Порой я завидовала подросткам из обычных семей. От них веяло свободой, весельем и энергией. Они делали, что хотели. Гуляли, шумели, совершали дурные, но запоминающиеся поступки. Допускали ошибки и рисковали. У них горящие глаза и тяга к приключениям. У них есть все и нет ничего.

Моя жизнь отличалась. Семья, окружение. Сдержанное поведение, натянутые улыбки и этикет. Благотворительные вечера и грязь, скрытая за приветливостью. Рамки, правила и сплошная фальш. Зависть и стремление обойти других. Быть лучше, успешнее, богаче.

Глупо слышать такое от девушки из богатой семьи? От девушки, чьи туфли стоят больше, чем получает обычный рабочий в нашем городе. Наверное, я избалована. Но мне всегда хотелось чего–то настоящего. Живого. Искреннего. Я мечтала о ярких чувствах, о первой любви. Как в фильмах. И получила. Правда, заплатила за это огромную цену. Но если бы у меня была возможность вернуться в прошлое и все изменить, я бы прожила этот отрезок жизни снова.


***

Папа настаивал на том, чтобы я ездила только с личным водителем. Всегда переживал за меня и оберегал. Правда, скрывал это за суровым нравом и строгими правилами. Я привыкла жить в золотой клетке. Зато всегда получала все, что захочу. Мне ни в чем не отказывали и любой мой каприз исполнялся.

Со скучающим видом я сидела на заднем сидении машины, смотрела в окно и ждала, пока Рома – мой водитель – вернётся из магазина. Я попросила его купить минералки. На улице вечерело, зажигались первые фонари. Май. Тёплые вечера и запах сирени. Окончательно оживший после зимнего сна город, пение птиц и негромкая музыка, доносящаяся с набережной неподалёку.

Вечер был относительно спокойным и размеренным. Сегодня я планировала принять ванну с густой пеной и что–нибудь почитать. Наверное, выберу классику – к ней меня приучила мама. Кинув придирчивый взгляд на свежий маникюр, я вздохнула, посмотрела на здание магазина, чья вывеска подсвечивалась то зелёным, то белым светом и хотела уже позвонить Роме, но передумала, когда вдали послышался топот и ругань.

Заинтересованно прильнув к окну, я увидела высокого парня в чёрной ветровке и темно–серых штанах. Он выбежал из–за угла соседнего магазина и нёсся по другой стороне дороги. Волосы темные, коротко подстриженные. Четко очерченные скулы, ломаные брови, сведенные на переносице. Цвет глаз я не рассмотрела, но заметила губы. Немного пухлые и приоткрытые. Он тяжело дышал, но продолжал бежать, резко работая локтями.

Спустя пару секунд из–за угла показалась толпа парней. Все, как один, в спортивном: куртки, штаны и кроссовки. Папа называет таких гопотой. Я замерла, во все глаза наблюдая за происходящим. Вот уж не думала, что в центре города может происходить что–то подобное.

– Стой, сука! Тебе *запрещено цензурой*! Это наш район, мудила!

Парень не ответил. И мне показалось, что он усмехнулся. Я заворожено наблюдала за тем, как он перебегает дорогу, как мчится прямо в мою сторону. И когда пробегает мимо, на секунду ловит мой потрясённый взгляд. Его глаза дерзкие и уверенные. Бесстрашные. Подмигнув мне, он пронёсся дальше. Все так же быстро и резко. Но мне показалось, будто этот момент был в замедленной съемке.

Не соображая, что делаю, я потянулась к двери и открыла ее. Выглянула из машины, посмотрела парню вслед.

– Эй! Садись!

Он обернулся, смерил меня недоуменным взглядом и, тяжело дыша, кинул быстрый взгляд на толпу отморозков, которая уже была совсем близко.

– Ну? – поторопила его я, открыв дверь шире.

В этот момент из магазина вышел Рома. На миг остановившись, он с непроницаемым видом проследил, как незнакомый парень разворачивается и с разбега запрыгивает в машину.

– Рома, поехали! – скомандовала я. – Быстрее!

Рома одарил меня многозначительным взглядом, кинул минералку на пассажирское сидение и сел за руль, нажав педаль газа.

– Кира, Алексей Андреевич этого не одобрит, – сдержанно сказал он, выезжая на дорогу.

Я оторвала взгляд от окна. Мы проехали мимо толпы парней, которые растерянно смотрели нам вслед и что–то орали.

– Алексею Андреевичу об этом знать необязательно, – невозмутимо отозвалась я и с интересом посмотрела на парня.

Развалившись на сидении, он пытался отдышаться. От него пахло улицей, свежей листвой и… опасностью. Заметив мой взгляд, парень повернулся ко мне. И я разглядела его глаза. Глубокие, напоминающие хвойный лес. Серьёзные, изучающие. Пронзающие насквозь.

– Девочка явно из богатой семьи, – пробежав по мне оценивающим взглядом, заключил он. – Зачем влезла?

– Можешь считать, что мне стало скучно, – повела плечом я, заметив, как губы парня изогнулись в легкой, мальчишеской улыбке.

– Может, я опасный преступник, – продолжал он, все ещё улыбаясь. – Вскрою череп твоему водителю, тебя выкину и угоню тачку.

– Больше похож на обычного гопника, – парировала я. – Максимум стоит переживать за сумочку и телефон.

Парень, не сводя с меня своих глаз, усмехнулся. Затем откинулся на сидение. Его дыхание почти пришло в норму.

– Меня Кира зовут, – представилась я, разглядывая его профиль.

Черты резкие, высокие скулы, прямой нос и упрямо сжатые губы. Красивый, но не смазливый. Совсем не похож на тех милых мальчиков, которые учатся со мной в университете. Жаль, что он совсем не из моего круга. И совсем не мой вариант.

– Ветер, – бросил он.

– Что? – не поняла я, нахмурив брови.

Парень криво улыбнулся, посмотрел на меня.

– Макар я.

– А Ветер почему? – не отставала я.

– Фамилия Ветров. Все зовут Ветер.

– Куда ехать? – вмешался Рома. Ему совсем не нравилось то, что происходит. Но меня это не волновало.

– Куда тебе? – спросила я у Макара.

– Никуда, – отозвался он и обратился к водителю. – Тормози, я здесь выйду.

По–моему я услышала облегчённый вздох Ромы.

– Не тормози, – велела я. – Мы довезем Макара до дома.

– На блоке таким девочкам не место, – хмыкнул Ветер.

– Где? – я чувствовала себя глупо.

– На блоке, – повторил он, повернув голову ко мне. Заметив, что я не поняла, о чем речь, он снисходительно пояснил: – на районе.

– И где же ты живешь? – полюбопытствовала я.

– Бугровский, – послужило мне ответом.

Я слышала об этом районе. Чего и следовало ожидать. Дальняя часть города, со своими правилами и порядками. Я никогда там не была, но знала, что гулять там вечером – опасно. Я бы и днём туда не сунулась. Но, может быть, не все так страшно?

– Кира, я останавливаю здесь, – предупредил Рома.

Ветер, услышав это, усмехнулся.

– Мы едем в Бугровский район, – заявила я.

– Алексей Андреевич…

– Алексей Андреевич может услышать интересный рассказ, как к его дочери приставал водитель, – невозмутимо сказала я.

– Мы оба знаем, что это не правда, – спокойно отозвался Рома.

– Папа разбираться не станет, – пожала плечами я. – Просто закопает.

Ветер хрипло рассмеялся, покачав головой.

– Ну, семейка.

– Почему они за тобой гнались? – поинтересовалась у него я. – Ну, те гопники.

– Украл у них сумочку и телефон, – поддел меня он. В глазах – холодный смех.

Я улыбнулась. И решила больше не спрашивать его о разборках. Слишком далека от этого. До Бугровского мы доехали минут за пятнадцать. Я разглядывала серые девятиэтажки, детские площадки с ободранной краской на старых качелях и обычные продуктовые магазины с решётками на окнах.

– Мило, – пожала плечами я, имея ввиду окрестности.

– Мужик с ножевым возле того магаза тоже выглядел мило, – пренебрежительно хмыкнул Макар. И сказал таким тоном, будто у них это норма.

– Его… убили? – изумлённо спросила я.

– Нет, по фану на нож упал, – сообщил мне Ветер. И, заметив, мой недовольный взгляд, ухмыльнулся.

Он… другой какой–то. Не такой, как парни, которых я знала. В его глазах – вызов. И разговаривает так, будто у него целая армия за спиной. Не рисуется и не пытается что–то из себя корчить. А ещё грубоватый и ведёт себя так, как ему вздумается.

– Все, я здесь выйду, – заявил Макар.

Рома припарковался недалеко от автобусной остановки, исписанной чёрными маркерами. Накинув капюшон ветровки, Ветер вышел из машины, закинул локоть на дверь и наклонился так, чтобы я его видела.

– Не появляйся тут, – предупредил вдруг он.

– С чего ты взял, что я появлюсь здесь? – удивилась я.

Макар смотрел прямо в мои глаза. Изучающе, внимательно.

– По глазам вижу, – ответил он с пренебрежительной полуулыбкой на губах. – Типичная мажорка, которая думает, что ей море по колено.

Я хотела возмутиться, но он выпрямился и потянулся к двери.

– Спасибо. И пока.

С этими словами парень резко закрыл дверь и, развернувшись, пружинистой походкой направился к дворам. Я, покраснев от его резких слов, скрестила руки на груди. Чертов гопник.

– Домой, я надеюсь? – послышался голос Ромы.

– Домой, – буркнула я, провожая тёмную фигуру досадным взглядом.