Знаете, с чего начинается конец света в семейной жизни? Нет, не с помады на воротнике – это уже финальные титры. И не с запаха чужих духов – это середина фильма. Конец света начинается с сардельки. С одной недоеденной сардельки субботним утром.

Суббота. Священный день в нашей семье. День, когда Ярослав не спешит на работу, я не встаю в шесть утра готовить ему завтрак, и мы можем проваляться в постели до... ну, до семи утра. Потому что биологические часы Ярослава настроены как швейцарские – в семь ноль-ноль он открывает глаза и произносит сакраментальное:

– Нинуль, а что на завтрак?

И вот сегодня, в эту роковую субботу, я, как обычно, поплелась на кухню. Достала из холодильника яйца, сардельки (докторские, 340 рублей за килограмм, его любимые), хлеб, масло. Включила сковородку – она зашипела приветственно, как старый друг.

Мурзик, наш террорист в кошачьем обличье, немедленно материализовался у моих ног.

– Мяу! – заявил он с таким видом, будто я лично ему должна миллион.

– Сейчас, сейчас, ваше величество, – пробормотала я, открывая ему банку кошачьего паштета за 89 рублей. Кот ест дороже нас.

Яичница шипела, сардельки потрескивали, кофе булькал в турке – обычная субботняя симфония. Я даже подпевала что-то под нос. Кажется, "Миллион алых роз". Или "Миллион недоеденных сарделек". Сейчас уже не вспомню.

Ярослав притопал на кухню ровно в 7:23. Я знаю точно, потому что посмотрела на часы на микроволновке. Сел за стол, развернул телефон (новый, между прочим, за сорок тысяч, "для работы нужен хороший"), уткнулся в экран.

Я поставила перед ним тарелку. Яичница-глазунья (два глаза смотрят с укором), две сардельки (как всегда), тост с маслом, кофе с молоком (молока больше, чем кофе, он любит так).

– Спасибо, – буркнул он, не отрываясь от телефона.

И начал есть.

Сначала яичницу – методично, желток оставляя на потом. Потом тост. Потом первую сардельку. Дожевал. Взялся за вторую. Откусил половину.

И положил обратно на тарелку.

ПОЛОЖИЛ.

ОБРАТНО.

САРДЕЛЬКУ.

Я замерла с кружкой кофе на полпути ко рту. За двенадцать лет совместной жизни Ярослав НИ РАЗУ не оставлял еду на тарелке. Никогда. Даже когда болел гриппом с температурой сорок, он доедал всё до последней крошки.

– Ты чего? – спросила я, стараясь, чтобы голос звучал нормально. – Не вкусно?

– А? – он поднял глаза от телефона. – Да нет, вкусно. Просто... не хочется что-то.

Не хочется.

Сардельки.

Докторской.

За 340 рублей.

В субботу.

Господи, да это же апокалипсис!

– Ты не заболел? – я потянулась пощупать его лоб.

Он отстранился:

– Да нормально всё! Просто наелся уже. Что ты пристала?

Наелся. От полутора сарделек. Мужик весом в центнер с небольшим наелся от полутора сарделек!

Тут мой внутренний детектив проснулся и потребовал кофе. Не просто кофе, а двойной эспрессо с коньяком. Но коньяка не было, поэтому детектив согласился на растворимый с печенькой.

Улика номер один: заблокированный телефон

После завтрака Ярослав ушёл в душ. Телефон оставил на столе. Я посмотрела на телефон. Телефон посмотрел на меня своим чёрным экраном.

Раньше у нас был семейный пароль – 1506, дата нашей свадьбы. Потом Ярослав сказал, что "для безопасности" поменял на что-то посложнее. Месяц назад поставил сканер отпечатка пальца.

– А если ты без сознания, а мне нужно скорую вызвать? – спросила я тогда.

– С твоего телефона вызовешь, – отмахнулся он.

Логично. Но подозрительно.

Я взяла телефон. Экран загорелся, показал время – 8:47, дату, и уведомление: "3 пропущенных вызова".

От кого – не видно, заблокировано.

Попробовала пароль 1506 – не подошёл. Его день рождения 2311 – нет. Мой день рождения... а он его помнит? Попробовала – тоже нет.

Телефон обиделся и написал: "Осталось 2 попытки до блокировки".

Я положила его обратно.

Из ванной доносилось пение Ярослава. Он пел "Ветер с моря дул". Фальшиво. С надрывом. Странно весело для человека, который только что не доел сардельку.

Улика номер два: чек из ресторана

Пока Ярослав плескался (он любит подолгу мокнуть в ванной, как бегемот), я решила проверить карманы его вчерашних брюк. Просто чтобы постирать. Ну, или найти улики. В основном – найти улики.

Левый карман – пусто. Правый карман – ключи от машины. Задний карман – кошелёк. А вот в маленьком кармашке для мелочи...

Чек.

Смятый, затёртый, но читаемый.

"Ресторан «Прага». Ужин на двоих. Салат Цезарь – 2 порции. Стейк – 2 порции. Вино красное – бутылка. Десерт «Тирамису» – 2 порции. Итого: 7800 рублей."

Семь тысяч восемьсот!

За ужин!

Мы на неделю продуктов покупаем на пять тысяч!

И главное – "на двоих". Кто второй? Может, клиент? Деловой партнёр? Начальник?

Дата на чеке – вчерашняя. Время – 19:30. Как раз когда у него была "пожарная проверка".

Я сфотографировала чек. Положила обратно. Сердце стучало как сумасшедшее – кажется, оно пыталось выбить азбуку Морзе: "И-З-М-Е-Н-А".

Экстренный совет подруг в салоне "Афродита"

К одиннадцати утра я уже сидела в салоне красоты "Афродита", где работает моя подруга Светка Пряникова. Салон – это громко сказано. Две комнатки на первом этаже жилого дома, ремонт времён перестройки, но Светка умудряется делать там чудеса. Ну, или то, что она считает чудесами.

– Девчонки, срочный сбор! – объявила Светка, как только я переступила порог. – У Нинки форс-мажор!

Через полчаса собрались все: Ленка Курочкина (примчалась с дачи), Машка Психова (бросила клиента прямо посреди сеанса), Галка Военкомова (отпросилась с работы, сказала – "учения").

Мы сидели в задней комнатке, которую Светка гордо называла "VIP-зоной". На самом деле это была каморка с одним креслом, зеркалом и чайником. Но нам хватало.

– Рассказывай! – скомандовала Ленка, разливая чай. Чай был с бергамотом. Или с чем-то, что Светка считала бергамотом.

Я рассказала. Про сардельку. Про телефон. Про чек.

Повисла тишина.

Потом все заговорили разом:

– Сволочь! – это Ленка.

– Козёл! – Светка.

– Типичное поведение самца в период загула, – Машка, она же психолог.

– Надо устроить ему проверку на вшивость! – Галка.

– Девочки, а может, это правда клиент? – робко предположила я.

Они посмотрели на меня как на идиотку. Молча. Синхронно. Осуждающе.

– Нин, – медленно, как умственно отсталой, начала Ленка. – Мужик не доел сардельку. САРДЕЛЬКУ! Это же как... как... как если бы медведь не доел мёд!

– Или алкоголик не допил водку! – добавила Светка.

– С точки зрения психологии, – вставила Машка, – отказ от привычной пищи свидетельствует о серьёзных эмоциональных изменениях. Либо стресс, либо влюблённость.

– А у него стресс? – спросила Галка.

– Только если узнал, что жена роется в его карманах, – хихикнула Светка.

– Девочки, давайте серьёзно, – я попыталась вернуть разговор в конструктивное русло. – Что мне делать?

– Проверить! – хором ответили они.

И начали делиться опытом.

*******

Первой выступила Ленка:

– Мой первый, царство ему небесное... то есть, тьфу, живой он, просто пусть катится... Так вот, Серёга начал "задерживаться на работе". Я неделю терпела, потом не выдержала. Поехала к нему в офис вечером, якобы ужин привезти, романтика и всё такое. Захожу – а там секретарша Люська на нём сидит. Прямо на нём! В кресле! Говорят – квартальный отчёт обсуждали. Ага, квартальный! Только почему-то без документов и с расстёгнутыми блузками! Обе!

– Обе блузки? – не поняла я.

– Да нет, одна блузка, но расстёгнута с обеих сторон! В смысле... ой, неважно! Главное – поймала!

Светка фыркнула:

– А мой-то, алкаш проклятый, думал, я дура. Говорит – "на рыбалку". Каждые выходные на рыбалку! Я думаю – что-то много рыбы он ловит, а домой ни одной не приносит. Поставила маячок на его телефон – есть такая программа, для детей типа, чтобы отслеживать. Смотрю – а "рыбалка" у него в соседнем районе, в квартире какой-то Валентины Петровны. Оказалось – массажистка! Лечебный массаж, говорит! Простаты!

– А что, простату массажируют? – удивилась Галка.

– Массажируют, но не так часто и не по три часа! – отрезала Светка.

Машка поправила очки (она носит очки, чтобы выглядеть умнее, хотя зрение у неё единица):

– Мой второй муж был хитрее. Никаких улик, никаких задержек. Но! Изменилось поведение в постели.

Мы навострили уши.

– В смысле? – спросила я.

– Начал новые позы предлагать. Откуда, спрашиваю, познания? Говорит – в интернете видео смотрел, образовательные. Ага, образовательные! С живой учительницей из соседнего подъезда!

Галка хмыкнула:

– Девочки, вы все такие наивные. Мужика проверить – как два пальца об асфальт. Смотришь белье – если новые трусы купил, значит, есть кому показывать. Проверяешь запах – если не потом и перегаром пахнет, а одеколоном, значит, есть для кого стараться. И главное – желудок! Мужик сытый – мужик довольный. Если дома не ест, значит, где-то кормят!

Все посмотрели на меня.

– Так он же сардельку не доел... – пробормотала я.

– Вот именно! – хором воскликнули подруги.

******

После военного совета я вернулась домой с чёткий планом: соблазнить мужа. Если отреагирует – значит, ещё не всё потеряно. Если нет – значит, точно кто-то есть.

По дороге заскочила в магазин нижнего белья. Продавщица – девочка с вставными ногтями длиной с мой мизинец – радостно защебетала:

– Вам для особого случая? У нас есть чудесный комплект с пуш-апом!

Пуш-ап для моей груди – это как подъёмный кран для бегемота. Можно попробовать, но зачем?

– Мне что-нибудь... соблазнительное, – пробормотала я.

– О, тогда вам сюда! Коллекция "Роковая женщина"!

Роковая женщина оказалась представлена в виде кружевных верёвочек, которые гордо назывались "комплект белья". Стоимость – три тысячи. За три тысячи я обычно покупаю продукты на неделю, а тут – пять ниточек и две наклейки.

– А есть что-то более... закрытое?

– Закрытое? – продавщица посмотрела на меня как на динозавра. – Ну... есть пеньюар!

Пеньюар оказался чёрным, кружевным и относительно приличным. Если не считать того, что он был прозрачным. Совсем прозрачным. Настолько прозрачным, что сквозь него было видно ценник на вешалке сзади.

– Беру, – решилась я.

Дома я полчаса пыталась влезть в это чудо инженерной мысли. Пеньюар имел столько завязочек, крючочков и непонятных отверстий, что я дважды просунула голову куда-то не туда и один раз застряла рукой в кружевной петле.

Наконец облачилась. Посмотрела в зеркало.

Ну... для сорока двух лет и трёх недель диеты (которую я начинала раз сто, но ни разу не закончила) выглядело... нормально. Если прищуриться. И выключить свет. И отойти метров на пять.

Накрасила губы – нашла старую помаду, подарок от Светки. "Вишнёвый соблазн". Соблазн, правда, был больше похож на варенье, но что есть, то есть.

Распустила волосы. Они были чистые (мыла вчера), но какие-то уставшие. Как я сама.

Побрызгалась духами. Духи были тоже подарок, от свекрови, лет пять назад. Пахли как освежитель воздуха в туалете. Но выбора не было.

Ярослав сидел в гостиной, смотрел футбол. "Спартак" против кого-то там. Он болел за "Спартак" со страстью, которую никогда не проявлял ко мне.

Я встала в дверном проёме, приняла позу – рука на бедре, грудь вперёд, живот втянут (насколько возможно).

– Ярик, – позвала я томным голосом.

– М? – он не оторвался от экрана.

– Яри-и-ик, – я добавила томности.

– Что? Сейчас гол забьют!

Я прошла к телевизору, встала перед экраном.

– Нин, ты чего? Отойди!

– Посмотри на меня, – я попыталась принять соблазнительную позу.

Он посмотрел. Моргнул. Ещё раз моргнул.

– Ты чего это вырядилась? Холодно же. И вообще, матч идёт!

– Я подумала... может, мы... ну, того... – я кивнула в сторону спальни.

– Чего – того? А, спать? Так ещё рано, девять всего!

– Не спать, Ярослав. А... ну... как раньше...

До него наконец дошло. Лицо вытянулось, как будто я предложила ему прыгнуть с крыши.

– Нин, ты чего? Я устал. Неделя тяжёлая была. И вообще, "Спартак" проигрывает! Давай потом, а?

Потом. Это "потом" длилось уже три месяца.

– Ладно, – я развернулась и пошла в спальню.

– И дверь закрой! – крикнул он вслед. – Сквозняк!

Я закрыла дверь. Села на кровать. Пеньюар зацепился за покрывало и треснул по шву. Три тысячи рублей – и треснул от того, что я села.

Вот тогда я окончательно поняла – что-то определённо происходит. Мужик, который раньше готов был заниматься любовью даже с температурой тридцать девять (было дело, я болела, он приставал), теперь предпочитает футбол.

Либо я стала настолько страшной, что даже прозрачный пеньюар не помогает.

Либо у него есть кто-то, кто носит пеньюары почаще. И подороже. И не рвутся они у неё от одного неловкого движения.

****

План "В" родился спонтанно, когда я убирала кладовку. Там, среди старых коробок, лыж, которыми никто никогда не пользовался, и гантелей Ярослава (купил пять лет назад, "буду качаться"), я нашла радионяню.

Помните, я рассказывала, что у нас был выкидыш? Так вот, перед этим мы накупили всего для будущего ребёнка. Кроватку, коляску, одежду размера 0+, игрушки и вот эту радионяню. Самую навороченную – с видеокамерой, датчиком дыхания и радиусом действия до трёхсот метров.

После выкидыша я всё упаковала и спрятала в кладовку. Ярослав сказал – выбросить, но я не смогла. Надеялась, что ещё пригодится. Вот и пригодилась. Правда, не совсем так, как планировалось.

Я достала коробку, стёрла пыль. Внутри всё было в целлофане, нетронутое. Инструкция на пятидесяти страницах. Половина на китайском, половина на русском, но таком, что китайский понятнее.

Час я разбиралась, какой провод куда втыкать. Мурзик сидел рядом и смотрел с таким выражением морды, будто хотел сказать: "Женщина, ты совсем с дуба рухнула?"

– Молчи, – сказала я ему. – Ты мужского пола, ты в сговоре.

Мурзик фыркнул и ушёл. Даже кот меня осуждает!

Наконец радионяня заработала. Передатчик – маленькая коробочка с микрофоном – должен был быть там, где нужно подслушивать. Приёмник – у меня.

Осталось установить передатчик в машину Ярослава.

Это оказалось сложнее, чем в шпионских фильмах.

Во-первых, машина была закрыта, а запасные ключи Ярослав носил с собой (раньше оставлял дома, что изменилось?).

Во-вторых, даже когда я дождалась, пока он пойдёт в душ, и стащила ключи, я не знала, куда прятать передатчик. Под сиденье? Вдруг найдёт. В бардачок? Там он постоянно роется. В багажник? Не услышу ничего.

В итоге я засунула его под коврик у пассажирского сиденья и замотала скотчем. Выглядело подозрительно, но если не присматриваться...

Вернулась домой вся в поту, как после марафона. Ярослав вышел из душа:

– Ты куда ходила?

– Мусор выносила, – соврала я.

– Долго что-то.

– Разговорилась с соседкой.

Он пожал плечами и пошёл спать. В десять вечера. В субботу. Раньше мы по субботам смотрели фильмы вместе, ели попкорн, иногда даже вино пили.

А теперь – спать в десять.

Я осталась на кухне с приёмником радионяни. Включила его. Сначала – тишина. Потом – шорох. Потом – какой-то скрип.

Неужели он поехал куда-то? Ночью? Тайком?

Я прислушалась. Нет, скрип был ритмичный и знакомый. Это храп. Ярослав храпел, а радионяня передавала этот звук из машины внизу.

Я выключила приёмник и пошла спать.

*****

Утром Ярослав встал рано, что было странно – воскресенье же. Обычно он спит до обеда, а тут в восемь уже на ногах.

– Куда это ты? – спросила я, делая вид, что только проснулась (на самом деле я не спала полночи, думала).

– В фитнес-клуб записался. Надо себя в форму привести.

В форму! Человек, который последний раз делал зарядку в школе, и то под угрозой двойки по физкультуре!

– С каких пор? – удивилась я.

– С завтрашнего дня. То есть с сегодняшнего. В общем, пошёл я.

Он оделся в спортивный костюм (откуда он у него?), взял сумку (новая!) и направился к двери.

– А завтрак?

– Потом поем. После тренировки.

После тренировки! Человек, который считал, что подъём с дивана – это уже физическая нагрузка!

Как только дверь захлопнулась, я схватила приёмник. Включила. Слышно было плохо – Ярослав включил музыку. Какая-то попса играла. Потом звук мотора. Едет.

Минут через пятнадцать машина остановилась. Музыка выключилась. Хлопнула дверь. Тишина.

Я ждала. Пять минут. Десять. Пятнадцать.

И тут...

– Привет, котик! – женский голос. Молодой, звонкий, с придыханием. – Я так ждала!

– Привет, солнышко, – это Ярослав. Таким голосом он со мной не разговаривал уже лет десять. – Красивая ты сегодня.

– Правда? А ты видел моё новое платье? Специально для тебя купила!

– Вижу, вижу. Шикарное. Ты в нём как богиня!

Богиня! Меня он богиней называл последний раз на свадьбе, и то после пятой рюмки!

– Ярик, а твоя... ну, жена... она ничего не подозревает?

Пауза. Долгая такая пауза. У меня сердце остановилось.

– Нина? Да что она может подозревать? Она у меня простая – дом, борщ, телевизор. Даже не красится почти. Ходит в каких-то растянутых халатах. Я иногда смотрю на неё и думаю – и как я на ней женился?

Вот тут меня как обухом по голове. Растянутые халаты? Это он про мой любимый халат с вишенками? Который, между прочим, удобный и тёплый!

– Бедненький, – проворковал женский голос. – Как ты терпишь? Зачем не разведёшься?

– Сложно всё. Квартира в ипотеке, на двоих оформлена. Имущество делить... Да и привык я. Она готовит хорошо. Убирает. В общем, удобно.

Удобно! Я ему удобна, как старые тапки!

– Ну ничего, милый. Мы что-нибудь придумаем. А пока... пойдём ко мне? Я тебе сюрприз приготовила.

– С удовольствием, котёнок.

Хлопнули двери. Шаги. Тишина.

А потом я услышала то, от чего вся кровь прилила к голове:

– Ярик, котик, ты мой тигр! Мой сладкий, страстный тигр!

И тут меня прорвало.

ГОЛОС ЮЛЬКИ В РАДИОНЯНЕ.

"КОТИК"?!

"ТИГР"?!

КАКОЙ К ЧЁРТУ ТИГР?!

БОГИНЯ ОНА!

В НОВОМ ПЛАТЬЕ!

А Я – В ХАЛАТЕ!

СТАРОМ!

С ВИШЕНКАМИ!

УДОБНО ЕМУ!

КАК ТАПКИ!

КАК ШВАБРА!

КАК УНИТАЗНЫЙ ЁРШИК!

"МЫ ЧТО-НИБУДЬ ПРИДУМАЕМ"!

ОНИ!

ПРИДУМАЮТ!

ВМЕСТЕ!

ГОСПОДИ!

ЧТО ДЕЛАТЬ?!

УБИТЬ?

РАЗВЕСТИСЬ?

ОТРАВИТЬ БОРЩОМ?!

Я сидела на кухне, приёмник валялся на столе, из него доносились какие-то шорохи и вздохи. Выключила. Не хочу слушать, чем там занимается мой "тигр" со своей "богиней".

Мурзик подошёл, потёрся о ногу, мявкнул вопросительно.

– Всё, Мурзик, – сказала я ему. – Всё. Твой папаша оказался тем ещё котиком. Блудливым котиком. Мартовским котом, хоть на дворе июнь.

Мурзик мявкнул сочувственно. Или просто есть хотел.

Я достала телефон. Набрала Ленку:

– Лен, ты была права. Есть у него баба.

– Откуда знаешь?

– Радионяню в машину поставила. Слышала всё.

– Ни хрена себе! Ты прямо Штирлиц! Ну и что теперь?

– Не знаю. Честно, не знаю. Он домой через час вернётся, из "фитнеса". Что мне делать? Высказать всё? Промолчать? Собрать вещи и уйти?

– Нин, стоп. Не гори. Ты сейчас на эмоциях. Давай завтра встретимся все вместе, обсудим. План составим. А пока – делай вид, что ничего не знаешь. Пусть думает, что ты дура в халате с вишенками.

– Но я же не дура!

– Вот и отлично. Пусть недооценивает противника. Мы ему устроим такой сюрприз, что его богиня икать будет!

Я положила трубку. Посмотрела на часы – Ярослав скоро вернётся. Надо взять себя в руки. Сделать вид, что ничего не произошло.

Пошла в ванную, умылась холодной водой. Посмотрела на себя в зеркало. Обычное лицо обычной женщины сорока двух лет. Не богиня. Но и не тапок!

Хлопнула входная дверь.

– Нин, я дома! – голос Ярослава. Весёлый такой, довольный. – Так есть хочу после тренировки!

Тренировки, ага. Горизонтальной.

– Сейчас разогрею! – откликнулась я максимально нормальным голосом.

Он вошёл на кухню. Волосы влажные (душ у богини принимал?), щёки розовые (от "физкультуры", конечно), глаза блестят.

– Классно в зале! Надо было раньше начать ходить!

– Да, надо было, – согласилась я, ставя перед ним тарелку с разогретым борщом.

Он начал есть. С аппетитом. Видимо, "тренировка" способствует.

– Вкусный борщ, – похвалил он.

– Спасибо.

– Нин, а что у нас на ужин?

На ужин? У нас? После того, как он час назад обсуждал, как от меня избавиться?

– Котлеты с пюре, – ответила я.

– Отлично! Люблю твои котлеты!

Любит он. Котлеты любит. А меня – нет. Я для него просто кухонный комбайн с функцией уборки.

Но ничего. Ничего-ничего. Ленка права – пусть думает, что я дура. А завтра мы с девчонками придумаем план мести.

Потому что я хоть и не богиня, но и не тряпка, о которую можно вытирать ноги.

Я женщина, которую недооценили.

А это, знаете ли, опасно.

Очень опасно.

Особенно если у этой женщины есть подруги, радионяня и фотография чека на семь тысяч восемьсот рублей.

Ярослав дожёвывал борщ, а я смотрела на него и думала: "Ешь, мой тигр, ешь. Это последний спокойный борщ в твоей жизни. Потому что завтра начинается война. И богиня твоя ещё узнает, что значит связаться с женой. Даже если эта жена в халате с вишенками."

Мурзик запрыгнул ко мне на колени, замурлыкал.

– Вот видишь, Мурзик, – прошептала я ему. – Папка твой оказался котом. Но ничего. Мы ему покажем, кто тут главная кошка.

И начала планировать месть.