— О, ну, да, без этого бы не обошлось.

Узором по ладони размазалась кровь то ли из носа, то из лопнувшей губы.

Я раскинул руки и уставился в ясное голубое небо. Сделал несколько вдохов.

Вечно так — если утро слишком хорошее, значит, обязательно придётся пускать в ход кулаки. А ведь у меня вроде как завтра важный день, даже праздник.

Я почувствовал солоноватый вкус во рту.

— Живой?

Засунув руки в карманы форменного пиджака надо мной склонился Эрик, светлые патлы выпали из аккуратного зачёса. Он смотрел то ли с беспокойством, то ли с осуждением. Как всегда.

— Прикидываюсь, — ответил я, вытирая остатки крови под носом рукавом белоснежной рубашки.

— Живо-о-ой, — довольно протянул Эрик и подал мне руку.

Честно говоря, вставать я не хотел. Вообще-то и небо было красивым, и после такой встряски я малость подустал — даже в ушах до сих пор шумело.

— Сколько их было-то? — друг потянул меня на себя, заставляя-таки встать.

— Четверо, кажется, — я широко улыбнулся и понял, что по зубам тоже размазалась кровь из разбитой губы. — Ты бы их видел, им тоже досталось.

Я глухо засмеялся, продолжив методично размазывать кровь из носа по рукаву — она всё никак не желала останавливаться.

Эрик неодобрительно покачал головой.

— А пиджак-то где?

Я кивнул куда-то за спину. Под раскидистой ивой валялись и пиджак, и наплечная сумка, но вот гордость моя, как всегда, нигде не валялась, а прямо сейчас кровавыми пятнами уродовала рубашку.

— Успею до занятия в порядок себя привести? — я с надеждой посмотрел на всё ещё негодующего друга.

Он пожал плечами. Сейчас я б назвал его недовольной мамочкой, если бы лучше помнил, каково оно.

— Иди, подбирай, — Эрик кивнул на мои вещи. — По пути расскажешь, что вообще произошло.

Я довольно оскалился, хотя ощутил, как боль отдаёт в лопнувшей губе.

— Зато я выгляжу очень брутально, — я ухмыльнулся.

— Ага, — нетерпеливо вздохнув, приятель взглядом поторопил меня.

Чувство, что на меня в очередной раз пялятся все, кто успел выползти во двор на время перерыва, придавало сил.

Двор, конечно, это территория рядом с нашим учебным корпусом, но тем не менее. Вот бы сюда пришли все, кто находится в Каслтауне, а лучше на всём Мэне, я бы обрадовался больше.

Девчонки шептались, ученики помладше хлопали глазами, ну, такая публика тоже ничего.

— Ты бы быстрее шёл, — недовольно буркнул друг, — комендант или куратор увидят, придётся объясняться. Опять.

— Видели они всё, уверен, — огрызнулся я. — Только никто не встрял.

— Да-да, всем хочется посмотреть, как ты бьёшь морды, не применяя силы пламени.

Эрик часто закивал и показательно-драматически прикрыл лицо ладонью.

— Им просто интересно. Не осуждаю, — я усмехнулся. — Да и эти тоже бы не стали пользоваться пламенем, сами бы огребли.

Иногда мне было даже жалко, что запрет на применение нашей же силы был чересчур строгим.

Мы уже подошли к главному входу в блок старших курсов, но я всё же решил внемлить голосу разума и свернул ко входу для младшего обслуживающего персонала. Там почти нехоженая чёрная лестница, и до нужного этажа жилого крыла совсем недалеко.

— Так что случилось? — Эрик следовал за моим размашистым шагом.

Я слышал, как в такт шагам скрипят его вечно натёртые до блеска туфли. Опрятность, можно сказать, его второе имя.

— Эти чёртовы отро-о-одья, — чуть на распев ответил я, машинально считая ступени.

— Кто именно? — не унимался он.

— Шайка Фицроя. Нефилимам я мешаю почему-то больше, чем всем остальны-ы-ым, — протянул я, досчитывая последние ступени к двери на этаж.

— Да не завывай ты, — недовольно прозвучало из-за спины. — Тебе, я смотрю, это в кайф.

— А что, — я коротко оглянулся, — прикажешь покорно получать по роже, что ли?

Друг промолчал, но в тишине пространства чёрной лестницы я почти отчётливо услышал, как он скрипнул зубами. Голос совести и разума, бес бы мелкий его побрал.

— Для полудемона ты слишком осторожный, — бросил я и толкнул дверь на этаж.

Выглянул в коридор, но никого не обнаружил. Я слышал, как Эрик набирает в лёгкие воздух, чтобы высказаться, но шикнул на него и сделал шаг вперёд. Оставалось только тактическими перебежками добраться до душевых.

— Дашь рубашку? — я измерил Эрика глазами.

— Она на тебе треснет, — он недовольно скривился. — И будет короткой.

— Ла-а-адно.

Я быстрыми движениями стянул с себя окровавленную рубашку и принялся застирывать под краном. Друг, заметив мою недовольную этим процессом физиономию, не удержался от колкости:

— Зато ты брутально размазывал по ней кровь из носа, — он хрюкнул, сдерживая смех.

Я промолчал — ну, впрочем, эффектно же получилось.

— Джо Фицрой как-то нашёл мою анкету в архивах, — с места в карьер начал я.

Поняв, что дальнейших вопросов не поступает, я поднял глаза и посмотрел в зеркало. Эрик стоял с недовольной и удивлённой физиономией, а вот в собственных глазах я ничего, кроме раздражения не увидел. Только этот демонический рубиновый оттенок, ну и шрам на левом нижнем веке был будто виден чётче, чем обычно.

— Так вот, — я продолжал отыгрываться на рубашке, — его шайка посмела затронуть то, о чём говорить я не хочу.

Последняя фраза прозвучала отрывисто, а ткань рукава чуть затрещала.

— Успокойся.

— Я спокоен, — процедил я сквозь зубы. — Я её не видел, понимаешь? Уже десять лет не видел, а какой-то полупернатый говноед будет мне этим тыкать. К тому же, он опять говорил о том, что демон-папаша сделал бесполезного отпрыска.

— И в ход пошли кулаки, — не спросил, а констатировал Эрик.

— Лучшее, что у меня в арсенале, — я хохотнул, выжимая рубашку.

Пока я вытряхивал рубашку, Эрик молчал. А что ему ещё сказать? Он тоже уже десять лет наблюдает за тем, что и как я делаю, когда меня пытаются унизить. Облезут и неровно обрастут. Они-то прекрасно знают, на что я способен.

Теперь, хоть и не очень приятно это осознавать, у них, не только у Джозефа Фицроя, есть новый повод меня бесить, но и это переживём, вопрос в том, каким образом?

Я прекрасно знаю, что моя мать в психлечебнице, что она несёт бред и что её вообще вряд ли выпустят оттуда когда-нибудь.

Она не первая такая — носить в себе ребёнка от демона та ещё задачка, но все уже привыкли — как-никак больше двухсот лет прошло с тех пор, как ангелы и демоны повадились активно навещать наш бренный мир.

Я криво улыбнулся себе в зеркало, напяливая всё ещё влажную рубашку.

Встряхнул чёрные волосы и откинул с лица — вроде бы ничего заметного, типа бланшей под глазами.

— Сегодня первый старший курс начинает занятия вместе с нами, — напомнил мне Эрик.

— И? — я взглянул на него также — через зеркало.

— Что «и»? У нас же открытый урок совместный, — он постучал пальцем по виску. — Тебе остатки памяти выбили?

Я отмахнулся. Демонстрировать что-то первогодкам старших курсов я не хотел. Сила пламени у меня проявлялась слабее, чем у многих других полудемонов.

Так вышло, что ни разу за эти долбанные десять лет ко мне не явился отец, я даже не знаю, кто он на самом деле. Может, какой-нибудь тридцать восьмой по счёту в двадцатом ряду сорок пятого легиона — мелкий бес, потому и силы у меня такие невыдающиеся.

Свои полукровки этим тоже меня пытались задеть, но достаточно быстро затыкали свои поганые рты, а вот нефилим Фицрой... Его выходка меня вывела из себя.

Сколько ни занимался призывом сам, сколько ни пытался просить призывателей академии — ничего так и не вышло. Я до сих пор не знал, кто мой отец.

— Долго будешь в ступоре?

Эрик нетерпеливо отбивал ритм своей начищенной туфлей.

— Да-да, пошли.

Я отбросил доставучие мысли и вышел в коридор. Тишина. Похоже, что мы всё-таки не успели на первое занятие, а это значило только одно — по всему общежитию сейчас рыщет комендант, чтобы как следует попить нам крови.

Не буквально, конечно.

Я кивнул на ту же чёрную лестницу — теперь целый час можно прохлаждаться где-нибудь на кухне. А на кухне меня любили, особенно повар Джерри и Кейт — они, как и остальной младший персонал являлись людьми, а потому мне всегда было крайне любопытно с ними общаться. Правда Кейт приехала в академию меньше месяца назад и постоянно расспрашивала обо всём, но мне это не особо мешало.

Комендант, однако, сто процентов не оставит наше отсутствие без внимания, поэтому я попутно размышлял, что наплести ему при встрече.

Когда мы мелькнули между двумя коридорами и нырнули в кухонный блок, я видел, как чья-то сухощавая фигура прошла коридором дальше.

— Что скажешь коменданту? — Эрик словно услышал мои мысли.

Вообще он такой способностью не обладал, что хорошо, иначе бы перестал быть моим другом лет пять назад. Я, конечно, его по-своему ценил, но голоса разума и совести в его лице меня иногда до одури раздражали.

— Что упал и ударился лицом, — я усмехнулся, толкая дверь в просторную кухню.

Всегда удивлялся шумоизоляции этих дверей — стоило только открыть одну из створок, как в уши ударил шум — грохот кастрюль и тележек, громкие выкрики поваров и помощников, бульканье кипящей воды и звон приборов.

— Ты не очень вовремя, — мимо пронеслась моя прекрасная Кейт.

В этом рабочем колпаке она выглядела нелепо, но распустить копну иссиня-чёрных волос в рабочее время ей бы никто не дал, конечно.

— И я тоже рад тебя видеть, — я проводил девушку взглядом.

Краем глаза я заметил, как Эрик поморщился — я его сюда не таскал, а он, в свою очередь не очень любил обычных людей. Хотя я считал, что они забавные. Сложно себе представить, каково это — не быть полукровкой ангела или демона.

— Нам обязательно тут находиться? — с напускной брезгливостью спросил он у меня.

— Ну, иди, если хочешь, — я кивнул на дверь, — можешь прямиком к коменданту.

— Здесь душно, грязно и слишком много людей, — он тряхнул головой. — А комендант всё равно нас рано или поздно к стенке прижмёт.

— Лучше поздно, — хмыкнул я и двинулся вглубь кухни.

За просторным залом с огромными плитами, пышущими жаром, находилась комнатушка, где повара и все работники могли передохнуть. Правда, там можно было плюхнуться только на продавленный диван и воздух не отличался свежестью.

— У тебя помятый вид, — Кейт заглянула в комнатушку и осмотрела меня с ног до головы.

— И голодный, — я очень многозначительно уставился на неё.

— Нет-нет, — она поджала губы. — В этот раз — нет, у нас тут аврал.

Я театрально всплеснул руками и покачал головой.

Кейт скрылась за дверью, а я перевёл взгляд на недовольного друга.

— Ну, так с чего началось-то?

Эрик усиленно делал вид, что вообще-то к моим дракам привык, но я же видел, что любопытство всё-таки его одолевает. Злость на старого недруга малость отступила, и я решил, что уже могу хоть что-то рассказать.

— Фицрой сунул мне в лицо анкету, которая хранится в архиве, начал нести чушь о том, что я инвалид и тоже поехавший, раз не мог как следует овладеть пламенем, мол, мамаша наградила шизой, — я покрутил пальцем у виска.

— И где он откопал анкету? — Эрик нахмурился. — Архив охраняется.

— Именно, — подтвердил я. — Это переходит границы, приятель. Мало того, что мне приходится отмахиваться от каждого говна в академии, так ещё и какой-то ангельский отброс может просто залезть в архив.

Я сжал кулаки и почувствовал, как зудят ссадины — до этого я даже их не заметил. Только я хотел продолжить, как дверь в комнатку снова открылась и Кейт быстрым движением поставила на квадратный столик графин с оранжевой жидкостью.

— Чем богата, — она подмигнула. — Рада, что ты зашёл.

— Спасибо, — я ответил ей тем же. — Жаль, что тебе некогда.

Кейт коротко вздохнула и унеслась обратно.

— Не флиртуй на моих глазах с человеком, — Эрик скривился. — Это мерзко.

— Да брось, она же классная.

Я дотянулся до графина и поискал глазами стаканы на стеллаже слева.

— Вернись к Фицрою, — напомнил он. — Вообще, давно пора бы уже быть выше и не обращать внимания.

— Ага, примерно, как Милн — делает вид, что он интеллигента кусок, ходит, смотрит свысока, а на деле — трясущийся суслик, боится, что ему морду лишний раз начистят, — я взял два стеклянных стакана с полки.

Я услышал, как Эрик протяжно вздохнул.

— Насчёт Фицроя... Это уже не просто дебильная насмешка. Ему нужно было постараться, чтобы влезть в архив, а значит, кому-то ещё очень хочется покопаться в моём прошлом.

— Дуболомы и теория заговора, — с иронией в голосе произнёс Эрик. — Они нефилимы, а не агенты спецразведки.

— А я не агент под прикрытием, — я плеснул яркого сока в стакан. — Зачем копаться в моём деле? Какая им вообще разница? Разве за всё это время Фицрой не понял, что я молча слушать его не собираюсь?

— Это же Фицрой, — Эрик фыркнул.

— Не-е-ет, — я качнул головой. — Слишком много совпадений.

Освежающий глоток оказался довольно кислым и заставил зажмуриться. Теперь трещину в разбитой губе ещё и сильно щипало. Эрик пить из стакана с полки побрезговал.

— Не отвлекайся, думай давай, кому и что от тебя нужно? — он сложил руки на груди и смотрел на меня исподлобья.

— Я почём знаю, — прошипел я. — Им всю жизнь от меня что-то нужно, потому и ходят битые, грёбаные нефилимы.

— Тебя и свои не очень-то любят, — хрюкнул Эрик.

— Ну уж...

Я не успел договорить, как дверь в комнатку снова распахнулась, но теперь в глубоких карих глазах Кейт плескалось очень заметное беспокойство — она поджала губы и уставилась прямо на меня.

— Нашёл? — спросил я, сразу поняв, в чём дело.

Она только кивнула и очень сочувствующе покачала головой.

Ещё бы, мистер Бартон за годы работы здесь очень сильно задолбался гонять таких, как я, да и в целом подростков любить не за что, а уж полукровок — тем более.

Он ведь и сам тут учился. Всю жизнь оставаться в стенах Бишопкорта, не покидая остров Мэн — что может вообще быть хуже?

Я глянул на друга — тот лишь подобрался и стиснул длинными пальцами ремень наплечной сумки — аж костяшки побелели. Даже сквозь грохот кухни я слышал тяжёлые приближающиеся шаги.

Я успел за собой заметить, что принимаю боевую стойку — будто снова собираюсь отмахиваться от назойливого Фицроя или кого-то подобного, только руки поднять не успел — опомнился.

Господин комендант тяжёлым движением открыл дверь в комнатку так, что она хлобыстнулась о стену, оставляя отвалившийся кусок в районе ручки. Его чёрные бегающие глазки так и говорили: «ну вот и настал час расплаты, Десмонд Аркрайт, не долго музыка играла».

— Доброго дня, — я кивнул коменданту самым почтительным образом.

— Объяснитесь мистер Аркрайт, что вы тут делаете?

Не дожидаясь ответа, он метнул молнию взгляда в Эрика, который только сильней сжимал ремень сумки.

— Видите ли, я...

Комендант не стал слушать мою очередную байку и сделал ко мне один большой шаг. Я, конечно, далеко не карлик, но этот сухощавый мужик умудрялся быть на голову выше меня.

— Мне доложили, что вы участвовали в драке. Опять.

Он прищурился, выискивая в моих глазах искру правды. Я был отменным лгуном, когда нужно, но вот стычки с Фицроем я не собирался отрицать.

— Да. И так будет продолжаться дальше, пока кто-то задевает моё происхождение, — я подобрался и расправил плечи.

Комендант тоже полудемон, но из-за десятков лет в академии, он вообще перестал делить нас на «своих» и «чужих», ненавидя всех примерно одинаково. Его можно было понять.

— В таком случае — вы прекрасно осведомлены о наказании за этот вид нарушений, — сухо произнёс Бартон.

— Да-да, — я еле заметно улыбнулся. — Значит, за драку, за прогул?

Комендант кивнул.

Меня подмывало спросить, получит ли Джозеф своё наказание.

— Вы случайно не знаете, кто из учеников может свободно пользоваться архивом? И как это устроить? — я попробовал перевести тему.

— Не нарывайтесь. Это запрещено. Мне кажется, мистер Аркрайт, этот разговор пора заканчивать.

Да уж, точно не с комендантом разговаривать на эти темы.

— Ну, мы же одной крови, мистер Бартон, — я чуть смягчился, хотя получилось слишком уж заискивающе. — У нас сейчас открытый урок, а потом я с радостью приму наказание, давайте перенесём?

Я затылком почувствовал, как Эрик беззвучно стонет — просьбы к коменданту чаще всего заканчивались не очень хорошо, а я лишь хотел краем глаза взглянуть, чем сегодня будет заниматься этот говнюк Фицрой.

Комендант сверлил меня глазами и муторно молчал. Никогда я не мог угадать по его лицу, что он сделает дальше — вырубит меня или поведёт прямиком к куратору, а может ещё что-то.

Всего минута ожидания длилась мучительно долго, а я не отводил взгляда от угрюмого лица мистера Бартона.

— Мы договорились? — я чуть наклонил голову, уже предвкушая согласие.

— Нет, — процедил он сквозь зубы и схватил меня за плечо, с силой сжав костлявые пальцы.

А вот тут уже лучше было не сопротивляться.

— За вашу неуместную просьбу, наглость, драку и пропуск занятий, вы получите наказание третей степени строгости.

Я только стиснул зубы, чтобы отвлечься от боли, давящей на ключицу, но это не особо помогало, потому что я прекрасно знал, куда мистер Бартон отведёт меня дальше.