В роскошном убранстве королевского кабинета, молодой правитель Бернард сидел в обществе единственного человека, которому доверял безоговорочно. И советник Шейн Кьюмес, Хранитель северо-восточных земель королевства – Железных Древ, это очень ценил. Но услышав последний приказ молодого короля, Шейн предпочел бы лучше пить чай в родном поместье и разгадывать старинную загадку: почему его земли называются Железные Древы?
Деревья, конечно, растут могучие. Иногда, кажется, что они настолько высокие, что если забраться на макушку самого высокого дерева, можно дотянуться до звезд в ночном небе. И все же это самые обычные деревья – не из железа сделанные. Так и почему его родина называется Железные Древы? Вот почему?
- На самом деле я даже не понимаю, почему у вас такая реакция, - внимательно наблюдал за ним король Бернард.
- Простите, Ваше Величество, но я не припомню, чтоб давал согласие на брак.
- Вы же это не серьезно?
Шейн опустил глаза на свои руки. Вообще-то он еще как серьезно! Он действительно не мог вспомнить чего-то подобного.
- Вспоминайте, - вздохнул король Бернард, - а я накидаю вам нужные образы. Три года назад, когда я только-только занял трон моего покойного отца, когда утвердил вас в статусе своего Голоса, мы с вами первым делом направились куда?
- Мстить азгинцам за убийство вашего отца, славного короля Винсента. И вернулись с поля боя этой поздней ночью. Вы, кстати, Ваше Величество, ранены. И я не понимаю, почему вы не находитесь в постели. Куда ваша супруга смотрит? Вам отдыхать надо вместо того, чтобы сидеть здесь, мучить меня и бредить!
Шейн старше короля почти на двадцать лет. Возможно, если б по молодости герцог женился, его сын был бы ровесником молодого королевича. И именно из-за этого Шейн воспринимал Бернарда больше как за сына, чем за короля, и когда они были наедине в подобной неформальной обстановке, он редко следил за речью, хоть и очень старался. И очень грустно на душе от того, что мальчик, который вырос на его глазах, которому всегда был поддержкой и опорой, подкинул какую-то свинью в виде помолвки, невесты и семейной жизни. Шейн сорок пять лет выстраивал свою холостяцкую жизнь и всем доволен. У него все прекрасно, ничего бы не поменял! Ни-че-го!
Однако Бернард выдал:
- Первым делом мы направились к нашим ближайшим соседям, в гости к клану Огненная Грива. Ничего не вспоминаете?
- Там крестьяночки красивые, - хмыкнул Шейн, вспоминая, как отлично провел время перед походом на войну. - Очень мне понравились. Горячие такие!..
- Сихит Шейн, - не сдержал улыбки Бернард, - не ерничайте. Вспоминайте лучше юную мит Йорис, дочку нашего дорого соседа. Увидев ее, вы – именно вы, а не кто-то – при всех заявили, что женитесь на ней. Вспоминаете?
- Ну... - Шейн не помнил.
Ничего не помнил. Слишком уже горячи не только девушки в борделях были, но и выпивка… С таким же успехом король сейчас мог сказать, что Шейн обнаженным на столе перед всеми танцевал в тот день, и Шейн поверит, потому что сам ничего не помнил.
Хотя... Вдруг перед глазами возник образ юной девочки с рыжими волосами и бледным личиком. Милейшее создание, но...
- Ей же только шестнадцать! Как я могу жениться на такой юной девочке?!
- Почти три года прошло, - напомнил Бернард, при этом вел он себя так, словно общался с маленьким капризным ребенком. - Во-первых, по нашим канонам девочек замуж выдают с семнадцати лет, и мит Йорис уже давно перешагнула этот порог. Ей уже самое то, чтоб выйти замуж. Даже переходила в девках два года. Ей уже сколько там? Вот-вот девятнадцать должно исполниться, если я правильно помню. Во-вторых, девушка засиделась по вашей вине. Хотя... По вине азгинцев больше, ибо прямо из графства Огненных Грив мы тогда на войну и уехали. И, в-третьих, знаете ли, легендарный клан огненногривых врачевателей должен был постоянно следить за тем, чтобы у нас хватало медиков. А сколько их у нас было в итоге?
- Если поначалу еще в достаточном количестве, то в конце три, и ни одного из Огненных, - хмуро ответил Шейн.
- Задумывались: почему так?
- Не успел, - буркнул советник.
- А я успел. Вы знаете, что у меня теперь новый главный королевский лекарь?
- Нет. Мне об этом не докладывали. Кто? - встрепенулся Шейн.
- Бьодон Огненная Грива.
- И что он ответил на вопросы о пошатнувшейся преданности отца?
- А то, что мы сами в этом виноваты. Хранитель Талос считает, что раз мы не сдержали своего слова и предали его доверие, то и он не обязан соблюдать договор. А потому отозвал всех своих медиков с нашего похода. И я думаю, вы уже догадываетесь, о каком обещании идет речь.
- Несправедливо. Понятное же дело, что мы не специально его подвели. Мы воевали, пока он прохлаждался в своем замке!
- Бьодон сказал, что его отец все это прекрасно понимает, но его юная дочь осталась униженной перед обществом Огненных Грив. И чтобы наладить отношения с Таласом, и вновь заполучить его поддержку, вам придется жениться, придется исполнить свое обещание. И не смотрите на меня так жалобно! Я вас в тот день за язык не тянул. Жениться на мит Йорис было исключительно вашей идеей.
- Я этого даже не помню! – отчаянно заскулил Шейн.
- Это не важно, - равнодушно пожал плечами Бернард. - Завтра мы отправляемся на поклон к графу Талосу.
- Но вы же ранены! - Шейн попытался отложить поездку.
- Бьодон поедет с нами. И я нормально себя чувствую. Доктор сказал, что все не так страшно, как выглядит.
- Вот и подождали бы!
- Нет. Ждать нельзя. Клан Огненных должен поддерживать нас. Бьодон признался, что его отец высказывается одобрительно об азгинцах.
- Предательство? - опешил Шейн.
- Это только слова. Пока. Но я не могу ждать, пока слова превратятся в действие. Моя армия сейчас слаба, Шейн. Мы три года сидели в осаде у ворот азгинцев. И в итоге нас растоптали как надоедливых муравьев. Решать вопрос силой с Талосом мы не можем, хотя только за одно одобрительное слово в сторону моих лютых врагов Талос достоин, чтоб ему снесли голову. Но как на это посмотрят другие кланы, Шейн? Сначала мой Голос унизил единственную дочь Огненных, а потом за пару каких-то слов казнить главу великого клана? Боюсь, за такое самоуправство от меня отвернутся все союзники, а этого я допустить не могу. Поэтому раз есть возможность решить вопрос миром, будем решать миром. И как можно быстрее. Завтра рано утром мы отправляемся на северо-запад. И это не обсуждается.
- Я могу поехать один, - глубоко вздохнул советник. - А вы отдыхайте. Набирайтесь сил. Подумайте о королеве. Вы так долго отсутствовали, а вернулись домой раненым, и снова уезжаете.
- Ньюнис все прекрасно понимает, - возразил Бернард. – Да и она поедет с нами.
- Зачем?
- Не хочет снова со мной расставаться, - хмуро ответил Бернард, только Шейн не понял, почему король вдруг так нахмурился.
«Я бы предпочел поехать один, - вздохнул снова Шейн. – Да кого я обманываю? Я бы предпочел не поехать вовсе!»
Покидать столицу вновь не хотелось. Они же с королем, считай, не больше суток побыли дома и вновь в путь, вновь выяснять с кем-то отношения нужно. Хорошо, что сейчас без военных действий, но, зная, цель визита к соседям, никакой радости от поездки Шейн все равно не испытывал.
Впрочем, сейчас Шейн уговорил себя об этом не думать. До графства неделя пути – сначала до Жемчужного океана, потом переправа, а затем еще день – и на месте. Если повезет, за время пути Бернард передумает и не станет заставлять его жениться. Вряд ли, конечно, но помечтать Шейну в счастливый расклад ничто не мешало.
Покидая город, Шейн рассматривал знакомые улицы столицы и отметил: единственное, что изменилось за три последних года – это стало больше смога от изобилия заводов и фабрик, и паромобилей, разумеется, тоже, куда ж без них?
Еще пара новых рестораций открылось, но попробовать их угощения ему представится шанс не скоро, а вот из-за плотного смога, из-за которого даже неба в городе не видно, Шейн серьезно переживал. Раньше во времена карет и повозок было лучше. Ах, как же давно это было…. А вот с тех пор как открыли пароэнергию и эта технология захватила практически весь мир, то если еще где-то в предместьях можно из окна понаблюдать за рассветами и закатами, то в городах – чаще всего понимали, что наступило утро только благодаря будильнику.
Хуже во всем то, что наука севера замерла на ровном месте после открытия пароэнергии. С одной стороны, а чем плоха технология, которая отлично справляется со своими функциями вот уже лет пятьдесят, если не больше? А тем, что нечем дышать! Шейн задыхался от проклятого смога! Тем, что на улицах из-за дизельного освещения уличных фонарей запах, естественно, не радует! Иной раз останавливаешься возле красивой клумбы – и аромат цветов не ощущается, лишь дизелем от фонарных столбов несет или машинным маслом с проезжей части дороги. Удивительно как в такой атмосфере вообще растут хоть какие-то цветы.
«Надо бы проверить по возвращению, - подумал Шейн, выезжая уже за город, - не искусственные ли нагромоздили в клумбах…»
Хотелось бы, чтоб научный центр выдал что-то новенькое, что-то такое, что не загрязняло бы окружающую среду и отчистило бы города от смога. Но кажется, ни одному научному центру – что главному, королевскому, что всем остальным более мелким, такое и в голову не приходило. Им лучше новую модель паромобиля создать, а к каким это ведет последствиям – задумываться не обязательно.
Шейн знал, что остановить прогресс и ненавистную ему пароэнергию не может, но никто и ничто не мог запретить ему ездить верхом на лошади. Свои земли – Железные Древы – он старался беречь, и как только возможно запрещал использовать технологию, губительную для окружающей среды, однако на родине его не было уже слишком давно. Вот так сходу Шейн бы даже и не вспомнил, сколько лет не наведывался домой, поэтому и не мог знать, с какой точностью исполняются его приказы.
Однако его очень порадовала обстановка, царившая на землях Хранителя Талоса. Стоило только переплыть Жемчужный океан, разделяющий графство Огненных Грив от Долинных Простор, и ступить на берег, как Шейн с удовольствием оценил лошадей, запряженных в обычные повозки и кареты, которые ждали их, дабы отвезти в гости к клану врачевателей. И чистое небо над головой, и птицы, летающие туда-сюда по своим делам, просто не могли не радовать глаз.
«Надеюсь, у меня дома сейчас так же», - любуясь пусть и стариной, и все же более приятным сердцу бытом, подумал Шейн.
До главного города еще как минимум полдня пути и первые пару часов, Шейн ехал на лошади, а потом пошел дождь, и ему, кряхтя и сетуя на погоду, пришлось пересесть в паромобиль к королевской паре.
С ними же ехал и Бьодон Огненная Грива. Доктор старался не оставлять короля без присмотра, а Шейн задумался о том, что рыжий лекарь по возрасту не сильно старше Бернарда. Скорее всего одногодка, но раз уже занимает столь серьезный пост, как королевский лекарь, значит, явно он искусный мастер своего дела. И вот почему же такой мастеровитый доктор не может вылечить короля? Казалось, что Бернард держится за жизнь из последних сил, а доктор не может сделать ровным счетом ничего. Хотя старается, конечно, вон какими-то настойками его все поит и поит. Постоянно следит за давлением и пульсом, рану без конца проверяет.
Карета уже провоняла лекарствами, и ладно, не страшно, лишь бы только Бернард, бесстыже солгавший о своем состоянии, поскорее поправился. Правда, молодой королевич не показывал своего истинного состояния, хорохорился. Слишком горд мальчик, чтобы перед женой, которая так преданно заглядывала ему в глаза и во всем помогала доктору, хоть на секунду показаться слабаком.
«Нельзя короля лишаться, - мрачно подумал Шейн. - Наследника нет. И у Бернарда ни братьев, ни сестер тоже нет... Да и вообще, не сумею простить себя за то, что не сберег его...»
Бернард хороший король, молодой парень так же добр и справедлив как был его славный отец, король Винсент. Такая династия не должна прерваться. Если бы королева носила дитя Бернарда – это решило бы все вопросы, но увы и ах, из-за войны работать над продолжением рода они не могли.
«Надеюсь, Талос от нас не отвернется. А уж он-то кого угодно с того света вытащит», - размышлял Шейн, вспоминая сколько добрых историй ходит о главе врачевательного клана. Талос легендарный лекарь! Столько жизней спас за всю свою жизнь… Не сосчитать!
Настроения жениться все не прибавлялось, скорее наоборот. А зная, что совсем рядом его собственный дом, его родные земли скрываются вон за тем лесочком, который виден из окошка кареты, сбежать и спрятаться, сделать вид, что все это Шейна не касается, хотелось все сильнее. Ну вот зачем? Ну зачем он ляпнул, что женится на юной девочке? Он же ей в отцы годится!
«Старый пень!» – ругался он на себя.
Шейн ее даже толком вспомнить не мог. Миленькое личико рыжей девчушки – он помнил, да, но что за человек эта Йорис? Почему он при встрече с ней изъявил о желании жениться? Из того, что помнил, Шейн встречал женщин и покрасивее, как минимум. И ведь даже не тянуло, не манило посмотреть, в кого превратилась подросшая дочка Талоса. Наоборот, даже небеса словно с Шейном согласны, а потому и провожали их делегацию тоскливым ливнем.
Конец лета, начало невыносимой серой осени. Свадьба осенью? Мало того, что жениться он не хотел вовсе, но делать это осенью?
- Нарисуйте на своем лице подобие улыбки, герцог, - обратилась к нему королева Ньюнис. - Мы вот-вот увидим вашу невесту.
Шейн растянулся в кривой улыбке, но судя потому, как засмеялся король и смутился королевский лекарь, выглядеть он стал еще мрачнее, чем до этого.
Дождь закончился, когда до столицы Огненных Грив оставалось всего пара часов. Шейн вновь пересел на лошадь, потому что на его мнение, это придаст ему, старому лысеющему развратнику, хоть немного солидности. Так-то Шейн считал себя вполне привлекательным и импозантным мужчиной, у которого проблем с женщинами нет и быть не может. Но, то речь о девках из трактиров и борделей, а его невеста все-таки благородная мит. Как бы он не относился к предстоящему браку, а понимал, что для мало-мальски счастливого их совместного будущего, он должен ей понравиться. Хотя бы немного. А на резвой кобылке он выглядел моложе, чем есть. Как минимум Шейн сам себя так ощущал.
Разглядывая красоты западной части севера Шейн, случайно посмотрев в сторону, увидел, что недалеко от дороги в поле на камне стоит рыжеволосая девушка. Солнце, выглядывающее из-за туч, словно обволакивало ее тоненькую фигурку. Она как будто тонула в теплых лучах. Ее личика не разглядеть из-за яркого света, но нутром Шейн почувствовал – это она. Это Йорис. Сам не знал, почему он уверен в этом, но он уверен. И недолго думая, советник развернул лошадь в поле. Как минимум нужно убедиться, что огненноволосая девушка это не какой-то мираж.
Она и не подумала спуститься с камня, когда он подъехал ближе к ней. И смотрела на него с лютой ненавистью, не скрывала презрения. Большие глаза, словно кукольные, карие. На лице ни одной веснушки, но Шейн был уверен, что где-то на ее молочной коже на всем хрупком тельце обязательно найдется как минимум пара-тройка милых веснушек. Губки такие пухленькие, словно манили дотронуться до них, и так чувственно она приоткрыла ротик, словно хотела заговорить первой, но так ничего и не сказала.
Не решилась или не захотела говорить первой?
- Мит Йорис, - нарушил он молчаливую паузу. - Приятно познакомиться.
- Знакомились уже, сихит Шейн, - холодно заявила она, и только сейчас, когда солнце закрыло тучи, он заметил, что глаза у нее заплаканные. - Да вряд ли вы вспомните.
- Если б не помнил – меня бы тут не было, - вкрадчиво произнес он и, как ему думалось, обезоруживающе улыбнулся.
- Да что вы говорите? - колко съязвила она, разбивая весь его соблазнительный образ вдребезги.
- Вас кто-то обидел? Почему вы плакали? – решил Шейн проявить заботу. – И что вы здесь делаете? Недавно же дождь был, но вы я, смотрю, не промокли и…
- Вам-то что? – Йорис приняла его вопрос в штыки.
- Вы моя будущая жена, и я...
- Размечтались, - перебила его Йорис. - Можете возвращаться в свои Долинные Просторы, или в Железные Древы, они не далеко. А здесь вас никто не ждет.
- Значит, правда, что граф Талос предал короля Бернарда и перешел на сторону азгинцев? – спросил Шейн, с удовольствием сбивая с девчонки спесь и надменность, и с еще большим удовольствием он наблюдал за ее замешательством.
- Что? - испуганно сжалась Йорис. - Нет! Мой отец никого не предавал! Мы верны своей клятве королю Долинного Простора!
- Тогда почему ваш отец посмел отозвать всех своих лекарей с поля боя?
- К сожалению, нам пришлось это сделать, потому что наши земли подверглись опасности костомельной чумы. Чтобы спасти свой народ нам потребовались все возможные лекари. Да и к тому же когда мы отзывали их, то знали, что войско короля в осаде и в планах о захвате азгинской столицы или о предстоящем бое речи не шло. Мы надеялись, что лекари помогут нам победить чуму, а после они бы вернулись к королю.
- Но никто не вернулся.
- Угроза миновала только пару недель назад, как раз в тот день, когда нам сообщили, что на осаду короля напали азгинцы. К сожалению, мы ни чем помочь не смогли. Но отец очень за это переживает.
- Так сильно переживает, что одобрительно высказывается о наших врагах?
- Не знаю, о чем конкретно вы говорите, но единственный раз, когда я слышала от отца что-то подобное, было лишь о том, что он хвалил медицину азгинцев. Для них костомельная чума давно уже не проблема.
«Бернард не давался в подробности о том, что именно сказал Бьодон. Но вряд ли тот, в самом деле, чернил бы имя своего отца. Наоборот, теперь понятно, почему Бернард сказал «я не могу казнить главу клана из-за пары каких-то слов». Все верно, за похвалу чужого прогресса казнить не уместно. Но... Зачем тогда Бьодон сказал такое королю?» - размышлял Шейн, заметив, что рыжая девушка его внимательно разглядывает.
- Позвольте помочь вам спуститься с камня, - предложил он. - Или же присаживайтесь ко мне на лошадь.
- Мне не нужна ни ваша помощь, ни ваша лошадь, - нагло заявила Йорис и с легкостью спрыгнула с камня сама.
Направилась вперед, ни слова ему больше не сказав, а Шейн поехал за ней следом, бросив ей в плечи вопрос:
- А что вы здесь делали в одиночестве?
- Не ваше дело, - не поворачиваясь к нему, сказала Йорис.
- А вы всегда такая дерзкая? Или считаете, что из-за неформальной обстановки вам можно так себя вести? – Шейна начала раздражать ее наглость.
- Все довольно просто: мне плевать на вас и на ваши обстановки. А потому как хочу, так себя и веду. И просто для справки... - девушка все же остановилась и посмотрела ему в глаза.
Она потянула паузу, прежде чем что-то добавить. А Шейну из-за ее колючего взгляда казалось, что это не он смотрит на нее сверху вниз, а будто Йорис – эта мелкая девчушка – выше его на целую голову.
- Я хирург. И очень хорошо умею обращаться с ножом. Если меня выдадут замуж за вас против моей воли, так и знайте – с одним из моих любимых скальпелей вы познакомитесь в самом ближайшем будущем.
- Это угроза? - насмешливо спросил он, точно зная, что она никогда не позволит себе повторить нечто подобное при своем отце.
- Да, - абсолютно спокойно заявила Йорис. - Это самая настоящая угроза.
- Йори! – Шейн ничего не успел ответить на ее слова, потому что они услышали голос Бьодона и обернулись.
Шейн от делегации уехал вперед, а теперь
королевская карета проехала мимо, а лекарь, как и советник, почему-то ехал на
лошади и, заметив сестру, замахал ей рукой.
Йорис побежала к брату, а Шейн отправился за ней
следом. Его одолевали смешанные чувства. Какие-то воспоминания из прошлого к
нему возвращались, но все это моментом отодвинулось на второй план, когда он
прислушался к их разговору.
Бьодон спешился и для начала крепко обнял сестру, а после заговорил:
- Я сделал все, как ты попросила.
Заговорил он специально на северо-западном наречии, как будто Шейн его не знает. Ну конечно…
- Да, вижу.
- За тобой должок, и я знаю, как ты сможешь вернуть его, но поговорим об этом дома.
- Хорошо.
- А что с лицом, малышка? Почему глаза такие красные?
- Ты угадаешь с первого раза...
- Отец?
- Я всего лишь попросила ослабить охрану. Он понаставил стражи буквально на каждом сантиметре по пять штук! Я под таким надзором ни работать не могу, ни с подругами пообщаться... А он в ответ наговорил мне такого!..
- Так я ж короля везу, малышка, - снисходительно улыбнулся Бьодон.
- Дело не в короле. Он просто нарочно меня изводит. Я не в силах больше терпеть!
- Скоро все закончится, солнышко. А сейчас поедем домой.
- Я не могу возвращаться. Это настоящая пытка жить с ним под одной крышей, - чуть не плача, произнесла Йорис и вдруг заметила его, Шейна, и нахмурилась. - Подслушивать чужие беседы неприлично.
Она говорила на своем родном языке, а Шейн решил прикинуться дурачком. Мол, а он и не знает ее языка. Уставился на нее, хлопал глазками, и так абсолютно невинно на общей речи произнес:
- Это вы мне сейчас что-то сказали? Простите, я не знаю вашего языка.
- И почему я должна выходить замуж за такого необразованного невежу? - фыркнула Йорис, а ее брат, с трудом сдерживая смех, опустил взгляд, старательно делая вид, что ничего такого сейчас его сестра не говорила.
Заметив, что королевская карета уехала уже довольно далеко вперед, компания поспешила их догнать. Бьодон посадил сестру к себе на коня, и вместе они в один миг нагнали королевский эскорт. И стоило им подъехать ближе к главным воротам города Огненных Грив, как Шейн боковым зрением заприметил еще одну делегацию, которая приближалась к воротам с восточной дороги.
Уже издалека можно понять, что это бродячий цирк, который кочует по разным городам да селам и ищет место, где их выступление найдет успех.
Вот только болезненным эхом отозвалось в груди появление циркачей…
Вспомнилась осада у ворот азгинцев. Войско короля Бернарда хорошо укрепилось. Нападать не спешили, полностью отрезая торговые пути азгинцев и не позволяя им покинуть родных стен, они ждали их выхода на честный поединок. Поначалу самые первые их нападения на город ясно дали понять – у врага отличная защита, просто так не пробить. И единственный шанс захватить – это отрезать им путь к посевным полям и продовольствию, а после ждать, когда они начнут голодать. Три года без малого все шло хорошо, все по плану. Да вот внезапно на центральной дороге появились циркачи. Чем-то похожие на этих. Хотя все клоуны похожи друг на друга, наверное.
Однако и солдаты, и король, да и что там говорить, и Шейн тоже, расслабились. Долгое время в осаде дало о себе знать и хотелось какого-то простого развлечения. А клоуны оказались ряженными солдатами азгинцев. И пока одни потеряли бдительность, другие взяли лагерь штурмом и перебили всех кого только смогли. А порохом добавили огня... Полыхал лагерь ярче солнца в знойный день! Шейн с ужасом вспоминал дни, когда вез раненного Бернарда домой, и каждый миг боялся за его жизнь.
А теперь вот – снова циркачи. И только от одного их вида, сердце заклокотало. И все же, хоть эти и выглядит подозрительно, хоть одно их присутствие и отзывается грустным эхом в сознании, а все равно одних нельзя винить в грехах других.
- Я же говорила отцу не звать циркачей на мой день рожденья. Мне ведь не пять лет! Что они тут делают? Очередная издевка отца, не иначе! - услышал вдруг Шейн ворчание своей будущей жены, и напрягся.
«Или можно винить? Или эти циркачи те же, которых я уже видел?» - подумал он.
Шейн еще не знал, какие у Йорис проблемы с отцом, но он не поверил ни на минуту в то, что граф Талос стал бы звать на день рожденья дочери, пусть и было бы ей пять лет, такой нищий, судя по одежде путешественников, цирк. И что самое главное, циркачи и скоморохи может, и были одеты в рабочее, скажем так, но зачем заранее облачаться? Перед кем в пути выступать? И самое главное, почему не слышно ни лая цирковых псов, ни хоть одного женского голоса, что это за странный цирк без гимнасток хотя бы?
- Бьодон, - приказным тоном резко заговорил Шейн, - немедленно увезите сестру и королевскую чету в город и заприте ворота. А после всю стражу сюда, и побыстрее.
- Понял, - без лишних слов, кивнул лекарь и тут же уехал вперед.
Советник поехал к цирковой делегации, которая заметно занервничала при его приближении. Королевская стража его окружила для охраны, но внезапного нападения он не боялся. Готов к этому, недвусмысленно опустив руку на рукоять револьвера. Ни за что на свете Шейн не позволит себе дважды на одни и те же грабли наступить.
- Мы бродячие артисты, - заговорил с ним водитель паромобиля внушительных размеров.
Мужчина очень старался показывать безмятежность, но Шейн нутром ощущал его напряжение.
- Вы и все ваши артисты должны немедленно покинуть транспорт и отойти на двадцать метров в поле. Выстроитесь в одну шеренгу и без моего дозволения никому не двигаться, - строго приказал Шейн.
- Ну что вы, сихит, мы всего лишь...
- Стража, - приказал Шейн.
Солдаты мгновенно подняли ружья и направили их в якобы циркачей. Советник знал, ему не нужно что-либо добавлять своим людям. Каждый из его солдат был с ним и королем в последнем бою. И каждый из них подобный цирк уже видел. А потому у любого из них рука не дрогнет, когда потребуется нажать на курок.
И циркачи очень хорошо это понимали или по-настоящему струхнули, в любом случае приказ выполнили – ушли в поле как им и велели. Солдаты держали их на мушке, а Шейн сам провел обыск циркового транспорта и всего их имущества. И чем больше он искал, сам не зная, что именно ищет, чем больше убеждался, что цирк странен как ни крути. И не важно, что ничего азгинского он найти не мог – ни одежды, ни знамени, ни оружия. Важно, что ничего циркового тоже не было. То есть вон они все в поле: уже сразу облаченные в наряды и размалеванные в скоморохов. Однако где, например личный сундук жонглера? Сам он есть, а вот сундука с предметами, которыми он бы мог жонглировать нет. Ни тарелок, ни фальшивых ножей. Один вон даже в дрессировщика облачен, но зверей в этом цирке тоже нет. Еще парочка силачей будто есть, только силачи странные, раз сундука с гантелями Шейн найти не в состоянии. Все, что он нашел это обычная одежда бедняков, которая настолько грязна, что даже трогать ее не хочется.
Внимание вдруг привлекли бочки, которые в одном из отсеков паромобиля стояли ровненьким рядком. И бочки хорошие, новые, качественные. И пахнет от них странно, но знакомо.
- Что в бочках? - крикнул Шейн водителю, делая вид, будто не будет проверять.
- Вино. Дешевое. Вам не понравится. Просили передать в трактир в бедняцком районе из соседней деревни, - нашел, что ответить нервный мужчина.
Вот только от бочек пахло не вином. И запах такой знакомый, что сводило скулы. Будь в них дешевое вино, мало того, что не сумел бы Шейн его узнать, так и пахло бы совсем иначе. Он вскрыл одну бочку и увидел то, что и ожидал: порох.
- В атаку! - вдруг закричал кто-то из циркачей.
Шейн и опомниться не успел, как враги заметали ножи в его солдат. И ничего им особенно для этого делать не надо. Азгинцы обладают удивительной магией – они умеют создавать прозрачное метательное оружие буквально из воздуха, похожие на длинные острые сосульки, способные пронзить какой угодно доспех. Такая же сосулька убила короля Винсента, отца Бернарда, и такая же тяжело ранила молодого короля. И такая же сейчас чуть не убила его самого, если б не его солдаты, которые вовремя открыли огонь.
Подкрепление Огненных не успело подойти вовремя, но оно и не потребовалось. К моменту появления стражи Огненных Грив все циркачи были уже мертвы.
Да и подкреплением это было назвать сложно – появился лишь граф Талос и пять бойцов вместе с ним. Ну и где спрашивается та охрана, на которую капризная девчонка жаловалась брату?
