Сегодня мне снова снились крылья.

Я парила в облаках, жадно разглядывая проплывающую внизу землю, и все живое замирало, почуяв мое приближение.

Стоя напротив принца Иньшена, я остро понимала, насколько жестока ирония несбыточного видения.

Вечная заложница титула.

Пленница дворца.

Рабыня, которую отец отдает чужакам, не спросив ее мнения.

Откуда у меня вообще может быть свое мнение? Мое дело подчиняться, радовать глаз и молчать.

Последнее у меня всегда получалось хуже всего.

— Лучше откажись от участия в турнире! — презрительно глядя на меня сверху вниз, выплюнул наг. — Никакой чести в том, чтобы побить тебя. Пусть этим занимается твой муж.

— Если ты думаешь, что я позволю так с собой обращаться кому бы то ни было, подумай еще раз! — злобно прошипела в ответ, словно среди моих предков-покровителей тоже затесались змеи.

— Посмеешь перечить супругу? — выгнул идеально-холеную бровь Иньшен Янджин.

— Пусть сначала попробует меня одолеть! — гордо задрала нос. — Если сумеет — подчинюсь.

Бахвальства в моих словах не было ни капли. Самая молодая ученица школы Золотого Лиса из тех, что допущены к соревнованиям. И самая перспективная! Учитель Хайн так сказал, а он врать не станет.

В глазах принца мелькнула насмешка, но породистое лицо не дрогнуло.

— Ивенг сломает тебя, дурочка. — В голосе слышалось что-то похожее на сочувствие. Померещилось, не иначе. — У него гарем больше, чем у императора, долгие ему лета. Думаешь, он станет тратить время на уговоры?

Я стиснула зубы, борясь с позорным желанием разрыдаться.

Все то, чего я боялась, от чего пряталась на окраине Поднебесной в тщетной надежде избежать обыденной участи многочисленных дочерей повелителя, настигло меня и обрушилось на голову внезапно, подобно цунами.

Когда отец сказал, что выдает меня за наследного принца нагов, мне показалось, что он пошутил.

Я же опозорена! Обучалась магии десять лет, жила в одном бараке с простолюдинами, ела с ними за одним столом, сражалась — то есть соприкасалась — с мужчинами. Недопустимо для благородной девы! Даже происходи я из обычного, не правящего рода, от меня бы отказались предки.

— Ничего страшного, — бросил тогда император, помешивая чай в золоченой пиале. — В Шийлингджи уважают силу.

На этом аудиенция завершилась, оставив меня в растрепанных чувствах.

О традициях страны нагов я знала ничтожно мало. Они жили обособленно, редко бывали на территории Империи и еще реже откровенничали. Доверять слухам глупо, тем более слышала я самые дикие версии, начиная от наличия у них второй ипостаси — гигантской змеи — и заканчивая двойным набором органов размножения.

На этой мысли я неудержимо покраснела и отогнала неприличные картинки.

Вот о чем и говорю! Ну какая принцесса может быть наслышана о членах нагов? Только порченая.

Иньшен словно услышал мои мысли и наклонился ближе, так что его распущенные вопреки придворным традициям волосы коснулись моей груди.

— Сдайся, и я поговорю с Ивенгом, — соблазняюще прошептал он. — Ты же хочешь спокойной жизни? Тебе выделят комнаты, содержание, драгоценности. Ну потерпишь несколько раз в год визиты братца, пока наследника не родишь, а потом им займутся наложницы и он про тебя забудет.

По мнению Иньшена он предлагал мне помощь.

А самое жуткое, что я всерьез задумалась — а не принять ли его предложение?

Жить в забвении, тихо и не привлекая внимания, чтобы не вспоминали о моем существовании, — давняя мечта.

Но, к сожалению, вряд ли меня действительно оставят в покое.

Супруга наследника — слишком лакомый титул.

Будущая шивон-ни, сидящая лишь на одну ступеньку ниже повелителя Шийлингджи.

У ее ног — огромная страна, уступающая Империи лишь по плодородности. Большую часть, правда, занимали Белые Пустоши, непригодные для жизни, заселенные монстрами всех мастей и размеров. Потому наги не оставляли надежды оттяпать от Империи часть южных земель — ради справедливости, как они ее понимали. Предки рода Танли, разумеется, были категорически против, и вот уже сотню лет между нашими народами — шаткое перемирие.

А я — залог того, что война не начнется снова.

Спрятаться в покоях до конца дней?

Сомневаюсь, что мне позволят долго прожить.

Беззубым при дворе не место, это я поняла еще в детстве. Тогда же начала осваивать тонкую науку ядов и противоядий, обязательную для всех, кто хочет дотянуть хотя бы до совершеннолетия.

— Спасибо за заботу, — отрезала непреклонно. — Но с будущим супругом я разберусь сама.

— Как хочешь, — оскалился Иньшен.

Слишком ровные и слишком острые зубы блеснули в неверном свете масляных ламп.

Мы стояли в толпе учеников, готовясь к первому туру соревнований. В то же время вокруг нас незаметно образовалось пустое пространство.

Боялись нага или брезговали мной? Так сразу и не понять.

За спиной я ощутила движение. Знакомая аура успокаивающе коснулась напряженных нервов.

— Запугиваете участников команд-соперников? Недостойное поведение для принца, — негромко, но весомо заметил учитель Хайн.

Иньшен выпрямился, отступил на шаг.

Я втянула воздух, наполняя горящие легкие.

Сама не заметила, что перестала дышать, придавленная его близостью.

— В мыслях не было, уважаемый господин Хайн. — Наг подчеркнуто вежливо поклонился. — Скорее, поддерживаю боевой дух будущей родственницы. Чтобы достойно принять поражение, нужно подготовиться как следует.

— Кто вам сказал, что она проиграет? — Учитель успокаивающе положил руку мне на плечо.

Принц нахмурился, его взгляд скользнул по мужской ладони на моем теле крайне неодобрительно. Я выпрямилась, чувствуя, как отпускает напряжение. Пусть думает, что хочет. Он такой же, как все. Для него я взбалмошная принцесса, наплевавшая на устои и статус, посмевшая выбрать магию вместо вышивки. Недостойная.

Посмотрим, что он скажет, когда я вобью его в пыль.

— Не смею спорить с мудрейшим. — Еще один легкий поклон и ирония в голосе.

Сразу понятно, что Иньшен не считает моего учителя мудрейшим, с удовольствием поспорил бы с ним и уверен, что прав, но считает неприличным устраивать разборки посреди толпы низкорожденных.

— Прошу всех участников построиться! Выход осуществляется по порядку, соответственно рангу школ. Первыми выходят ученики Луньшань.

Ну конечно, столичные всегда впереди.

Нас определили почти в самый конец. Наги, к счастью, как почетные гости, отправились на арену третьими, и пронзительный взор Иньшена больше не буравил меня.

Однако сказанное им продолжало крутиться в голове.

Сдаться и забиться в угол, молясь про себя предкам, чтобы не тронули?

Или встретить будущее лоб в лоб, сопротивляться до последнего и выгрызть свое место под палящим южным солнцем?

От принцесс рода Танли обычно ждут первого. Но отец меня слишком хорошо знает. Его императорское величество следит за всеми отпрысками и понимает, кто на что способен.

Неужели он хочет моими руками прибрать себе трон Шийлингджи?

Тряхнув головой, я решительно отогнала суетные мысли.

Перед сражением воин не сомневается и не боится.

Сейчас меня ждет не бой, а всего лишь красивая демонстрация умений. Общее выступление учеников, которое должно удивить и впечатлить зрителей.

Надеюсь, никто не собьется и не перепутает заклинания.

Пожалуй, это даже хуже сражения. Мы должны показать, на что способны, а судьи оценят не только владение даром, но и артистичность, изысканность движений и четкость техник.

После столичной школы вряд ли кто-то сумеет показать уровень выше. Но мы очень постараемся. Учитель Хайн лично нас готовил, а его служанка помогла мне придумать основу для выступления.

Как ни странно, для деревенской девицы у Ронни отличный вкус.

Ворота распахнулись, выпуская нас на арену, где уже выстроились команды всех остальных школ. Нам предстояло обогнуть полигон по широкой дуге, демонстрируя свои возможности на пределе, и встать рядом с остальными, почти последними.

Престиж школы Золотого Лиса на нуле, потому что основано заведение недавно и в турнирах ни разу не участвовало.

Ничего, мы им сейчас покажем!

Перестроение произошло незаметно и ненавязчиво. Парни, двигавшиеся первыми, расступились, пропуская девушек.

Прекрасные воительницы и наемницы — явление не такое уж редкое. Но относятся к ним с неизменным презрением и всячески стараются не замечать. В лучшем случае. Среди участников их очень мало, единицы. Зато в нашей группе сразу семь.

Вместо того чтобы стыдливо прятаться за мужчин и незаметно поддерживать их, мы рванули вперед. Настоящее оружие на открытии турнира запрещено, так что каждая из нас сжимала в руках длинный деревянный шест.

При определенном умении — вполне смертоносный.

Воздух засвистел, рассекаемый стремительными атаками. Уплотнился под ногами, выталкивая нас наверх. Мы поднимались, как по ступеням, двигаясь одновременно и плавно. Тоже идея Ронни — показать таким образом слаженность работы в команде.

Девочек приняли на плечи парни — старшие ученики. Не переставая творить заклинания, страховавшие нас в воздухе, добавили красочности вспышками и фейерверками из огненных шаров. Безвредных, всего лишь иллюзии, но зрители ахнули.

Шесты скрестились, образовав шестилучевую снежинку, в центре которой замерла я. Выше всех, как на пьедестале.

Или на троне.

Дальше — мое соло.

Мгновение напряженной неподвижности.

Наверное, зря я выбрала именно этот танец, но переиграть ничего нельзя, все отрепетировано.

Шаг. И шесты с треском раскрываются, превращаясь в боевые двусторонние веера.

Трибуны слаженно ахнули. Оружие редкое, мало кто им владеет хорошо. Для мужчин оно слишком легкое и непредсказуемое, им что поувесистее подавай, вроде меча. Для женщин слишком сложное — их выбор чаще всего кинжалы, а то и яд.

Веера используют обитательницы весенних домов. Но точно не двусторонние и не имеющие острейших лезвий на ребрах.

Двойной вызов отцу.

Даже тройной, учитывая, кто мой призрачный соперник. С кем или против кого я буду танцевать.

Гигантская кобра выплескивается из рук старшего ученика Тимина. Кольца обвивают нашу группу, капюшон яростно раздувается, закрывая меня от зрителей.

Бой с тенью. С призраком. Танец смерти.

У этой техники множество названий, но исполняют ее обычно в одиночестве. Не на потеху публике. Слишком много родовых секретов, личных хитростей и уловок.

Мне скрывать нечего. Скорее всего, я в столице последний раз.

Ноги переступают по тонким прутьям, руки взмывают и опадают крыльями. Почти полет.

Почти свобода.