Спустя 5 лет после событий в книге «Вера на двоих»

— Аврора, милая, оставь Кокоса в покое, — произношу, доставая пирог из духовки.

Мой ребёнок, которого я хотела назвать Глебом в честь отца, теперь бегает по гостиной со светлыми косичками и с весёлым улюлюканьем таскает на руках бенгальского кота. Четыре года назад я родила девочку и назвала Авророй. У неё красивые черты лица, потрясающий смех, неусидчивый характер, доброе сердце и такие же хитрющие глаза, как у отца.

Глеб оставил мне о себе память…

Я перекладываю яблочный пирог на тарелку, а затем ударяюсь в воспоминания. Сегодня ровно пять лет как Череп — он же Глеб — разбился по дороге из ночного клуба. Машина улетела в кювет и взорвалась, не оставив ничего от человека, к которому я испытывала сильные чувства.

Он был несерьёзным гулякой, у нас не было будущего и ничего общего, но…

Любила ли я Черепа? Не знаю…

Это была страсть, одержимость, безбашенность. Думаю, любви здесь не было, но я благодарна ему за мою дочь. Мою любимую девочку.

Помню, новость о беременности выбила меня из колеи. Я была одна, потеряна и разбита. Именно в этот момент рядом оказался Антон — он же Гром — и поддержал меня. Хотя, сказать по правде, он всегда был рядом. Я была в любовном треугольнике и не могла сделать выбор.

В итоге его за меня сделала судьба.

С того дня, как Антон купил для меня помещение под медицинский центр, в котором я по сей день являюсь главврачом, мы не расставались. Он знал о моей беременности и был не против стать отцом моего ребёнка.

Антон хороший человек. Аврора называет его папой, но он не сильно рвётся общаться с ней. Нет, он не груб и не игнорирует её. Я просто чувствую, что Антон никогда не полюбит её так же сильно, как я.

А последнее время он всё чаще поднимает тему брака и общего ребёнка…

Меня отвлекает мяуканье, значит, кот терпит из последних сил. Я снимаю фартук и громко произношу:

— Какой вкусный пирог получился.

Топот ножек доказывает, что моё сообщение имеет эффект — Аврора с взволнованным лицом залетает на кухню, кот за ней. Второго жизнь ничему не учит, нет бы спасаться бегством, пока я отвлекаю мелкую. Кокос очень любит Аврору, хоть она его частенько достаёт.

— Мамочка, ты что же без меня села есть пирог? Ой как пахнет вкусна-а-а!

— Как же я могу начать его есть, если мы договорились подождать тётю Лену и Тима?

Моя подруга Лена подарила прекрасного мальчишку любви всей своей жизни — Давиду, он же Гора. Мы родили с разницей в месяц. Наши малыши дружат с пелёнок. С Леной мы очень близки, вот уже много лет она моя лучшая подруга. Раньше мы работали вместе в местной больнице, а теперь Лена часть моего медицинского центра — она успешный хирург, и я очень рада, что заполучила такого специалиста в команду.

Аврора надувает губу.

— А долго ещё ждать? А то кушать очень хочется…

— Правда?

— Да, мамочка.

— В таком случае я разогрею тебе суп, — с этими словами я встаю и подхожу к холодильнику.

— Нет, я не хочу так есть.

— Как так?

— Ну, по серьёзке…

Я оглядываюсь и вижу эти хитринку во взгляде. Вылитый Глеб… В сердце ёкает, а глаза начинает щипать.

Глупая Вера. Что тебе не живётся спокойно? Забудь и отпусти.

— Милая, не хитри, суп поесть всё равно придётся, — подмигиваю дочери.

Мы обедаем, а Аврора, считая, что остаётся незамеченной, разламывает фрикадельки и бросает на пол коту. Тот всё быстро сметает. Настоящая банда.  Делаю вид, что не вижу беспредела, так как меня охватывает странное волнение. Не знаю отчего, ещё с утра я сама не своя. Да, сегодня день гибели Черепа, он мне даже снился, но в прошлом году такого не было. Мне было грустно, но я каждый раз находила в себе силы совладать с эмоциями. Ведь время не отмотать назад, ничего не изменить и не вернуть.

Через полчаса к нам в гости приходят Лена и Тим. Мы едим пирог, запивая ароматным чаем, а затем дети убегают играть в детскую, Кокос спешит за ними.

— В чём дело, Вера? — спрашивает Лена, откладывая тарелку в сторону.

Подруга хорошо меня знает и замечает любые перепады настроения. Я провожу ладонью по лицу.

— Да, я знаю, какой сегодня день, но в прошлом году ты сказала, что смогла принять тот факт, что Черепа больше нет.

Я начинаю нервно стучать ногтями по столу. Лена продолжает:

— Верочка, я знаю, твоя рана никогда не заживёт, но поделись со мной, может, станет хотя бы капельку легче. Или не ходи на сегодняшнюю встречу…

Каждый год в день смерти Глеба, мы собираемся в баре Горы — мужа Лены — и вспоминаем, каким он был. Все его друзья, приятели и я, родившая ребёнка, о котором он никогда не узнает.

— Я пойду, ты что? Лен, правда, не понимаю, что со мной. Сегодня с самого утра не могу найти себе места. Череп стоит перед моими глазами, — голос срывается. Веду себя глупо.

Подруга подсаживается ко мне ближе и обнимает за плечи.

— Так бывает. Я вижу, что ты грызёшь себя за эмоции. Это неправильно. Дай им волю, мы люди, нам свойственно грустить, плакать и быть не в своей тарелке.

Я киваю, смахивая слезинку со щеки.

— Хорошо, что Антон уехал рано утром.

Он продолжает работать на Гору. Гром его правая рука и выполняет важные поручения. Муж Лены оставил в прошлом, по крайней мере мы надеемся на это, свою опасную жизнь, и организовал фирму. Естественно, все парни из бара нашли себя в новом деле. Они занимаются строительством зданий, их продажей и так далее. Гора не признаёт офисы и все дела решает в своём баре.

— Давид говорил, что у них сейчас какой-то крупный проект, — произносит Лена, пытаясь заглянуть в мои глаза. — У вас всё хорошо с Громом?

Я дёргаю плечом.

— Да, но…

— Ох уж это «но», — со знанием дела добавляет подруга.

Я нервно усмехаюсь.

— Наверное, ты думаешь, что я сошла с ума и зажралась.

Лена отрицательно мотает головой.

— Вспомни моё прошлое. У меня был муж, несколько лет брака за спиной, мечты о пополнении семейства, стабильная работа, планы. По всей логике я должна была радоваться жизни и не хотеть большего. Ты была, кажется, единственным человеком, который понимал меня. Знаешь, чтобы ты ни решила, я всегда буду рядом и поддержу тебя, моя милая.

Я крепко обнимаю подругу. На душе становится легче.

— Понимаешь, Антон очень хороший человек, стабильный, заботливый… — бурчу под нос, пока подруга обнимает меня в ответ и гладит по голове. — Я хочу сделать его счастливым, но в его глазах всегда вижу немой укор и недовольство, когда бегу по первому зову Авроры. Будто он так и не смог полюбить мою девочку, понимаешь?

Лена кивает в задумчивости.

— Кроме его глаз недовольство ещё как-то выражается?

Я легонько ударяю подругу в плечо.

— Так и знала, что будешь меня высмеивать!

Лена ударяет в ответ.

— Я вообще-то серьёзно! Собираю данные для анализа его поведения!

Я несколько секунд сижу с серьёзным лицом, а затем мы одновременно начинаем смеяться.

— Вот, уже лучше. Хотя бы немного настроение поднялось.

— Спасибо, что выслушиваешь весь этот бред, — кладу руку на сердце, — вот здесь чувствую, что Антон не счастлив со мной. Да, он любит меня, знаю, но его, кажется, всё тяготит.

— Я очень надеюсь, что ты преувеличиваешь. Хочешь, я попрошу Давида осторожно выведать, что мучает Антона?

Я фыркаю.

— Ты себя слышишь, Лен? Когда Давид говорил загадками? Он спросит в лоб, а мне потом придётся объяснять Грому, зачем я тебе на него жалуюсь, — произношу, смеясь.

Лена улыбается.

— Ты права, просто хочу хоть как-то помочь.

Мне хочется напиться и не думать обо всём хотя бы несколько часов. Так и сделаю сегодня. Хорошо, что мама Лены предложила забрать к себе с ночёвкой наших малышей. Они обожают проводить вместе время. Людмила Витальевна полностью поправилась от той ужасной болезни, на лечение которой дал денег Гора, что послужило началом большой любви между ним и Леной. Теперь она чувствует себя прекрасно.

Аврора считает Людмилу Витальевну и своей бабушкой, а Михаила Александровича — отца Лены — дедушкой. Я им безумно благодарна за помощь и люблю как родных.

Мои родители давно оставили меня, а родители Грома живут в Европе, но он не торопится знакомить нас.

Наверное, они даже не знают обо мне…