Илья

«Ты в курсе, чем сейчас занимается твоя жена?»

Такое сообщение пришло мне пару минут назад на айфон. Задумчиво кручу гаджет в руке, тру переносицу, в голове гребаная каша, работы за гланды, стрелка на часах перевалила за восемь вечера, а какой-то несчастный лось или лосиха пудрит мне и без того перегруженный мозг. Желание послать лося в пешее эротическое и вырубить к чертовой матери телефон зашкаливает, но идиотское любопытство и усталость делают своё дело, пальцы несутся вперед моей головы:

«И чем же? Просвети-ка. Ты вообще кто у нас?»

Ответ приходит незамедлительно, словно метафорический лось держал выведенный ответ наготове. От сообщения так и фонит злорадностью и кучей зловонного говна.

«Изменяет она тебе, брат. Сыночку кинула в кроватку, а сама кувыркается в другой кроватке. Сечешь? Анонимный доброжелатель».

Скалю зубы:

— Иди в задницу, анонимный доброжелатель, — бросаю «яблоко» на стол и поднимаю взгляд к голубому экрану лэптопа, к горлу подкатывает тошнотворный ком, во рту кислый привкус, перед глазами плывут цифры сводной ведомости. Ослабляю ворот рубашки.

Хмыкаю, качая головой. Чтобы моя прилично раздобревшая после родов домашняя Алеська, обожающая читать в древнем застиранном халате всякие идиотские любовные романчики, мне изменяла? Оборжать колени. С ребенком по соседству? Это вообще какая-то дичь, какая мать додумается до такого? Только если полная отмороженная дура с комплексом нимфоманки. Моя Алеська не такая.

Черт, когда я в последний раз жрал? Кажется, утром или вечером? Плетусь на примыкающую к кабинету кухню, шарюсь в ящиках, ворча на безалаберную секретаршу: не могла хотя бы крекерами запастись или конфетами, про бутерброды молчу, мини-холодильник не радует пустотой, в нем и повесившейся мыши не сыскать. Раздраженно хлопаю створкой, завтра же дам втык Ирине, чтобы заполнила всё здесь как надо, совсем расслабилась дамочка.

Всё, хорош. Домой. Жрать хочу, спать и спокойствия.

С радостью и тонким сосущим под ложкой ощущением неудовлетворения выключаю технику, спускаюсь в подземный паркинг, запрыгиваю в свою ласточку и выруливаю со стоянки. Приветствую жестом охранника и наконец покидаю здание.

По дороге рука привычно тянется к трубке за созвоном с женой, обычно я её всегда предупреждал, когда чалил в родные пенаты, уточнял, что в магазине прикупить и приготовить ли чего на ужин. Алеська умела готовить, вполне сносно, но очень это дело не любила, разве что для малого каши варила, для нас же предпочитала просто заказывать еду в ближайшем ресторане. В мозгу мелькает злосчастное тупое сообщение, ядовитый голос внутреннего я мерзко подзуживает: а что, если лось не «анонимный доброжелатель», а я?

От подобного абсурдного предположения скриплю зубами и всё-таки не звоню.

Я никогда не считал себя мнительным или гребанным Отелло, однако по приезде в наш элитный микрорайон Амурьево я накрутил себя настолько, что, едва заглушив двигатель, как укушенный в задницу помчал на наш этаж. Руки, ищущие по неожиданно бездонным карманам ключи, потрясывались, я волновался, вот только не за гипотетическую измену, а за ребенка. Мишке всего год с маленьким хвостиком в пару месяцев, совсем крошка. Дверь открыл с облегчением, толкнул ногой, в глаза сразу бросились вместе с обувью жены и маленькими тапочками – мужицкие кроссовки этак сорок второго размера и не мои, однозначно, во-первых, я ношу сорок пятый, во-вторых, не мой стиль.

Всё. На глаза упала алая пелена. Твою мать. Я – мужик и никогда, мать твою, никогда даже не подумывал об измене, несмотря на то, что прежних чувств к жене не испытывал. Нежность, благодарность за сына, уважение – да, любовь и страсть — скорее нет.

В спальню ворвался как раненый в попу бизон, а там картина маслом и старый бородатый анекдот. Чужой мужик пялит чужую супругу. Пошлые стоны, вялые шлепки тел, тощая задница, вот на кого она меня променяла? А, вообще, занятно. Что занятно? Олень всё-таки я. Интересный опыт. Благодарствую, но повторения не хочу. На хрен этих баб. Особенно таких безмозглых.

— Это как понимать?

Мой тихий рык услышала первой Алеська. Пока неверная супруга испуганно визжит и слезливо заверяет, что это всё не то, о чём я подумал, бледное мудачье скатывается с жены, бывшей жены, и поспешно натягивает на тщедушное тельце штаны, я заглядываю в кроватку и ребенка не нахожу. Визги Алеси раздражают настолько, что меня нещадно мутит.

— Замолчи, Алеся, — прошу очень ласково. Алеська послушно затыкается. — Где ребенок?

— Ик… Илюша…

— Миша где?! — реву.

Алеся вздрагивает и бормочет: она оставила его на диване в гостиной, ребенок спит.

— Ой, Илюша, не буди его! Он испугается…

— Замолчи. По-хорошему прошу. Слышать тебя не желаю. А ты, — обращаю внимание на вздрогнувшего парня, господи, так он совсем малец, от силы лет двадцать, максимум двадцать пять. Про себя отпускаю смешок: на старшеньких потянуло? Милф, как сейчас принято у молодежи говорить. Идиот малолетний, о такого и руки марать неохота. Брезгливо передергиваю плечами, гаркаю устало: — Вон. Даю тебе две секунды.

Пулей мчу к ребенку, Мишка находится там, где и сказала его мать, спит себе мирно-спокойно и в ус не дует. Это хорошо. Проверяю на всякий случай дыхание малыша и осторожно беру на руки, в дверях — бледная до состояния штукатурки Алеська, в глазах лихорадочный блеск, но голос вполне спокоен:

— Ладно, это то, что ты подумал. И что ты теперь с этим собираешься делать, Шахов?

— Хорошо, что ты спросила. В самое ближайшее время подам документы на развод. Ты знаешь условия брачного договора, доказательств достаточно. Сына я забираю. А ты… С нами всё, Алеся. Квартиру эту можешь оставить себе. На большее не рассчитывай.

— Что? — губы бывшей синеют, в глазах ужас. — Ты не можешь со мной так поступить! Илья! Это бесчеловечно!!!

— Бесчеловечно, Алеся, шпёхаться с чужим мужиком, оставив маленького ребенка одного. Всё, — морщусь. — Обсудим условия по воспитанию сына, когда успокоюсь.

Игнорируя истеричные визги бывшей, вместе с чудом не проснувшимся сыном покидаю дом, прикидывая, что в нашем загородном особняке должны быть кое-какие вещи ребенка и игрушки, остальное завтра захвачу. Помимо этого, встает один острый нюанс. Мне срочно нужна няня для сына, я готов платить бешеные бабки, только чтобы она была ответственной и толковой.