Глава 1

Майкл Корбетт

Гортензия сидела, положив ногу на ногу и мечтательно глядя в окно. Майклу эта поза не казалась неприличной или вульгарной, но троица пожилых леди, устроившихся на сиденьях наискось, очевидно, имела другое мнение на этот счёт. Что ж, поезд покинул пределы современного Лонгдуна и въезжал в патриархальную глушь северо-востока.

Дамы неодобрительно фыркали, перешептываясь. Майкл тоже заинтересовался. Несомненно, троицу шокировали открытые по колено ноги Гортензии. А что? Ноги как ноги. Красивые, соблазнительно затянутые в чулки.

Гортензия со вздохом повернулась от окна.

— Чудесная пастораль, — с улыбкой сказала она.

Корбетт видел лишь свинцовое небо, голые деревья и слякоть. Он бы предпочел остаток пути любоваться ногами спутницы.

— Эльбонские деревни – отдельный мир, — сказал Майкл. — Там свои правила, свои законы.

— Линда до сих пор в легком шоке от столичных обычаев, — фыркнула мисс Грей. — Зато дети в восторге. Они гибкие, быстро ко всему привыкают.

— Твоим подругам понравился дом?

— И дом, и Коллридж в целом. Фиби отыскала старых друзей-художников. Нам сделают новый мурал, в детективном стиле: лупа, черная женская перчатка в луже крови, тень от руки с револьвером…

— … томная красотка.

— Блондинка, — понимающе кивнула Гортензия.

— Нет, рыжая.  

— Тогда нас никто не воспримет всерьез, — Горти порозовела и тряхнула волосами. — Я же не персонаж наскальной живописи. По-моему и так перебор, но девочкам понравилась. С другой стороны, реклама…

Она что-то наколдовала с волосами в парикмахерской, и теперь они были ярче и выглядели роскошно. Майкл в очередной раз поразился тому, как меняет девушек прическа.

— Ты со мной флиртуешь, Майкл? — в лоб спросила Гортензия, мило склонив голову к плечу.

— Не могу удержаться, — признался Корбетт. — Давно не общался с томными красотками.

Горти с улыбкой покачала головой и снова отвернулась к окну.

Майкл не собирался спешить. Сначала – дело. Насчет личной охраны для мисс Грей он не преувеличивал. Ему было тревожно. Для многих война была закончена, но не для Майкла. Он каждый день сталкивался с ее немым присутствием – фантомами погибших, в спешке похороненных то тут, то там.

До звонка сэра Томаса Корбетт как раз разбирался с захоронением в Эндхедже – при бомбежке там пострадала усадьба с женщинами из продовольственной бригады. Погибли почти все, и местные выкопали для них временную могилу, а жрец отпел с солью и пеплом. Почти все… и все эти леди вернулись призраками. С недавним Прорывом. Шесть лет тихо покоились, ожидая своего часа, а потом вдруг восстали. Необъяснимо. Бедная родня погибших женщин. Им пока ничего не сказали, но рано или поздно они узнают, что их близкие перевоплотились в неразумную эктоплазму.

Майкл постарался отрешиться от грустных мыслей и тоже вгляделся в пейзаж за окном.

— Мы проезжаем Экорни. Видишь дым? Там за лесом большой храм Дуир. Жрецы жгут листья.

— Я, кажется, вижу Дуб, — Гортензия приподнялась и, усевшись на место, к разочарованию кумушек в соседнем купе, приняла элегантную позу с ногами, скрещенными в лодыжках. — Большой, но не такой, как в Лонгдуне.

— Не Патриарх, — согласился Майкл, поразившись способности Горти удивляться таким заурядным вещам.

— Дым пойдет на деревни, и людям станет полегче, — задумчиво проговорила его спутница.

— Жалею, что не поехал на машине, — сказал Корбетт. — Можно было бы организовать экскурсию в храм Экорни. Там красиво.

— В другой раз. Но я ловлю тебя на слове. Этот пейзаж напоминает мне… что-то… что-то такое… Иллюстрации к любимой книге – вот что! В детстве зачитывалась детективами. Там все преступления происходили в деревенской глуши в дождь и туман.

— Я тоже обожал криминальное чтиво, — признался Корбетт. — В юности со мной всегда был томик сэра Коллахема. Помнишь, истории про убийство в закрытой комнате и загадочной смерти на острове?

На лице Гортензии мелькнуло выражение озадаченности.

— Да-да, помню, — пробормотала она. — Как ты сказал, звали автора?

— Зовут. Фитцджеральд Коллахем до сих пор жив. Говорят, как раз обретается где-то на северо-восточном побережье. Его лучшие истории были написаны в двадцатых. Сейчас он разве что публикует рассказы в «Розе ветров» и пишет статьи о войне в «Историке».

— Надо же, — протянула мисс Грей. — Мир тесен. Кстати, посмотришь мои заметки? Мы с Линдой до поздней ночи обсуждали различные версии. Составили схему возможных вариантов. И теперь мне жутко хочется спать.

— Так поспи. У нас еще почти три часа ничегонеделанья. Плед есть?

— Есть… теплый плащ, — сообщила Горти, покопавшись в саквояже. — Сверну и положу под голову.

— А у меня с собой плед. Ложись, я укрою.

Гортензия устроилась на скамье, сбросив туфли и поджав ноги, и практически мгновенно заснула, доставив массу удовольствия получившим новую тему для обсуждения клушам из соседнего купе.

Я шла по знакомой тропинке, гравий забытой мелодией скрипел под ногами. Сосны шумели над головой, одуряюще пахло хвоей и смолой. Влажно, жарко – типичное лето в Подмосковье.

Лес закончился, я вышла к дому. На деревянной веранде сидела женщина – хрупкая фигурка в инвалидном кресле. Алевтина. Гортензия. Я. И уже не я.

Она улыбалась и, как это бывает во сне, я вдруг рывком оказалась возле неё.

— Гортензия, — сбивчиво пробормотала я. — Это я… я здесь… я Аля. Ты не погибла! Ты… жива…

Она кивнула, и я вдруг поняла, что мы невероятно похожи. Всё это время меня сбивало с толку моё состояние, я и не помнила, как отражалась в зеркале до болезни. Словно близняшки: тот же разрез глаз, тот же цвет, нос с широкими крыльями, пухлые губы и насмешливая улыбка. Разве что ростом я в своей земной жизни не вышла.

Но раз я вижу своё отражение в Гортензии, значит, она пошла на поправку. Она улыбнулась и словно в подтверждение протянула ко мне руку. Пальцы слегка дрожали, суставы по-прежнему были припухлыми, но это была уже нормальная, почти здоровая рука, худая, бледная, но моя… совсем как моя.

— Извини, — сказала Гортензия, продолжая улыбаться, — встать и поприветствовать тебя пока не могу. Но с костылями уже передвигаюсь вполне шустро. У тебя прекрасный дом. Я почти со всем справляюсь сама, даже готовлю. Угостила бы тебя отличным кофе, но это сон.

— Прости, — пролепетала я. — Прости меня…

— За что? — женщина в кресле удивленно приподняла брови.

— Ты была здорова, молода… а я...

— Я тоже умерла. В своем мире, — резко перебила меня Гортензия. — И откуда ты могла знать, что муж тебя продаст?

Я растерялась. Умерла? Меня продали? Стена дома, на которой мне был знаком каждый сучок – так долго я рассматривала ее, часами сидя в кресле – поплыла перед глазами.

— Влад... он тогда...

— Травил тебя. Подливал зелье. Это был препарат из другого мира. Есть определенные люди, маги… теперь, я думаю, ты понимаешь, что такое магия... они научились переносить небольшие материальные объекты через расколы и стыки в Сферах.

— «Теория Сфер», многомирье… души-близнецы… — вспомнила я. — Друв Лиделл упоминал о таком.

— Ты познакомилась с жрецами? Они славные, но не все. Понимаешь, вещь из другой Сферы – как метка: в определённый час ловцы душ активируют артефакты, а ты объект на их карте.

Колени задрожали, я опустилась на тёплые доски веранды и свесила ноги в высокую траву, подобравшуюся к краю настила. Пушистые бархатцы, лен и голубые капли цикория. Влад всегда стриг газон под английскую лужайку, а Гортензия посадила цветы.

В этом сне на мне было одной из платьев мисс Грей, плотное и совсем не предназначенное для лета. Странно. Сон, но я чувствую запахи леса и тонкие духи Гортензии. Кажется, они так и называются: «Гортензия». Коллектив «Психеи» когда-то подарил мне такие на Восьмое марта. Мне они не подошли, а вот на Гортензии раскрылись удивительным образом.

— Судьба так непредсказуема, — согласилась Горти.

— Попытаюсь это переварить, — я сжала пальцами виски. — Моя болезнь...

— Зелье не могло не повлиять на здоровье. Оно так долго было в тебе, что изменило тонкое тело. Физическое же не выдержало нагрузки и тоже начало... меняться. Ты была крепка, Влад долго ждал... и не выдержал.

— Где он?

— Где и должен быть – в могиле. Лика получила твое сообщение и подняла полицию на уши. Влад сбежал. С ним была Нина, твоя медсестра. Но за Владом пришли… те люди... проводники, Нина его выдала. К счастью... наверное... в тот момент я была в реанимации, и они посчитали, что твой муж провалил дело и от меня больше не будет толку. Потом... Влад умер. Полиция решила, что он сбежал с твоими деньгами... Нашлись документы... Он достаточно долго обворовывал клинику... Дело еще не закрыто. Но я знаю, что Влад мёртв. Я видела... его фантом. Он приходил сюда после смерти, жаловался, что его жену подменили. Фантомы… они всегда зациклены на последней мысли.

— Но... — в ужасе я попыталась вскочить на ноги, но Горти положила мне руку на плечо, успокаивая.

— В твоём мире призраки редко бывают опасны, разве что для медиумов, чувствительных  к эктоплазме. Да и то – попугают и отстанут. Вот наведенные духи – другое дело. Даже не предполагала, что в этой Сфере тоже практикуют обеа.

— Зачем души ловцам?

— Не могу точно сказать. Тебя заарканили люди не из моего мира. Не из моей Сферы. Возможно, ты была слишком сильна... магически сильна… и сопротивлялась. Ведь ты это уже поняла, верно? Потому ты и попала в мой мир, мир Старых богов. Когда-нибудь ты их услышишь, как слышала я.

— Пока не получается, — я смотрела на лес. — Но как? Как ты во всём разобралась?

Гортензия усмехнулась:

— Билли Фрайт всегда меня недооценивал. А ведь детектив я не плохой: сразу вижу детали, подсказки... Я сказала твоей сестре, что хочу написать книгу. Мол, практически побывала на том свете, заинтересовалась феноменом переселения душ. Лика даже обрадовалась. Я пошла на поправку, мне было скучно, а Лика думала, что я убиваюсь из-за предательства Влада. Я не стала ее переубеждать. И поскольку я ничего не понимаю в психологии и ведении бизнеса, пришлось соврать, что в момент удара молнии в козырек дома я частично потеряла память. Но... это была не молния, а аркан ловцов. Затем последовали терапия, массажи... Тело постепенно избавлялось от яда. Балериной или кругосветной путешественницей мне уже не стать, но врачи обещали пару-тройку десятков лет практически полноценной жизни. Управляет клиникой Лика, уже третий филиал открывает. Я живу на доход от акций, немножко копошусь на фондовом рынке, оказалось, это очень увлекательно! Пока мне везет.

— Должно быть, было ужасно очнуться в этом теле... — не унималась я.

— Однажды я спешила домой со смены, а в соседний дом попала бомба. Меня контузило и присыпало обломками. Вот это было страшно. Лежать трупом, слыша голоса вокруг – меня долго не могли найти. А это... просто досадное недоразумение. Как только смогла сидеть, сразу полезла в интернет. Ты не представляешь, каким открытием он для меня стал! Первое время я проводила возле компьютера сутки напролет. Лика ругалась, она у тебя такая милая и заботливая. По мере того как упорядочивалась жизнь, я сузила поиск. Они тоже там, в сети, эти люди, ловцы. Ищут магически одарённых, и, надо сказать, Дар здесь и Дар там – абсолютно разные вещи. Если человек маг в этом мире, мало кто может это заметить... Но в магических Сферах, получив подпитку, он трансформируется в нечто нереальное. Что получила ТЫ?

Я принялась рассказывать об усилившихся Прорывах, смерти Фрайта, агентстве, убийствах, нашем расследовании, новых подругах и… Майкле Корбетте. Гортензия жадно слушала и хитро улыбалась.

— Тебе там хорошо?

— Да, — призналась я. — Но я все-таки не совсем понимаю, откуда ты знаешь такие подробности об обмене душами. Вряд ли это выложено в интернете.

— Я нашла здесь магов другой стороны – общество, противостоящее ловцам. Мы общаемся.

— Но сколько времени прошло с момента перемещения?

— Почти три года.

— Три?!

— Время в наших сферах течет по-разному. Сегодня мы впервые заснули в одну и ту же минуту. Это позволило встретиться в Межмирье.

— Ты сказала, что умерла в своем мире, — поспешила уточнить я, чувствуя, что что-то меняется. Деревянные доски веранды стремительно охлаждались. Сквозь шелест леса и пение птиц пробивался стук колес поезда.

— Я умерла, — Гортензия кивнула, помрачнев. — Я это точно знаю. Меня кто-то проклял за несколько месяцев до перемещения сюда. Древняя, скверная, запрещенная магия. Я обращалась к врачам и магам, никто не смог поставить диагноз. Лишь миссис Круз, колдунья с Джамайки…

Голос Гортензии становился все тише – я просыпалась и ничего не могла с этим поделать, а ведь мне так много нужно было спросить!

Проснулась, чувствуя себя абсолютно потерянной в пространстве и времени. Лежала под стук колёс, не открывая глаз. Тепло постепенно успокаивало. Тяжесть, сдавившая сердце, отступала.

Сон или... визит в другой мир? Подсказка или шутки подсознания? Гортензия в инвалидной коляске... Лика! Как бы мне хотелось увидеть сестру, хотя бы во сне.

Впрочем, есть моя подруга Линда Фоссет. Если она не передумает и навестит со мной могилу миссис Круз, тогда возможно, фантом креольской колдуньи прольёт свет на смерть Гортензии. Или хотя бы узнает меня и как-то подаст знак, что мы встречались раньше. Он и в тот раз глядел на меня… странно. Тогда можно будет убедиться, что это был вещий сон... или взбрыки спутанного сознания.

Должно быть, на моём лице что-то отразилось, потому что Майкл тихо спросил:

— Все в порядке?

Я вздохнула и села на скамье, продолжая кутаться в плед:

— Просто сон.

— Плохой?

— Странный. Дай мне несколько минут, чтобы прийти в себя... тебе идут очки.

Майкл смущенно улыбнулся. В очках его вид был степенным и невероятно милым.

— Обычно я их не ношу, — сказал он. — Но после всех этих бумаг и отчётов устают глаза. Всё начинает плыть... я старею. Но, сдаётся мне, в окулярах я не похож на грозного некроманта, поэтому, работая в городе, таскаю с собой небольшую лупу. Помнишь, у сэра Коллахема  в сельских детективах был персонаж – смешная леди из крохотной деревеньки? Где она появлялась, там тут же происходило убийство.

— На месте других персонажей я бы бежала прочь при одном только её упоминании, — улыбнулась я, вспомнив мисс Марпл Агаты Кристи.

Три леди в купе рядом с нашим внезапно достали из сумок бумажные венки с лентами, дубовыми листьями и омелой, нахлобучили их на головы и что-то запели, уткнувшись носами в крошечные молитвенники.

Я разобрала лишь обращение к великой Махе в её трёх формах, остальное потонуло в стуке колёс. Маббон, вспомнила я. Каждый день свои ритуалы. В подтверждение моих мыслей в щелку окна потянуло запахом горелых листьев.

Жаль, я ничего не могу рассказать Корбетту. Сейчас мне нужно найти тихое местечко и отвоевать немного времени для обдумывания сна. Сны быстро забываются, поэтому не нужно откладывать мозговой штурм на потом. Главное, выяснить, была ли Гортензия действительно проклята. Тогда всё встанет на свои места.

— А в Лайонсроу есть Дуб? — спросил Майкл.

— Есть, — сказала я, прежде чем сообразила, что не могу об этом знать.

В голове всплыла картина: изваяние Бадб и Древо на заднем плане. Это был не образ с негатива в фотоаппарате Горти, а что-то из ее памяти. Мысленно я видела статую богини с другого угла. Такое ощущение, что после сна во мне начала пробиваться память Гортензии.

Тем временем Майкл вернулся к тому, чем занимался в момент моего пробуждения: к разглядыванию схемы в моём кожаном блокноте. Её я перерисовала со школьной доски в новом жилище. По-моему, получилось неплохо.

— В целом все понятно, — проговорил Майкл. — В центре – наш убийца. От него нити тянутся к... миссис Воган, Экройдам, Фрайту, моему деду...

—... ко мне...

—... к тебе, к миссис Круз... тот призрак на креольском кладбище? Он точно причастен? Есть вариант, что миссис Воган просто искала поддержку в родной религии...

— Оставим её в схеме, — быстро проговорила я. — Появились некоторые подозрения... обстоятельства...

Корбетт пожал плечами

— Но одна нить ведёт к миссис Фоссет? — некромант вопросительно поднял брови.

— Это тоже предположение, — пояснила я. — Однако выяснилось, что кто-то оплатил половину стоимости курсов по защите от призраков. Односельчане Линды на самом деле собрали не так много. Она сама наивно полагала, что недостающую сумму внёс какой-нибудь фонд, из тех, что спонсируются правительством. Но поразмыслив и пересмотрев документы, мы убедились, что второй взнос пришёл от неизвестного частного лица. Никто не удивился и не заинтересовался, такое бывает часто. Тот же мистер Эверет регулярно рассылает приличные  суммы на нужды волонтерских центров и их сотрудников.

— Ощущение, что наш злодей предусмотрел абсолютно всё.

— Этого не может быть, — выдохнула я, — он не мог подстроить, чтобы Линда столкнулась с призраком оберштурмфюрера Эрнста Фогеля, нашу встречу и многое другое...

— Но ты всё равно вписала эту версию в свои заметки на полях схемы.

— Мне показалось странным, что лицо, оплатившее курсы мистера Найза за Линду, предпочло остаться неизвестным. В любом случае рано или поздно мы разберёмся и в этом.

— А как насчет Фогеля, Черного Ордена и призрака, убившего Билли Фрайта. Ты их исключила.

— Это пока. Для них нужно строить отдельную схему. И для начала выяснить, где убийца покупал сандаловые шкатулки и где брал... фантомов… как загонял их в коробочки… Кажется, кондуктор только что объявил станцию Мидконнер. Нам пора выходить. Помощник мистера Митча, мистер Ченнинг, будет встречать нас на автомобиле.

— Сколько времени занимает путь от Мидконнер до Лайонсроу?

— Точно не знаю. То есть... раньше помнила, но теперь не очень... Недолго... я полагаю.

Три высокодуховных леди из соседнего купе покинули поезд вслед за нами. Кажется, они поглядывали на меня немного странно. Все трое поспешили на автобусную станцию рядом с крошечным вокзалом. Пузатый автобус забрал их вместе с корзинками.

Мистер Ченнинг оказался немногословным, вежливым, суховатым джентльменом, словно сошедшим со страниц английского романа первой половины двадцатого века. Впрочем, не будь он единственным человеком с автомобилем возле перрона, я узнала бы его по скрипучему голосу.

В дороге мистер Ченнинг не особо стремился поддерживать беседу (видимо, переложив все усилия на непосредственного начальника, встреча с которым была запланирована на утро), лишь уведомил нас, что для меня приведён в порядок домик покойной тёти, а вот моего спутника никто в гости не ждал.

Конечно, это было выражено… тактично, словами, от которых у нас создалось впечатление, что Лайонсроу, конечно, безмерно счастлив встречать у себя... как вас там, простите?... господина Корбетта, но...

Однако стоило меня намекнуть, что Майкл – внук того самого Эверета, как рейтинг некроманта просто обрушил топ гостей деревеньки.

В местном гостевом доме тут же нашлась свободная комната с завтраком, ланчем и вечерним чаем. Мистер Ченнинг лично представил некроманта хозяйке семейного отеля и составил список лучших лавок Мидконнер и Лайонсроу.

Убедившись, что Майкл устроен, мы поехали дальше по узким улочкам... мимо храма... ещё одного храма... паба... пары магазинов и потрёпанного временем особнячка в глубине заросшего сада. Полагаю, я только что видела Грей-лок, поместье семьи Грей.