Наши дни

Холодный ветер бесцеремонно трепал мои волосы. Касался губ, кожи, как бы обжигая их своим холодом. Я стояла на краю смотровой площадки, не в силах поднять руки, чтобы застегнуть черную косуху, которая спасла бы от пронизливого ветра. 

Что я делаю здесь? Зачем пришла? Неужели чтобы снова всё начать сначала, забыв о предательстве, лжи и разбитом сердце?

Ответ не находила, как бы не старалась. Потому что не было его, верного ответа на все эти вопросы. Потому что любила. А быть может еще люблю. Может внутри живет надежда на то, что можно повернуть время вспять и сделать вид, что ничего не было. 

Тупица… Он же вытер об тебя ноги. Предал. Растоптал. Унизил. Он обманул тебя, дурочка, неужели не понимаешь? Неужели думаешь, что демоны способны любить? Способны покорно следовать за кем-то? А может веришь в то, что можешь его изменить? Сделать лучше? Дура… Какая же ты дура!

С первой каплей дождя пришло осознание, что мне теперь никогда не стать прежней. Не быть той доверчивой овечкой, идущей на поводу у своего пастуха. Не быть куклой, подчиняющейся тонким ниточкам, за которые дергает мой личный кукловод. Не быть собачкой, безропотно исполняющей приказы своего хозяина.

А быть никем… В его жизни, в своей жизни тоже. В глазах собственной гордости. Пустым, бездушным никем…

Перед глазами все плыло, теряло резкость. Словно мир вокруг сошел с ума и устроил бешеную встряску, на мгновение поменяв местами небо и бетонный пол чертового небоскреба. А после и вовсе решил потушить свет, как бы намекая, что спектакль окончен.

Перерыва на антракт не будет. Потому что нет его, антракта. Потому что эта пьеса была настолько короткой, что уложилась в один акт. А главная актриса слишком бездарна и покидает эту сцену под громкое улюлюкание недовольных зрителей. 

 – Девушке плохо! – раздался голос сбоку и Никита невольно вздрогнул, оборачиваясь на звук. – Врача! Позовите врача!

Черт! И тут нет покоя! – подумал про себя парень, пряча телефон в карман потертых серых джинс. 

Расталкивая неизвестно откуда взявшуюся толпу локтями, он пробивался туда, откуда доносился женский голос, зовущий врача. Когда люди наконец расступились, первым, что он увидел были волосы. Белые-белые, короткие волосы. И кровь… Едва заметные капли крови, которые как бы растворялись в небольших лужицах дождя.

Никите хватило пары секунд, чтобы оценить ситуацию и оттащить от от незнакомки орущую клушу, которая невольно продолжала кричать, дергая пострадавшую за плечо.

 – Подержи ее, – скомандовал Кит, передавая в руки незнакомого парня истеричку. – А лучше уведи и умой холодной водой. Пусть успокоится.

Опустившись на колени перед незнакомкой, Кит первым делом проверил пульс. Тот был на месте. 

Уже лучше, – подумал про себя парень, осторожно убирая волосы незнакомки, чтобы осмотреть голову. 

Ран не было. Только под носом, оставляя некрасивый след на белой коже, запекалась кровь. 

Еще раз проверив незнакомку, Кит вздохнул и поднялся на ноги. Наклонился еще раз, чтобы поднять девушку на руки. И быстрым шагом направился внутрь здания, к лифту…

Девушка в его руках казалась безвольной куклой. Тонкая рука свисала вниз, раскачиваясь в такт шагам парня. 

А она красивая, – вдруг поймал себя на мысли Никита, невольно разглядывая девушку, пока лифт спускался на двадцать четвертый этаж, где находилась группа помещений, арендованных менеджером группы.

Выразительные черты лица незнакомки были идеальны. Так, по крайней мере казалось Никите. Тонкий нос с немного вздернутым кончиком вверх – несомненный признак любопытства, думал парень. Ему на пути уже встречалась одна курносая… но о ней Ник предпочитал не вспоминать, хотя забыть так и не смог.

И именно сейчас он почувствовал болезненный укол в том месте, где раньше было сердце. Разбитое, замерзшее… То самое сердце, которое так отчаянно хотело любить, и которое превратилось в камень, покрытый льдом. Были десятки других, не “таких”, в которых парень искал свои потерянные чувства, а может искал потерянного себя. Черт знает. 

В итоге лишь окончательно заблудился, потерялся среди им же выстроенных мрачных стен.

И вот сейчас в нем что-то колыхнулось, встрепенулось. В груди стало теплее, словно он нашел, наконец нашел себя. Её.

Но тут же поспешил избавиться от этого наваждения, списав всё на переутомление.

За углом топтался друг. Парень, с которым Кит прошёл многое - целую дорогу длиной в вечность с самых низов до невиданных вершин. Невозможных, как казалось ранее. 

 – Какого… Кит! – заорал Натан, стоящий возле входа в импровизированную студию, куда собственно и направлялся Никита. – Ты даже на перекурах умудряешься поймать приключения на задницу?

 – Заткнись и открой дверь.

Натан поспешил выполнить эту странную команду. На Никиту косился с недоверием, словно подозревая, что этот странный чувак, его друг, окончательно распрощался со своей кукухой. Притащить непонятно кого в святую святых мог только чокнутый на всю голову. Шизик. 

Не прошло и пары минут, как Кит вышел обратно, но уже без своей ноши. 

 – Теперь-то куда? – с недоумением посмотрел на Никиту друг, все больше утверждаясь в своей теории о сумасшествии. 

 – Не твое дело, — бросил сквозь зубы Ник. – Присмотри за ней, пока я не вернусь. 

Парень в ответ фыркнул и тяжело вздохнул. День начинался с полного …! Хотя еще не было ни одного дня, который начался иначе.