Мне было до одури скучно. Как бы я ни уговаривала себя, что вечер только начинается и всё веселье ещё впереди, настроение не поднималось. Мой взгляд упал на соседний столик, где сидела влюблённая парочка. Эх-х… У меня не имелось такого вот кавалера со страстным взглядом. Да что там говорить… У меня не имелось даже места, чтобы съесть курицу с аппетитной золотистой корочкой. Мои шикарные формы были с трудом втиснуты в красивое платье с соблазнительным декольте. И если в меня попадёт что-то больше, чем лист салата, эта бомба рванёт.

Нет, конечно, можно было найти что-то поудобнее, но мне хотелось выйти в свет именно в этом платье. Оно несколько месяцев смотрело на меня из витрины дорогого магазина. Когда я, наконец, смогла позволить себе такую покупку, оказалось, что вещь была в единственном экземпляре и на пару размеров меньше. Но Антонина Зефировна Талупесова сдаваться не привыкла. Вы спросите, почему Зефировна? Всё очень просто. Моего папеньку, храни Господь его душу, нарекли при рождении Зефиром. Дедушка преподавал в университете. Вёл факультет, который специализировался на истории Древней Греции. А вот отец по интеллигентным стопам своего родителя не пошёл. Я бы даже сказала, свернул в совершенно другую сторону. Папенька «чалился» от звонка до звонка почти всю свою жизнь. Само собой, имя стало его погонялом, которое знали все урки нашего города.

В общем, несмотря на то, что платье было мне мало, я решилась на покупку. Господи, ну что такое пара размеров? Пробегусь вокруг дома, обмотанная пищевой плёнкой, сделаю себе несколько разгрузочных дней, сяду на кефирную диету. И обязательно к своему тридцатому дню рождения втиснусь в обнову.

Мечты, мечты, где ваша сладость…

К десятому мая я не постройнела даже на пару сантиметров. Это было обидно, но Талупесовы в своей жизни лёгких путей никогда не искали. Поэтому, надев на себя утягивающее бельё, я всё-таки одержала победу над платьем.

В этот знаменательный день в ресторане я была одна. Все мои друзья остались в родном городе, а меня перевели в новый офис в столицу. Здесь никто особо дружбу со мной водить не спешил, да и я не стремилась к сближению. Поэтому свой юбилей отмечала в гордом одиночестве.

Второй бокал вина немного расслабил меня. Вспомнилось что-то из юности. Такое далёкое и одновременно близкое. Полной сиротой я осталась в восемнадцать лет. Батеньку пырнули ножом в подворотне ещё до моего совершеннолетия, а мама умерла после продолжительной болезни. Меня забрала тётка, мамина сестра. Тётя Глаша дала мне крышу над головой, образование, выдала замуж…

Я не выдержала и тихо фыркнула, вспомнив своего мужа. Мы познакомились с ним в туристическом походе. Вернее, это я познакомилась с ним. Все мои подруги к двадцати годам обзавелись женихами, кое-кто даже выскочил замуж. А я так и ходила одна. Но буду честной… Парни меня немного побаивались. Девка я была габаритная, с грудью пятого размера и крутыми бёдрами. Плюс и постоять за себя могла. В общем, на роль нежной лани или хрупкой принцессы я не подходила.

Обидевшись на весь мир, я взяла в оборот “ботаника” очкарика Лёву Митюнина. Особыми размерами мой кавалер не отличался. Щуплый, с длинными руками, торчащими из-под коротких рукавов, немного неуклюжий. Он сдался сразу. И через три месяца я получила мужа вместе с мамой в придачу. Нужно сказать, что Тамара Игоревна страстно любила своего сына. Она первое время даже пыталась расстроить наши отношения с Митюниным, но он проявил неожиданное упорство, вцепившись в меня мёртвой хваткой. Деваться Тамаре Игоревне было некуда, и бракосочетание состоялось. Свекровь меня иначе как Бульдозер и не называла.

Прожили мы со Львом четыре года. Он всё это время сидел без работы и писал свою бесконечную диссертацию.

Тамара Игоревна ходила к нам каждый день. Она проверяла, так ли выглажены Лёвушкины трусики, правильно ли сварена манка. Потому что «великого учёного» нужно было кормить по утрам исключительно манкой с клубничным вареньем.

Моего терпения на всё это не хватило, и я подала на развод. Митюнин пытался устраивать мне скандалы, закатывал истерики, но я оставалась непреклонна. Моё желание быть чьей-то женой испарилось “как с белых яблонь дым”.

И вот теперь, в чужом городе, в свой юбилей я сидела в ресторане одна-одинёшенька. Глядя в окно, залитое дождевыми струями.

- Вы позволите поухаживать за вами?

Подняв голову, я увидела улыбчивого официанта. Он кивнул на бутылку вина.

- Да, буду вам признательна.

Молодой человек наполнил мой бокал и отошёл. Зазвучала какая-то душещипательная песня, от которой у меня свело зубы. Нужно было приготовить роллы, включить любимый фильм и наслаждаться покоем на диване! Нет же, понесло меня в ресторан!

Я обожала готовить суши и роллы! В каждом движении ножа, в каждом касании риса чувствовалась какая-то магия. Для меня это был не просто процесс приготовления еды, это было искусство, способ выразить себя, вложить частичку души в каждый кусочек! Я всегда трепетно выбирала самые свежие ингредиенты и получала эстетическое удовольствие при виде сочного тунца или ярко-зеленого авокадо. И вот наступает момент, когда последний ролл украшен кунжутом, а стол накрыт. Ожидание, предвкушение… Это как приглашение в мир гармонии, вкуса и умиротворения.

Я даже облизнулась, стоило представить идеальной формы ролл. Мой взгляд скользнул по залу. О! Ещё одна “мадама” с бутылкой Шардоне и греческим салатом. Блондинка примерно моего размера была одета в бежевый брючный костюм, и, судя по её ровной напряжённой спине, под ним тоже трещало утягивающее бельё.

На моих губах заиграла улыбка. Что ж, леди, я тебя прекрасно понимаю.

Прошло ещё полчаса. Дождь усилился. Пора было принять тот факт, что вечер не удался. В голове промелькнула мысль, что ещё не поздно заказать пиццу. Припудрю носик и вызову такси.

Войдя в туалетную комнату, я сразу увидела блондинку в бежевом. Она расстроено рассматривала разлезшийся шов на штанине.

- Тесто лезет, - хохотнула она, тыча себя в пышное бедро. – Новый костюм же…

- Бывает, - я подошла к зеркалу. – Мне тоже дышать нечем. Поэтому: домой. Домой, к телевизору и пицце.

Мы перекинулись понимающими взглядами.

- А я…

Блондинка не успела договорить. Дверь в туалет открылась, и в него ввалилось трое здоровенных мужиков. Они уставились на нас угрюмыми и какими-то удивлёнными взглядами.

- Мальчики, а вы дверью не ошиблись? – я выгнула свою красиво подкрашенную бровь, уперев руки в бока.

- Не ошиблись… - процедил один из них, плотоядно ухмыляясь. – Ух, какие мясистые…

- За мясистую можно и по рогам схлопотать, - блондинка встала рядом со мной, сжимая в руке ремешок сумочки.

Ситуация мне совершенно не нравилась. И вроде бы приличный ресторан.

- Я сейчас охрану позову, - предупредила я, но здоровяк лишь криво усмехнулся и постучал по своему бейджику.

- Мы и есть охрана, булка.

Да какого чёрта вообще происходит?! Мой взгляд метнулся по сторонам. Ничего, что можно было бы использовать как оружие.

Тем временем трое бандитов начали медленно приближаться.

- Тише, тише… больно не будет… - зашептал мужик с маленькими глазками. – Раз и всё…

- Чего раз и всё? Отошёл! – я сняла туфлю и замахнулась на него. – Кому сказала!

И тут моё тело затрясло так, что зубы стали выбивать чечётку. А потом на меня навалилась плотная темнота.

Очнулась я оттого, что мне прямо в лицо светило яркое солнце. Его лучи были тёплыми и ласковыми. Они заставляли меня блаженно щуриться. Но потом я вдруг вспомнила ресторан, туалет, троих здоровяков и удар электрошокером. О-о-о чёрт!

Сердце бешено заколотилось. Что со мной произошло?

Я медленно открыла глаза и увидела над собой странный потолок. На нём была лепнина. Лепнина? Откуда?

- Очнулась? – прозвучал совсем рядом недовольный мужской голос. – Отлично. Сейчас придёт хозяин, и ты ему подробно расскажешь, как здесь очутилась.

Повернув голову, я увидела незнакомца в чёрном. Он возвышался надо мной, сложив на груди руки, и прожигал меня гневным взглядом. Его одежда тоже выглядела странно. Тут что, кино снимают? А это дворецкий сэра Баскервиля?