А я замуж выхожу!

Честно говоря, ещё несколько месяцев назад мне даже при одной мысли о возможном замужестве становилось дурно, но сейчас в моей жизни появился мужчина, который однозначно завладел моим сердцем.

По идее, стоило бы вернуться к Владу, ведь брак – это, как говорится, раз и навсегда, но отчего-то моё сердце замирает, когда я вижу Кирилла. Он сын Евгения Николаевича Бутусова, следователя, с которым у меня сначала сложились самые что ни на есть отвратительнейшие отношения, но потом мы даже подружились.

Кирилл тоже следователь, только пока ещё лейтенант в звании. Я как последняя дура влюбилась в него. Он привлекательный, слегка дерзкий, очень умный и добрый. Впервые в жизни я почувствовала себя счастливой, ведь Влад никогда меня не слушал, только требовал и моё мнение его вовсе не интересовало. А я… я при этом чувствовала себя одинокой. С тех пор к загсу у меня выработалась прочная неприязнь.

Теперь же всё стало иначе.

Кирилл переселился в мой дом, а маман, конечно же, по-прежнему названивает мне каждое утро. Я люблю поспать, и с утра, как правило, лыка не вяжу – этим она успешно и пользуется.

Я хватаю трубку, даже не думая о том, что это может звонить моя дорогая родственница, и тут же в ухо влетает её резкий дискант.

Она неизменно начинает ёрничать, называет Кирилла всеми именами подряд, а я начинаю злиться, потом мы плавно переходим к ругани, в результате чего просыпается Кир, отнимает у меня телефон, говорит пару ласковых будущей тёще и отключает связь.

Да, мне это уже порядком надоело, и Кирилл всеми способами меня успокаивает, но, боюсь, это только цветочки: ягодки впереди.

Боюсь, что с неё станется предложить Владу отстроить особняк по соседству с нами. Кстати, он способен последовать этому совету и сделает всё возможное, чтобы отравить нам жизнь.

Я одновременно пытаюсь наладить свой бизнес, примирить маман с Кириллом и попутно отбиваюсь от Влада. А последний совсем озверел. Он словно не понимает или не хочет понимать, что я его не люблю и жить с ним больше не собираюсь.

Скоро наша с Кириллом свадьба, и мой экссупруг совершенно одурел: каждый день присылает огромный букет белых роз вперемешку с белыми лилиями и с розовой сердцевиной этой композиции, а я тут же отправляю роскошные цветы в мусорное ведро.

– Когда он, наконец, угомонится? – в негодовании воскликнул Кир сегодня утром, внося на кухню очередной веник.

– Скорей бы мы стали мужем и женой, – вздохнула я, помешивая в кастрюльке овсянку.

– Я тоже не дождусь, когда ты станешь Бутусовой, – он обнял меня сзади, став нежно целовать шею.

– Ни за что! Я оставлю старую фамилию, – заявила я.

– Так, – он разжал руки, – думаешь, я буду рад от того, что моя жена носит фамилию своего бывшего мужа?

– Это моя девичья фамилия, – засмеялась ему в ответ, – я её не меняла, когда первый раз выходила замуж.

– А мне твоя фамилия не нравится.

– Это ещё почему? – улыбнулась я.

– Да какая-то... даже объяснить не могу... Милая, может, ты всё-таки передумаешь и станешь

Бутусовой?

– Нет, – покачала головой, – не хочу.

– Но почему?

– Я к своей привыкла, – выкрутилась я.

– Вика! – сурово заявил Кирилл. – так не играю.

– А как ты играешь? – улыбнулась я и, забыв про кашу, обвила его шею руками.

Про то, что у меня каша стоит на огне, я вспомнила, когда нос уловил запах горелого, и тут же в кухне раздался голос Елены Сергеевны.

– Ой, что же тут творится! – воскликнула она, бросаясь к плите. – Ох, молодёжь! – с этими словами она стала соскребать кашу со стенок кастрюльки. – Да, уже ничего не сделаешь – придётся новую варить.

Елена Сергеевна вынула из шкафчика коробку с хлопьями, ловко и быстро

вымыла кастрюльку, а потом поставила на огонь новую порцию.

– Может, лучше чего-нибудь попроще? – спросил Кир. – Во-первых, ещё немного – и я опоздаю на работу, а во-вторых,

ешьте сами эту размазню.

– Это не размазня! – воскликнула я. – А, между прочим, английский завтрак.

– О нет, только не это, – замахал руками он, – не хочу уподобляться англичанам.

– Что ты имеешь против них? – уточнила я, а Елена Сергеевна звонко рассмеялась:

– Он был в Лондоне по обмену опытом, – сказала она, – и теперь не выносит всё относящееся к этому городу.

– Но почему? – до сих пор не понимала я.

– Рассказать? – улыбнулся он.

– Давай, – воодушевилась я.

– Во-первых, еда. Нас там кормили два раза в день, и никаких перекусов помимо...

– Ты что, так из-за еды на них рассердился? – улыбнулась я.

– Не только. Они там такие правильные. Их полицейским, наверное, делать нечего, их бы к нам по обмену опытом...

– Эх, милый, ты в Дании не был, – вздохнула я. – Может, съездим в свадебное путешествие в Копенгаген?

– Боюсь, это в копеечку влетит, а от тебя мне не хочется зависеть.

– Хорошо, – засмеялась в ответ, – чтобы ты не очень расстраивался, будешь моей крышей.

– Ещё чего! – фыркнул этот хитрюга, вновь заключая меня в объятия.

– А что, хорошая идея, – обрадовалась я, – крыши у меня нет, а рэкетиры сто процентов наедут.

– Сплюнь! – хором крикнули Кирилл и Елена Сергеевна.

Свекровь – это, пожалуй, худшее, что может быть в жизни, но мне повезло: у меня их нет.

Наверное, это некрасиво, говорить, но слава богу… Что случилось с матерью Влада, я слышала краем уха. Она, по-моему, утонула или что-то в том роде, а мать Кирилла тоже

была следователем, и какой-то преступник застрелил её.

И теперь покойную Ларису Максимовну мне

заменяет Елена Сергеевна, её мать и бабушка Кирилла.

Надо сказать, она чудесная женщина, мы как-то сразу нашли

общий язык и даже подружились, невзирая на столь значительную разницу в возрасте.

Елена Сергеевна сразу переселилась к нам в дом, и я теперь просто не представляю жизни без неё.

– Значит так, дамы, – решительно воскликнул Кир, отпуская меня, – если вы так любите этот лошадиный корм, то ешьте на здоровье, а я бы хотел бутербродов.

Я подпёрла рукой подбородок и с улыбкой произнесла:

– Хорошо, я сделаю тебе горячие бутерброды.

– Вика! – сдвинул он брови. – Издеваешься, да? – и с этими словами разрезал пополам батон, намазал его маслом, сверху положил слой ветчины, запечённого мяса, сыра, горчицы, ломтиков огурцов и… И меня затошнило.

– Что с тобой? – с невинным видом поинтересовался мой благоверный, увидев, что я зажала рот рукой. – Ты, случаем, не беременна?

– Да, ложная беременность мне гарантирована, если я буду каждое утро видеть, как это ешь, – выпалила я и отвернулась к кастрюльке с кашей.

– Не сердись на него, Викуля, – мягко произнесла Елена Сергеевна, – он же мент.

– Да уж, – буркнула я.

– Вот уж не думал, бабуль, что ты не любишь полицию, – пробормотал он, заглатывая бутерброд. – Мент! Обалдеть можно! Слышал бы папа!

– А твоего отца я всегда не любила, – заявила Елена Сергеевна. – За что только его Ларочка любила…

– Наверное, за глаза, – тихо пробормотала я, помешивая уже превратившуюся в однообразную массу кашу.

– Что? – удивился Кирилл. – При чём тут его глаза?

– Да ни при чём, – пожала плечами, – просто, когда я его первый раз увидела, то подумала, что у него потрясающие глаза, затягивающие, словно в омут. И у тебя такие же, – посмотрела я из-под ресниц на Кирилла, переставшего жевать.

– Чудо ты моё, – он поцеловал меня и убежал, а я разложила по тарелкам кашу, посыпала её сахаром, ванилином и села за стол.

– Я рада, что Кирюшка нашёл такую девушку, как ты, – улыбнулась Елена Сергеевна, присаживаясь на стул, – и очень

хочу правнуков понянчить.

Мы вместе позавтракали, бабушка может будущего мужа засунула посуду в посудомойку, а я пошла одеваться. Влезла в джинсы и голубой свитер, накинула белую короткую шубку и побежала к машине.

Дорога оказалась вся заметена снегом – я тотчас поскользнулась на невидимом под периной льду и рухнула в сугроб. Ругаясь на весь белый свет и чертыхаясь, кое-как забралась в машину и поехала в ресторан.

Сегодня должны привезти другую мебель, и моё присутствие при этом событии обязательно. Когда я подъехала к клубу и прошла через чёрный ход на кухню, нос уловил запах горелого.

– Что здесь происходит? – строго спросила, врываясь в утопающее в дыму помещение. – С ума, что ли, посходили?

– Простите, хозяйка, – воскликнул один из поваров, – у нас тут с электроплитой проблема!

– Что за проблема? – сурово спросила я, сложив руки на груди. Как мне это надоело! Что ни день, так какое-то происшествие.

– Не знаем, – пожал плечами повар, – нужно специалиста вызывать.

– Чёрт знает что такое! – вскрикнула я и направилась в свой кабинет.

Ресторан открыт всего три месяца назад, но, как оказалось, я ни черта ни смыслю в этом деле: постоянно сталкиваюсь с новыми трудностями, достаю Аську, читаю литературу по юриспруденции, хожу на курсы менеджмента… А общем, хватаюсь за голову.

В своё время, назло бывшему мужу, поступила в ГИТИС и стала актрисой, а теперь, по прошествии нескольких лет, локти кусаю. Надо было на юрфак поступать или на экономфак. Вот Асюта умница – выучилась на юриста и теперь преуспевающий адвокат, а у меня ничего не получается.

Вероятно, потому, что выросла под жёстким присмотром моей авторитарной матери. Кстати, абсолютной стервы, хоть так и не говорят о матерях, и из моих уст это прозвучит омерзительно, но она и сама себя так называет, ей почему-то кажется, что подобными качествами можно гордиться.

Однако, будучи стервой по жизни, она во главу угла ставила заботу о детях – сначала об Аське, моей сестрёнке, а потом и обо мне.

Мы с Аськой совершенно не похожи внешне. Она голубоглазая блондинка кукольного типа. Эдакая барби, но под типаж блондинок не катит. Что я имею в виду?

Существует мнение, будто все обладательницы натуральных светлых волос – дуры.

Чушь собачья!

Во-первых, натуральных блондинок сейчас, раз, два, и обчёлся, они сейчас на вес золота, а во-вторых, те, кто сейчас на голубом экране чушь мелет, – перманентные блондинки.

И цвет волос, я считаю, на ум не влияет, и особенно убеждаюсь в этом, когда берусь за ведомости, а ведь я яркая шатенка и вполне довольна своей внешностью.

Так вот, долгое время я была оторвана от жизни. Маман меня воспитала так, что я даже боялась сказать неприличное слово, вела себя правильно, достойно, играла в театре, ходила в одежде придымлённых томов и постепенно превращалась в белую ворону.

А мой муж, которого мне, кстати, тоже маменька нашла, бесился от того, что на меня смотрят другие мужчины. Он запер меня в золотой клетке, как какую-то диковинную птицу.

Представляете себе жизнь?

Сидеть дома, готовить мужу бесчисленные обеды и вышивать! Абзац! Полный!

Хотя многие женщины тем и занимаются, так как среди моих подруг есть домохозяйки, но сия участь не по мне.

Во-первых, меня чуть не убила моя лучшая подруга, вернее, я когда-то считала её лучшей подругой. Она тихо втесалась в мою размеренную жизнь, одержимая жаждой мести за то, что некогда погиб человек, которого мы обе любили всем сердцем, а он любил только меня.

И, если бы Влад обманом не затащил меня под венец, Артём не покончил бы жизнь самоубийством, и ничего бы этого не было. А ещё я расследовала самое настоящее преступление, подралась с опасной преступницей и поняла, что мне надо было становиться сыщиком, вот тогда я бы точно довела своего бывшего мужа до удара.

Я выкинула старую одежду, купила целую кипу коротких юбок и в довершение всего встретила Кирилла, только вот Влад по-прежнему меня достаёт, упрашивая вернуться.

А ведь ушла я от него потому, что он торгует всякой химической гадостью. Жить с человеком, который своё благосостояние сколачивает на жизнях других людей, мне совесть не позволяет.

Дорогие читатели! С книгами литмоба "Детективное агенство "Правда" можно познакомиться ЗДЕСЬ .