- Теть Паш, куда ты опять? - из подъезда выскочила моя соседка Ирка. Шебутная и беспокойная деваха... Вон, седьмой десяток уж разменяла, а все не угомонится. И чего ее черти в такую рань подняли? Хотела же по тихому сбежать, пока не засекли.
- Куда-куда, - буркнула я в ответ, шустро передвигая ноги. - на кудыкину гору! Ты Ирка за внуками лучше смотрела бы, они у тебя вчера в кустах курили, а не за мной следила, как коршун. Правильно Витька тебя бросил, с такой пилой разве ж уживешься. Ни шагу без пригляда не сделать... а мне на работу надо. Устала я дома сидеть.
- Теть Паш, - захохотала, заухала злыдня-Ирка, - тебе на прошлой неделе девяносто три исполнилось. На пенсии ты давно. Какая работа? И кто тебя потом по всему городу искать-то будет, если ты опять адрес забудешь?
- Врешь, не было такого, - я уже запыхалась и теперь тяжело дышала, хотя так и не прошла пяти метров от двери подъезда до дороги, где начиналась свобода.
Ирка была не права. Я прекрасно помнила свой адрес, но зачем мне возвращаться домой, где никого нет? Вот и соврала... А чего? Меня ребятки-полицейские на машине покатали по городу и в отделение отвезли. Молодые такие, красивые... Посмотреть приятно. Молодость вспомнить. Уж я бы таких молодчиков-то не упустила. Дюже на красоту мужскую падкая была. Потому и замуж не вышла. На кой черт мне с одни мужиком всю жизнь жить?
- Теть Паш, - Ирка-следилка легко сбежала по ступенькам и догнала меня, - ну что же ты, а? Идем, я тебя домой отведу... Я блинов напекла, сейчас принесу... с медом, как ты любишь...
- Ну если только с медом, - вздохнула я. Опять не получилось ускользнуть от бдительной соседки. Надо завтра прямо ночью уходить, пока все спят. А потом пережду чуток на скамейке в парке и на работу пойду устраиваться. Не из-за денег, пенсии-то мне хватает. Скучно мне дома. Как-то быстро старость пришла, не нажилась я еще.
- Ну, вот, теть Паш, - Ирка притащила меня домой и усадила за стол, - ты подожди, я сейчас быстро за блинами спущусь накормлю тебя.
Ирка хлопнула дверью, а я осталась одна. Включила радио, а там по английски балакают. Я нарочно на эту станцию настроила. Язык выучить хотела. А вдруг пригодится?
И сейчас поупражняться решила, что диктор говорил, все за ним повторяла. Хорошо у меня получалось, ловко:
- Ассе магист понтаут рехабин номантивш ас мо дейюс...
Я говорила, ломая язык, и вдруг отовсюду повалил пар. Или дым. Белый, густой. Мою крошечную кухоньку в хрущевке мгновенно заволокло, я даже испугаться не успела. Сидела, открыв рот от удивления. Ни запаха нет, ни жара, ни влажности. Хотя я даже рук своих не видела. А потом ударил гром... прямо в комнате. У меня в ушах противно зазвенело, а под носом стало мокро от крови.
- Кто такая? - раздался густой бас недовольного мужика.
Я вытерла ладонью кровь, оставляя красные следы на коже:
- А ты кто такой? - нахмурилась я. - И что ты делаешь на моей кухне?
- Я Асмодей, демон преисподней. Ты зачем меня вызвала, смертная?!
Дым-то развеиваться стал, проглядываться. И так уж этот демон красив был, что глаз не оторвать. Да еще в одних штанах стоял. С голым торсом. У меня аж сердце зашлось.
- Дак, полюбоваться, - не растерялась я, - мне может помирать завтра, и не доведется больше на торс мужской глянуть.
- Ну, смотри, - захохотал Асмодей и тряхнул головой, царапая потолок рогами. Высокими, длинными и витыми.
Дым почти выветрился, и теперь я могла рассмотреть Асмодея целиком.
Голова великовата, конечно, раза в два, а то и три больше, чем у людей. Но иначе рога такие массивные нелепо будут смотреться. Шея толстая, крепкая... еще бы, рога такие носить... тут мощь нужна.
Плечи широченные, мышцами, как канатами перевитые, даже большая голова к месту, ручищи огромные, ладони, как лопаты. А на пальцах когти. Длинные, черные, будто лаком покрытые.
На груди волосы густые, кудрявые, и дорожка завлекательная по животу с кубиками вниз под пояс уходит. Брюки черные, кожаные, в обтяжку. И ниже есть на что глаз положить. Приличная такая выпуклость. Даже в спокойном состоянии очень впечатляющая. А еще хвостище с кисточкой правую ногу обвивает. И ступни босые с когтями. Как он, интересно, носки носит-то? Рвутся же...
- Ну, как? - Осклабился демон, - насмотрелась? Нравлюсь?
- Нравишься, - не покривила я душой, - чего уж. Есть на что посмотреть. Была бы молода и потрогать бы не отказалась...
Демон довольно загоготал, запрокидывая голову назад.
А потом склонился надо мной, об стол облокотился, глазищи свои карие с огненно-рыжими всполохами вылупил, и спросил вкрадчиво:
- А хочешь на полвека помолодеть?
Тут уж я не выдержала зафыркала.
- Ты, демон, как там тебя, Асмодей, думай чего говоришь-то. Мне, милок, девяносто три года миновало. Если я на пятьдесят лет помолодею, сорок три будет. Считай молодость уже позади. Вот если бы мне семьдесят пять годков предложил скинуть, да нынешние мозги оставил бы, я бы еще может быть подумала...
- Я же душу твою заберу, смертная, - снова зашептал демон, - на муки вечные!
Я снова зафыркала от смеха. Аж сердце закололо.
- Ты, демон, с головой-то явно не дружишь? Мне девяносто три года, говорю... Я две войны пережила, застой, перестройку, девяностые, кризисы разные экономические, а теперь вот еще и пандемию переживаю... Да, разве ж после такого адом меня напугаешь?
- Значит не боишься?
- Не боюсь, - улыбнулась я, - а вот жизнь еще одну хочу прожить... Только чтобы все по-другому было. Чтобы жизнь моя легкой и светлой была. Чтобы дом у меня был свой, не хочу всю молодость по углам мотаться, - говорила я с трудом. В груди как стеклом колотым посыпали, каждый вздох отдавался невыносимой болью.
- А взамен душу мне отдашь? - довольно осклабился демон.
- Отдам, - выдохнула я из последних сил.
- Да будет так! - Рявкнул демон так громко, что у меня снова зазвенело в ушах. Куснул палец так, что выступила капля черной крови, и сжал мою холодную ладонь... ту самую, которой я кровь вытерла.
И громогласно захохотал, подняв лицо к небу.
Вот только он не успел. В этот самый момент я все таки умерла...