В дверь постучали. Я открыла. В дом моей бабушки вошла клиентка лет тридцати пяти.

— Добрый день! Проходите туда в комнату, присаживайтесь. Меня Асей зовут, я буду вести сеанс, — сказала я, закрывая дверь.

— Здравствуйте! А я думала, сеанс будет вести баба Вера, — посмотрела она разочарованно.

— Не волнуйтесь, у нас наследственный дар. Баба Вера будет присутствовать, но сеанс все-таки буду вести я.

— Хорошо. Я Ольга, — она прошла в комнату и села за стол.

Я поставила магический шар и горящую свечку в центр стола, по бокам положила ветки полыни. Сама расположилась напротив Ольги и принялась внимательно рассматривать посетительницу. Сначала мне было просто интересно изучать ее, так как она показалась мне очень красивой: заколотые в пучок волнистые золотистые волосы, лицо в веснушках, тонкий нос и удивительно добрые голубые глаза. Потом я ощутила, как от нее исходит энергия, которую редко чувствуешь в людях. Это был покой, сравнимый со штилем на морской глади на закате дня. Умиротворение наполнило и меня. Я непроизвольно улыбнулась, Ольга ответила тем же.

В комнату вошла бабушка. Она, шурша тапками и прихрамывая, добрела до небольшого дивана у стены и с трудом уселась. Ольга поздоровалась, но бабушка не ответила.

— Она плохо слышит, — сказала я. — Ну что начнем читать ваше будущее?

Ольга кивнула.

— Вы просто расслабьтесь и смотрите на меня, пока я работаю, — сориентировала я ее.

Процедура достаточно легкая: я исключаю из головы любые мысли и, закрыв глаза, погружаюсь в легкий транс, при этом направляю в теменную чакру облик клиента. Затем жду оттуда образы. Кому-то для подобной процедуры нужны магические шары, легкий дым, свет, зеркало. Но по сути, все эти штуки используются только как способ войти в состояния транса. Для меня ничего этого не нужно, так как спустя долгие месяцы тренировок я научилась погружаться в транс за считанные секунды без всяких приспособлений. Большую свечку и другие атрибуты ясновидящих я ставлю только ради создания магической атмосферы.

С этой клиенткой быстро войти в транс не получалось. Ее внешность и энергия отвлекали; я спрашивала себя: «Кто она, замужем ли, кем работает?», – а этого делать нельзя, тогда начинаешь играть с сознанием в угадайку, а не вещать. Я позволила себе какое-то время подумать о ней, но, собравшись, начала погружение.

Через пару минут десятки картинок полились: прошлое, настоящее, будущее. И я почувствовала, как бесконтрольно заиграла мимика моего лица, – это то, с чем я пока работаю, - учусь скрывать свои эмоции. Но сегодня у меня опять не получилось, - всплывали слишком сильные и яркие образы.

Ольга наблюдала на моем лице гримасы ужаса, разочарования, боли, испуга, но потом я одарила ее блаженной и счастливой улыбкой. В конце сеанса я открыла глаза. Ольга смотрела на меня и плакала. От ее покоя не осталось и следа.

Я раскрыла рот и попыталась произнести хоть слово, но издала только тихий хрип, - слова комом застряли в горле. Осознание увиденного давило. Я держалась и успокаивала себя: – «Это не моя боль, это не моя боль!» - но сердце не обмануть, крупные слезы потекли по щекам.

— Извините, мне надо было вас предупредить, — произнесла она, опустив голову.

— Это вы меня простите, — я поспешно утерлась салфеткой, припрятанной в кармане юбки.

Теперь я поняла, что перепутала покой, излучаемый Ольгой, со смирением и силой ее духа, закаленного в перенесенных испытаниях.

Ее восемь нерождённых детей и еще один, погибший на второй день жизни, — вот что я увидела.

Выкидыши происходили всегда на разных сроках беременности. Самый поздний - за две недели до рождения. Ольга после пятого потерянного ребенка перестала забирать их тела. Она больше не могла хоронить своих детей. Врачи явных противопоказаний для беременности не находили. Причины выкидышей до сих пор не знают. Как будто это злой рок, проклятье, которое зависло над ней черной тучей. Но Ольга не сдавалась и пробовала снова и снова. Ею двигало желание покорить судьбу, доказать, что судьбы и вовсе нет, а есть только люди: сильные или слабые, сдавшиеся или те, кто борются, несмотря ни на что. И все же, после того, как она подержала свое живое дитя на руках, а злой рок забрал и его, она все-таки сдалась и признала, этот бой она проиграла!

На сеанс ясновидения она пришла с ничтожной надеждой, что шанс родить все-таки оставался.

— Я искренне соболезную вам. Не каждый в силах пережить потерю девяти детей, — я говорила, а слезы продолжали наполнять мои глаза.

— Так что вы увидели? Будет ли у меня ребенок? — Ольга говорила спокойно.

Я не знала, как преподнести информацию, потому что в ней была та часть, которую по правилам ясновидящих клиентам сообщать нельзя. Подумав немного, я сказала:

— Я видела мальчика. Он был очень похож на вас.

Услышав это, Ольга захлебнулась воздухом и, прикрыв рот, опять заплакала.

— Спасибо! Спасибо! — всхлипывала она. — А когда? Я еще буду хоронить … — не смогла она договорить.

— Нет, вы больше не будете терять детей, — успокоила я ее.

— О боже! Вы серьезно! — не верили Ольга. – А с ним все будет хорошо?

— Он будет здоров, не переживайте. Вы только себя берегите. Дайте сначала своему организму восстановиться, и тогда все будет хорошо, — посоветовала я ей.

Ольга встала, взяла сумочку со стула и поторопилась к выходу.

— Спасибо! Спасибо вам большое! — обернулась она у двери. Глаза ее сияли. Через мгновение в комнате оставался только тонкий аромат ее духов.

Она ушла, и я наконец-то смогла глубоко вздохнуть и отдышаться. Этот сеанс оказался самым сложным за все время практики. Я встала, подошла к бабушке, села рядом и обняла ее.

— Почему мы не можем ничего сделать, — поменять их судьбу? Ведь ей нельзя больше беременеть и рожать… Это убьет ее! — произнесла я горько. Слезы все еще катились по моим щекам. — Бабуля, как же больно…

— В твои двадцать лет и мне было тяжело. Но ничего, скоро ты научишься не принимать чужую боль. А до тех пор я буду рядом и делить эту боль с тобою, — бабуля гладила меня по голове, и я начала успокаиваться.