Мак сидел за одним столом с родителями и рассматривал пейзаж за окошком. Сегодня прекрасная погода, солнышко теплое светит, весна, всегда царившая в родном Эверлэе, сегодня радовала как никогда. Но наследный принц Мак не был из тех принцев, которых гулянки интересовали больше, чем обязанности. Когда-то был таким, это да, но дни былой юности давно уже прошли. Сейчас он изо всех сил старался быть ответственным наследником своего отца, и никакие теплые деньки не способны отвлечь его от обязанностей. Вот только...
- Для отбора собралось больше двух сотен достойнейших высокородных леди, - говорила мать, а Мак мысленно присвистнул...
Со всего королевства, да и не только родного королевства, в его родной дворец примчались, едва ли бросили клич об отборе, больше двух сотен девушек!
Больше двух сотен!..
- Не думал и не гадал, что я настолько популярен среди леди, - стушевано сказал Мак на слова матери. - Я думал, что... Вы отец просто ткнете пальчиком на ту, на которой я должен буду жениться. А вы тут устроили, конечно... Две сотни невест... Отборы... Зачем все это? Я не поверю, что у вас уже нет своей фаворитки. Просто укажите на нее.
- Есть девять особенных, - мать, конечно, же не разочаровала в ожиданиях.
- Отлично, - хмыкнул Мак. - Остальные сто девяносто одну отправьте сразу домой. И давайте выбирать из девяти кто умнее, богаче, порядочнее, плодоноснее, и так далее тому подобное, что там еще принято, чтоб у леди было?
- Любовь, - сказал отец хриплым голосом от кашля и снова закашлялся.
Мак подождал, пока король Миндаль прокашляется в платок, попьет воды и закончит свою мысль.
- Я хочу, сынок, чтоб ты женился по любви. Чтоб ты был счастлив со своей избранницей. И не повторял моих ошибок. Потому что нет ничего хуже, чем любить одну, а быть женатым на другой.
Мак скосился на свою мать. Королева Жасмин определённо была оскорблена словами мужа, с которым прожила под одной крышей тридцать лет почти. И все же хоть со своим-то вздорным характером она и могла возразить, и сказать что-то грубое в ответ, но не стала, скосившись на платок мужа.
Мак тоже посмотрел на платок отца, но с его ракурса было не видно ничего такого, от чего его мать так погрустнела, побелела и была готова пустить слезу.
- Мы хотим, чтоб ты был счастлив, сынок, - заговорила она. - И мы хотим, чтоб десятую претендентку ты выбрал сам. А потом уже будем выбирать тебе жену из десяти достойных девушек. Если твоя избранница затмит наш с отцом выбор и победит во всех соревнованиях, что мы подготовили, то ты женишься на ней. Конечно, ты можешь и не выбирать никого, мы легко можем отослать всех, и оставить только тех девять девушек чье происхождение идеально подходит тебе по статусу. И все же, мальчик мой, не отказывай себе в возможности найти свою настоящую любовь.
- Ладно, - не стал спорить Мак на такую деликатную для его родителей тему. - Но я хочу сказать, что вы сильно спишите с моим браком. Мне нужно учиться у вас, отец, как править нашей страной. Я не хочу отвлекаться на глупых девчонок, в чьи обязанности будет только плодить мне наследников. Кроме того... Я лично все еще лелею надежду, что трон Эверлэя займет Акация. Она родилась первой. Трон ее по праву рождения.
- Нет, - покачал отец головой. - Акация не способна. Она и раньше со своим добрым и пугливым нравом не была пригодна для правления, а сейчас и подавно. Вот уж у кого удел только плодить наследников так это у нее. Кам о ней позаботится должным образом, а ты наш истинный наследник. Всегда им был и есть.
- Только мне вы об этом не говорили... - проворчал Мак. – Хотели же объединить клан Шамуха и Эверлэй в одну страну…
- И чем это закончилось для Акации? – серьезно спросил король Миндаль, и у Мака не было возражений, потому что для любимой сестренки-близняшки все закончилось тем, что на нее напали и сбросили карету вместе с ней с моста. И сделали все это горожане, которые не были довольны подобными планами объединения.
М-да…
- Все это уже неважно, - заговорила мама вновь. – Давайте не будем о грустном.
- Верно, - кивнул отец. – Ты, Мак, быстро все схватываешь налету. Ты быстро у меня всему учишься. Твоя коронация будет уже довольно скоро, тебе лишь нужно жениться.
- Но отец... - попытался Мак найти новые возражения, но тот снова закашлялся.
И в этот раз от Мака не ускользнуло, что уголки губ отца в крови. Он испуганно посмотрел на свою мать, но та лишь покачала головой, давая ясно ему понять - надо молчать.
Значит... Отец болен уже давно.
Значит... Так торопятся с этим отбором, потому что отцу нужно успеть самому передать свою власть сыну... Это не их капризы торопят события, а так легли обстоятельства.
Мак не стал больше спорить с отцом. Не хотелось его расстраивать. Да и в скорости папа ушел к себе первым, и сколько слышны были его шаги в коридоре, столько был слышен и кашель.
- Все очень серьезно, да? - тихо спросил Мак, когда все утихло.
Мама кивнула в ответ и грустно добавила:
- Король очень плох. Лекари не могут дать точного прогноза, сколько ему еще осталось на этом свете. Поэтому, Мак, пожалуйста, поторопись со своей избранницей. Мы хотим как можно скорее покончить с этим.
- Черт с ней, с этой десятой... Выгоняйте всех и оставляйте своих девять фавориток. Буду выбирать из них.
- Но последняя воля твоего папы...
- Мам, - перебил ее Мак. - Я хочу, чтоб перед смертью отец успел увидеть все, что хочет. А если я буду искать эту вашу десятую, то...
- Я не хочу, чтоб ты был таким же, как твой отец, - серьезно произнесла мама. - Если полюбишь кого-то, то будь с любимой. Если уже и женишься на той, на ком вынужден быть женатым, то не унижай ее изменой. Не говори в ее присутствии пренебрежительное «это просто долг». Ни одна девушка подобного не заслуживает, сынок. Поэтому прошу тебя, поищи. Влюбись.
- С одним условием, - хмыкнул Мак, точно зная, что мысль, посетившая его сейчас, понравилась бы отцу. - Если кто-то из девушек понравится Лотосу, ты не будешь мешать ему.
- Лотос тебе не брат, он сын шлюхи! - сердито бросила мама.
- Он мой брат. Мой защитник, мой друг, мой товарищ, мой советник, мой щит. Гиацинт, мой родной брат, которого ты родила, пытался убить меня так много раз, что и не сосчитать. А Лотос мне верен. Мне и нашей дружбе. И если б не он, вряд ли мы нашли и вернули б домой Акацию. Так что он заслужил признание.
- Ну и пусть женится на Розе! Я им не мешаю!
- Он на ней не женится. Она предала его. Из-за тебя. И я не хочу, чтоб подобное повторилось. Не вмешивайся больше в его личную жизнь. Если ему кто-то понравится, я хочу, чтоб у него было право на ней жениться. Только на этих условиях я буду плясать под ваши с отцом дудки. Давай не будем обманываться, ладно? Я прекрасно понимаю, что выбирать самому жену мне не суждено. Ты просто хочешь, чтоб я хоть немного в этих играх был активен. А по факту я просто женюсь на той, на которой ты с отцом укажешь пальцем. Я хотел не тратить время зря, но если торопить события ты не хочешь, то вот тебе мое условие: не мешай Лотосу, и я буду плясать под все твои дудочки, как тебе только захочется. Мы договорились?
- Договорились, - мрачно скривилась мама.
Мак широко улыбнулся и, попрощавшись с матерью, отправился на выход, размышляя о том, что почему-то в королевских играх всегда есть какие-то условия. Обидно то, что Мак и так на все согласен, но этого мало! Мать хочет видеть его заинтересованным в происходящим... Пф! Так много государственных дел, а она хочет, чтоб он выбирал из двухсот фальшивых улыбок ту, которая будет улыбаться ему чуть более искреннее. Тьфу... Маразм!
- И еще... - заговорила мать ему в спину. - Тебе уже пора заканчивать с... «шалостями». Мы с отцом не хотим больше краснеть за тебя.
- Мам, - обернулся к ней Мак. - Не уверен, что понимаю тебя.
- Все ты прекрасно понимаешь, - усмехнулась она. - Соблазнять прислуг, моих фрейлин или отца, каких-то городских шлюх да девок - это одно, но трогать претенденток? Ты говоришь нам отправить по домам всех невест, оставить только тех, в ком мы видим твою будущую жену, но, мой дорогой сын, а нам никого отправлять и не надо. Ты сам с этим прекрасно справляешься!
- Я? Как?! - опешил Мак.
- Все девушки, которые приехали сюда в качестве твоих невест, и которых ты самым бесстыжим способом соблазнил, отправляются домой на следующее же утро!
- Это не из-за меня! - опешил Мак. - Я не настолько плох в постели! Уже я-то знаю!
- Я тоже наслушалась, - хмыкнула мать, закатив глаза, в которых читалась унизительная для Мака насмешка. - Но твоя жена должна быть невинной девушкой в день вашей свадьбы. Она должна сохранить свою честь и предстать в церкви чистой и непорочной. А ты что делаешь, а? Всех их портишь!
- Во-первых, это все старые и скучные стереотипы! Это только тебе хочется, чтоб все было по правилам. Больше это вообще никому не нужно. Во-вторых, если тебе неугодно нарушение традиций - это не моя проблема.
- Мак! - рассердилась мать и выкрикнула его имя так, словно была уверена, что он тут же станет послушным мальчиком.
- Ты отправляешь всех по домам и даешь им за ночь со мной хорошее приданное, да? - в ответ даже не подумал соглашаться с ней - наоборот рассержено, и даже зло, спросил Мак.
- Да... - растерялась мама от его тона.
- Если они соглашаются уехать с деньгами, а не остаться ради меня, значит, они и не достойны быть моей женой, - высокомерно заявил Мак и видел в глазах матери согласие - действительно ни одна из тех легкодоступных маркиз да графинь не были достойны титула королевы Эверлэя.
- И все же, сынок, - терпеливо заговорила она. - Я прошу тебя быть...
- Бесполезно просить меня не быть молодым мужчиной со своими потребностями, - перебил ее Мак весьма насмешливо и добавил: - Считай это испытанием для претенденток. Каждая, кто выберет деньги после встречи со мной, пусть катится. Мне плевать.
- Хорошо, - сдалась мать. - Превратим все это в проверку. Но я тебя умоляю, сынок, хотя бы невинных девочек не трогай.
- Я их еще пока в глаза не видел, - убедительно ответил Мак, потому что это было чистейшей правдой.
- Я в курсе, - ответила мама.
На этом оба остались довольны и Мак, попрощавшись с ней снова, ушел.
Встретившись с братом в их личной библиотеке, Мак рассказал о своем разговоре с родителями. И Мак глубоко оценил то, как Лотос искренне расстроился из-за болезни отца и что возможно совсем скоро они лишатся близкого себе человека.
После обсудили и договорённость Мака с матерью. Мак хотел, чтоб брат улыбнулся от возможности самостоятельно выбрать себе достойную жену, но Лотос удрученно скривился:
- Я все еще вздыхаю по Еве. И это только одна из проблем, - признался он.
- А вторая какая?
- Вряд ли королева, в самом деле, позволит мне кого-то выбрать из знатных и богатых девушек. Или толкнет меня в объятья страшных старых дев, или вообще... К Розе. А на ней я не женюсь!
- Просто уточнение: это окончательное твое решение?
- Окончательное. Она бросила меня, выбрав Гиацинта. Ей предложили деньги и статус и она согласилась. Ее не заставляли, не угрожали. А то, что Гиацинт оказался тварью и издевался над ней? Ну что ж... У всего на свете есть цена. А я не хочу ни быть с ней, ни воспитывать теперь ребенка нашего покойного брата.
- Я б на твоем месте тоже такого «счастья» не хотел, - выразил понимание Мак. - Ее ведь уже отослали от двора?
- Да, еще сразу же как прошло сорок дней со дня похорон Гиацинта.
- Значит ни Роза, ни моя мать не будут тебе мешать выбирать новую невесту.
- Но я...
- Лотос, ты прекрасно понимаешь, что с Евой тебе не быть, - усмехнулся Мак. - И ты сам в этом виноват. Когда она у тебя в руках была, не нужно было рассказывать ей, что шамуханцы хорошие ребята.
- Тупее поступка у меня еще не было, - удрученно скривился Лотос.
- Да, - хоть это и не требовалось, но Мак все равно поддакнул и засмеялся.
Потому что... Ну... Это ж еще сообразить надо было, целуя и лаская желанную девушку, лежа с ней в одной постели, говорить, что ей солгали об ее муже и, что ей обязательно надо к нему вернуться. А потом... Когда Ева вернулась к мужу, что делает Лотос? Страдает от того, что Ева вернулась к мужу. Браво логике Лотоса! Браво!
- Не смейся… - попросил брат.
И Мак как порядочный его друг попытался не смеяться. Но правда… Разве возможно удержаться?
- И все равно я не верю, что твоя мать позволит мне кого-то выбрать, - проворчал Лотос на смешки. – Я ж вечное напоминание об измене ее мужа… Как она вообще может допустить, что я – бастард, бельмо на ее глазу – был счастлив с какой-нибудь высокородной невестой? Мак, серьезно, я ее позор! И она лучше удавиться, что допустит мое счастье.
- Мы заключили с ней сделку.
- Можешь смело не следить за выполнением ее условий, - отмахнулся Лотос.
- Когда я стану королем, - серьезно заговорил Мак, понимая, что все сомнения брата имеют свое основание не без причины, - я отошлю мать в западную резиденцию. Она не будет жить здесь вместе со мной. Она не будет иметь статус королевы-матери, она не станет регентом, как она о том мечтает. Ведь я буду женат, у меня появятся дети. Все эти титулы будут заняты другой женщиной. И стало быть тебе, Лотос, никто не будет мешать строить свою жизнь так, как ты хочешь. Поэтому сейчас позволь себе хотя бы присмотреться на будущее. Наладь связи, построй дружбу, посмотри по сторонам как следует. Я уверен, что среди двух сот девиц ты способен найти свою будущую жену.
Лотос в ответ посмотрел на него с признательностью. Ему такие решения и предложения понравились. Он не против присмотреться, если потом у него действительно будет возможность жениться на выбранной девушке. А возможность будет – Мак все сделает, чтоб у брата была такая возможность!
Решив, что личных бесед с них хватит, занялись делами. Мак упорно изучал законы Эверлэя, родной и горячо любимой им цветочной весенней страны, чтоб в будущем он знал, как и по какому принципу, он должен править. Честь и справедливость – это одно, и, конечно же, он будет придерживаться этих понятий, но очень часто буква закона ложилась так, что не вписывалась в рамки ни чести, ни справедливости. Подобные нюансы требовалось изучать самому и переписывать закон так, как требовала совесть поколения, в котором сейчас жил Эверлэй. Этим они с Лотосом и занимались – изучали законы, обдумывали, пережевывали, прокручивали разные жизненные ситуации, применяли законы и искали ту золотую середину, которую диктовал закон. И если ситуация разрешалась так, что они оставались этим довольны, то закон оставался не тронутым, но если нет – значит записывали его в ту реформу, что Мак изменит после своей коронации.
В какой-то момент Мак, держа в руках свод законов, стоял у окна, желая подышать свежим весенним воздухом. Вид перед ним раскрывался прекрасный – на цветущий сад, но он им не любовался. Книга, что он держал в руках, интересовала его куда больше.
- Смотрите, смотрите… Я же говорила! Вот он! Всегда в это время в окошко мелькает.
Загорелись уши. Значит, речь о нем, о Маке.
Мак знал, что уже довольно длительное время каждый день в это время здесь в библиотеке и да, он почти всегда подходил к окну. Что в этом такого? Но чтоб за ним и его передвижениями кто-то следил? А кто?..
Посмотрел в окно и увидел двух девиц, которые стояли у беседки и смотрели прямо на него. Еще одна стояла к нему спиной чуть дальше, трогала зачем-то себя за шею, как будто проверяла что-то, а может просто задумалась, да так сильно, что и не замечает собственных движений. На подруг она, к слову, тоже не обращала никакого внимания.
- Ой, на нас смотрит, - встрепенулись обе красавицы.
Мак обрадовался, что здесь и сейчас только две пары глаз из двух сотен. Не хватало еще, чтоб прямо под окнами его библиотеки торчали все двести невест…
Обе девушки сделали красивый реверанс, приветствуя его. Мак в ответ приветствующе склонил голову, давая им понять, что их поведение им замечено и одобрено. Обе радостно заулыбались. Третья, что была позади них, встрепенулась, словно вышла из своей задумчивости. Мак ожидал, что она повернется к нему и повторит движения своих подружек, но она даже не подумала об этом. Вместо этого девушка нагнулась вперед, что-то выискивая в траве, и… ветер с ней сыграл весьма злую шуточку, задрав юбку ее платья свободного кроя так, что целиком оголил ножки и аппетитную попку.
Сейчас, видите ли, модно стало в Эверлэе не надевать нижнее белье. Странная мода – Мак ее не понимал. Хоть и одобрял, ибо так соблазнять девушек стало намного удобнее. Но вот сейчас – девушка, что случайно оголила перед ним свои прелести – явно пожалела, что повелась на нынешние модные тенденции в стране.
Она резко опустила подол платья и красная, как цветы, в честь которых Мак носит свое имя, обернулась, явно в надежде, что этого никто не видел. Но естественно, что ее взгляд первым делом заметил его – принца. И… как же несчастная девушка покраснела еще сильнее. Казалось краснеть еще больше уже невозможно в принципе, но она прекрасно с этим справлялась.
Мак засмеялся. А что еще ему оставалось? И мало того, что смеялся он, так еще и брата подозвал поближе, рассказывая ему, что случилось. Лотос подбежал посмотреть и пусть главного уже не увидеть, но краснеющая виновница насмешек все еще в саду, все еще сгорающая со стыда, и все еще выглядела весьма нелепо.
- Может она это сделала специально? – хохотал Лотос. – А теперь только играет в стыд?
- Но зачем? – смеялся Мак.
- Так все знают, что ты не против развлечений со своими невестами. Может, решила, таким образом привлечь твое внимание. Ты кстати на сегодня еще не выбрал, с кем ночь проведешь? Может, вот она – сама к тебе пришла?
- Да, - кивнул Мак, снова взглянув на девушку, которую увели подружки куда-то.
Черноволосая красотка с дивной белой кожей ему понравилась. Утонченная… Он помнил, как изящны были ее движения, когда она дотрагивалась до своей шеи в задумчивости. Теперь, после слов брата, Мак решил, что она действительно могла лишь играть, чтоб привлечь его внимание. И ведь сработало же! Скрывая за своей задумчивостью одно, девушка вполне могла вот так в лоб показать свои истинные желания. С мужчинами так и надо – намеков же совсем не понимают. Это все знают!
- Попроси, пожалуйста, слуг узнать ее имя. И скажи слугам, чтоб привели ее вечером ко мне.
- Хорошо, - кивнул Лотос. – Прикажу! Везет тебе, уже определился с пассией на вечер… А мне кажется понравилась одна из ее подружек. Нужно будет и о ней разузнать побольше?
- Рыжая или блондинка?
- Блондинка.
- Да, красивая, - кивнул Мак. – Но моя брюнеточка краше!
- Пф… - хмыкнул Лотос.
А Маку очень понравилось почему-то то, как он выразился – моя брюнеточка. Он только сейчас вдруг осознал, что брюнетки его всегда привлекали больше. Может, это тот тип женщин, что в его вкусе? Хм… все может быть!
За день, изучив несколько законов и проведя пару собраний, Мак поужинал вместе с Лотосом, а после ему сообщили, что в его покоях ждет она – Лилия. Так зовут ту самую брюнеточку, что постаралась сегодня на славу привлечь его внимание.
Мак усмехнулся, предвкушая какую страстную проведет с ней ночь. Их еще не было, но он уже слышал сладенькие стоны Лилии в своих объятьях.
Принц встречал девушку в расслабленном состоянии. У него несмотря ни на что день прошел хорошо и на смущенную девушку он смотрел с нескрываемым интересом. Милая брюнеточка была растерянной, сильно нервничала. Мака это не удивляло - все претендентки делают такой вид - ой да я же сама невинность, никаких пошлых мыслишек и не имела никогда в жизни. Что у меня там под подолом юбки прячется – даже не догадываюсь!
Ага, проходили уже, плавали, знаем.
Мак с удовольствием отметил, что девушке идет платье, в котором она к нему пришла. Приталенное, на корсете с пуговичками. Легко и просто снимается - всего-то расстегнуть пуговицы. Мысленно он уже это сделал...
- Ваше Высочество, - заговорила она первой, склонив голову в реверансе, поражая его тем, что она до последнего старалась сохранить между ними приличия.
Хотя как по мнению Мака - уже давным-давно бесполезно. Ему гораздо больше б понравилось, если б она уже лежала голенькая в его постели.
Всем видом давая ей понять, что от нее ждет, Мак вальяжной походкой прошелся от камина к бару и налил им с Лилией вина. После не поленился принести ей бокал лично в руки. И его обидело то, что девушка не захотела его брать в руки. Она смутилась еще сильнее. Да так, словно он ей чью-то голову притащил на блюде и предложил отведать сырой плоти.
- Простите меня, Ваше Высочество, - отшатнулась она от него и от вина. - Мне перед вами очень стыдно за утро... Я не знаю, что вы подумали, и как восприняли все произошедшее, но... Если я оказалась сегодня здесь с вами, то мне очевидно, что произошло недопонимание.
- Разве? - удивился Мак. - Рано или поздно в моих покоях побудут все претендентки ко мне в жены. Мы же просто общаемся, Лили. Могу я называть вас Лили?
- Можете, Ваше Высочество, - учтиво ответила она, но почему-то еще больше смутилась.
- Лили, - повторил Мак ее имя, осознавая, что ему оно нравится. Он мог бы повторять его изо дня в день как имя своей жены. - Ты здесь для личной встречи со мной в качестве моей невесты. Мы просто мило побеседуем, выясним, что между нами общего есть, а потом...
- Я уже наслышана о том, что происходит потом, - сказала она, отойдя от него еще на шаг.
И это притом, что Мак остался стоять на том же месте, с двумя бокалами вина, как дурак. Он хмыкнул и прошел к камину и столику, что стоял там же у большого кресла. Поставил бокалы, сел и уставился на девушку испытывающе, спрашивая взглядом «Ну, и что ты там слышала?». Она же в ответ выглядела довольной от того, что расстояние между ними увеличилось.
- Я не из тех женщин, что легко могут согласиться на ночь с вами, - сказала Лили. - И, вы простите меня, пожалуйста, за утро. Я ни в коей мере не пыталась привлечь ваше внимание подобным образом. Надо мной жестоко пошутила одна из претенденток...
- Кто? - удивился Мак.
Он поверил в это, потому что помнил, какой сильный ветер окутал девушку утром в саду. Это притом, что ветра сначала практически не было, а потом словно вихрь задрал ей подол платья чуть ли не до ушей. Жестокая шуточка!
- Сама Фиалка Стронг или кто-то из ее подруг. Мы не разобрались еще... Но это точно они сделали... - обиженно сказала Лили. - Я всего лишь согнулась к траве, потому что осознала, что потеряла цепочку с шеи. Коснулась в задумчивости себя, а ее нет... Посмотреть хотела вокруг себя, найти ее хотела, и мне мелькнула она рядом в травке, согнулась ее поднять, а тут... - она покраснела еще гуще, а на фоне ее обиженного тона это выглядело мило, и по-детски.
Захотелось подойти к ней поближе и обнять, утешить как сестренку. Но Мак быстро опомнился - девушка здесь не для того, чтоб он ее утешал, как брат или друг. Он ее жених вообще-то!
Мак поднялся с кресла, подошел к двери и позвал слугу, который обеспечивал его комфорт.
- Фиалка Стронг, - сказал Мак слуге, - и весь ее ближайший круг общения - вышвырнуть из дворца сегодня же за недостойное поведение.
- Да, Ваше Высочество, - кивнул слуга, и Мак закрыл дверь.
- Ну что вы? - изумленно охнула Лили, и наверняка она даже не заметила, как подошла к нему ближе. - Я вовсе не хотела ее подставить!
- Моя жена должна быть достойной леди, а не тварью, которая смеет подставлять других в соперничестве. Не можешь победить достойно? Не участвуй. Так я считаю, - заявил Мак. - И я прошу у вас прощения за то, что позволил себе смеяться над вами утром. Мне тогда и в голову не пришло, что вас подставили. Я думал, это ветер сыграл с вами злую шутку.
Лили смущенно склонила голову и тихо, елейно так, казалось, даже с нежностью сказала:
- Я на вас не сердилась, Ваше Высочество. И спасибо вам большое и за понимание, и чуткость, и восстановление справедливости, и наказание для леди Фиалки. Мне это очень льстит...
Мак воспользовался тем, что сейчас они стояли рядом. Она же сама подошла к нему ближе, оценив его поступок по достоинству. Так что… разве это не знак к тому, что ему можно поднять руку и ласково дотронуться ее нежной щечки? Разве ему теперь нельзя опустить руку на ее хрупкое плечико?
Лили снова покраснела, а Мак улыбнулся. Ну до чего же милая девочка! И тут его осенило…
«Девочка?» - может Лили еще не была с мужчиной?
Готов ли Мак взять на себя ответственность стать ее первым? Ммм… Мак точно не готов сказать ей «иди к себе», но и раскрепощать этот цветочек? Какой сложный выбор подкинул ему этот вечер.
- Ваше Высочество, мне особенно было обидно поведение Фиалки не только потому что она, или одна из ее подруг, так со мной поступила, но еще и потому что я не претендентка в ваши жены, и Фиалка это знает. Знает, и все равно так подло себя повела…
- Подожди… - опешил Мак и сам непроизвольно от нее отшатнулся. – В каком смысле ты не претендентка?
- Я так и подумала, что вы не знаете этого… - кивнула она, явно обрадовавшись, что между ними снова появилось расстояние. – Я не претендентка. Я здесь только по одной причине – сопровождаю свою сестру графиню Лаванду Оберин. Вот она одна из ваших невест, а я – нет.
- Почему? – не понял Мак того, что одна из сестер приехала к нему, а вторая нет. Как так?
- Ну… - смутилась Лили и сложила руки на груди, обняв саму себя за плечи.
Все в ней говорило, что она не хочет продолжать этот разговор. Как и вести беседу с ним – с принцем – в целом. Она скосилась на дверь, словно умоляя его разрешить ей уйти, но Мак не собирался ее отпускать. Ему нравится Лили и хочется понять, почему она не зачисляет себя к нему в невесты. Может, у него есть шанс переубедить ее?
- Так дело не пойдет, - заслонил он дверь собой. – Пока ты мне все не объяснишь, никуда не пойдешь.
- Зачем вам знать?.. – опешила она. – Да и какая разница?.. Одной больше, одной меньше?
- Если меньше на такую девушку, как ты, то я не согласен, - широко улыбнулся ей Мак, прекрасно зная, как на девушек действует его улыбка.
Природа сделала его красивым парнем, что уж там скрывать и уменьшать очевидное. Решив пустить в ход волосы – длинные, пышные, белые, как снег, Мак развязал ленту пучка, в который собирал свои волосы утром, и его локоны посыпались каскадом на плечи. И он видел, как от восхищения его красотой, Лили облизала губы, сама того явно не понимая.
Или… это все ее женские уловки? Решив, что он все же с девушкой на одной волне, Мак сделал к ней шаг, с удовольствием одобряя то, что она не стала отходить от него прочь. Он взял ее за руку, вновь отмечая, что ему нравится нежность ее кожи, и повел к креслу, где оставил на столике их вино. Сам сел в кресло, а девушку усадил к себе на коленки.
Вот к такому повороту она явно не была готова. Тут же попыталась удрать от него, но Мак крепко ее обнимал за талию, не давая ей и шанса убежать.
- Принц… - смущенно пробормотала она, вновь краснея. – Я же сказала – я не претендентка… И я не могу быть с вами… да еще и вот так…
- Сказала – да, - кивнул он. – Но не объяснила. А раз не объяснила, значит, и то, что сказала, не считается.
- Ну вы и нахал… - смутилась Лили от его слов, а Мак засмеялся.
Смеялся и видел, как, несмотря на смущение, она любуется им. Он и сам облизал губы от желания ее поцеловать. И… почему он должен только желать, но не целовать?
Обнимая девушку за бедра и талию, прижимая ее к себе, Мак уже тянулся к ее губам, но Лили склонила голову, не позволяя ему целовать себя.
- Я не могу… - пробормотала она. – Это все не правильно…
- Почему? – спросил он, уткнувшись носом в ее шею.
Запах ее тела был потрясающим. Не знал Мак, что это у нее за духи такие, но ему понравились. Ой да что там говорить – в этой девушке ему нравится вообще все. Решив, что даже если она невинна, ему все равно хочется именно ее, он поцеловал ее в шею, и не один раз, а серию поцелуев провел от ее шеи до хрупкого плечика, пытаясь стянуть шлейку платья.
- Принц… - Лили не позволила ему стянуть шлейку, положив на нее руку. – Я правда не могу…
- Почему?
- Ну что изменит мой ответ? – сокрушенно пробормотала она. – Вы же можете выбрать себе на вечер любую другую девушку, настоящую вашу невесту. Зачем вам я?.. Если я вам поддамся, это же значит, что я завтра же должна буду уехать, а я… я не могу… Я… Я сестру сопровождаю…. Я не могу ее оставить…
Весь ее лепет абсолютно не казался убедительным. Но Мак все равно поднял голову, чтоб посмотреть девушке в лицо и сказал:
- Та девушка, которая хочется остаться здесь – всегда может остаться, чтоб ей не предлагали за ночь со мной.
- Но… - удивилась Лили. – Разве?.. Ваша матушка приходит на утро со словами «развлекла моего сына? Умница, монатки собирай и проваливай, вот сундук с золотом – плата за эту ночь». И как тут оставаться-то, когда выгоняют?
- А ты не утрировала ситуацию? Моя мама именно с таким текстом приходит? – опешил Мак, а Лили кивнула и добавила:
- Я сама слышала… Слово в слово повторила за ней. Девушки уезжали со слезами на глазах. Они не хотели, но… как остаться-то после такого?
- Я вообще-то только сегодня утром узнал, что уезжают все мои любовницы, - Мак почесал нос в задумчивости. – И мне все это преподнесли в совершенно ином свете… Я завтра поговорю с мамой об этом. Она не имеет права вот так выгонять моих гостей. Так что тебе не о чем беспокоиться, Лили… Ты не обиделась, что я так легко перешел на «ты»?
- Вы же принц, вам все можно… - смотрела она на него как зачарованная, слишком уж сильно ей понравились его слова.
А Маку в ответ понравилось то, что сказала она:
- Ну раз мне все можно, - повторил он за ней и коснулся ее губ своими.
Он искренне считал, что они уже давно должны были целоваться, а все какие-то разговоры ведут! Неправильно это!
Он с нежностью впился в ее губы, вторгаясь в ее приоткрытый ротик языком, и оценил то, что девушка не умеет целоваться. Она так нежно и несмело, совсем не жадничая, а сомневаясь, что ей вообще можно вот так его касаться в первом своем глубоком поцелуе. И словно решила, что нет, нельзя ей такое – она отвернулась от него, первой прервав сладкую идиллию между ними.
- Лили… - прошептал он протестующе ее имя, желая продолжить целовать ее всей душой. – Ну ты же сама сказала, что мне можно все.
- Я не это имела в виду…
- А что?
- Другое…
- Что другое? – откровенно издевался он над ней, играя в абсолютное непонимание ситуации, а сам снова попытался стянуть бретельку платья с ее плечика.
- Принц… - смущенно и немного нервно засмеялась она. – Прекратите… Отпустите меня, пожалуйста.
- Нет, не могу, - ответил он. – Слишком уж ты мне нравишься, Лили, чтоб я вот так просто тебя отпускал. Тебе как минимум нужно все мне объяснить.
- Что объяснить? – посмотрела она ему в глаза.
- Почему ты не претендентка? И почему ты совсем меня не хочешь?
- Я не хочу? – вырвалось из нее непроизвольно, и она тут же смутилась, осознав, что ляпнула.
А Мак победно улыбнулся еще шире. Ему безумно хотелось узнать, насколько сладострастно умеет эта девочка стонать. Ну вот очевидно же, что платье на ней лишнее! Почему она не хочет его снять?!
- То есть… - попыталась она выйти из ситуации достойно. – Я хотела сказать, что вы, принц, очень красивый мужчина, и я… Вы… ну… вы мне нравитесь, но я… я не могу…
- Ты еще не была с мужчиной?
Она смущенно склонила голову, не собираясь отвечать на его вопрос.
- Не волнуйся, - ласково добавил Мак. – Это обычный вопрос, нет в этом ничего такого.
- В любом случае – я не могу ответить…
- Почему?
- Ваше Высочество… - Лили попыталась встать с его коленок, но он не собирался ее отпускать.
Разумеется, он не собирался брать девушку силой. Не захочет его – уйдет. Но уйдет она только когда он решит, что ей пора уходить. Улыбаясь ей широко, самым коварным своим тоном, Мак предложил ей сыграть в игру:
- Правила очень простые, - говорил он. – Я задаю тебе вопросы. Всего их… э… - он посчитал пуговички на ее корсете, – двенадцать. Ты отвечаешь на них. За каждый твой неправильный ответ – ты расстегиваешь пуговку корсета. Если солжешь мне – две пуговки. Если решишь уйти от ответа – три пуговки. Если будешь говорить правду – ничего не расстегиваешь.
- И если после двенадцати вопросов корсет будет застегнут хотя бы на одну пуговицу, я смогу уйти? – спросила Лили.
- Да, я лично провожу тебя до твоей комнаты.
- Ладно… - сдалась она. – Я согласна сыграть в эту игру.
- Заму-у-ур-ррр-чательно, - сладенько улыбаясь, протянул он, а она засмеялась от его «кошачьих» выпадов.
Мак снова хотел ее поцеловать перед первым вопросом, залюбовавшись ее карими, как орешки, глазами. Он утопал в ее красоте, и ему безумно хотелось окунуться в омут ее нежности с головой, но красотка не подалась к нему вперед для поцелуя. Она и хотела бы – он видел, что она хочет – но Лили застеснялась.
- Так ты еще не была с мужчинами?
- Не могу ответить, - тихо сказала она.
Улыбаясь довольно, Мак расстегнул пуговичку ее корсета.
- Я имела в виду… - растерялась Лили. – Что я не «не хочу» ответить, а не могу ответить. Это разные вещи.
Она попыталась застегнуть корсет, но Мак не позволил ей это сделать.
- Нужно отвечать на вопросы подробно, так чтоб тебя поняли, - сказал он. – А не туманно, надеясь, что и так сойдет.
- Ладно… - сдалась Лили, явно решив, что одна расстегнутая пуговичка это не большая потеря.
- Так… значит… - задумался Мак над новым вопросом. – Если ты не хочешь отвечать на первый вопрос подробно, я его изменю – ты из тех, кто хочет быть с девушками, как я сейчас с тобой?
- Что?.. – Лили еще гуще покраснела от его вопроса.
Она не была такой красной утром, когда чужая шалость оголила перед его взором ее упругую попку, насколько красная она прямо сейчас.
- Уклон от ответа – минус три пуговки, - захохотал Мак, и уверенно начал расстегивать ее корсет.
- Подождите! Нет!.. – опешила она. – Я просто растерялась…
- Нет времени на растерянность, - заявил он, убирая ее руки, чтоб не мешала ему расстегивать ее пуговки.
- Принц… это нечестно… вы специально задаете мне такие вопросы, чтоб я растерялась… Так не делается…
- Ну не знаю, меня лично все устраивает, - сладко вздохнул Мак на тот вид, что ему открылся.
Четырех пуговиц было достаточно, чтоб ее довольно немаленькая, а как ему нравится – большая грудь – выглядывала из корсета. Словно так и говорила – хозяйка, если уж ты начала платье расстегивать – так не останавливайся, отдай нам уже вольный полет, убери тески корсета!
Хотелось Маку дать ее груди ту волю, которая им всем была нужна, хотелось ему дотронуться до ее сосков так, чтоб затвердели сразу же, но… пока… он еще себе этого позволить не мог.
- Принц… - прикрылась Лили руками, лишь бы он не поедал ее жадным взглядом. – Вы…
- Можешь обращаться ко мне на «ты».
- Не могу… - смутилась она еще сильнее.
- И снова уклон от ответа…
- Вы не задавали вопроса! – засмеялась она возмущенно. – Предложение обращаться к вам на «ты» не звучал как вопрос!
- Да? – засомневался Мак, строя из себя саму невиновность, а она смеялась в его руках, хохотала от его наглости, развеселила ее ситуация.
Ох, как сейчас смеяться будет он…
Она так и не ответила, смеялась, а Мак выдал:
- Ну а теперь-то уклон от ответа очевидный, - и шустро расстегнул еще три пуговички.
- Принц… - Лили успела только охнуть, как еще три пуговицы уже было расстегнуты.
Семь готово. Осталось еще пять. Ее грудь выглядывала, уже весьма уверенно заявляя – я готова, трогай. И не трогать становилось все тяжелее. А почему собственно и не дотронуться-то? Что за приличного парня Мак решил в себе включить? А главное зачем?
Он уверенно сунул руку в корсет и сжал ее правый сосок между пальцами. Лили попыталась отстраниться, убрать его руку, но ничего у нее не вышло.
- Принц… - обиженно проговорила она, а Мак закрыл ее рот поцелуем.
Целовал ее и поглаживал по груди, мысленно упрашивая самой снять платье, но… кажется до нее его похотливые мыслишки не долетели. Лили сжалась, как комок нервов так, что ему пришлось отпустить ее губы, но руку с ее груди он убирать не стал. Она хотела, чтоб он ее отпустил, но Мак этого не сделал! Занятые территории отпускать глупо!
- Почему ты не претендентка? – спросил он.
- Потому что я не гожусь.
- Кто это решил?
- Судьба… - пожала она плечами.
- Похоже на нелепый уход от ответа, - заявил Мак и убрал руку с ее груди, только для того, чтоб расстегнуть еще три пуговицы.
Осталось всего две.
Решив, что легко с ними справится, Мак посмотрел в темные глаза растерянной девушки и задал тот же вероломный вопрос:
- Почему ты не претендентка?
- А разве можно задавать одни и те же вопросы?
- А разве в правилах игры говорилось что нельзя?
- Но ведь и не говорилось, что можно!
- Но ведь и не говорилось, что нельзя! – парировал он и, широко улыбаясь, добавил, - уклон от ответа…
- Нет! – закричала она, вцепившись в последние пуговицы, так, что у него не было возможности их расстегнуть. – Я отвечу на вопрос! Я отвечу!
- Ну? – решил он дать ей такую возможность. – Отвечай. Я разрешаю.
- Спасибо, - съязвила она в ответ, но только от того, что понимала, как быстро ему проиграла.
- Я слушаю тебя, - потянулся Мак к ее губам, чтоб снова поцеловать, чтоб подчеркнуть – ну все девочка, раздеваемся – как Лили вдруг выпалила:
- Я ничего не помню.
Мак удивленно посмотрел в ее глаза. Не сразу он сообразил, что она имеет в виду. Из-за возникшего замешательства у них обоих появилась возможность выдохнуть, а после Лили более ровным от волнения тоном проговорила:
- Два месяца назад, по дороге сюда, на нас с сестрой и на всю нашу делегацию напали бандиты. Это случилось практически на пороге столицы, совсем рядом с городом. Нам повезло, что рядом проходил патруль стражи и нас с сестрой спасли… Но… во время грабежа… Лаванда говорит, что я выхватила шпагу у погибшего охранника и напала на грабителя, который хотел ее обидеть. Но тот оказался сильнее меня… В общем у меня была серьезная травма головы, - Лили убрала волосы с виска с правой стороны, показывая ему свой свежий, еще не зарубцевавшийся, шрам.
Надо отметить, что шрам немаленький. Чудо, что девушка вообще осталась жива от полученной травмы.
- И я ничего не могу вспомнить… - добавила она. – Вся моя память это только Лаванда, точнее только то, что она говорит обо мне. А говорит она немного… Ну то есть… сказала, что я не замужем, что никому не обещана, что могу быть претенденткой, но… понимаете, принц, у меня такое чувство… Не знаю, как объяснить, но я чувствую кожей словно, что она мне врет, - Лили посмотрела ему в глаза и добавила: - Понимаете? У вас было такое, что вот… близкому человеку вроде и не для чего вам врать, но вы чувствуете, просто чувствуете, что он врет?
- Да, у меня такое бывало, - кивнул Мак.
- Вот и у меня так же. Вдруг у меня есть муж и трое детей? – спросила она. – Как я могу быть здесь с вами тогда? Как я могу быть претенденткой в ваши жены, ничего не помня и не зная о себе? Я чувствую себя здесь чужой… Чувствую себя обманщицей.
А вот такие слова Мак слышал уже от сестры. Акация тоже ничего не помнит после полученных травм. Когда ее привезли домой, когда она оказалась в месте, где родилась и выросла, где ее любят, она… Акация чувствовала себя чужой. В родном доме! Среди своей семьи! Она сама себе казалась чужой… И только поэтому она не захотела пожить здесь хоть какое-то время, а сразу же предпочла уехать вместе с мужем на его родину. Как будто там ей будет уютнее и удобнее пытаться что-то вспомнить.
- Мне искренне жаль, что тебе пришлось пережить такой кошмар, - сказал он, самостоятельно застегивая ее корсет на все пуговички.
И видя ее благодарную за эти действия улыбку, он лишь убедился, что делает все правильно. Мак не хочет быть с чужой женщиной. Как Лотос однажды отпустил Еву к мужу, так и ему нужно поступить. Пусть это глупо, пусть уже через пять минут он будет жалеть, как и брат, что не воспользовался случаем услышать сладкие стоны желанной, искренне понравившейся девушки, но вот сейчас это просто казалось правильным дать ей уйти. Лили должна сначала все вспомнить, прежде чем соглашаться быть с кем-то хотя бы на одну ночь. Маку не хотелось быть причиной ее сломанной нечаянно жизни.
- Я отведу тебя в твои покои, - сказал он, разрешая ей встать с его колен. – И помни, если моя мать навестит тебя с утра, просто скажи ей, что между нами ничего не было. И отправь ее ко мне.
Лили кивнула, глядя на него с нарастающей благодарностью. Казалось, что она сейчас видит его таким хорошим человеком, что готова влюбиться, и Маку хотелось, чтоб она в него влюбилась, чтоб жалела о том, что ей пришлось уйти сейчас, чтоб страдала от сделанного ею выбора. Поэтому да, ради этого он будет галантным кавалером, который любезно проведет ее до покоев и больше не осмелится даже поцеловать руку, не говоря уже о чем-то большем. Пусть она в него влюбится! Ведь тогда ей самой захочется прийти к нему, самой захочется отдаться ему, самой захочется быть с ним… Пусть девочка влюбляется, пусть!
И Мак был готов поверить, что она уже в него влюбилась, раз с утра пораньше уже прогуливается мимо окон его библиотеки. Наверняка же вот хочет, чтоб он ее заметил, улыбнулся, поприветствовал. Чтоб подал ей хоть какой-нибудь знак внимания. И для такой сладенькой красавицы как Лили этого самого внимания совсем не жалко. Вот только Мак не стал ни махать ей рукой, ни кивать – он пошел к ней.
Из библиотеки как раз был выход в сад, им он и воспользовался. И только подойдя ближе к девушке, которая то ли старательно делала вид, что ничего не замечала вокруг, то ли в самом деле не замечала его, заметил, что у нее в руках какая-то записка. Она что-то читала и выглядела напуганной, взволнованной.
Лили ничего не замечала. В том числе и его не замечала прямо у себя за спиной. И отчего-то сжав клочок бумажки с силой, швырнула его в сторону со словами:
- Снова чья-то глупая шутка! – умчалась из сада в другую сторону, так и не заметив принца у себя за спиной.
Мак же поднял бумажку, развернул и прочел «Почему он все еще жив?»
Такая записка вызвала слишком много вопросов…
Кто он? И почему загадочный «он» должен быть мертв? И самое главное – причем здесь Лили?
