Ярослав

Однажды Достоевский сказал, что любить саму жизнь нужно больше, чем ее смысл. Еще будучи зеленым школьником с юношеским максимализмом, бурлящем в крови, впервые в жизни я узнал из потрепанных учебников хоть что-то стоящее, о чем вспоминаю и по сей день. Я столько раз задавался вопросом в чем же смысл этой жизни, но никто на него так и не ответил. Сам же я перестал искать ответы ровно после того, как понял, что это дерьмо занимает все мои мысли, и, плюнув на все, я просто стал ценить каждый прожитый день.

Я рад, что проживаю эту жизнь. И благодарен всем тем людям, что окружают и поддерживают меня. Ценю каждый миг, беру от жизни все, что только можно, но иногда даже у самых закоренелых оптимистов иногда наступает черная полоса, обойти которую просто невозможно, как бы ни старался.

И я, как оказалось, не исключение.

Постепенно просыпаясь и приходя в себя, не сразу понимаю, что нахожусь не в своей квартире с привычным холостяцким интерьером, а в одиночной больничной палате с работающим рядом увлажнителем воздуха.

– Что за..? – вместо вопроса из моего горла вырывается хрип.

В мой рот словно кто-то высыпал мешок влагопоглотителей и сверху добавил песка.

Кое-как открыв слипшиеся глаза, меня моментально ослепляет яркий свет, из-за чего и без того тяжелая словно чугун голова начинает нещадно болеть, будто кто-то пропустил ее через шредер[1]. Но сколько бы я не пытался собрать все мысли в кучу, единственное, что приходит в голову, так это то, что моя чертова задница нашла очередные проблемы.

Уверен, отец и Демьян уже в курсе происходящего и готовят мне отменную порку. Готов поставить на кон что угодно, что меня либо посадят на бутылку, либо заставят безвылазно сидеть на работе, пока у меня в подмышках не появится паутина.

В любом случае, мое пребывание в больничной палате не сулит ничего хорошего.

Кое-как сажусь на мягкой койке и скидываю с себя покрывало, и, кряхтя словно девяностолетний дед, дохожу до столика, на котором уже стоит рядом с графином стакан с водой. Осушив тот до самого дна, чувствую, как каждая частичка моего потрепанного тела пробуждается, а мысли в голове более-менее проясняются. Постепенно они начинают собираться в кучу, напоминая о том, что же послужило причиной моего появления здесь.

Не успеваю поставить стакан обратно на стол, как дверь в палату громко ударяется о стену, словно кто-то открыл ее с ноги, а на пороге я вижу разъяренного словно стадо неудовлетворенных чертей брата.

– Только не бей..! – кричу ему и занимаю оборонительную стойку в надежде, что она хоть как-то мне поможет.

Если бы Демьян умел убивать взглядом, то я бы уже давно кормил земляных червей.

– Я сделаю тебе скидку лишь из-за того, что врач не разрешил задать отменную трепку из-за состояния твоего здоровья, - рычит словно зверь мужчина, наступая на меня шаг за шагом. – Но это не значит, что я не поимею твой мозг.

– Д-дём, я правда ничего не помню! - делаю шаг назад, но упираюсь поясницей в стол, из-за чего стрела боли пронзает нижнюю часть моего потрепанного тела. – Пожалей же ты больного человека.

– Совсем ничего не помнишь? Или во время гонок по центру города ты убираешь свой мозг в бардачок?

– В моей голове сейчас самый настоящий кисель из мыслей. Я даже не помню, что было вчера, не говоря уже о том, что со мной случилось… - ушиб рядом с виском снова начинает ныть, из-за чего я морщусь. – А что, все-таки, случилось? Как я здесь оказался?

– Случилось то, чего я меньше всего мог предвидеть, - Демьян, наконец, срывает с себя злую маску, являя миру ту, что показывает далеко не всем – маску беспокойства о близких ему людях и страха за них. – Я не должен был давать тебе свою машину… Черт! – неожиданно резче обычного рычит мужчина и пинает рядом стоящий стул.

– Только не говори, что я превратил твою машину в фарш… - слова даются мне с трудом, но, судя по взгляду брата, я попал в самое яблочко. – О боги…

– Плевать на машину! Ты еще отделался малой кровью, в отличии от некоторых… - как только слова достигают моих ушей, я не успеваю их переварить из-за стука в дверь, после чего медсестра с ворохом одежды в руках заходит в палату и оставляет все на койке, после чего так же тихо скрывается за дверью, оставив меня, в отличии от Демьяна, в недоумении.

– Что происходит? – спрашиваю у него и, подойдя к койке, обнаруживаю, что там уже лежит моя одежда.

– Ты же не собираешься ехать домой в этом пеньюаре с голой задницей? – спрашивает Демьян, на что я тут же начинаю крутиться из стороны в сторону, чтобы прикрыть щель на больничном халате от шеи до колен, на что слышу полный страдания и мук голос брата. – Боже, кажется, я ослеп.

– В сторону моей задницы летят только комплименты. Как от женщин, так и от мужчин, между прочим.

Никогда не думал, что однажды мне придется отстаивать честь своей задницы.

Мешковатые толстовка и штаны, черная бейсболка с эмблемой моего любимого бренда одежды и солнцезащитные очки, которые, как мне казалось, я потерял еще два месяца назад, аккуратной стопкой лежат на больничной койке. Почему вместо того, чтобы пылиться дома, эти вещи сейчас лежат здесь?

– Вчера ты попал в аварию в центре города и повредил голову, - начинает вдаваться в подробности Демьян, но, заприметив на моем лице глупую улыбку, быстро осаживает меня. – Но не настолько, чтобы ты мог отлынивать от работы. Даже и не мечтай, - мне всегда становится не по себе от подобного взгляда брата и его хмурых бровей, но, прочистив горло, мужчина продолжает. – Так уж получилось, что теперь все журналы и СМИ пестрят новостями об этом инциденте, что ставит нас и нашу компанию под сомнение. Не ровен час, как ее акции начнут падать, поэтому, чтобы этого не произошло, тебе некоторое время придется молча сидеть дома и ни с кем не вступать в диалог, пока я и отец не решим все дела. Понял?

– Неужели какое-то ДТП способно спровоцировать..?

– Это не обычная авария, Ярослав, - перебивает меня Демьян, чеканя каждое свое слово, словно от одной только мысли обо всем этом, у него начинается сильная зубная боль. – Кто-то решил поквитаться со мной за то, чего я не делал, но так уж получилось, что именно ты сел за руль машины, тормоза у которой были неисправны. Но это только мое предположение. Правду узнаем позже.

Слова брата не только ставят меня в тупик, но и вынуждают мой мозг сделать тройное сальто внутри черепной коробки, из-за чего я чувствую почти каждую свою извилину, которых, по словам Тимура, у меня ограниченный запас, а воспоминания, которые до этого были скрыты плотной шторкой тумана, вдруг начинают проясняться.

Остра боль, кажется, пронзает все мое тело, а воспоминания о том самом дне вдруг начинают всплывать в моем сознании на поверхность, но даже их недостаточно для того, чтобы собрать полную картину произошедшего. Помню лишь то, как сажусь машину перед заездом с друзьями по ночному городу, включаю динамичную музыку и отправляю девушке сообщение…

– Ладно, сейчас не время наводить в голове порядок. Одевайся и на выход, - Демьян бросает в меня толстовку, и, приказав как можно быстрее одеваться, скрывается за дверью палаты, оставляя меня одного.

Стоило мне нырнуть в штаны с толстовкой и натянуть на голову бейсболку, как дверь снова открывается, но на этот раз на пороге оказывается уже Тимур с инвалидной коляской.

А если быть точнее, то на ней.

Этот придурок не просто вез ее перед собой, как следовало бы сделать это нормальному человеку, но увы, временами интеллект моего сводного брата оставляет желать лучшего, и именно поэтому этот кретин ловко врывается на колесах в палату и на всех порах наезжает на меня коляской, только чудом не переехав пои ступни.

Хоть Демьян временами и говорит, что у меня с Тимуром один мозг на двоих, но я все же уверен, что большую часть половины мозга этот парень просто так носит в кармане.

– Тебе настолько скучно? – спрашиваю у парня и пинаю большое колесо кресла. – Только не говори, что ты украл его у одного из пациентов.

– Не украл, - отвечает парень с глупой ухмылкой. – Она просто стояла в коридоре, а я подумал…

– «Подумал»! – ехидничаю я. – Как редко с тобой это происходит.

– Так же редко, как и с тобой, - Тимур на удивление ловко отражает все мои колкости, после чего продолжает. – ..я подумал, что таким способом мы с легкостью скроем тебя от любопытных глаз.

– Я уже боюсь представить, что ты придумал…

– Просто делай все так, как я скажу, иначе репортеры, которые уже сутки караулят у входа в больницу, разорвут тебя в клочья.

Неожиданно Тимуру на телефон приходит сообщение, просмотрев которое парень чему-то ухмыляется, после чего переводит взгляд на меня и предлагает занять его место в кресле. И я следую всем его указаниям только потому, что уверен, что за всем этим планом стоят именно Демьян и отец, в ином случае я бы лучше выпрыгнул в окно с шестого этажа больницы, если бы Тимур сказал, что мне не стоит это делать.

Все, что говорит этот парень, нужно делать с точностью да наоборот.

В итоге, сев в инвалидное кресло, я позволяю Тимуру руководить процессом. Проезжая по плохо освещенному коридору мимо палат, с одной из которых до нас доносятся возгласы обеспокоенной медсестры о том, что у одного из пациентов украли инвалидное кресло, я уже хочу дать этому придурку подзатыльник. Краска вмиг приливает к моему лицу то ли от злости, то ли от смущения за то, что по чужой тупости теперь и я замешан в это никчемное преступление.

– Ты все же ее украл, кретин! – еле слышно шиплю на парня, чтобы не выдать нас с потрохами.

– Не украл, а позаимствовал на время, - без капли стыда отвечает он и, резко повернув кресло на девяносто градусов вправо, да так, что я чуть ли не сломал себе позвоночник, мы направляемся в сторону грузового лифта. – Я все равно оставлю ее возле ресепшена, поэтому это даже не будет считаться кражей.

– Если Демьян узнает об этом, он скрутит шеи нам обоим.

– Именно поэтому ты ничего ему и не расскажешь.

Он говорит это так уверенно только потому, что знает, что чертовски прав, поэтому мне не остается ничто иное, кроме как идти на поводу у этого кретина с отсутствием какого-либо инстинкта самосохранения.

Из-за полумрака, царившего в коридорах, мне становится не по себе, словно я очутился в одном из мистических фильмов про заброшенные больницы, а когда двери лифта неожиданно открываются, я ощутимо вздрагиваю.

– Что, уже пора вытряхивать дерьмо из штанов? – ехидно спрашивает Тимур, из-за чего я хочу хорошенько проехаться по его наглой роже битой.

– Только после того, как я этой коляской перееду твои яйца, - не остаюсь в долгу и выплевываю первое, что приходит в голову.

За открывшимися дверями лифта мы натыкаемся за хмурые лица двух санитаров, от одного вида на которых мне становится не по себе, но Тимур, наплевав на все и всех, насвистывая знакомый мотив песни, спокойно завозит меня в лифт. Мало того, что мужчины спускаются, как мне кажется, в морг, так еще и этот кретин успевает завязать с ними милую беседу о погоде и ценах на бензин, хоть сам даже ни разу не смотрел на то, сколько он стоит, потому что только и умеет, что размахивать безлимитной карточкой налево и направо.

Мы выходим на первом этаже и направляемся прямиком к запасному выходу, но, прежде чем выйти за дверь, Тимур звонит Демьяну, и только после одобрения со стороны брата мы выходим из больницы и, оставив инвалидное кресло в здании, садимся в рядом стоящую машину.

Ссадины и ушибы на моем лице делают свое дело и лица Демьяна и отца смягчаются, отчего я облегченно вздыхаю.

Прекрасно! Порка на сегодня отменяется.

– Нам еще повезло, что никто из репортеров не додумался о том, что стоит ждать вас здесь, - отец тяжело вздыхает, и, ослабив на своей шее итальянский галстук, переводит взгляд на меня. – Как ты себя чувствуешь, сын?

– Так, словно кто кто-то поиграл моей головой в баскетбол, а после прикрутил ее обратно, - не кривлю душой, хоть и понимаю, что даже через наигранную маску спокойствия отец переживает за мое здоровье.

Так было всегда. Каким бы холодным он ни казался, я видел, как его брови и лоб хмурятся каждый раз, когда его сердце болит за нас. Да, в бизнесе он превращается в кровожадную акулу, уничтожает даже самых сильных конкурентов и не терпит поражений, но для такого человека как он семья всегда будет стоять на первом месте.

Что бы ни случилось.

И сегодня именно тот случай.

Стоило нам добраться до дома, как меня в первую очередь кидают в объятия жены отца и мамы Тимура в одном флаконе. Женщина осторожно гладит меня по голове и шепчет слова о том, что счастлива, что я относительно цел и невредим, хотя в новостях они читали совершенно о другом.

Потом на меня свалились две разъяренные фурии в виде Мирославы и Милены, которые, если правильно судить по их взгляду, готовы были с порога накидать мне подзатыльников, но из-за рекомендаций врача о том, что в ближайшее время мне не стоит даже резко наклоняться, они перенесли свои экзекуции на будущее. Но даже несмотря на то, как обижены на меня девушки, я вижу в их глазах искреннее беспокойство.

– Может от них ты и получил помилование, но это не значит, что ты не получишь его от своей матери, - неожиданно за моей спиной появляется отец, крепко сжимая мое плечо. – Говорю заранее – от меня помощи можешь и не ждать. Сам с ней разбирайся.

– В прошлый раз ты даже не расстроился, когда Тоня сделала из твоего важного договора кораблик и пустила его по пруду, - припоминаю отцу проказы нашей маленькой проказницы, которой из-за своего авторитета все сходит с рук. – Ее ты, значит, простил, а меня готов запереть в горящем доме?

– Мое сердце превращается в мягкое тесто каждый раз, когда я вижу ее глаза и улыбку, - признается мужчина и садится в свое излюбленное кресло в гостиной на первом этаже. – Это я сотрудников или конкурентов могу свернуть в бараний рог, а вот Тоня использует против меня самое сильное оружие. Увы, тут я бессилен.

– Хотел бы сказать, как мне обидно, да не хочу показаться слабаком на фоне четырехлетки, - пожимаю плечами и, собравшись уже сесть на диван, застываю на месте от простреливающей боли в районе поясницы. – Ох-х..!

– Тебе недавно исполнилось тридцать, а я уже с порога слышу хруст твоих конечностей, - рядом весьма кстати оказывается Тимур с грелкой в руках, которая уже через секунду оказывается за моей спиной. – Еще немного, и зимой за тобой по пятам будет не страшно ходить.

– Ха-ха, - выдавливаю из себя фальшивый смех. – Если ты думаешь, что с меня скоро посыплется песок, то я тебя разочарую. Скорее ты станешь евнухом, чем я постарею душой.

Вступать друг с другом в словесные перепалки для нас с Тимуром – это святое дело. С момента, когда он еще молодым парнем вошел в нашу семью, даже несмотря на то, что отец снова полюбил другу женщину с детьми, почему-то я понял, что не смогу относиться к нему так, как изначально хотел. Как только я увидел его, то сразу решил, что буду максимально игнорировать его и его сестру и обходить их стороной, но не прошло и недели, как я осознал, что сблизился с этим парнем даже больше, чем с кем-то из своих друзей. Тимур оказался на удивление общительным парнем с отменным чувством юмора, которое в будущем у него и перенял, из-за чего сегодня мы не можем жить без подколов друг над другом.

На первый взгляд кто-то может подумать, что мы не перевариваем друг друга, но на самом деле все совсем наоборот – только такие кретины как мы можем сосуществовать друг с другом.

Или, как говорит Демьян, два дебила – это сила.

И стоило мне вспомнить о старшем брате и его твердом характере, как мужчина тут же появляется на пороге гостиной с усталым видом и хмурым лицом. Точно так же, как и отец до этого, он ослабляет на шее галстук и, поцеловав по пути Мирославу с Тоней на ее руках, присоединяется к нам, кинув перед этим на столик папку с какими-то бумагами.

– Что это? – спрашиваю у брата, но тот только устало мотает головой и тяжело вздыхает. – Это как-то связано с той аварией?

– Частично, - Демьян кивает, но раскрывать передо мной все карты не торопится. – Сейчас авария – это не главная наша проблема, - сказав это, он подозрительно переводит взгляд на отца, а тот ему кивает.

С каких пор в этом доме начали обитать секреты?

Еще чуть позже, когда репортеры все же догадались, что меня уже давно нет в палате, те, естественно, решили, что оккупировать наш дом – это лучший вариант по сравнению с тем, чтобы прийти в издательство с пустыми руками. Но стоило наряду полиции припарковаться рядом с домом, как все эти крысы разбежались по сторонам, словно тараканы по кухне, на которой неожиданно включили свет. Кто-то успел нырнуть в машину такси и уехать еще до того, как некоторых из них все же успели скрутить и посадить в полицейскую машину, в то время как оставшиеся смельчаки спрятались в ближайших кустах репейника, вокруг которого каждый год растет отборная крапива, сев задницей однажды на такую, весь день будешь ощущать, словно сел на раскаленный камень.

– Зря не снял это зрелище и не выложил на свой канал, - рядом со мной останавливается Тимур, чтобы за компанию понаблюдать за задержанием обнаглевших репортеров. – С тех пор, как ты перестал выкладывать видео и статьи, они думают, что ты уже давно превратился в аборигена и основал собственную колонию.

– Это не тот контент, который понравится моим подписчикам, - как только последнего репортера заталкивают в машину, я успокаиваюсь и поворачиваюсь к Тимуру, мельком кивнув в сторону кухни. – Слышал, что сегодня Милена готовит ужин?

– Да, - выдавливает из себя парень, после чего переводит на меня свой самый серьезный взгляд. – И тебе он обязательно понравится. Понял?

– После оладий Тони из борща и муки, боюсь, что любое блюдо, приготовленное твоей пока еще невестой, покажется мне высокой кухней, - говорю парню и иду в сторону кухни, но стоило мне краем уха услышать, как Милена обсуждает по телефону с подругой, что лучше приготовить – салат из селедки или что-то, от одного только названия у меня начинает тянуть язык, как перед рвотой. – Клянусь, однажды я подарю твоей девушке курсы в кулинарной школе, иначе все мы скоро либо похудеем, либо заработаем несварение, - шиплю Тимуру на ухо и сбегаю из дома под предлогом того, что мне еще надо позвонить маме и успокоить ее.

Но на самом деле я знаю, что мама уже давно в курсе всех событий, поэтому позвонил и успокоил ее, как только мы приехали домой, потому что чувствовал, как она уже вводила данные карты для покупки ближайшего билета на самолет. Но все равно звоню ей еще раз и убеждаю ее, что со мной и правда все хорошо, после чего восстанавливаю учетную запись на старом телефоне, потому что новый сильно пострадал при аварии. Не успеваю я зайти под своим ID, как на телефон сразу же обрушивается шквал непрочитанных сообщений, из-за которых аппарат на время подвисает. А когда тот приходит в себя, сразу же перезваниваю на один единственный номер, от которого мне не поступило ни одного сообщения, хоть я того и ожидал больше всего.

Неужели она снова так сильно заработалась, что совсем забыла про меня?

Под шумок вызвав такси, отправляюсь в центр города на наше любимое место, где чаще всего проводили свои вечера. Ресторан Morena как обычно встречает меня уютом и роскошью, из-за которых хочется приходить сюда снова и снова, но, вопреки традициям, сегодня мне приходится использовать запасной выход, как и в больнице несколько часов назад, чтобы остаться незамеченным.

Заранее даю официанту хорошие чаевые, чтобы тот держал рот на замке и не растрепал кому попало о моем визите в ресторан, чтобы не спровоцировать очередную толпу репортеров на погоню за моей задницей, которая, скажу я, сегодня уже изрядно попотела.

Быть одним из сыновей такого человека, как наш отец – непросто. Если с таким неконтактным человеком, как Демьян, никто не рискует связываться, то почти каждый второй считает своим долгом разузнать через меня о нашей семье как можно больше. И иногда у них это получается.

Я либо слишком добрый, либо слишком глупый.

Стоило официанту принести стакан воды с лимоном, я осушаю его залпом, потому что головная боль снова дает о себе знать время от времени, а ожидание, к которому я за последние полгода уже изрядно привык, сегодня как никогда действует мне на нервы, но даже несмотря на это через полчаса я все равно продолжаю сидеть на месте. И даже через час. А когда слышу за спиной до боли знакомый цокот каблуков, улыбка сама расплывается на моем лице, а руки так и чешутся крепко прижать к себе нежное девичье тело.

– Долго ждал? – горячее дыхание опаляет мое ухо, из-за чего тело пронзает легкая дрожь.

– Сегодня всего лишь час, а по ощущениям словно вечность, - отвечаю девушке, на что в качестве извинений получаю поцелуй в щеку.

Все как всегда. Я, словно верный кобель жду девушку каждый раз, словно в последний, злюсь на нее и на себя за это, но все равно продолжаю это делать. Но даже после всего мне достаточно ее легкой улыбки и поцелуя, чтобы забыть про долгое ожидание и регулярные опоздания.

Если бы кто из братьев узнал об этом, точно бы засмеяли меня.

Но иначе я не могу.

Я – человек. И у меня тоже есть определенные слабости.

– Прости, меня снова задержали на съемках, - Диана кидает в меня свою привычную извиняющуюся улыбку, и я без оглядки глотаю наживу. – Сегодня нас гоняли по подиуму дольше обычного, - она устало садится за стол напротив меня и принимает из рук только что подошедшего официанта меню. – Показ уже через неделю, а многие девушки так и не научились держать взгляд.

– Им до тебя очень далеко, - делаю девушке комплимент не столько от того, что хочу как можно скорее опрокинуть ее на лопатки, а потому что ее таланту модели и правда может позавидовать даже девушки с большим опитом в этой сфере.

– Спасибо, - Диана расплывается в улыбке, и мы снова погружаемся в атмосферу романтики, плавно переходя в прикасания друг к другу.

С нашей первой встречи девушка незаметно завладела моим сердцем и пустила через него разряд тока, разом вознеся меня к небесам, а после спустив на землю. Я, Ярослав Громов, не заметил, как пал к ее ногам под тяжестью чар, но чем дольше мы встречались, тем больше я узнавал эту девушку. Нет, не скажу, что мне в ней что-то не нравилось, но только через полгода наших отношений я понял, что мы слишком разные. Настолько, что даже наши вкусы, интересы и цели не совпадают даже на десять процентов. Если я предпочитал брать от жизни максимум, радоваться каждому дню и путешествовать, то Диана днями и ночами пропадала то на показах, то на сьемках или на тренировках, поддерживая свою и без того шикарную как у богини фигуру, а еще постоянно пропадала в мыслях о карьере и жесткой конкуренции в модельной сфере. Если мы и начинали разговор на отвлеченные темы, то непременно каждый уходили в свои увлечения, отдаляясь друг от друга еще больше. Я люблю изучать колорит разных стран, а Диана изучать новые тренды сезона в одежде. Пока она пропадает в тренажерном зале и подсчитывает калории, я гуляю с друзьями по клубам и барам и позволяю своим внутренностям отрываться на полную катушку.

Знаю, мы слишком разные, но просто так отказываться от девушки не хочу. Может я однажды и пожалею о своем решении, но сейчас я хочу медленно плыть по течению, ожидая, куда же оно меня приведет. Не знаю, сработает ли в нашем случае правило, согласно которому противоположности притягиваются, но попробовать однозначно стоит.

Каждый раз, когда я пытаюсь пересечь красную линию между нами, Диана моментально дает заднюю, убеждая меня в том, что она не хочет торопиться. Еще с самого начала она смело призналась в том, что в сексуальном плане у нее еще никого не было, чем несказанно меня удивила. Вот только знала бы она, что своим признанием она только позволила голодной акуле почувствовать каплю своей крови, раззадорив тем самым мой голод еще больше.

На сегодняшний день уровень моего сперматоксикоза уже достиг апогея.

Плавно наш ужин переходит в прогулку по вечернему городу, но даже в это время я не осмеливаюсь снять с головы бейсболку, чтобы меня ненароком никто не узнал. На моем канале очень много подписчиков, и почти каждый сотый из них регулярно пишет сообщения о том, что видел меня, но побоялся подойти из-за страха или неуверенности. Уверен, после той аварии они уже не будут такими робкими и точно захотят узнать все в мельчайших подробностях.

Сколько бы у отца и Демьяна ни было денег и связей, даже их авторитета недостаточно, чтобы замять подобное дело, а если учесть тот факт, что я не веду затворнический образ жизни, как, например, мой старший брат, то сейчас вокруг нашей семьи сфокусировано особое внимание.

– Сегодня ты выглядишь каким-то напряженным, - нарушает затянувшуюся тишину Диана, останавливаясь на одной из оживленных улочек, всматриваясь в мое лицо. – Может я и кажусь тебе наивной, но попытка закрасить синяки и ссадины на своем лице была провалена еще с самого начала, - девушка улыбается мне и мягко проводит кончиками пальцев по моей щеке.

– Прости. На днях я попал в небольшую аварию и...

Но не успеваю я договорить, как мне в спину кто-то ощутимо врезается, из-за чего я не сразу понимаю, что это не обычный прохожий. Сначала по его удивленным глазам я понял, что это один из подписчиков-фанатов, но стоило ему узнать меня в лицо, как маска отвращения вмиг появляется на его лице, а слова, брошенные им, ставят меня в тупик.

– Значит так богатые шавки решают свои же проблемы, да?! – дерзко спрашивает парень лет двадцати пяти, брызжа ядом в мою сторону. – Мало того, что чужие тачки задел, так еще и девчонку инвалидом сделал, урод..!

– Уведите его кто-нибудь! Он слишком пьян..! – кричит кто-то из толпы, но в моей голове уже начинают крутиться шестеренки, чтобы понять суть слов того парня.

А пока я прихожу в себя, друзья того неадекватного пьяницы уже успевают увести его в сторону и извиниться передо мной, а я, вместо того, чтобы увести Диану в сторону и вызывать ей такси, достаю из кармана джинсов телефон и ищу все статьи, связанные с той аварией, в которую попал. Неужели слова того парня имеют вес и Демьян с отцом скрыли от меня тот факт, что кроме меня есть еще пострадавшие?

Пытаясь отыскать нужные мне статьи, в который раз убеждаюсь в силе семьи Громовых, потому что почти все источники уже подчистили, и даже комментарии к ним, но вот остались еще посты обычных людей, которые распространяли новость со скоростью вируса. Одни только фразы «есть пострадавшие», «пострадала девушка» и «жертва получила серьезные травмы» пробили отметку моего душевного состояния до уровня «ниже некуда».

– Ярослав? – сквозь шум в ушах до меня все же доносится обеспокоенный голос Дианы, но сейчас мои мысли слишком заняты новостью о том, что я своими руками, возможно, испортил чью-то жизнь. – У тебя проблемы?

– У меня чертовски большие проблемы… - словно в тумане шепчу я, но все же беру себя в руки и вызываю Диане такси до дома, чтобы быть уверенным в том, что она точно будет в безопасности. – Прости, что испортил наше свидание, но мне и правда…

– Я все понимаю, - успокаивает меня девушка и нежно целует в щеку.

Одна из главных причин, почему я так тянусь к этой девушке – так это из-за ее мудрости и проницательности. Она никогда не задает лишние вопросы, не устраивает ревностные истерики и не задает глупые вопросы, в отличии от всех тех девушек, с которыми я однажды встречался.

Диана – тот самый идеал девушки, за которую стоит держаться.

Хоть сегодня мы и расстаемся на не самой приятной ноте, но в любом случае я должен исправиться. Позже. Сейчас мне следует вытрясти с отца и Демьяна всю правду, которую они, почему-то, решили скрыть от меня.

Еще никогда тайны не приносили человеку удовольствие, а только делали из него дурака.

А я не хочу им быть. Я определенно должен знать правду.