Михаил, или как его называли среди коллег «Большой зад», стоял в самом конце толпы и прятался от проблесковых маячков полицейских машин, которых сегодня в этом живописном селе было столько, что можно ошибочно подумать, что только что здесь зарубили всех жителей. Михаил был одним из полицейских, но вел себя так, что вряд ли кто-нибудь догадается об этом. Он с жадным причмокиванием поглощал купленную у местного продавца шаверму и не брезговал пачкать ею свою и без того грязную форму. Капли майонеза были повсюду: на воротнике, на ремне, даже на кобуре, которая по какой-то причине пустовала. Чуть позже помимо белого соуса на мундире полицейского можно было найти и кусочки зелени, даже огрызки хорошо прожаренного мяса. И Михаил весь этот беспорядок устранял с помощью обычного пальца, который после оказывался прямо в его рту вместе со съедобным мусором.

Его кличка была дана ему не случайно. Мужчина действительно имел большие проблемы с лишним весом, что порой делало весьма трудным его проникновение в салон патрульной машины, но самым тяжелым был выход из транспорта (машина после этого едва не подпрыгивала в воздух, как пружина). Закончив с шавермой, он, ничуть не стесняясь, почесал свое мягкое заднее место, а затем этой же рукой приподнял фуражку и пригладил мокрые волосы. Стояла действительно жаркая погода, а в этом месяце подобное считалось самой настоящей аномалией, если не стихийным бедствием. Была середина апреля, еще на той неделе снег заполнял каждый сантиметр земли, а теперь ни крошки льда. Только грязь и кусочки пробивающейся к вечернему солнцу травы. Действительно, аномалия.

Чуть погодя из толпы вышел высокий крепкого телосложения молодой человек, новичок, которого, — что было довольно странным решением, — приставили к Михаилу, чтобы тот обучил этого мальчишку и проследил за его начинаниями. Денис, так звали паренька, с первого взгляда производил впечатление хорошего человека, что, разумеется, могло породить и непонятную брезгливость, даже отвращение. Новенький оказался еще и вежливым и, не дождавшись приветствия, первым пожал Михаилу руку. Хм, странно. Даже не поморщился от обилия майонеза на руке будущего наставника. Но скоро он завоет от отвращения, когда увидит, с чем им придется работать в первый же день.

Михаил никаким образом не ответил на противную вежливость новичка и, схватив его за локоть, повел к началу толпы, к полицейским автомобилям. В основном, среди людей были местные, которые решили узнать, что стало причиной такой суматохи. Сначала пришло двое, потом добавились еще четверо, и пошло-поехало. Все село в сборе. Стоит и ждет, когда начнется настоящее представление. И затянувшаяся интерлюдия стала их всерьез беспокоить и вынудила некоторых даже кричать и требовать возобновления спектакля. Но полицейские продолжали охранять место преступления и не подпускали к нему ни единой души.

— Что случилось? Почему такой шум? — удивленно спросил Денис и приподнял свои густые брови. — Я думал, что произошло убийство всего лишь одного человека.

— Так и есть, — прохрипел ему в ухо «Большой зад» и громко высморкался в сторону, чуть не попав в загулявшуюся кошку. — Но это не обычное убийство, никак не обычное. И ты сейчас все сам поймешь.

Михаил повел новичка к маленькому одноэтажному строению, которое наверняка являлось каким-нибудь дореволюционным сараем. Деревянная постройка настолько сильно покосилась из-за преклонного возраста, что ее на ногах поддерживали только бревна, подставленные к стенам. Рядом стоял ржавый пикап, без колес и мотора, обычный железный каркас, фактически, запчасть больших размеров. Но именно эта декорация местного окружения привлекла Дениса с первого взгляда. И по той причине, что она была омыта кровью, самой свежей, которая блестела ничуть не хуже свежего слоя краски. Внутри салона молодой человек разглядел человеческую руку. Вернее, то, что от нее осталось. По большей части, это была не рука, а кость, которую плохо очистили от мяса. И лишь область, где находились пальцы, пострадала меньше всего.

— Что это, сер? — на лице Дениса возникла бледность и легкая испарина.

Михаил нахмурил треугольное лицо и зажмурился, устремив поросячьи глаза в сторону огненно-рыжего зарева. Затем сплюнул, достал из кармана жевательную резинку и отправил ее к себе в рот, но потом будто пожалел, что обделил лакомством молодого человека, и угостил жвачкой Дениса, но тот отказался со все той же тошнотворной вежливостью.

— Каннибал, вот что, — безразличным тоном пробурчал мужчина и повел Дениса дальше. — Это уже не первый случай. И думаю, что тебе уже известно немного о первых убийствах.

— Почти ничего, сер, — пожал плечами тот и виновато улыбнулся. — Я не читаю газет. Да даже если бы и читал, то вряд ли бы там об этом написали. Слишком жестокое зрелище, если верить разговорам местных.

— Что же ты тут делаешь, если не владеешь информацией?

«Большой зад» открыл дверцу сарая и провел Дениса вовнутрь. Как только дневной свет исчез, а вместо него пришлось использовать фонарики, молодой человек ощутил то самое чувство, которое так боялся испытать: ужас, что заставил кровь на какое-то время остановиться в сосудах и только через минуту возобновить циркуляцию в организме.

Если бы Денис был журналистом, то вряд ли бы стал описывать данную картину в мельчайших подробностях, даже не стал бы использовать общие слова. Кровь, всюду кровь. Даже на том пикапе ее было меньше. Одно тело, которое заняло собой все пространство. Стены, потолок, инструменты, — все в крови. Тело же лежало в самом углу, без ног, без торса, ни одной руки. Одна голова. Точнее, одна ее половина (вторая была раздавлена, кажется, ногой или другим тяжелым предметом). Присмотревшись более внимательно, Денис нашел что-то похожее на ребра, это что-то застряло в стене, вонзилось в древесину, как копье. Михаил подошел к этой части тела и с любопытством подергал, словно трогал обычную декоративную голову оленя, какие обычно висят в богатых домах над камином.

— Что ты обо всем этом думаешь? — спросил новичка Михаил. — Что бы ты предложил? Как нам объяснить увиденное?

***

Долго Денис там не простоял. Он стрелой выбежал наружу и, забежав за сарай, стал с усердием очищать свой желудок от недавнего ужина. Блевотина чуть было не забрызгала его совершенно новенький мундир, но, к счастью, не задела ни клочка полицейской формы. «Большой зад», выждав нужный момент, подошел к новичку и понимающе похлопал молодого человека по плечу, по-отцовски добродушно улыбнулся и помог Денису подняться на ноги. Парень чуть покачнулся, но удержал равновесие и стыдливо попятился назад.

— Все нормально, пацан, — засмеялся Михаил. — Меня в первый рабочий день вырвало раз пять, и это только в течение первого часа. Но сейчас вид крови и расчлененки стал для меня не более пугающим, чем поход в мясной магазин.

— Почему именно сюда? — Денис снова покачнулся. — Зачем именно сюда меня направили?.. В мой первый рабочий день...

— А что ты хотел? Расследовать обычную кражу? Ох, дружок, это ты не по адресу пришел. Это тебе надо идти в детективное бюро. Хотя и там они видят жесть каждый день. Так что если боишься, то лучше иди домой. Тебе оружие дали не для того, чтобы ты смотрел здесь на цветочки, — Михаил ткнул пальцев в лужицу рвоты, затем пошел в сторону полицейских машин, но незаметным жестом поманил Дениса за собой.

Молодой человек осторожно, чтобы не испачкать рукав, вытер губы, затем чуть-чуть потоптался на месте, надеясь справиться с паникой и огромным желанием убежать отсюда, и все-таки решился вернуться к Михаилу.

***

Подъехавший автомобиль больше напоминал тот фургон, которым пользовались охотники за привидениями из известного американского фильма. Вот только соответствующей наклейки не хватало с перечеркнутым призраком. Водитель, как обезумевший, жал на кнопку гудка, пытался хоть как-то разогнать скопившийся народ, но люди будто не замечали никого вокруг себя, кричали, ругались. Это отдаленно напоминало некий бунт, только в маленьких масштабах. В целом, толпа состояла из ста человек, некоторая часть наверняка разошлась по домам с наступлением темноты, остались самые смелые, кто надеялся узнать всю правду о случившемся.

Громче всех выступал мужчина в клетчатой рубашке малинового цвета. По всей видимости, он приходился родственником погибшего. Это подтверждало заплаканное лицо, что делало его похожим на маленькую девочку, которой родители не купили сладкую вату в день ее рождения. Но патрульные машины и стоявшие рядом с ними полицейские не давали сельчанам даже на сантиметр приблизиться к сараю. При этом многие, наверное, заметят, что самое странное здесь вовсе не то, что местные так напуганы и возбуждены, а то, что поблизости не находилось ни одного репортера или журналиста. Только вооруженные до зубов сотрудники правопорядка в идеально выглаженных мундирах.

Когда автомобиль нашел способ объехать толпу и остановиться в более-менее сухом и удобном месте, из него выскочило двое мужчин, облаченных в белые халаты. Со стороны напоминали врачей, вот только ничего такого, что делало бы их похожими на докторов, они не совершали в данный момент. Они обогнули машину и открыли заднюю дверь с другой стороны. Из салона вышла худенькая девушка со светлыми, почти белыми, волосами. Мужчины одели на нее болотную куртку, будто опасались, что сильный ветер в этом селе негативно отразится на здоровье их подопечной.

— Как ты себя чувствуешь, Сара? — обратился один из них к блондинке.

Та лишь скромно пожала плечами, как-то безучастно, словно ответила на свой собственный вопрос. Мужчины не отреагировали на ее поведение и повели девушку в сторону полицейских, достаточно уверенно, чтобы понять, что они приехали сюда не просто посмотреть на местный шум и гам. Сару провели через баррикаду из патрульных машин, затем стали направлять в сторону сарая, который даже с большого расстояния пах человеческой плотью, и этот запах оказался настолько едким, отчего могло показаться, что здесь находилась скотобойня. Рядом со входом стояли двое сотрудников полиции, один из них был настолько толстым, что на его фоне деревянное строение выглядело крошечным кукольным домиком. Вторым же оказался молодой человек лет двадцати, а может чуть старше, его болезненно бледное лицо, по-детски гладкое, не давало определить возраст с точностью.

— Мы вас уже заждались, — толстый полицейский вежливо пожал руку одному из мужчин и чуть было не испачкал его белоснежный рукав широкими пальцами, на которых остались пятна свежей крови. — Знаете, сильно сомневаюсь, что это поможет. Наши люди уже все осмотрели, особо интересных деталей не обнаружилось. Неужели вы думаете, что эта... — Михаил не успел договорить, так как собеседник резко прервал его обычным жестом руки.

— Мы не подчиняемся приказам твоего командира. Мы здесь, потому что это необходимо, — холодно ответил тот и, кивнув своему спутнику, повел с трудом стоявшую на ногах девушку дальше, и через несколько секунд они скрылись внутри строения из почерневшей древесины.

— Кто они такие? — в недоумении проследил за этой троицей Денис и скрестил руки на груди.

Воздух стал заметно прохладнее, вновь соответствовал апрельской погоде, и теперь пыхтеть из-за духоты было не нужно. Хотелось только чуточку согреться. Михаил попрыгал на месте, чтобы размять ноги, затем отмахнулся, тем самым уйдя от ответа, и направился подальше от этого неприятно пахнувшего места. Денис, как щенок, направился за ним.

— Их прислали из ФСБ, — брезгливо ответил «Большой зад» и снова высморкался. — Черт бы побрал этих ребят. Вечно все портят. Из-за них мы должны тратить свое время, потому что нас не отпустят до тех пор, пока эти уродцы не завершат свои дела.

— Это они не допустили сюда журналистов?

— Именно. Когда я ехал сюда, увидел машины этих ублюдков... Такие лакированные, как туфли президента. Стояли, отпугивали репортеров. Один раз даже выстрелили в них, но холостыми. Вот увидишь, скоро эта история всплывет на поверхность, если только этих журналистов отпустят домой, а не запрут где-нибудь на две недели. Федеральные каналы сюда не сунутся, им проблемы не нужны. Приезжали только частные журналисты. Глупцы. Сами не знают, куда лезут. Такую дрянь не нужно пускать на телевидение. Пусть люди спят спокойно.

— А как же местные жители? Неужели они не смогут рассказать всю правду новостным каналам?

— Смеешься? Уже завтра здесь все уберут, и снимать на камеру будет нечего. А рассказы местных никто слушать не будет, потому что они и сами ничего толком не знают. Поэтому все будет выглядеть со стороны как банальное убийство. А подобным уже мир не удивишь. Ладно, пошли отсюда, — Михаил вцепился большими пальцами в локоть новичка и насильно поволок его в сторону до сих пор бушующей толпы.

— А кто эта девушка? Ну, та, которую привезли эти люди.

— Ой, даже не спрашивай. Уже не один раз наблюдаю эту сумасшедшую девицу, — мужчина поморщил свой нос, похожий на картофелину, и поправил сползшую фуражку. — Мне сказали, что она какой-то там экстрасенс. Якобы видит то, что не замечаем мы. Ее пихают во все такие расследования, но мне кажется, что это уже просто бред. ФСБ окончательно спятили. Доверять все экстрасенсу? А дальше что? Будут проводить спиритические сеансы с ведьмами и вызывать души убитых? Пошли отсюда. Не хочу находиться рядом с этим дурдомом.

— Значит, вы не верите в такие вещи? — в голосе Дениса послышались нотки сарказма.

— А ты в этот бред веришь значит? — хмыкнул тот и как-то разочарованно вздохнул. — Знаешь, все эти ведуньи, экстрасенсы, шаманы и прочее говно общества — шарлатаны и обманщики. Все началось с бабки Ванги и вряд ли закончится на этой белобрысой девчонке. Я слышал о судьбе этой малявки, но слишком смутно, чтобы говорить наверняка. Бедное дитя. Мать отправили в психушку, а потом там же чуть не заперли ее саму, рядом с непутевой родительницей. Вот же дожили! Доверяем свою безопасность душевнобольным. Лучше бы я сегодня сидел дома перед телевизором и жрал чипсы. Но вынужден валять дурака здесь. Так что твой первый рабочий день, дружок, оказался гораздо скучнее, чем ты предполагал. Труп не самое главное. Главное, что ты вернешься домой лишь к рассвету. Очередная интерлюдия. Шоу закончится не скоро.

***

Чистого неба через полчаса будто никогда и не было. Откуда-то наплыли тучи, белесые, как пенка на кипяченном молоке, а взошедший серп луны подсветил их, добавив какой-то жути в стиле дешевых триллеров. Еще половина сельчан отправилась по домам, но не все легли спать, их головы высунулись из окон и наблюдали за всем происходящим в таком же ритме, только в более теплой и уютной обстановке. Кто-то разжег печи, начал разогревать еду, и этот деревенский аромат начал действовать на всех ничуть не хуже снотворного.

Полицейские еле стояли на ногах и некоторые нагло залезали в машины и дремали на заднем сидении, но в порядке очереди. Те жители, кто не решился вернуться домой, утихли и мирно переговаривались между собой. Они напоминали заранее проснувшихся петухов, которые ждут момента, когда залить все поселение резвым криком.

Денис не заметил, как уснул. И ему не нужно было залезать в патрульный автомобиль, чтобы уйти из реальности в мир грез. Молодой человек сидел на земле, прислонившись спиной к забору, и тихо сопел, даже пустил небольшую порцию слюны. Михаил сел рядом с ним и разочарованно покачал головой: явно не одобрил поведение новенького. «Большой зад» потянулся рукой к штанам парня и нащупал кобуру, затем незаметно вытащил из кобуры пистолет. Улыбнувшись от проделанной работы, мужчина со всей силы шлепнул Дениса по затылку, да так, что парень чуть не упал лицом в грязь, ибо потерял равновесие от испуга. Михаил наставил на юношу украденный у него пистолет и неодобрительно поцокал языком.

— Первое правило полицейского: не спать на рабочем месте. Никогда, — голосом военачальника сказал он и вернул пареньку пистолет. — И не смотри на остальных. Эти идиоты ничего не добьются и будут дальше топтать здесь грязь, пока на пенсию не выйдут. Мы не знаем, когда негодяй вернется, и есть вероятность, что он не обойдет нас стороной, попытается тихо вырубить большинство, чтобы не мешались. Поэтому не смей спать. Даже если все это делают. Только так ты останешься в живых в самой экстренной ситуации.

— Но ведь сейчас ничего опасного не происходит, — Денис потер затылок, который горел после сильного удара.

— Думаешь? У тебя под боком лежит разорванный на куски мужик. Здесь только и происходит опасная дрянь. Так что не смыкай глаз. Закончишь смену — отоспишься. А сейчас... — он не успел договорить, так как дверь сарая открылась, и оттуда вышли двое в белых халатах. — Неужели они идут в нашу сторону? — удивленно пробубнил «Большой зад» и встал на ноги. — Вы закончили?

— Мы не обязаны вводить вас в курс дела, капитан, — с укором посмотрел один из них на Михаила, затем перевел взгляд на стоявшего рядом с ним Дениса. — Юная леди желает, чтобы вы присутствовали при ней.

— Что? — вырвалось у новичка. — Я? Зачем?

— Она вам сама объяснит, — тот не отличился вежливостью и многословностью. Переглянулся со своим компаньоном, развернулся и направился вместе с ним обратно к сараю.

— Кажется, юная леди нашла себе мальчика на побегушках, — с издевкой усмехнулся Михаил и забросил в рот жевательную резинку. — Иди. Иначе эти уродцы от нас не отстанут. Только ширинку не расстегивай при ней, а то я знаю ваш юношеский максимализм. Иди, чего встал?

Денис побледнел еще сильнее и, кажется, даже вспотел. Молодой человек не стал возражать, лишь кивнул и пошел вслед за мужчинами в белом халате, при этом проклинал всех и вся, но про себя. Может, еще не поздно убежать и отказаться от всего? Или все это шутка, и его попросту решили разыграть в первый рабочий день? Он мечтал услышать от Михаила, что тот труп — всего лишь декорация из какого-нибудь ужастика категории Б, а та светловолосая девушка — искусная актриса, которая должна завершить финальную стадию жестокой шутки.

Ладонь коснулась дверной ручки, и парень проник внутрь. Света в помещении оказалось поменьше, чем в прошлый раз. Возможно, из-за наступления ночи. Источником света служила миниатюрная лампа Колмана, которую девушка все это время держала в руке и с помощью нее изучала кусок головы убитого, но с таким безразличием, что можно было подумать, что она наблюдала подобные сцены каждый день.

— Ты напуган, — тоненьким голоском пропела она и краем глаза посмотрела на вошедшего. — Не переживай. Я попросила своих сопровождающих не беспокоить меня. Они не войдут сюда, пока я их сама не попрошу об этом.

— Что тебе нужно? — с непониманием уставился на нее Денис и постарался избегать зрительного контакта с кусками человеческой плоти.

— Ты здесь впервые. На службе, — та сказала это с такой скоростью, что слова слились в одно длинное слово.

— Можно сказать и так.

— Я это сразу почувствовала. Ты был напуган сильнее остальных.

— Зачем ты позвала меня?

— Я видела тебя, когда случилось видение, — улыбнулась она и поднялась на ноги. У нее было такое выражение лица, словно она рассказывала о будничных вещах в каком-нибудь торговом центре во время прогулки. — Ты очень важен для этой истории. И твое присутствие здесь не чистая случайность. Я это вижу и знаю.

— Что ты видишь?

— Называй меня по имени, — девушка с раздражением стрельнула в парня глазами, после чего как бы невзначай достала из кармана блокнот и сделала какие-то записи. — Меня зовут Сара. И я такой же человек, как и ты. Не люблю, когда на меня смотрят, как на сумасшедшую.

— Хорошо... Сара.

— Знаешь, ты единственный среди своих коллег, кто еще не до конца утратил веру. Я могла позвать абсолютно любого. Но выбрала именно тебя. И только из-за твоего зачаточного скептицизма. Хоть ты и не хочешь верить, но ты смотришь на меня не как на дуру или помешанную. Я вызываю в тебе интерес.

— И это все? Ради этого я здесь?

— Иди сюда, — Сара взяла Дениса за руку и повела к голове убитого, после ткнула пальцем куда-то в угол, где стоял шкаф с инструментами. — Приглядись внимательно.

Молодой человек, с большим усилием справляясь с тошнотой, посмотрел в нужное место и заметил на стене рисунок, созданный с помощью мела. Сам рисунок отдаленно напоминал пентаграмму, но не являлся ею. Такой же круг, внутри две перпендикулярные линии. Можно даже провести ассоциацию с разрезанной на четыре части пиццей, но Денис постыдился этого делать, когда рядом лежит труп. Внутри каждого «ломтика» находились непонятные символы, смысл которых понять без специальных знаний было невозможно. А компанию символам составили короткие надписи. Кажется, на латыни, но молодой человек не был уверен в своей правоте.

— Что это? — он посмотрел на Сару и заметил на ее лице что-то, что напоминало удовлетворение всем происходящим.

— Такую метку я нахожу уже не один раз. И каждый раз рядом с ней происходило подобное убийство. И раз за разом убийство становится более извращенным. Предыдущую жертву четвертовали. А здесь осталась лишь половина головы и часть руки в разобранном пикапе.

— И ты позвала меня сюда ради этого? Как я смогу тебе помочь? — лицо Дениса стало недовольным, даже толику злым.

— Я чувствую остаточную энергию, оставшуюся после смерти человека. У тех, кто умер неестественным путем, энергия сильнее, они уходят не сразу, долгое время витают, как облако, живут там, где погибли. И эта энергия таит в себе информацию, и она имеет большую значимость, чем обычные улики, и никогда не врет.

— И что ты почувствовала? — Денис решил вести себя как можно спокойнее, делал вид, что участвует во всем этом, хотя на самом деле искал любого повода, чтобы смыться отсюда, но природная вежливость сыграла с парнем злую шутку.

— Его убил не один человек. Их было четверо. И они его ели. Прямо здесь.

— Это какой-то религиозный культ?

— Нет. Эти люди были обычными... Кажется, жители села. И они где-то поблизости, но я их не могу почувствовать. Убитый не видел, куда они скрылись. Не мог этого сделать, — последняя фраза вынудила Сару усмехнуться. — Рисунок же нарисовала жертва, но не успела закончить. По бокам должны были быть уменьшенные копии этого символа, — девушка снова указала на странные каракули на стене и смотрела на них так, будто перед ней красовался оригинал «Моны Лизы». — Надписи на мертвом языке. Но он мне не знаком. Я переписала их, отдам на расшифровку.

— И это все? — Денис вытаращил глаза. — Ради этого ты позвала меня?

— Да, — кивнула та и пожала плечами. — Просто надо было найти повод отделаться от этих ублюдков. Извини, если помешала твоему сну, — Сара похлопала парня по плечу и направилась к выходу.