Умерла я внезапно. Даже понять ничего не успела. Вроде бы вот только что шла по парковке возле торгового центра, как вдруг очутилась в темном узком тоннеле. Низкий потолок, мягкие упругие и какие-то желейные стенки, пружинящий под ногами пол... Жуткое место.

Я оглянулась. Конец тоннеля за моей спиной тонул в кромешной мгле, холодной и страшной, как в детстве тьма родительского шкафа. И тьма, казалось, звала, но ее зов звучал так пугающе, что хотелось бежать от нее без оглядки.

А впереди как спасение виднелся свет, яркий и теплый, который манил, обещая свободу, радость и счастье... Я сделала шаг вперед. И мгновенно забыла, как я умерла... Второй шаг заставил меня забыть о том, как я оказалась здесь... И я снова остановилась.

Как-то неправильно. Я не хочу забывать. Я хочу все помнить. Мама всегда говорила мне, что я упертая, как ослица. И сейчас моя внутренняя подруга категорически не хотела идти в ту сторону.

Сколько времени я стояла, замерев на месте, не знаю. Минуты, часы, годы или столетия. Время в тоннеле двигалось как-то неправильно, рывками, то разгоняясь, то замедляясь почти до полной остановки.

Я никак не могла принять решение. Куда идти: во Тьму или к Свету?

И вдруг откуда-то справа услышала тихий отчаянный шепот-плач:

– Маруся... Маруся... бедная моя девочка...

Так меня называла только мама. И она совершенно точно не желает мне зла. Я изо всех сил рванула в сторону голоса и со всего маху врезалась в упругую, но мягкую, как желе, стенку тоннеля, разрывая ее в клочья. Мама, я иду!