Странный сегодня день, - думал Саша - двадцатипятилетний историк археолог, - Вроде бы солнце печёт, а меня пробирает озноб.

Каждый шаг сегодня давался Саше с трудом. Может быть это давит груз будущей ответственности? - задавался Саша вопросом и мысленно пожимал плечами.

Если его предположения верны, то каменная плита, которую он обнаружил неподалеку от синташтинского могильника бронзового века и наполовину уже откопал, может оказаться артефактом ещё более древнего времени.

Откуда на Урале появилась эта древняя каменная плита с прото китайскими иероглифами можно было только догадываться.

Впрочем, после того, как ученые челябинского университета в восьмидесятых годах обнаружили индоарийский Аркаим, удивляться уже ничему не приходилось.

Хоть это многое объясняло, тем не менее каждый шаг давался сегодня Саше с усилием.

Это будущая слава на тебя давит, - попыталась пошутить его любимая жена Лена. В этот раз она поехала вместе в ним на археологическую практику и помогала переводить прото иероглифы с найденной плиты. Филолог по образованию она любила всё, чем бы не занимался её муж.

Что если это свидетельство другой культуры? Ещё более развитой чем индо-арийская цивилизация? Может быть эта каменная плита - дверь в храм совершенно другой цивилизации? Пропавшей, как земля Атлантов. Кто знает. Кто знает. От перспектив сделать такое открытие в науке, Сашу охватывал страх.

Сегодня он закончит откапывать нижнюю часть плиты. Сегодня же Лена закончит переводить иероглифы, хотя уже можно было понимать, что речь идёт о каком-то древнем святилище.

Он присел на корточки рядом с женой и как верная собака положил свою голову на её голые нагретые солнцем колени. Лена погладила его и почесала за ухом.

- Тяв-тяв, - сказал Саша и полез выше коленок жены, но был мягко остановлен на полпути.

- Ты чего такой холодный? - спросила Лена. - Неужели из-за своей плиты переживаешь?

- Не то слово. Меня аж пробирает до костей, когда подумаю, что за открытие могу сделать.

- Я бы на твоём месте немного бы подзабила и так сказать отстранилась. От греха подальше.

- Что ты имеешь ввиду? Моя любимая жена хочет остудить пламя моей археологической страсти?

- Твоя любимая жена хочет остудить твою буйную голову. Между прочим, когда Хичкок распалялся о новой идее фильма, жена ему говорила: сначала ты должен доесть яичницу.

- Что-то новое перевела с плиты?

- Да. Перевела, - Лена озабоченно посмотрела в ту сторону, где велись раскопки.

- Ну и что молчишь, как партизанка?

- Пока не точно, но суть такая, что твоя плита - это дверь.

- Я так и думал. Дверь в святилище. Или астрономическую лабораторию.

- Ни то и не другое, - вздохнула Лена.

Она показала фото каменной плиты на планшете. Саше плита сейчас напомнила камень на дороге, что лежал на пути русских богатырей: направо пойдёшь, коня потеряешь, налево пойдёшь, сам голову сложишь.

- Солнышко, в каждой женщине должна быть загадка. Я согласен. Но пусть это не касается моих раскопок?

- Хорошо-хорошо, - улыбнулась Лена. - А ты меня любишь больше, чем эту плиту?

- Конечно больше, - не задумываясь ответил Саша.

- А ради меня ты бы пошел бы и выкинул бы эту дверь? Закопал бы её обратно?

Саша нахмурился и ответил через минуту напряженного обдумывания.

- Да, закопал бы. Если бы ты вдруг сошла с ума и попросила бы об этом. Я для тебя могу сделать что угодно. Наверное, даже могу пожертвовать жизнью. А значит закопать эту каменную плиту, не такая уж и проблема. Но тут другой вопрос. Смогла бы ты жить после этого со мной? Мужчина и его работа - это практически одно и тоже. Убив ради тебя свою работу…

- Ну хватит на жалость давить, я вообще не это имела ввиду, - улыбнулась Лена. - Но мне приятна, ээээ твоя готовность идти ради меня на разумные риски…

- Тяв-тяв, - сказал Саша и снова полез выше коленок жены. - Я твой верный пес, милая.

- Но-но, сейчас студенты увидят, как преподаватель под платье к жене лезет.

- Им всем тут уже больше восемнадцати.

- Ладно слушай, - быстро заговорила Елена. - Из надписи следует, что за этой дверью находится тюрьма. Тюрьма не земная, а небесная. На земле лежит эта дверь. Никуда она не ведет, то есть за ней ничего и нет. Ни мастерской, ни святилища. Просто плита - это отдельная дверь. Дверь от тюрьмы. А тюрьма в преисподней! Причем иероглиф небо походит на небо и на темное царство. Это дверь будто кусок ада на земле. Вот как то так.

- Ад? - изумился Саша.

- Ну - да. Ад, естественно, не как христианский, а как китайский или индийский. Но суть одна и та же. За дверью заперты разные жуткие сущности. И вот тут интересно. Чернее черного твари со всех сторон света - нового и старого. Тот кто откроет эту дверь, тот…

- Тот что? - Саша схватил жену за руки.

- Тебе этого недостаточно? - изумилась Елена. - Для меня этого бы хватило, чтобы закопать эту чертову непонятно откуда взявшуюся дверь. Короче, дальше я ещё не перевела, думаю к вечеру неспеша закончу. Текст и без этого вольный получается. Не хотелось бы перевод спешкой портить.

- О, моя богиня - филологиня.

- О, мой Саша - великий археолог. Кстати, я прочла твой рассказ из раннего, - улыбнулась Лена. - И подумала, что ты бы мог стать писателем, а не историком.

- Нет, археология это моя жизнь, а писательство - это так баловство, - сказал Саша. - Поцелуй меня. Тяв-тяв, я совсем запутался кто я.

Они слилилсь в долгом поцелуе и прервались, только когда услышали шепот и смешки возвращавшихся с речки студентов.

Отпрянули друг от друга. Лена поправила платье и подняла разлетевшиеся бумаги с вариантами перевода иероглифов с каменной плиты.

Студенты, от которых веяло прохладой речной воды подошли к ним.

- Александр Иванович, а мы будем картошку сегодня печь? И пиво пить? Ну, пожалуйста, Александр Евгеньевич? Можно по баночке в деревне купить? Воскресенье же. Выходной законный.

- Вообще-то у нас образцово показательная археологическая практика.

Из палатки вылез старший преподаватель, доцент кафедры археологии Матвей Петрович. Он прищурился на студентов. Все сделали вид, что это нормально, когда старший преподаватель вылезает из палатки ближе к обеду. Был у Матвея Петровича грешок - мог впасть в запой на пару дней. А в остальном великолепный человек.

- Ладно, ребята! - сказал Саша. - Сегодня воскресенье и если Матвей Петрович не против, то можете купить по баночке пива каждому, кто хочет. Но не больше! И ничего крепче пива!

- Матвей Петрович не то чтобы за, но и совсем не против, - вяло махнул рукой старший преподаватель.

- Девочки только вино будут, - немедленно заявили студентки.

- Хорошо, кто хочет, тот пусть вино пьёт. И нам с Еленой Станиславовной бутылку вина возьмите. Ну и картошку хорошую отберите, чтобы печь.

Прозвучало троекратное ура и студенты разбежались по палаткам, собираться за спиртным в деревню.

- Саша, как твоя плита с иероглифами? - спросил Матвей Петрович.

- Да, нормально, - сказал Саша и переглянулся с Леной.

- Ты же понимаешь, что это не синташтинская культура. Эта плита не может быть частью чего-то целого и большего. Это не научное открытие, понимаешь? Научная ценность нулевая. Мне вообще кажется, это и не древность вовсе.

- Посмотрим, Матвей Петрович, - сказал Саша. - Как ваша голова? Не болит, после запоя?

Матвей Петрович подобно большой черепахе вполз задним ходом обратно в палатку, что говорило о пока ещё его больной голове после вчерашнего.

Саша не мог отделаться от мысли, что старший препод завидует тому, что именно он обнаружил эту плиту, в то время как все рылись на скучном могильнике бронзового века.

Матвей Петрович пытался даже закопать плиту и настоять на том, что Саше нельзя отбиваться от учебно - производственного плана. Но Саша позвонил на кафедру и своим задором смог убедить завкафедрой, что имеет право заниматься раскопкой именно плиты.

- Сегодня я полностью очищу плиту от земли, - тихо сказал Саша жене.

- Может быть сегодня не будешь копаться? Воскресенье. Печеная картошка вечером. Сделай себе выходной?

- Я назову эту плиту Ленкин камень? Хочешь? - спросил Саша.

- Мне приятно, что ты обо мне подумал, - сказала Елена. - Но у этой плиты есть название.

- И какое же?

- Дверь в кусочек ада. Если перевести с протокитайского на русский. Тюрьма, в которой содержаться провинившаяся нечисть планеты со всех сторон света. Честно говоря, я бы не хотела, чтобы эта штука носила моё имя.

- Прости, - улыбнулся Саша. - Я не учел контекст. Просто я люблю тебя.

- Я знаю и я тоже тебя сильно-сильно люблю, - сказала Лена.

Уже через пару секунд чмокания их поцелуя, послышалось раздраженное кряхтенье Матвея Петровича. И раздался его голос из палатки.

- А что, Саша, не так уж и плохо было бы уже сегодня узнать, что написано в нижней части плиты. Хочешь я помогу тебе?

- Спасибо, Матвей Петрович, за долгожданную поддержку, - сказал Саша. - Я как-нибудь сам. Думаю, у меня не займет это много времени. Лена говорит, что судя по иероглифам - это дверь в темницу демонов и бесов.

- Ну, учитывая, что протоиероглифы китайские, то неудивительно, - кивнул Матвей Петрович. - У китайцев куда не плюнь, попадёшь в демона или в существо из загробного мира. Прости господи.

Матвей Петрович сказал это и побрел неуверенной походкой к полевой кухне. Двое дежурных выпорхнули из под обрыва рядом с речкой. Они там ловили рыбу, но услышав ворчание старшего препода от греха подальше побежали на кухню домывать посуду, оставшуюся после завтрака.

- Там ещё что-то говориться про договор. Про условие, - сказала Лена.

- Договор с дьяволом? Не иначе? - усмехнулся Саша.

- Не знаю, - ответила Лена. - Ну, давай может быть завтра откопаешь её окончательно? А я переведу иероглифы до конца?

- Завтра? - эхом повторил за женой Саша.

И крепко задумался. Он случайно нашёл эту каменную плиту. Он выбил для себя разрешение заниматься только ей. И сегодня он закончит своё маленькое исследование. Пусть даже его ждёт разочарование. Ему казалось, что он должен завершить это именно сегодня.

Плита оставалась в земле на каких-то пол метра. Утром он залил степной грунт водой из бочки, которую привез водитель из деревни. Сейчас земля стала мягкой, можно хорошо зачистить и откопать нижнюю часть плиты.

Интересно, что там будет написано? Снова про тюрьму с адскими обитателями?

Какая разница? Эта каменная плита станет дверью в их с Леной большое будущее!

Археологический памятник из другого времени, который вынесет их молодую семью на новый уровень жизни. Ах, как бы он хотел вместо маленькой зарплаты преподавателя получить что-то более существенное.

Не для себя. Для неё. Для семьи. Чтобы можно было завести ребёнка и не думать о расходах, которые не стыкуются с доходами.

Он взглянул на Лену. Двадцать пять лет ей - о, боги, как же свежа она и прекрасна. Ах, как хотелось положить весь мир к её великолепным стройным ногам (обгоревшим на степном солнце еще в самом начале практики).

Что ж, работы впереди много и он начнет с малого. Полностью откопает эту странную каменную плиту.

Да, он откопает сегодня нижнюю часть. Обязательно. Воскресенье сегодня или нет, какая разница, когда хочешь положить мир к ногам своей любимой молодой жены?

- Что? - спросил Саша, словно очнувшись. Лена, его что-то спрашивала.

- Я говорю, - терпеливо и с улыбкой повторила Лена. - Вдруг это какое-то заклинание на двери - каменной плите?

- Ты что веришь в заклинания? - изумился Саша. - Ты, девушка из двадцать первого века?

- Я верю в то, что тот, кто набивал эти иероглифы верил в то, что писал, как древние греки верили Гомеру. А если ещё честнее, я за тебя боюсь.

- Это уже лишнее, - сказал Саша. - Я бессмертный. Если что.

- Хочешь, пойду с тобой? - предложила Лена.

- Нет. Я принесу тебе сегодня фотографию того, что будет на нижней части плиты и завтра ты закончишь перевод иероглифов.

- Это вряд ли, - улыбнулась Лена. - Ты же заказал нам бутылку вина.

- Ну, как минимум это будет уважительная причина.

Саша прихватил рюкзак и набрал воды во фляжку. Через минуту он шагал по утоптанной пыльной тропинке, ведущей к раскопу. Рюкзак спине подпрыгивал в такт шагам. Лена осталась сидеть под зонтиком и смотрела мужу вслед. Их жизнь готовилась сделать крутой поворот, и подобном всем обычным людям, они, к сожалению, не могли знать своё будущее.

Саша вдруг обернулся и громко крикнул

- Лена, я сильно люблю тебя!

Лена не ожидала этого и чуть не свалилась с походного стульчика. Пошатнувшийся зонтик от солнца она схватила как поручень в автобусе.

- Я тебя тоже люблю! - крикнул кто-то из студентов тонким голосом.

Все засмеялись.

2

Минут через сорок ходьбы, Саша увидел земляной отвал рядом с раскопкой могильника и повернул левее к перелеску и голубевшей ленточки реки.

Саша вспомнил то ощущение, когда... Будто кто-то позвал его из земли. Позвал присмотреться к холмику. Неприметному холмику, каких в степи полно.

И он присмотрелся. А дальше ведомый странным чутьем (и одержимостью, как обеспокоенно сказала Лена) он схватился за лопату и самолично за два дня снял два больших прямоугольника степного дерна.

Матвей Петрович только посмеивался. Несмотря на приличный опыт в раскопках, старший препод вообще ничего такого на этом участке земли не приметил. Он показал на речку с тюркским названием Арчеглат и покачал головой: “Рядом с речкой, Саша? Что здесь по твоему может быть? Кузница что ли? Маловероятно.”

И Саша сам понимал, что именно здесь в десяти метрах от быстрой речки в принципе не могло быть спрятано под землёй ничего интересного. Ни городища, ни могильника, ни кузницы, они обычно располагались намного дальше от речки, но не на берегу.

Любовь. Если бы его спросили, какого черта он начал тут копаться, Саша сказал бы, что виной всему любовь. Так же случилось и с Леной. Когда он впервые увидел её, он просто знал, что вот она - его любовь. Будто давно знакомое, где-то много раз виденное лицо. Очертания фигуры. Всё уже любимо и знакомо. Вплоть до запаха кожи.

Я влюбился в то, что находится под землёй, - конечно он так не думал. Но копал три дня один почти без передыху и вот примерно в то же время, что и сейчас на зачищенной влажной земле, он увидел очертания каменной плиты.

Матвей Петрович тогда сидел на бровке, пил чай из термоса и неспеша что-то рассказывал. И когда Саша замер над черным контуром плиты под землей, Матвей Петрович взглянул сначала туда, а после на Сашу и спросил: “Ты что откуда-то знал, что это там будет?”

Саша ответил, что нет. Он ничего не знал, кроме информации о синташтинском могильнике в археолого - производственном плане.

“Я почувствовал что-то”, - сказал Саша.

Впрочем, сегодня всё это было не так важно. Пара часов напряженной работы и он отроет плиту до конца.

Саша подошел к раскопу. Аккуратно вырытые прямоугольники. В крайнем углу плащ палатка на случай дождя. Под ней лежал инструмент: штыковая, совковая лопата, зачистные лопатки, парочка кисточек и кирка на всякий случай. Кирка уже не понадобится, ведь дерн снят.

Саша не собирался выкорчевывать плиту из земли. Можно было бы конечно все толпой раскачать её в земле и вытащить, как зуб из десны великана, но пока он не видел в этом смысла. Главное сейчас было хотя бы примерно датировать находку и полностью перевести послание древнего каменотеса. Или древнего жреца.

Саша принялся энергично счищать землю слой за слоем совковой лопатой. Очертания нижней части плиты становились всё яснее. Через полчаса он отложил лопату, подстелил под колени пластиковый коврик и принялся работать совочком.

Саша от удивления расширил глаза. Под аккуратными рядками протокитайских иероглифов находилось изображение человеческого черепа с костями. Кости не были перекрещены снизу черепушки, как это можно было бы ожидать. Кости находились слева и справа от черепа и напомнили Саше почему-то ложку и вилку. А сам череп беззубо лыбился и как бы намекал, что сейчас приступит к завтраку.

Саша неожиданно для себя издал смешок. Непонятно откуда взявшееся эхо, повторило смешок над самым его ухом

- Ихи!

Сашина рука дрогнула и вместо аккуратного движения, он счистил большой пласт земли, обнаживший изображение того, что находилось ниже черепа и костей.

Там были углубления в форме ладоней.

Я должен положить туда свои ладони, - пришла ему в голову мысль. Именно это он должен сделать. Каменная плита с древними иероглифами - дверь куда бы то ни было, призывала его сделать это.

Он должен был вложить ладони в углубления много веков назад специально для этого созданные.

Саша потер ладони, невольно улыбаясь, потому что увидел себя со стороны в виде мухи, потирающей лапки перед кучкой меда? Или кое-чего другого, не менее липкого и пахучего, но совсем с другими характеристиками?

Не мухи летят на мед, а пчелы.

Мухи летят на дерьмо.

Ладони Саши зависли над углублениями. Солнце зашло за тучу и выглянуло. От внезапного яркого солнечного света его руки, пропитанные раскопочной пылью осветились на мгновение так, что он увидел бегущую под кожей кровь. Так бывало, когда он в детстве в темноте баловался с фонариком и подносил его вплотную к ладони и тогда свет фонарика становился кроваво красным.

Саша вздрогнул. Солнечный свет сговорился с его глазами и выдавал один световой эффект за другим. Теперь углубления на плите осветились искрящимся светом, будто там рассыпали волшебную пыль.

Саша отступил на шаг и оглянулся. Он словно бы искал поддержки. Чертовы выемки в виде двух ладоней так и манили его, прикоснуться к ним.

Мне нужно охладить пыл. - понял он. - Что там Лена говорила про Хичкока? Сначала надо съесть яичницу? Как минимум следует пойти к речке и умыться ледяной водой. Умыться, сфоткать плиту в нескольких ракурсах и топать в лагерь. К любимой жене, Матвею Петровичу и студентам. Сегодняший вечер обещал быть веселым и немного пяьным. Разговоры под луной и звездами, секс в палатке с молодой женой. И вот завтра, когда Лена закончит переводить все иероглифы, он возможно (только возможно) прикоснётся к этим выемкам в форме ладоней.

В конце концов, неизвестно чьи руки касались их? Может быть кровавые жрецы прошлого прикладывали туда руки мертвецов?

Саша вздрогнул. Неожиданно как ветерок налетел страх и коже на спине стало липко холодно.

Саша поднялся с колен. С хрустом потянулся и нарочито громко зевнул. Зевнул так, будто кто-то рядом сейчас его мог слышать и видеть, и ему нужно было успокоить этого невидимого некто своим беззаботным зевком. Вот так и сходят с ума археологи, - пришла мысль и тут рядом с его тенью на земле возникла ещё одна тень - мутная, размазанная, подрагивающая.

Что это ещё такое?

Саша задрал голову. Солнце светило так ярко, что ему пришлось зажмуриться. С неба в его сторону летел здоровенный черный ворон. Летел кругами. Тень становилась темнее. Послышался мягкий звук скользящих по воздуху крыльев.

Саша схватился за лопату. Поднял голову, готовый нанести удар лопатой по ворону.

Но всё произошло совсем не так. На небе было только солнце и прозрачный летний воздух.

А в затылок что-то ударило с такой силой, будто ему наотмашь врезали металлическим прутом. Саша покачнулся и упал руками вперед.

Аккуратно угодив ладонями в выемки на каменной плите с протокитайскими иероглифами и черепом готовившемся поужинать.

Внезапно он ощутил чувство, которое можно было бы назвать обманутое ожидание. Всё пошло совсем не так как он предполагал ещё час назад.

Она, это проклятая плита обманула его. Заставила раскопать себя. С помощью жуткого ворона заставила приложиться руками к своим выемкам в форме ладоней.

- Мать твою, - прошептал Саша. - Это ещё что?

С затылка по пыльным волосам, через пыльные же уши, неприятно щекоча кожу, потекла и закапала кровь. Кровь капала на его ладони, которые прижимались к выемкам в плите. Там где кровь попадала на плиту, она исчезала, впитывалась без следа.

А проклятая птица крепко вцепилась ему в голову когтями и долбила клювом по затылку. Он ощутил безумную боль на затылке и шее.

Черт, она вскроет мне черепушку, как скорлупу грецкого ореха. Саша наклонился вперед, принимая положение похожее на то, как если бы он решил отжаться от земли.

Но его ладони, будто намазали клеем, и он вместо эффектного переката, и хватания проклятой птицы, лишь дернулся и упал подбородком вперед, больно ударился и чуть не потерял сознание.

Дын-дын-дын, - долбила в затылок проклятая птица. Дын-дын-дын! Скоро я выклюю твой мозг.

- ААААА! - заорал Саша. - Боольно же!

Птица неожиданно сжалилась и слетела с его головы и расхаживала теперь в паре метров от плиты. Слава богу, она не выклюет мой мозг, - с облегчением подумал Саша.

Но что же с моими руками? Почему они прилипли? Почему я стал как тот придурок из сказки прилипший к смоляному человечку?

- Ты тоже отпусти меня! - заорал Саша.

Эти слова полагались плите. И о чудо, и тут помогло. Ладони отлипли.

Или нет?

Саше сначала показалось, что его руки освобождаются от плиты. Но это было не так. Это плита вместе с его руками освобождалась из земли!

Земля вокруг плиты заходила ходуном. Саша ощущал это как локальное землятрясение. Ворон остановился и смотрел как по земле змеилась трещина. Ворон каркнул и взлетел в воздух. Саша увидел, что клюв ворона блестит от его крови.

И тут плита вынырнула из земли!

Саша ничего не мог поделать с силой исторгнувшей плиту из земли. Он вспомнил, как на озере пытался утопить большой надувной матрас и ничего не получалось. Матрас всё время выныривал. Но это был матрас, а не каменная плита, весом килограммов в триста!

Саша вместе с проклятой плитой подлетел над землей метров на десять. Со стороны могло показаться, что он держит плиту в руках и пытается прочитать иероглифы.

Плита рухнула вниз и Саша вместе с ней.

Руки в локтях больно выкрутило и Саша ощутил, что внутри живота зажглось обидное и нелепое чувство: я так и не пожил толком. Мой жизненный путь только начался. Сейчас он расшибётся плитой о воду, потому что летел он прямиком в речку Арчеглат.

И Лена никогда не узнает, как могла бы быть счастлива рядом с ним.

И это желание - сделать любимого человека счастливым вдруг помогло ему взять себя в руки. Ну, хотя бы не омрачать жизнь любимой своей нелепой, местами потешной смертью в нарушение всех законов физики и разумного мира.

Саша отлепился таки от проклятой плиты.

И вовремя. Как кусок скалы упавший с тысячиметровой высоты плита вонзилась в спокойную гладь речки Арчеглат. Полетели брызги, как от разорвавшегося снаряда.

Вода окончательно привела Сашу в чувство и он, как летающий червяк, извиваясь изменил траекторию своего падения. Голова ширкнула по краю плиты и ухо, казалось, сточилось до ушной раковины.

Плита ушла под водой в одну сторону, а Саша в другую.

Саша ладонями ощутил влажный ил на дне речки. Он оттолкнулся и, помогая себе ногами и руками поплыл к повернхности.

Саша шумно дышал и смотрел туда, откуда вылетела эта чертова плита и он вместе с ней.

Из выемки в земле, где лежала плита, вылетало множество крупных мух, размером с маленького воробья. Несколько из них кружились над водой. Странные жуткие мухи летели из земли одна за другой.

Словно по зову волшебной флейты они поднимались высоко в небо и там, собравшись в мрачную жирную тучу, полетели в сторону лагеря.

Горла, как нож, коснулось предчувствие грядущего ужаса. Саша постарался взять себя в руки и прошептал

- Лена.

Он выскочил из реки, поскользнувшись и чуть не раскроив и без того кровоточающую голову о прибрежный камень. Похожий на ожившего утопленника, Саша побежал к лагерю.

Он видел как облако странных больших мух спикировало на одну из палаток в лагере. Это была их с Леной палатка.

- Нет! - заорал Саша.

Тут ему снова в затылок что-то ударило с такой силой, что он полетел вперед головой. Ударился о землю и лишился сознания.

Саша уже не видел, как всё тот же ворон деловито клюнул его голову пару раз и полетел по другим своим делам.

Множество крупных мух поднялось от палатки в лагере и превратились в череп с двумя костями по бокам. Рот чернпушки ухмылялся, а безглазые впадины моргали на свету крыльями множества мух.

Череп был доволен тем, что только что произошло.

Череп ликовал.

А студенты и Матвей Петрович как ни в чем не бывало ходили по лагерю и ничего не замечали. Ни черных мух размером с маленького воробья, ни черепа с костями. Только Сашу упавшего на дороге случайно увидела одна из студенток и закричала

- Там Александр Иванович на дороге свалился. Мальчики, на помощь! Быстрее!

3

Саша находился в отключке примерно двадцать минут. Ровно до того момента как Матвей Петрович сунул ему под нос ватку с нашатырным спиртом. Саша дернул головой и почти сразу боль в расклеванном птицей затылке затмила всё перед его глазами. Он зажмурился и спросил

- Вы видели этих огромных мух? - он открыл глаза. - И черного ворона? Видели?

Матвей Петрович сделал знак студентке и та продолжила делать то, что делала. Она осторожно бинтовала голову Саше.

- Александр Иванович, вы вдруг побежали к лагерю, споткнулись и ударились головой.

- Затылком, - озадаченно сказал Матвей Петрович. - Не могу понять, как ты так умудрился грохнуться? Что вообще у тебя случилось на раскопке?

- Много чего, - прошептал Саша и взглянул в сторону палаток.

Он решил пока не рассказывать подробности своего полета на каменной плите и перипетий с черным вороном. Он сомневался, что старик поверит ему.

- Выходит, вы ничего не видели? - только и спросил он.

- Ну, полчища мух точно не видели. Да и откуда им взяться здесь? В степи их продувает и они редко когда скапливаются. А чтобы полчища.

- Ну, это хорошо, - сказал Саша, - А… Лена? Ребята, Елена Станиславовна, где?

- Она час назад сказала, что объявляет сон час, - сказала студентка бинтовавшая Сашу. - И залезла в палатку. Я не видела, чтобы она выходила.

- Час назад?

- Ну-да.

- Она что не вышла из палатки, когда вы побежали ко мне? - изумился Саша.

- Ну, - пожал плечами Матвей Петрович. - Может быть, Лена крепко спит?

Саша встал и, пошатываясь, побрёл к палаточному лагерю. Неумело замотанный бинт на его голове размотался и Саша походил на бедуина. Часть студентов сидела за длинным обеденным столом и недоуменно разглядывала своего преподавателя.

- Что с вами, Александр Иванович?

Саша махнул рукой, как бы пытаясь сказать, что ничего особенного, бывало и хуже. И откинул полог их с Леной палатки.

Лены там не было. Спальники и ее подушка с вышитым чеширским котом. Бутылка воды. Планшет и несколько листов, где Лена писала возможные переводы и сочетания протоиероглифов с каменной плиты. Сумки с вещами стояли нетронутые.

Саша сглотнул тугой комок, в голове пульсировала боль и будто орала та сумасшедшая птица. Или целый рой мух летал от одного уха к другому. Что за безумие происходит со мной? И черт бы со мной, но где Лена? Стоп, не надо паниковать, - попытался успокоить он себя. Просто жена пошла в туалет - деревянный сортир на краю их палаточного лагеря. Ничего страшного, скоро вернется.

Саша вылез из палатки и посмотрел в ту сторону, где находился туалет. Дверь туалета была открыта настежь.

Там тоже было пусто.

- Ребята, кто видел Елену Станиславовну? - звучало со всех сторон.

- Она же в палатке была, - немедленно откликнулись девочки. - А что?

- Да, действительно, Саша а что случилось? - спросил Матвей Петрович, нахмуриваясь. - Ты конечно, непонятно почему выглядишь, как час назад прошедший огонь и воду, но ты сеешь панику…

- ЛЕНА ПРОПАЛА, - заорал Саша. - Её нет здесь!

- Да что ты такое твердишь? - злясь, сказал Матвей Петрович. - Ведь я был здесь! Я бы заметил, если бы что-то начало происходить странное!

Он наклонился и посмотрел внутрь палатки. Выпрямился и спросил всех, кто собрался рядом

- Кто-нибудь видел Елену Станиславовну, выходящей из палатки?

Молчание было ему ответом. Саша почувствовал, как в голове снова пульсирует боль и присел на корточки. Он точно знал, что во всём виновен черный ворон и полчища огромных мух, вылетевших из земли, где лежала каменная плита.

Всё было реальностью: и его полет на каменной плите. И падение в реку - его одежда всё ещё была влажная, а ладони были испачканы высохшим речным илом. И проклятые мухи - что бы это ни было, оно зависло над их с Леной палаткой и после этого она исчезла.

- Ну, всё, хватит - Саша встал и стал показывать рукой направления. - Три человека прочесывают местность вдоль реки до раскопок. Три человека идут в сторону деревни. Остальные на расстоянии пяти метров друг от друга идем прямо по степи и периодически зовём Елену Станиславовну.

- Мы только что из деревни пришли. Там мы не видели Елену Станиславовну, - сказал один из парней.

- Всё равно. Все вперед. Через час если не находим её, то звоним в полицию.

Ребята разошлись. Со всех сторон стало доноситься: “Е-ле-на Ста-ни-сла-вов-на!”

Матвей Петрович спросил тихо

- Что у тебя произошло на раскопе? Ты выкопал эту плиту?

- Да, - сказал Саша. - Позже расскажу. Извините, сейчас не до этого.

Саша ощутил укол совести. На старика преподавателя было смотреть страшно, а он не могу ему ничего толком ни рассказать, ни объяснить.

Саша залез в палатку и схватил листы с переводами жены. Ага. Лена перевела всю нижнюю часть иероглифов до самого черепа, который видел сегодня только он. Сначала на каменной плите, а после в виде жутких мух над палаткой.

- И тот, кто возложит руки под символ, - читал Саша. - Под символ… Тот освободит всех адских созданий, что сидят в этой клетке. За надежной стеной, которую запечатал…

Дальше Лена поставила два знака вопроса. Саша провёл по ним указательным пальцем, словно мог таким образом ответить на них и продолжил читать.

- И будет так, что те, кто внутри, станут снаружи. А то что любил тот кто снаружи, закроется в тюрьму. Так будет, пока последняя тварь не погибнет. Тогда обмен состоится.

Так вот что случилось!

Саша ощутил глухую боль в затылке. Бедная Лена. Бедная его жена. Она стала невинной заложницей темных сил. Получалось, что теперь она в какой-то тюрьме. И где эта тюрьма? В аду? Получается, что он своими действиями забросил свою любимую в ад? И как теперь быть? Что черт его дери он должен делать?

Спокойно. Просто спокойно. Да, ты из просто мечтательного болвана превратился в мужа, который своими действиями устроил жене отпуск в аду. Но если ты сейчас же не возьмешь себя в руки, то всё станет намного хуже.

Нужен план, как достать жену из тюрьмы, где до этого сидели демоны и разные монстры. Те самые, что разлетелись в виде больших мух.

- Саша, я уже вызвал полицию, - сказал Матвей Петрович. - Просто мне стало очень страшно за Лену. Пусть они сразу начинают поиски.

Матвей Петрович достал фляжку из нагрудного кармана и припал к ней. Отдышался. Запахло спиртным.

Саша закусил губы, чтобы на лице его не отразились никакие эмоции. Он собирался разобраться со всем этим и вернуть Лену. Паника ему была не нужна. Получилось. Он был практически спокоен. И когда Матвей Петрович спросил его

- Ты считаешь, что во всем повинна эта плита с иероглифами?

- Вы верите в сверхъестественное, Матвей Петрович? - ответил вопросом на вопрос Саша.

- Не знаю, - сказал старый препод.

- Я тоже. Я просто хочу, чтобы Лена вернулась назад, - сказал Саша.

- Я надеюсь, что твоя Лена где-то рядом и полиция найдет её.

Вместо ответа Саша пошел вперед по степи. По дороге от деревушки в их сторону ехал полицейский “Уаз”.

Саша в очередной раз набрал номер Лены на мобильнике и сказал в молчащую трубку

- Держись, я вытащу тебя, - сказал он. - Чего бы мне это не стоило. Я верну тебя.

- Это у вас девушка пропала? - спросил его полицейский, вылезая из “Уазика”

Саша кивнул. Он был спокоен. В голове, хоть и поклеванной вороном и перебинтованной царила полная ясность. Он был готов ответить на любые вопросы полиции.

Он готов был солгать, чтобы не выставить себя психом.

Он не собирался больше никому рассказывать про огромных мух и черного ворона, клевавшего его затылок.

Всё равно никто ему не поверит.

Ну и пусть. Главное, что он знает, в каком направлении копать, чтобы найти Лену…

(...Прошло 5 лет)

Саша восседал за столом на невысокой сцене челябинского дворца культуры. Он выпил уже две бутылочки воды и организатор пресс - конференции, он же старший брат пять лет назад без вести пропавшей Елены - Денис осуждающе посматривал на друга.

Саша допил воду и с хрустом смял пластиковую бутылочку и выбросил в мусорное ведро.

Раздался противный свист микрофона и женский голос произнёс

- Предлагаю теперь задавать вопросы писателю в порядке живой очереди. Вы готовы, Александр?

Саша кивнул, при этом плечи его чуть приподнялись, будто он сомневался. В самом деле, он так и не привык к своему статусу публикующегося писателя. Через некоторое время, как случилось то, чему не было логического объяснения на археологической практике, он начал писать остросюжетные мистические триллеры. Получалось совсем неплохо, судя по битком набитому людьми залу дворца культуры железнодорожников.

К микрофону подошла девушка лет двадцати пяти. На мгновение Саше померещилось, что это Ольга. Он вздрогнул и напряг глаза. Нет, видение исчезло. Ольга где-то далеко в другом мире за гранью этой реальности.

С каждым годом верить в её возвращение становилось сложнее и сложнее. Но они верили. И Саша, и Денис - её старший брат. Жизнь сдружила их и теперь они помогали друг другу во всём. Особенно в убийстве потусторонних тварей, ну и как сейчас в организации пресс конференции.

Девушка деловито прокашлялась и спросила в микрофон

- Александр, здравствуйте. Правда, что вы мечтали писать книги уже в детстве? И ваша мама всегда говорила, что вы немного не в себе. Из-за тех вещей, которые вы написали?

- Нет. Это совсем не правда. - Саша усмехнулся. - В детстве я хотел стать тем, кем в итоге и стал. Историком археологом. Но несколько лет назад, я вдруг понял, что мне необходимо писать, чтобы…

- Чтобы что? - улыбнулась девушка и сама ответила. - Чтобы облегчить душу?

- Ну, в том числе. - Саша нахмурился. Черт бы подрал эти пресс-конференции. Но что поделать, после каждой такой конференции продажи книг повышаются, поэтому надо терпеть.

- Можно я его спрошу? - к микрофону пробрался мужчина лет тридцати с неприятным плоским лицом и неприятным же выражением на нем. Саше вспомнились крупные рыжие тараканы, жившие за кухонным шкафом у бабушки. - Скажите, Александр, вы так ярко описываете мучения разной нечисти, которую ваши герои убивают в книгах. Мне иногда кажется, вы сами кого-то периодически убиваете?

- Конечно, - кивнул Александр и заметил, как Денис расширил глаза, уставившись на него. - Я убиваю этих тварей пачками. В своём воображении.

- А хотели бы попробовать в реале? Гипотетически? Отрезать голову вампиру? Зарубить обнажённую русалку? Отрезать щупальца морскому царю. Сжечь старые кости в могиле, чтобы победить призрака? Вы когда-нибудь раскапывали человеческие могилы, Александр?

- Нет, - не моргнув глазом соврал Саша и мысленно добавил, но для тебя, урод, я бы мог выкопать целую сотню могил. Но вместо этого сказал.

- Молодой человек, дайте же другим задать вопросы. Товарищ организатор, давайте по регламенту. Один человек - один вопрос.

Денис кивнул. Протолкался к микрофону. Люди расступались с неохотой.

- Александр, ну, последний вопрос, можно? Не надо меня ликвидировать, я же не демон и не ведьмак, какой-нибудь.

- Пусть задает, - сказал без микрофона Саша, кивнув Денису.

- Как вы думаете, Александр, где сейчас находится ваша жена?

Саша ощутил боль в животе, будто его пнули носком сапога. Ну, что за мерзкий тип? А ведь этот субъект похожий на таракана, явно не просто любитель его творчества. Саша прокашлялся, пошарил глазами и не нашел бутылок с водой. Приблизил лицо к микрофону и спросил

- А вы, молодой человек, не походите на поклонника моего творчества. Вы из какого издания?

- Вечерний Челябинск. Провинциальный интернет портал с выходом в ад, - заржал журналист. - И зря вы на меня наговариваете. Я читаю ваши книги с самой первой. Как же она называлась?

- Кровь вампира, - сказал Саша. - Хорошо. Немного о личном. Моя супруга пропала без вести пять лет назад. Никто не знает что с ней произошло. Расследование полиции ни к чему не привело. Не думаю, что это вообще как-то касается вашего портала в ад?

- Можно подумать, что вашу жену похитили потусторонние силы. Вы ведь так и говорили в самом начале, не так ли? - осклабился журналист.

- Говорить можно что угодно. Особенно, когда потерял близкого человека. - сказал Саша. - Знаете, дружище, что я вам скажу? В России ежегодно пропадают без вести тысячи людей. И, пожалуй, единственное о чем стоит нам всем помнить. Так это насколько скоротечна наша жизнь. Любите своих близких и цените каждый миг рядом с ними. То что мы называем рутиной и бытовухой, на самом деле дар бога. Если мы умеем любить.

- Алилуйя! - крикнул в микрофон неугомонный журналист, похожий на рыжего таракана и раздались аплодисменты.

Журналиста оттеснили от микрофона. Он протиснулся к выходу и это получилось у него легко. Не только лицо, но и все его тело и руки было по тараканьи плоским.

Саша продолжил отвечать на вопросы, но иногда вздрагивал. Среди физиономий чужих людей ему иногда мерещилось до боли родное и близкое лицо Елены.

***

После конференции, Денис довёз Сашу на своём УАЗ “Патриоте” до гаражного кооператива на окраине города. Здесь в трехуровневом гараже они оборудовали свой центр обработки и принятия решений.

На заднем сидении аппетитно благоухали две пиццы, и пакет из “КБ” с банками холодного светлого пива. Их ставший уже традиционным праздничный ужин после разных мероприятий. Пресс конференций и убийств разной нечисти, вылетевшей из той дыры в земле, что прикрывала каменная плита с иероглифами.

Саша приложился ладонями к этой плите и мухи, а на самом деле демоны, вампиры и прочая нечисть оказались на свободе и рассеялись, разбрелись по России (больше всего их было здесь на Урале, так что на поездки они пока особо не тратились).

Ребята зашли в гараж. “Патриот” остался снаружи смотреть на гаражные ворота обновленными последним рестайлингом фарами. Саша включил свет и внутреннее пространство большого гаража явило себя во всей своей красе.

Человеку незнакомому с деятельностью Саши и Дениса оно могло бы показаться более чем странным.

Возле дальней стены возвышалась та самая каменная плита с замысловатыми китайскими прото иероглифами. Нижняя треть плиты была свободной от знаков, но рядом с плитой в файлах, пришпиленных к пробковой доске висели цветные фотографии той же самой плиты, но с изображением черепа с костями и оттисками двух ладоней.

Давай уже прикасайся к этой чертовой плите, я замучился ждать, - словно бы говорил, ухмыляясь, череп.

Рядом с плитой на цементном полу стояло штук пятнадцать сорокалитровых бочек. Учитывая, что всё это находилось в гараже, можно было бы подумать, что хозяин гаража запасся бензином. Ну, в крайнем случае спиртом или ещё чем-то нужным в хозяйстве. Вот было бы удивление, если бы незванный гость открутил бы крышку из заглянул внутрь этой бочки.

Вода. Там была чистая вода. Не слишком, пожалуй, чистая. Перед тем как её пить, следовало бы прокипятить. И зачем им столько воды? - задался бы вопросом неискушенный экскурсант. На самом деле в бочках хранилась не просто вода, а святая вода.

Первейшее средство при борьбе с нечистью.

По стенам были развешаны разные приспособления, увидев которые полицейские бы сразу начали задавать вопросы.

Но пока поблизости стражей порядка не наблюдалось и приспособления для пыток, для обездвиживания людей (вернее не-людец) были развешаны по стенам.

У Дениса неплохо получалось сооружать эти приспособы, орудуя электро и точечной сваркой. Саша отксерил исторические справочники по испанской инквизиции и некоторые приспособления уже показали себя в деле как незаменимые помощники.

Для мужчин обстановка внутри гаража была, понятное дело, обычной, поэтому они не останавливаясь, поднялись по винтовой лестнице на второй этаж.

- Звук шагов по лестнице такой таинственный получается, - сказал Саша.

- Так и должно быть, учитывая то, чем мы теперь занимаемся.

- Ничем таким, - хохотнул Саша. - Я - историк по образованию и публикующийся писатель, ты - юрист по образованию и работник РосГвардии - бывшей вневедомственной охраны. Ничего интересного.

- Да, - согласился Денис. - Ничего интересного, пока на горизонте не замаячат потусторонние ублюдки. Ты слышал про призрак в белом?

- Женщина в белом? - уточнил Саша. - Привидение что ли? Призрак?

- Видимо да. Но очень странный призрак. Видишь ли сначала видят эту мадам в белом одеянии. А потом находят трупы с отрезанной головой. И что ещё мне птичка на хвостике принесла…

- Что?

- Что в трупах очень мало крови. Катастрофически кровавое обезвоживание. Понятное дело никто это не афиширует. Челябинские силовики и так последние пять лет еле-еле справляются с тем, чтобы держать всё под контролем.

- И Екатеринбургские тоже.

- Там да, та ещё мясорубка. И в Перми, и в Кургане - та же история. Но больше у нас в Челябе и в Екате. Это, конечно, что-то с чем-то. Открыл ты, Саша ящик пандоры.

- Я ведь не специально, - сказал Саша. - В прошлый раз ты сказал, что будешь завязывать с потусторонней романтикой. Что всё это без толку и Лену не найти никогда. Ты что решил в итоге?

- Сказал, - вздохнул Денис. - Просто в тот день я ездил к матери. И она, знаешь, она так и не поверила, что Лена мертва.

- Она не мертва.

- А ты видел мою сестру после твоего полета на каменной плите? Видел?

- Нет, - сказал Саша. - Но ты же знаешь, что написано на этой плите? Лена сама перевела перед тем... Как это случилось. И я потом перевел ещё раз. Потусторонние твари вышли из клетки, в которую их когда-то там давным-давно запихали. Я случайно их освободил. А взамен они забрали у меня то, что я любил больше всего. Нашу Лену.

- Лучше бы ты был не женат и больше всего любил бы крестиком вышивать. И эти твари забрали бы у тебя крючок и нитки мулине. Мне, конечно, приятно, что ты так любил мою младшую сестру.

- Но ты теперь будешь каждый раз к этому возвращаться? - спросил Саша. - Или давай так. Мы в самом начале, когда я тебе во всём признался, решили, что будем уничтожать этих тварей, которые вырвались на свободу, пока они не закончатся…

- Или они нас не прикончат.

- Это уже нас тогда не будет волновать. Мы их убиваем, они улетают куда-то в ад. И с каждой уничтоженной тварью, Лена становится ближе к нам. Я в это верю. А ты?

- Четыре года назад верил больше. Скажем так.

Саша почесал затылок.

- Давай так, Денис. Ты со мной до конца? Или может быть ты решил жениться или ещё что-то в этом роде? Ты скажи, я пойму. В конце концов, тебе жить тоже нужно.

- Всё закончили, - сказал Денис. - Я с тобой, пока Лена не вернётся. Мне нравится, что твоя вера сильнее моей. Я думаю, что ваша с Леной любовь залог того, что когда-то моя сестра вернется. Очень хочется верить. Но если вдруг меня снова обуяют сомнения, тогда я скажу тебе.

- А я тебя в свою очередь обуяю, - сказал Саша и они рассмеялись.

Снизу послышался шорох. Они переглянулись.

- На кой черт ты сюда эту плиту приволок? - спросил Денис. - Лежала бы она в степи, никому не нужная.

- Никому не нужная? - изумился Саша. - Да, я её еле-еле из под носа археологов увел. Давай лучше рассказывай, что ты про эту женщину в белом накопал?

- Короче, начала она появляться рядом с таунхаусами на выезде из города, рядом с Градским кладбищем. У меня там тетка похоронена. Три года назад случилась первая жертва. Как я уже сказал, нашли её с отрезанной головой. А как мне удалось выяснить у знакомого криминалиста, лучше было бы сказать с оторванной головой. Естественно, что следователи решили, будто кто-то привязал жертву за шею к автомобилю и хорошенько дёрнул, газанув.

- Но ты же так не думаешь? - улыбнулся Саша.

- Вообще нет, - кивнул Денис. - Жертвам именно оторвали голову. Аккуратно вырвали из плеч, так сказать. Нет ни следов верёвки, ни других приспособлений. И ещё одна интересная деталь…

За окном гаража спустилась ночь и где-то истошно орали кошки. Денис рассказывал дальше о призраке женщины в белом, а Саша слушал. Иногда он брал ручку и обводил на обложке блокнота пентаграмму в виде пятиконечной звезды заключенной в круг.

Когда повисала тишина, парни прикладывались к банкам с пивом и заедали остывшей пиццей с пахучими кругляшами колбаски пепперони.

- Да, этим призраком женщины в белом нам определенно стоит заняться, - вынес вердикт Саша.

- И мы станем на шаг ближе к Лене, - кивнул Денис.

- Именно так. Шаг за шагом, пока не истребим всех ублюдков до последнего...