- Ой, здравствуйте! - Пискнула девчонка, мгновенно уменьшаясь в размерах и протискиваясь в дверной проем буквально каким-то чудом, не успевая затормозить на полном ходу. Но страх задеть невысокую женщину в возрасте, с прямой, как палка, спиной и поджатыми губами, оказался прекрасным стимулом развить в себе магию расширения пространства и манипуляции с собственными объемами.

Женщина только едва заметно качнула головой, чуть скривившись.

Вот что за молодежь пошла? Ни воспитания, ни манер, ни тяги к знаниям! Только одни развлекушки и танцульки на уме! Вон бежит, ноги задирает, а у самой юбка едва трусы прикрывает. И накрашена так, что любой клоун ужаснется. И пятно на белом халате от кетчупа на груди. Тьфу!

Несмотря на возраст, а дама разменяла уже седьмой десяток, выглядела она до сих пор весьма достойно. Ни грамма лишнего веса, минимум морщин - слава богу, деньги на косметолога имелись, стильный бежевый костюм, невысокие, но все же каблуки, легкий макияж, прическа… Ей жутко завидовали и примерно так же боялись. Ибо к этим выдающимся внешним данным прилагался просто кошмарный характер. И это в молодости. С возрастом он стал еще хуже.

Софья Ивановна Ковалевская. Врач-терапевт старой закалки - из тех, которые умеют все и со всеми, не избалованные обилием “узких” специалистов. Она лечила даже то, что не лечилось, терпеть не могла сюсюканий и уговариваний, резала правду по живому и материлась, как сапожник. Очередь к ней на прием порой достигала четырех месяцев, а стопка жалоб на столе главврача больницы за все время работы - как минимум потолка. И все - на резкие слова доктора, не пожелавшего “облизать” несчастного больного. Впрочем, на качество лечения там не нашлось бы ни одной. Поэтому и терпело руководство, молча утилизируя исписанную бумагу. Поэтому и толпились люди в коридоре под дверью кабинета Софьи Ивановны, гневно осаживая новеньких, не привыкших к поведению доктора.

И сейчас заслуженный врач, которая пенсию посылала туда же, куда и жалобы на нее, бодро цокала каблучками по гранитному покрытию холла медицинского университета. Тут она последние пять лет преподавала курс терапевтических болезней, привычно доводя студентов до заикания, а всех остальных - до нервного тика. Но сегодня занятий по расписанию у нее не стояло, а вот дело было. И оно не терпело отлагательств.

- Поговорить надо, - вместо приветствия обозначила женщина, по-хозяйски распахнув дверь в кабинет ректора, даже не думая стучать.

- Что…Софья? Ты как тут? - сбивчиво проговорил мужчина, сталкивая миниатюрную красивую блондинку, вольготно расположившуюся у него на коленях.

- Ножками, как еще, - ничуть не смутившись, иронично бросила нежданная посетительница, уверенно прошагав до пары удобных мягких кресел, стоявших около окна в углу, и опустившись в одно из них. А затем пристально уставилась на блондинку без тени улыбки…

Девушка, которой вряд ли было больше двадцати трех, словно вся съежилась под этим тяжелым взглядом. А затем неловко, бочком, смотря исключительно в пол, выскользнула из кабинета.

- Чай принеси, травяной, - раздалось приказное ей в спину прежде, чем дверь закрылась.

А в напряженной тишине большого помещения спустя несколько секунд раздался тяжелый вздох.

- Софа, а тебя стучаться не учили? - хозяин кабинета смерил женщину таким взглядом, словно и вправду надеялся найти совесть.

- Ой, можно подумать, вы могли быть заняты чем-то серьезным, - хмыкнула гостья с издевкой, - не смеши меня, Карлсон. Ты и в молодости-то не отличался “возможностями”.

- Ну и сука ты, Софка, - возмутился “Карлсон”, вскочив со стула и опершись руками на стол, - одна осечка, а всю жизнь вспоминаешь, никак простить не можешь!

- Три, - спокойно бросила Софья Ивановна, рассматривая безупречный маникюр.

- Но за один раз! - Продолжал отстаивать свое ректор, краснея с каждым словом все сильнее. - И вообще, с твоим темпераментом коня надо было!

- Каким темпераментом, Карлсон? Каким? - прищурилась женщина, сменив иронию на сарказм, - два раза подряд для большинства ни разу не подвиг! Тем более в двадцать лет!

- А твой Вовчик, значит, герой? - Прошипел мужчина, нервно расслабив галстук на вспотевшей шее, - мог семь раз ночью и три раза днем?

- Ну, не семь, конечно, - задумчиво кивнула его собеседница, тепло улыбнувшись своим воспоминаниям, - но импотентом точно не был. Даже в семьдесят.

- Ага, точно. Поэтому и сбежал на тот свет пораньше, затрахала мужика совсем.

Этот аргумент оказался из списка “запрещенных”. Настолько, что ректор осекся и бросил испуганный взгляд на Софью. Но извиниться не успел.

- Ты бы лучше жену свою пожалел - всю жизнь терпит, а бежать некуда. Да и секретаршу поди защупал до мозолей, а толку ноль.

Если мужчина и чувствовал себя виноватым, то очень недолго. Потому что это чувство вновь быстро сменилось гневом. Но, пару раз медленно вдохнув и выдохнув, он попытался взять себя в руки.

- Хорошая ты, Софья, баба! - Начал он, а вышеупомянутая “баба” впервые с момента прихода с интересом подняла взгляд. - Особенно, когда спишь и молчишь. С универа от тебя жизни нет, удушил бы! Думал трахну - хоть так язык попридержишь! Нет же, еще хуже стало! Вот скажи, я у тебя в плане по сведению в могилу первым пунктом значусь? Или ты вампир и нервы вместо крови высасываешь? Какого хрена я снова с тобой связался, не понимаю!

- А со мной ты, как говоришь “связался”, Николай Семеныч, потому, что у тебя сразу две преподавательницы с кафедры свалили в декрет. А завкафедрой ты по дурости сам уволил, вероятно, из зависти, он же оказался тем самым “осеменителем”. Аж двоих сразу оприходовал! А я теперь у тебя и за тех, и за других отдуваюсь! И, между прочим, качественно это делаю! Или претензии есть?

- Нет, - выдохнул ректор, опуская плечи и окончательно капитулируя, - претензий нет.

- Ну, раз нет, то с завтрашнего дня я ухожу в отпуск, - коротко и ясно обозначила дама цель своего визита.

- Как завтра? - Натурально подпрыгнул ректор на месте, вновь стремительно краснея. - С ума сошла? А студенты? А план? А график лекций? Ты меня подставить хочешь, Софа? Да?

В этот момент дверь в кабинет медленно открылась. В небольшую щель просочилась секретарша, держа в руках круглый серый поднос с разнокалиберной посудой. Несколько минут тишину в помещении разбавляли лишь натужное сопение ректора и дребезжание чашек в подрагивающих руках девушки. Но надо было отдать ей должное - умудрилась ничего не разлить и не разбить. Хотя сбежала едва ли не быстрее, чем в прошлый раз.

- Коля, ты эгоист и дурак, - покачала Софья головой, с видимым удовольствием делая глоток горячего чая, - с чего вдруг мне тебя подставлять?

- А зачем тогда срываться посреди учебного процесса в отпуск? Да ты когда вообще последний раз там была? Пять лет назад? Десять? А тут вдруг вынь и положь!

Ректор с чувством хлопнул по столу ладонью. А затем, подумав, направился к Софье и плюхнулся в соседнее кресло, схватив чашку с чаем так, словно ее кто-то пытался отобрать.

- Так здоровье меня подвело, Коленька, - пожала плечами женщина, устало прикрыв ненадолго глаза, - не девочка, чай уже, сердечко прихватило.

- Ты серьезно? - растерялся от неожиданной новости ректор, громко швыркнув чаем и едва не закашлявшись.

- Да куда уж серьезнее, - откинулась на спинку кресла Софья, криво усмехнувшись, - вчера вон скорую пришлось вызвать, совсем плохо стало.

- И как? - неподдельно заволновался мужчина, навалившись на жалобно скрипнувший подлокотник всем своим немалым весом.

- Как, как, - скривилась его собеседница в привычной гримасе, - как обычно, через жопу. Приехали инвалиды умственного труда какие-то, в голове три извилины, и те с дефектом на всю длину! Девка с парнем, из одного инкубатора для умственно отсталых вылупились! Один топчется возле порога, пытается вешалкой для одежды прикинуться - глазами хлопает, как дебил. Вторая села рядом и вопросы тупые задает - че болит, где болит, чем родственники болели…как будто заняться больше нечем!

- Софа, ну ты чего? Это же стандартный опросник, - попытался возразить ректор, но женщина так на него зыркнула, что он сделал вид, что молчал.

- Да какой в звезду опросник, Коль? Про возраст еще куда ни шло - понимаю, читать и считать не умеет, паспорт мой для красоты смотрела, картинки веселые! Но спросить, когда у меня были последний раз месячные! Как тебе? И вылупилась на меня, дура, ждет! А что, опросник же! Думать нечем, поэтому и шпарит, как обезьяна, сверху вниз, не вникая!

Николай благоразумно пил чай, закусывая кусочком рафинада. И где-то глубоко в душе сочувствовал бригаде скорой помощи, которой очень не повезло нарваться на недовольную Софью Ивановну.

- А ты? - вставил он в паузу, исключительно с целью поддержания разговора. И совсем чуточку - из любопытства, кто же выжил в этом противостоянии. Хотя вариантов, в общем и целом, было немного. Ровно один.

- А я ей и говорю - а теперь давайте всех моих мужиков тогда обсудим, что уж мелочиться! А потом в морг сразу попи*дуем, раз вы вместо кардиограммы только трындеть можете!

Софья яростно выдохнула, а мужчина не смог сдержать смех. Пусть сдавленный, но все же.

- В общем, никуда я с ними не поехала, само собой, - в разы спокойнее продолжила “пациентка”, вернувшись к чаю, - кардиограмму сама посмотрела, отклонения есть, но в реанимацию точно рано. Укол поставили, капельницу сделали, таблетку дали. Сказали, что нужно пересмотреть образ жизни.

Ректор напрягся, но собеседница этого не заметила.

- Поэтому я купила путевку в санаторий и завтра уезжаю туда на три недели отдыхать и лечиться.

- Софа, ну как так…

- Вот так, Коля, - пожала плечами заслуженный врач, вставая с кресла и давая понять, что встреча подошла к концу, - вот так. Телефон отключу завтра с утра, поэтому рекомендую все решить с заменами и пертурбациями сегодня, пока я на связи. Все, будь здоров, а мне еще собраться надо.

- Пока, - сдавленно откликнулся Николай Семенович, тоскливо проводив подругу, если можно ее так было назвать, взглядом. Окликнуть и не пытался, знал, что бесполезно. И в сердцах выматерился в голос, предвкушая незабываемый день. Да и месяц тоже легким быть не обещал…

А Софья вышла из здания окрыленная. Солнышко светило как никогда ярко, а на душе было по-особенному легко и тепло. Санаторий, вопреки сложившемуся мнению, больше не пугал и не раздражал. Она уже предвкушала, как прочтет давно заинтересовавшие книги, как будет гулять по парку, как каждый вечер будет смотреть фильмы в импровизированном кинотеатре в актовом зале санатория или ходить на концерты самодеятельности…

Погрузившись в мечты, Софья Ивановна не смотрела по сторонам. Просто шла привычной дорогой, не обращая внимания на происходящее вокруг. Поэтому и машину, которая и не подумала сбавить ход на переключившийся красный сигнал светофора, не заметила.

И только визг тормозов вместе с криком окружающих слились в один мерзкий звук, заставляя оглянуться…

Но было поздно.

Глухой удар и мир тут же погрузился во тьму, стирая все “до” и “после”...