совсем ещё юная девушка, которая только что закончила институт.

– Вот укол, Андрей Васильевич! – исполнительно доложила она, протягивая тоненький шприц ветврачу.

Я взглянула на них лишь мельком. Какое, однако, простое решение: один укол – и всё! Нет волка – нет проблем.

– Давайте, Дарьюшка. Ставьте сразу. Чтобы не мучился, – сказал Андрей Васильевич.

– Отойдите от волка! – приказным тоном сказала я. – У него кость.

– Что за кость?.. – Какая кость?.. – Где кость?.. – затараторили коллеги.

Но я не обращала на них никакого внимания. Передо мной стояла проблема серьёзнее: как достать из зубастой волчьей пасти застрявшую там кость? Достаточно небольшую, чтобы волк попытался её проглотить, и слишком острую, чтобы это получилось без проблем.

Но как заставить волка не двигаться? Обычными уговорами тут не обойтись. Это не стетоскопом зверя послушать и не пальцами проблему нащупать. Тут в пасть лезть придётся. А значит, чтобы извлечь кость, нужно будет усыпить волка и перевезти в медблок. А это всё время-время-время…

Внезапно волк резко дёрнулся, захрипел, судорожно дыша, и заскрёб когтями землю, безуспешно пытаясь встать.

Больше у него не осталось времени, нужно действовать сейчас! И я решилась.

Посмотрела волку прямо в глаза и твёрдо сказала:

– Если хочешь, можешь откусить мне руку, но я попробую достать кость! Иначе ты не выживешь!

Волк заскулил и захрипел, словно пытаясь мне ответить, а затем внезапно закрыл глаза и затих. Я отчётливо видела и слышала его сиплое дыхание. Он был в сознании. Так он давал мне своё согласие.

– Вы сума сошли! Он же вам руку оторвёт! – рявкнул Андрей Васильевич, когда я распахнула зверю пасть и присмотрелась, как бы туда половчее ту самую руку запихнуть.

– Или так, – шепнула я в ответ, – или…

Продолжать я не стала, и так было понятно, что там за второе «или».

Мне хватило пары секунд, чтобы определиться с местом. Кость застряла в самом верху глотки, не давая волку ни проглотить её, ни дышать нормально. Я запихнула руку по локоть волку в пасть и нащупала тонкую трубочку кости. Теперь самое трудное: я попыталась зафиксировать пальцем острый край, вонзившийся в мягкие ткани. Именно он стал виновником всех проблем.

Волк сучил лапами и натужно сипел. Острые зубы плотно сомкнулись у меня на предплечье.

– Терпи, миленький, – шептала я, чувствуя, как челюсти волка сжимаются плотнее. – Терпи. Сейчас помогу.

Наконец, у меня получилось. Отстранив острый край от мягких тканей, я повернула кость и потянула её на себя. Однако зубы волка сомкнулись так плотно, что моя рука ни сдвинулась ни на миллиметр.

– Пусти! Пусти, миленький, – попросила я. – Уже всё. Всё кончено.

И волк, словно бы услышал и понял меня, разжал челюсти. Я вытащила руку, крепко сжимая между пальцами обычную куриную кость. Из бедра, насколько я могла судить.

Волк отодвинулся от меня, захрипел, откашливаясь, и резко вскочил на лапы. Его качнуло, он замотал головой и громко закашлял, отплёвываясь. Но самое главное – он остался жив!

– До конца дня диета, а вечером поедешь в больницу, – наказала я лохматому пациенту. – И это не обсуждается!

Волк кашлял, качая головой так, словно бы кивал мне. И я посчитала это его согласием с озвученными назначениями.

– Береги себя, рыжий.

Красный волк «кивнул» ещё раз и потрусил в вольер, а я поднялась на ноги и повернулась к зоотехнику:

– Сегодня никакой ему еды. Вечером заберём его в медблок. И проверьте вольер! Там могли остаться кости.

– Хорошо. Я проверю.

Я обратилась к коллегам:

– Можете собой гордится, вы только что чуть не усыпили здоровое животное из-за обыкновенной куриной косточки.

Я показала крохотную кость ошарашенным коллегам, вышла из-за декоративного ограждения и подняла её высоко над головой.

– Вот что бывает, если дать собаке куриную кость, – громко произнесла я, обращаясь к толпе. – Пожалуйста, не кормите животных в зоопарке. У них строгая диета. Всё лишнее им только вредит.

– Он выживет? – крикнул кто-то из толпы.

Я указала на волка, довольно вычёсывающего ухо, и ответила:

– Сами видите. Но крохотная куриная косточка его чуть не убила.

По толпе пронёсся шепоток, а потом вдруг кто-то хлопнул в ладоши, за ним ещё кто-то, за ним ещё… Вскоре толпа рукоплескала. А я испустила очередной горестный вздох, ведь знала, что овации напугают волков.

– Пойдёмте, коллеги, а то они не успокоятся, – позвала я врачей и зоотехника. – И волкам успокоиться не дадут.

– До сих пор ума не приложу, как вы сюда по вольеру дошли! – удивился Андрей Васильевич, выглядывая туда из-за декоративного ограждения, как из окопа. – Там же волки!

– Андрей Васильевич, волки, конечно, дикие, но не глупые животные, – ответила я, проходя в служебные помещения. – Да и не голодные они сейчас. Обед был.

– Всё равно. Подвергать себя такой опасности… – Он на мгновение умолк, запер за нами дверь и напустился на меня с нравоучениями: – Вы могли пострадать! Это ваше безрассудство…

– Помогло спасти животному жизнь, – перебила я Андрея Васильевича. – А чем вы помогли ему?

– Я не лез ему в пасть руками.

– Но были готовы его усыпить.

– Симптомы…

– Могли указывать на что угодно. Вы его даже не послушали!

Андрей Васильевич придержал меня за руку, пропуская коллег, и продолжил, когда мы остались наедине.

– Валентина Петровна, вы же понимаете, что я действовал по инструкции? – строго спросил он и с нажимом добавил: – Как и вы.

– Понимаю, – сквозь зубы произнесла я, вырывая свою руку из захвата. – Но не стоит ли вам повторить инструкции до того, как в пасти очередного зверя застрянет кость, а вы побежите за усыпляющим уколом?

– Я повторю, – покладисто согласился Андрей Васильевич.

– Хорошо, – в тон ему произнесла я.

Дружественным этот разговор я бы не назвала, и поэтому свободно выдохнула только тогда, когда Андрей Васильевич оставил меня одну. И ведь я ничего не могу с ним сделать. Он доступно объяснил мне, что произойдёт, если я попытаюсь. Сообщи я о том, что он чуть не усыпил здоровое животное, не отличив удушье от бешенства, Андрей Васильевич пожалуется на то, как именно происходило спасение волка – я рисковала собой. И на моё поведение обратят куда больше внимания, чем на его ошибку, которую я, к тому же, помогла ему избежать. Поэтому я буду вынуждена бездействовать. Снова.

Оставшись в пустом коридоре и с трудом гася в себе гнев, я услышала, как Андрей Васильевич столкнулся с кем-то на выходе из служебных помещений. Голос второго человека был мне знаком, и вскоре в коридоре я увидела Юлю.

– Ну ты и устроила шоу! – радостно воскликнула она, подходя ближе. – Там народ до сих пор успокоиться не может.

– Что с волками? – встревоженно спросила я, зная, что волнение толпы обязательно отразится на них. – Может, прикрыть волчий павильон на пару дней? Дадим им успокоиться?

– С волками всё в порядке, – успокоила меня Юля. – Народ стал расходиться, как только вы ушли. – Подруга взяла меня под руку и повела на улицу. – Но о произошедшем ещё неделю судачить будут. И видео!.. Я обязательно найду в интернете видео со спасением волка. – Она резко остановилась и спросила: – А вдруг телевизионщики приедут?! Ты себе это представляешь? Про тебя репортаж снимут. Станешь знаменитая! Как Мерлин Монро!

– Ну вряд ли настолько знаменитая, – притормозила я фантазии подруги. – Лучше бы о вреде от подбрасывания животным еды репортаж сняли.

– Вот ты им про это и расскажи. Когда у тебя интервью брать будут. И про меня расскажи!

– Обязательно, – пообещала я, широко улыбнувшись. – Что рассказать?

– Про то, как я… Ой, точно! Валя! – воскликнула Юля, прижимая ладошку ко рту. – Совсем забыла! Я же тебя искала. У меня для тебя шикарные новости! Угадай, кто станет следующим главным ветврачом зоопарка?

– Лишь бы не Андрей Васильевич, – пошутила я, на что подруга состроила испуганную мордашку.

– У тебя осталась одна попытка. Угадывай! – предложила она, а когда я пожала плечами, разочарованно охнула. – Ну ты же, глупенькая. Ты и станешь новым главврачом.

Неужели я наконец-то смогу повлиять на Андрея Васильевича? Действительно шикарная новость. Я уже успела обрадоваться, когда Юля хмуро добавила:

– Но есть одно «но»!

Всегда есть «но». В хороших делах уж точно.

– Надеюсь, за это место никого убить не придётся? – улыбнулась я

– А жаль, правда? – пошутила Юля и раскрыла карты: – Но действовать нужно немедленно!

– Да хоть прямо сейчас, Юль! Что делать-то?

– Всё очень просто. Нужно написать заявление и отвезти его в головной офис. Василич так уже давно сделал. Я сама только что узнала. Мы с девочками из головного офиса общались, и Кристинка, а она ведь такая болтушка, ну, ты знаешь. Вот она мне и сказала, что у неё на столе заявление от нашего «супер-врача» лежит. А Василич врёт, как взяточник перед налоговой. Это же он сказал, что нового главврача со стороны возьмут. А мы ему и поверили... Всё! Хватит! У него и так зарплата больше всех вас вместе взятых. И премии чаще. И отпуск длиннее. – Она на миг задумалась, а затем пожала плечами. – Точно тебе говорю, подруга, это он так компенсирует. Наверняка у него самый крошечный…

Юля продолжала ворчать, перечисляя грешки и бонусы Андрея Васильевича, но я её уже не слушала. О том, что у коллеги связи на самом верху и вечные поблажки от руководства, я и сама знала. Все об этом знали. А вот новость о том, что я могу занять место главврача, меня заинтересовала. Но могу ли я уехать?

– Может, в понедельник заявление завести? Я могла бы с утра пораньше к ним заехать.

– Нет! – чуть ли не крикнула Юля и хлопнула меня по плечу. – Ехать нужно прямо сейчас!

– Но у меня же работа…

– Которая не волк и в лес не убежит, – перебила меня Юля. – Не сдашь заявление сегодня, так и останешься на вторых ролях. Работа дураков любит, а ты ведь не дура, Валя! – Подруга встала напротив и положила руки мне на плечи. – Ну сама подумай, когда ещё появится такой шанс? Ты заслуживаешь это повышение! Ты, а не какой-то там Андрей Васильевич. Так что дерзай! Я в тебя верю!

– Спасибо! – ответила я, несколько смущённая мощным напором Юли.

Подруга выпрямилась, взглянула на часы и засуетилась.

– Так! Всё. Мне пора. Меня наверняка уже потеряли, – сказала она и напоследок строго повторила: – Составляй заявление и вези его в администрацию! Прямо сейчас!

Я молча кивнула, а когда Юля ушла, быстро пошла на работу. Нужно было забрать вещи и предупредить, что я отлучусь. А на работу можно было вернуться и после закрытия зоопарка. И всё спокойно доделать.

Я заскочила в кабинет, чтобы забрать сумочку, но Андрей Васильевич меня уже ждал. Он вошёл в кабинет и плотно прикрыл за собой дверь.

– Андрей Васильевич, я спешу. Давайте вы потом зайдёте?

– Я ненадолго, – пообещал он. – Вы же заявление поехали писать? На место главврача?

«И как он узнал?» – промелькнуло у меня в голове, но внешне я постаралась остаться невозмутимой.

– Я еду по делам, – ответила я, одёрнула ремешок сумочки и направилась к двери. – А вы – зайдите позже.

Андрей Васильевич не дал мне пройти мимо себя. Схватил за руку и остановил.

– Не притворяйся, Валя! Всё ты поняла, – зашипел он, вмиг растеряв весь свой цивилизованный лоск. – Напишешь заявление – пожалеешь!

– А что же вы сделаете, Андрей Васильевич? – спросила я, пытаясь вырвать локоть из захвата. – Пожалуетесь своим высокопоставленным друзьям?

– Я уйду, – просто сказал он, отпуская меня.

– Уйдёте?.. – ошарашенно переспросила я, ожидая чего-то более грозного.

– Ты поедешь по своим делам, а я пойду по своим. Но сначала я перевезу красного волка в медблок и накажу Дарьюшке им заняться. Как думаете, Валентина Петровна, она справится с этой, несомненно, простейшей операцией?

– Ты не посмеешь.

– А кто меня остановит? Ты? Тебя здесь не будет. – Он даже поклонился, открывая передо мной дверь. Но с лица его не сходила издевательская ухмылка. – Доброго пути, Валенька!

– Валентина Петровна! – поправила его я и застыла в шаге от порога.

А ведь он сделает то, что сказал. Он отправит Вадика под нож вчерашней студентке. Но в таком случае за благополучный исход не поручусь даже я.

– Вот и договорились, – довольным тоном произнёс Андрей Васильевич и вышел из кабинета первым.

* * *

В головном офисе Валя так и не появилась. Об этом Юля точно знала со слов своей коллеги из администрации. Поэтому, как только завершился рабочий день, она поспешила проверить подругу.

Валя нашлась там, где и проводила большую часть дня, – в медблоке. Она прибирала рабочий инструмент. Юля тихонечко вошла и огляделась. Подруга была не одна. Красный волк Вадик, уже отошедший от наркоза, сидел тут же. Вернее, он лежал в просторной клетке-переноске и тихонечко поскуливал.

– Привет, малыш, – поприветствовала его Юля, проводя пальцами по решётке. – Ну что, досталось тебе сегодня?

Волк тихо «ухнул» и затих. Валя в их сторону так и не повернулась. Нехороший признак.

– Как прошло? – спросила Юля, решив начать с нейтральной темы.

– Хорошо, – охотно ответила Валя. – Всё обработала быстро. Проблем не было. Нам ещё повезло, что кость не проскочила дальше. Без серьёзной операции обошлось.

– А ты как? – спросила Юля чуть тише.

– Нормально.

– А если правду сказать?

– Нормально, – повторила Валя и повернулась к ней. – Правда, нормально, Юль.

Она не выглядела расстроенной, и на краткий миг Юля ей поверила. Но затем подруга опустила плечи, шмыгнула носом и призналась:

– Права ты была. Дура я. Ещё и мягкотелая. – Она шумно выдохнула и подобралась. – Он бы Вадика загубил, если бы я поехала.

– И ты всю свою карьеру загубила. Да? – спросила Юля, мягко касаясь Валиной руки. – Из-за какого-то волка?

– Вот такая я дура, – с улыбкой ответила Валя. – Из-за какого-то волка. – Она пошла до клетки с Вадиком и строго-настрого ему наказала: – Хоть ты меня не подведи. Выздоравливай, рыжий!

Убрав последний предмет на место, Валя обратилась к подруге:

– Не хочу об этом. Поехали домой, а? Завтра выходной. Выспимся, отдохнём и забудем всё это. Нам всё равно ничего не изменить.

«Как же легко ты сдалась!» – хотела бы укорить подругу Юля, но промолчала. Валя ясно дала понять, что ей эта тема неприятна.

– Не выспимся, – всё ещё недовольно сказала она, направляясь к выходу. – Я завтра представляю зоопарк на ярмарке вакансий. Ты помнишь про ярмарку?

– А, да, – отозвалась Валя. – Ты говорила как-то.

– Говорила как-то? – возмущённо воскликнула Юля. – Ты обещала, что со мной сходишь!

– Обещала? – Валя остановилась в дверях и изобразила задумчивость. – Может, я просто предположила? Может ли такое быть, что я ничегошеньки такого не обещала?

– Обещала! – настаивала Юля. – И сходишь! Ну пожа-алуйста!

– Ладно-ладно, схожу. Раз обещала, – сдалась Валя, хоть она и подозревала, что подобного обещания не давала.

Она в последний раз взглянула на клетку с красным волком. Нет, она ничуть не жалела, что осталась, выбрав его. Ничего не может быть важнее жизни невинного существа. Даже работа всей жизни.

Хотя о должности главврача она тоже немного жалела. И не врала себе об этом. На этой должности она, может, и не смогла проводить больше времени с животными, зато смогла бы добиться для них наилучших условий.

Выбросив мысли о несбывшейся мечте из головы, Валя уверенно захлопнула дверь в медблок.

– Напомни, во сколько начало? – спросила она у подруги, запирая замок.

– Я за тобой заеду, – пообещала Юля. – Не отвертишься!