Её не понимали или не слушали. Скорее, первое. Дотащив до последней телеги упирающихся пленников, стражники открыли решётку, по одному втолкнув их туда. Михаил ещё не пришёл в себя, поэтому пришлось засовывать его волоком.

Они оказались в последней клетке. Оказались среди разлагающихся останков всевозможных животных, от которых шёл нестерпимый омерзительный запах.

- А-а… - визжала Виола. – Господи-и!

Её вот-вот могло вывернуть наружу. Глядя на человеческие обрубки и внутренние органы, кишащие червями, Григорию самому хотелось исторгнуть всё, что накопилось в желудке. Тут были свалены кучами фрагменты ампутированных рук, предплечий, тазобедренных костей – все человеческие. Над клетками с засохшей кровью тучами кружились мухи. Впереди ревел медведь.

- Мамочки-и! – дико голосила девушка, уже выворачивая наружу недавно съеденный ужин. О какой наготе могла идти речь? Её тело облепили жирные зелёные мухи; трупный запах разложения, казалось, пропитал её изнутри: она верещала, не помня себя от ужаса.

По бокам телеги шли охранники, невозмутимо наблюдая за обнаженной девушкой, бьющейся в истерике. Скрипели колёса. Мост остался позади. Кончился лес. Начались подсолнечные поля.

…Их везли к котловану.

********