«И зачем надо было так разряжаться?» – эта мысль за последние полчаса уже не раз всплывала у меня в голове.

Проще было думать о неудачно выбранном наряде, чем о главе судейской комиссии, который вот-вот должен был подняться на сцену, чтобы объявить результаты конкурса «Писатель-фантаст года».

Я сидела за столиком в окружении родных в небольшом, но уютном ресторанчике и с замиранием сердца ждала, чем же для меня закончится сегодняшний вечер.

Старалась казаться невозмутимой, впрочем, как и остальные финалисты.

Хотя кончики пальцев то и дело нервно теребили плиссированные складочки серебристого шелкового платья.

Дорогого. Дизайнерского. Купленного специально по этому поводу.

В комплекте с изящным бочонком-клатчиком, украшенным кристаллами Сваровски, и чёрными замшевыми туфлями на умопомрачительных каблуках.

Про макияж и причёску даже говорить не стоит. Одним словом, перестаралась. Будто к прогулке по красной ковровой дорожке готовилась.

Хотя… для меня всё было именно так.

Неопытность, юношеский восторг...

Ещё бы! Такое событие!

Переоценила масштаб мероприятия – и сейчас под прицелом острых неодобрительных взглядов коллег чувствовала себя неловко. Если бы я заявилась сюда обнажённая с транспарантом в руках с надписью «Вот она звезда! Встречайте!», результат был бы примерно тем же.

Ведь кто я такая по сравнению с мастодонтами пера, собравшимися в этом зале? Зелёная девчонка, которая только вчера сошла с университетской скамьи. Сколько у меня в активе книг? Одна. А у моих конкурентов – десятки. Впрочем, как и безупречные репутации, заслуженные долгим кропотливым трудом, и толпы преданных фанатов.

И всё же... так хочется победить.

– Итак, сейчас мы узнаем, кто стал лучшим писателем-фантастом этого года, – бодро объявил в микрофон мужчина.

Послышался шелест бумаги...

– Кара, я в тебя верю, – тихонько прошептала мама и сжала мою ладонь.

– Я тоже, – поддакнула Мила, моя младшая сестра, которая сидела слева от меня.

Благодарно им улыбнулась в ответ и снова посмотрела на сцену.

– Ита-а-к, победителем стала... – Глава комиссии выдержал театральную паузу, а затем торжественно объявил: – Кара Грант с книгой «Реальная магия»! Встречаем!

Зал тотчас взорвался бурными аплодисментами, а я замерла. Показалось или...

– Кара, иди, – легонько подтолкнула меня мама. – Тебя ждут.

Я непонимающе на неё уставилась, потом покрутила головой по сторонам и с удивлением обнаружила любопытные, внимательные, доброжелательные взгляды, прикованные к моей персоне. Медленно встала и, как во сне, направилась к сцене. Люди улыбались, хлопали в ладоши... А я не могла поверить в то, что всё это происходит по-настоящему. Не ожидала. Нет, правда, не ожидала. Хотя об этом столько и мечтала.

Пока я шла по проходу, глава комиссии что-то сострил по поводу девичьей нерешительности, но из-за волнения его слова пролетели мимо моих ушей.

– Поздравляю, Кара, – произнёс он, когда я наконец оказалась на сцене. Приобнял за плечи и вручил позолоченную статуэтку. – Одержать победу в столь юном возрасте – невиданное дело. Что вы сейчас чувствуете?

– Что? – растерянно переспросила я, касаясь пальцами награды.

Зрители расхохотались.

– Я спросил, что вы сейчас чувствуете, – улыбаясь, повторил свой вопрос глава комиссии.

– Я не знаю... До сих пор не могу поверить в то, что это правда... Все участники конкурса безумно талантливы, а их работы сильны...

– Безусловно. Но победили именно вы. Что скажете по этому поводу? Может, зачитаете благодарственную речь?

– М-м-м... У меня её нет. Только платье и туфли, – выдала я самый идиотский ответ, на который в принципе была способна, чем спровоцировала очередную волну смеха. Ну же, Кара, соберись! – Извините, я волнуюсь. – Помотала головой и продолжила уже уверенней: – Но мне бы хотелось сказать спасибо родным, которые меня поддерживали, своим редактору и корректору за их титанический труд, членам жюри, что смогли разглядеть и оценить тот посыл, который я вложила в «Реальную магию», и, конечно, читателям, что так чутко отреагировали на слова не знакомого им ранее автора.

Зрители снова зааплодировали.

– Что ж, ещё раз вас поздравляю, Кара. Так держать! – Глава комиссии опять меня обнял, легонько поцеловал в щёку, прощаясь, и я, крепко сжимая награду в руке, уже гораздо бодрее вернулась к родным.

Они смеялись, что-то весело бормотали наперебой, но из всей этой какофонии звуков мне удалось разобрать только «Кара, дай подержать». Как заворожённая, я посмотрела на статуэтку и провела кончиками пальцев по холодному металлу, оглаживая её контуры.

Так вот, значит, каково на ощупь признание... Да и на вкус ничего.

Я усмехнулась этой мысли. Сердце забилось, затрепетало, и на душе стало легко-легко. И я, счастливо улыбаясь, повернулась к сестре и тихо сказала:

– Держи.

Мы пробыли в ресторане недолго. Пятничный вечер... Такое событие... Уходить рано не хотелось. Но у каждой из нас утром были важные дела, которые нельзя было отменять.

Я перебросилась парой фраз с коллегами, выпила бокал лимонада, который в тот момент показался мне вкуснее шампанского, кое с кем потанцевала, и на этом пришлось поставить точку. А дальше мы забрали из гардероба верхнюю одежду и вышли на улицу.

В лицо тут же ударил тёплый осенний ветерок. Яркие огни фонарей, освещавших полупустынные улочки, звонкое щебетанье родных... И моё чёрное кашемировое пальто, колыхавшееся волнами в такт шагов.

Счастливая, я неслась чуть впереди остальных, стараясь отыскать нашу машину.

– Кара, застегнись! – окликнула меня мама. – Простынешь!

– У меня в крови сейчас столько эндорфинов, что это в принципе невозможно! – повернувшись, весело отозвалась я, и, раскинув в стороны руки, покружилась на месте. – Эх, девочки мои, родные, любимые, как же мне сейчас хорошо!

– А ты точно пила лимонад? – хихикнула Мила, наблюдая за мной.

– Точно. И это был самый вкусный лимонад на свете, – мечтательно протянула я, прижимая к груди награду.

– И всё-таки, юная эндорфинщица, застегнись, – усмехнулась мама. – Мне так будет спокойнее.

– Хорошо, мам, как скажешь.

Я осторожно переложила статуэтку в руку с сияющим клатчиком и сделала, как она хотела. А затем опять устремилась вперёд.

Внезапно увидела, что перед нашим БМВ самым нахальным образом припарковался какой-то чёрный джип. А если учитывать тот факт, что и за нашим авто стояла другая машина, то текущая ситуация грозила обернуться возвращением домой на такси.

– У него что, глаз нет?! – возмутилась сестрёнка, но мама её мгновенно одёрнула:

– Мила, следи за языком!

Между тем водитель выскочил из авто, как пробка из бутылки шампанского, и припустил в направлении перекрёстка.

– Стойте! – тут же выпалила я, пробежала немного, замахала рукой.

Но мужчина даже не обернулся и продолжил бодро двигаться в сторону перекрёстка.

– Какая досада! – фыркнула я и полезла в пальто за телефоном. – Придётся вызвать такси.

– Не надо! Я его догоню! – выпалила сестрёнка, и, не дожидаясь ответа, рванула вслед за коротышкой в чёрной кожаной куртке. – Постойте! Вы нам закрыли проезд!

– Мила! Вернись! – крикнула мама, а я закатила глаза: ну и сорви-голова.

– Я почти что его догнала! – бросила она на ходу и выбежала на дорогу. Снова позвала мужчину: – Постойте!

Откуда-то справа послышался шум колёс, и я обернулась. С ужасом обнаружила чёрную машину, рычавшую, словно голодный хищник, которая неслась аккурат на Милу.

– МЭЛ! БЕРЕГИСЬ! – заорала я и рванула вслед за безголовой сестрёнкой.

Схватила её за плечи и яростно оттолкнула в сторону.

Яркий белёсый свет ударил в глаза, и я мотнула головой вправо, оцепенела. А в следующий миг сознание разорвало вспышкой оглушительной боли. И я сломанной куклой рухнула на грязный асфальт.

Последнее, что запомнила, прежде, чем отключиться, – пронзительный женский крик, желто-оранжевые вспышки фар и позолоченную статуэтку, выпавшую из моих ослабевших пальцев.