Интересная логика порой у человека. Представляете, некоторые люди действительно говорили, что дни этой школы сочтены. Вряд ли кто-то из жителей деревни думал, что все закончится именно так. Некоторые желали, чтобы школу закрыли… Бойтесь своих желаний, как говориться. А еще меня удивляют порой те шалопуты, которым подавай только самое лучшее, а худшее, по их мнению, удел неудачников и зануд. Я про школу, разумеется.

Сейчас я расскажу вам одну историю, а вы усаживайтесь поудобней. Не могу сказать, много ли придется сидеть или нет, знаю одно: каждый из вас познакомится с необычной историей обычной школы. Кто я такой? Знаете, вот не сейчас! Сейчас прям не до этого! Да и какая вам разница, честно говоря, кто я такой? Ну, скажем, я Федор Привалкин, и что? Многое говорит вам это имя? То-то же! В конце, поближе к финалу, вы узнаете, как меня зовут. Если, конечно, захотите, если вам это будет важно. Ну, а пока, ставьте чайник, скоро самое время начинать.

Знаете, когда духота в воздухе и резкие, но в то же время, ожидаемые осадки – рост грибов неконтролируем. Также и со школой. Когда деревня заселяется, появляется все, что нужно человеку для жизни, то есть инфраструктура. В эту школу ходят из окрестных деревень или переезжают оттуда в местный центр, ведь там же школа.

Еще раньше, каких-нибудь лет пятьдесят, школой могла быть и обычная деревенская хижина, а учителем мог стать любой грамотный и хоть немного образованный человек. Такие школы объединялись, исчезали, видоизменялись, но новые школы появлялись неизменно. Теперь это не так, новые школы, за редким исключением, появляются только в больших городах.

Школа в Миргалиево была одной из тех, которая теряет своих воспитанников из года в год, будто сохнущий пруд, в котором последние караси стараются зарыться в болото, куда их подталкивает инстинкт самосохранения. Ученики школы не прячутся в болото, хоть и считают этим болотом свою школу. Привычный ход развития ничто не может нарушить: учителя вне школы в деревне работы не найдут, родители не смогут отвезти детей в другую школу, ученикам ничего не остается, ведь выбора нет… Словом, как в болоте караси, которые пока еще стараются плескаться в остатках водной глади.

Теплое июньское утро застало Андрея за работой, погруженный в чтение, он изредка прерывался и перекладывал очередную стопку бумаг. Учителя только и делают летом, что долго сидят в отпуске и в бумажках. Торчащая в разные стороны шевелюра порой заслоняла обзор, и он не раз думал остричь свои темно-русые волосы. Средний вес, средний рост, ничем вроде неприметный, кроме одного: блеск его серых глаз. Людям часто казалось, что при разговоре с ними он вот-вот заплачет, настолько наливными и маслянистыми они выглядели. Ну, да ладно, мало ли что может казаться людям. Он был одним из тех фанатичных учителей, которые не могут прожить день, чтобы не думать о школе. В свои двадцать восемь лет уже относительно неплохо понимал, как устроен этот мир и свое место в нем. После университета он отслужил в армии, потом вернулся в Миргалиево и отработал год учителем. А ушел… в общем, тема ухода из школы еще будет его не раз терзать, но не сейчас. Ведь в этом году он вернулся и знает зачем. Сейчас он был уверен, что обожает учительствовать и что места вне преподавания ему, по большому счету, нет. Конечно, он хотел бы больше зарабатывать, чувствовать большую практическую пользу своего труда, но да ладно. Тем не менее, он каждый день радовался как ребенок, что у него есть любимая работа. И на рабочем месте он то и дело перебирал какие-то бумажки, смотрел и доделывал сценарии и, что самое важное, ждал учеников. Они вот-вот должны подойти.

Смысл работе учителя, по мнению Андрея, могла придать мотивация ребят, которые любят и интересуются предметом и показывают в этом определенные результаты. Ведь Андрей – человек честолюбивых помыслов, хотел и был готов стать хорошим учителем. Честолюбивый и справедливый – странная смесь. Еще он думал, что однолюб, но любить пока было некого, но это так, отступление и деталь, как говорится.

Ежегодно в районе и области составляется рейтинг, где указана эффективность работы школ. Рейтинг имел множество различных показателей, на которые при желании можно повлиять. Те школы, которые смогли проявить себя с лучшей стороны, награждались ценными призами и работающий в ней коллектив ставили в пример. Повлиять на рейтинговые показатели можно и с отрицательной стороны, например, если ничего путного не делать. Директор школы в Миргалиево хотел показать, что ему не все равно на рейтинг школ, на деле же выходило, наоборот. Ведь с тех пор, как Василий Владимирович стал директором в Миргалиево, он ни разу не становился призером в этом рейтинге среди сельских школ. Прошло уже много лет под его руководством, а своим он так и не стал: ни в школе, ни в районе. Иной руководитель увидел бы проблемные места, подтянул те показатели, которые тянут школу вниз и получил бы заветную победу. «Старый пердун» - часто думал Андрей в унисон с, примерно, двадцатью другими работниками школы.

Вопросы по рейтингу – это не единственные вопросы Андрея к своему шефу. Их была целая масса и великое множество. Взять, например, этическую сторону. Этот человек не брезговал отчитать учителя при учениках школы. Потом, чтобы загладить вину, он старался уладить взаимоотношения, но осадок, как говорится, остается. Андрей не мог терпеть такое отношение. Директор же, зная это, старался не трогать тех людей, которые готовы за себя постоять. А это, знаете ли, хорошая способность. Если бы не желание вселенской справедливости, Андрей бы работал без проблем, но за справедливость он боролся, даже в отношении тех, кто этого не заслуживает.

Учителя в своей массе народ инертный, да и в деревне принято почитать руководителя, что тот просто существует. Даже если он мелочный и откровенно подлый человек, готовый насолить и отомстить.

С другой стороны, Андрей часто искренне жалел своего шефа. Было в нем много хорошего, что порой сложно увидеть, но не так сложно понять. Андрей не пытался с ним подружиться, но старался быть хорошим подчиненным. Старался, потому что это не часто у него получалось, отчего порой и мучила совесть.

Справедливо отметить, что Андрей смотрел на школьные дела как обычный учитель, а директор, как чиновник, пусть и самого низкого ранга. Андрей это понимал, как и причину своей жалости к нему.

Как и в каждом человеке, в директоре уживались самые разные качества, которые могли вызывать то ярость, то жалость к их обладателю. Директора было за что жалеть, и Андрей в своей жалости не был одинок.

Все же начало лета – это время не только для бумажной волокиты. Вскоре к Андрею пришел первый ученик, который уже несколько дней испытывал приятный и волнующий трепет в груди. Зовут парня Сергей. Он одним из первых пришел на предэкзаменационную консультацию и не боялся абсолютно ничего, что связано с предстоящим экзаменом по истории. Дело в том, что Сергей был призером районных олимпиад по истории, где помимо сельских школ, выступали и большие школы их крупного райцентра Дистлово. Экзамен виделся парню возможностью для бенефиса, квинтэссенцией всего школьного пути и сопутствующих жертв, на которые он шел из-за подготовки к этим самым олимпиадам.

Сергей попросил рассмотреть экзаменационные карты, пока подойдут одноклассники и спросил учителя:

- Андрей Васильевич, как думаете, много десяток на экзамене будет?

- Не более четырех, сам понимаешь.

Немного смущенный Андрей подумал, что рассчитывает поставить не более четырех, поэтому так и ответил. Однако он не понимал, зачем добавил «сам понимаешь»? Ведь ясно - Сергей ничего не понимал и не должен был.

Согласно рекомендациям для учителя, чтобы не подставлять школу и себя самого, экзаменационная отметка должна была быть на одном уровне с выставленной за год. Проще говоря, крайне не рекомендуется ставить девять баллов ученику, у которого годовая отметка восемь. Пять уровней обученности давали четко понять, что отметки должны им соответствовать… А тем временем Сергей не унимался.

-Скажите, - спросил он, - что будет, если Саня получит семь на экзамене, если у него было четыре за год?

-Сережа, смотри карты! – нервно ответил Андрей. – Шесть ему будет.

Сергей понимал, что хоть Андрей Васильевич и обладает крутым нравом и безудержным холерическим характером, одного ему было не отнять – это чувство справедливости по отношению к ученикам. Он мог накричать, даже выйти из себя и захотеть ударить, чего в общем-то не случалось, но он стремился к справедливости.

Собственно, Андрей Васильевич ничем не отличался от других учителей, у него также были свои «любимчики» и «нелюбимчики». Сергей постоянно отмечал, а Андрей Васильевич не раз это говорил, что сам он относится к категории «любимчиков». Чтобы им стать, нужно было показать желание бороться за отметку, постоянно интересоваться предметом и быть добросовестным в делах школы. Словом, все участники олимпиадной команды Андрея Васильевича были «любимчиками».

Постепенно в прохладный светло-бирюзового цвета кабинет стали приходить ученики. На столах уже лежало с десяток карт, которые Сергей бережно развернул и начал изучать.

Их класс небольшой, всего десять человек и никакой речи о параллелях быть естественно не могло. В числе пришедших одноклассников Сергея был тот самый Саня.

По мнению учителей, единственной сверхспособностью Сани было виртуозное владение приемом бездействия. Иными словами, человек одиннадцать лет мастерски бездействовал и не проявлял интереса к чему бы то ни было, хотя имел для этого все возможности.

Пришла также и Агнесса, еще одна «любимица» Андрея Васильевича и знаток обществоведения. Она единственная в школе, кто занимал призовые места по предмету каждый год. Чтобы подготовить Агнессу, Андрею Васильевичу нужно было найти ей хорошего спарринг-партнера, которого он присмотрел в лице другой ученицы Светланы.

Света была девушкой средних способностей, которая не могла понимать предмет на отлично, однако, что ее всегда отличало, занималась она усердно и дисциплинировано. Андрей мог допустить, что ни один из учеников его команды не придет на олимпиадную тренировку, но только не Светлана.

- Интересно, - спросила Агнесса, - что сложнее будет сдать: иностранный или историю?

Одноклассники без особого интереса посмотрели на нее. Для каждого из них школьный экзамен выглядел лишь мелкой и ненужной церемонией перед выпускным и вступительными экзаменами.

- Немецкий будет сложнее. – ответил Саня, который точно не претендовал на универ, но был настроен оказаться в колледже.

Говоря это, Саня отметил, какая же все-таки Агнесса красивая. Нет, он и раньше мог оценить ее по достоинству, но сейчас…

Андрей тем временем вышел из кабинета, не вдаваясь в подробности разговоров шуршащих картами ребят. Ему нужно было зайти в уборную, затем, по привычке вытирая помытые, слегка влажные руки о волосы, он направился в учительскую.

Он не особо жаловал своих коллег, а они часто отвечали ему взаимностью. Однако, как он ни раз для себя отмечал, нужно социализироваться, вдруг кто что интересное рассказывает. Сплетником он не был, но новости школы стоило иногда знать.

Коллектив школы небольшой, поэтому редко случалось, чтобы друг про друга кто-то что-то не знал. А знали коллеги Андрея вот что. Одна молодая учительница, которая пару лет назад вышла замуж, разводится. Собственно, не такая уж и новость, мягко говоря. Хотя, на безрыбьи и это новость.

Решив не терять времени даром, Андрей спустился во двор, где за массивными елями, высаженными первыми выпускниками школы много лет назад, виднелся стадион. Погода радовала, на стадионе резвились младшие школьники, которыми руководил физрук Валерий Игоревич Капуста.

Собственно, можно звать его просто Кочан, как это делали почти все ученики и некоторые коллеги. Естественно, когда рядом не было физрука. Ростом он был чуть выше среднего, таким же виделось и его телосложение. Немного крупный овал лица выделялся на фоне остальной фигуры, а крепкие руки лишь подчеркивали мужественность, в остальном – ничего особенного. В детстве Валерий Игоревич мечтал стать знаменитым и богатым футболистом, но, как часто бывает, мечты эти разбились о гавань реальности, и он стал даже не тренером, а просто школьным физруком.

По мнению Андрея, физрук делал для ребят больше, чем все другие учителя-предметники вместе взятые. Он всегда старался вселять веру в ученика, чтобы тот проявил свой максимум. Физрук больше любил усердных людей, даже если талантом они не вышли. Он с радостью брался за работу со средним учеником и терпеть не мог зазвездившихся талантов.

Андрей не раз про себя отмечал, что в этом они с Валерием Игоревичем похожи. Не сказать, чтобы между ними было много общего, но все-же. Разница в возрасте – больше десяти лет, ну какие тут общие интересы могут быть. То, как физрук отдается работе, как готовит к соревнованиям и спартакиадам, как работает на днях здоровья – все это еще больше мотивировало Андрея и показывало практическую значимость его собственного труда.

- Привет, Игоревич! – прокричал Андрей, подходя к стадиону. – Как работается?

- Нормально, Андрюха! Немного подзадолбала такая работа. Каждый день нужно ездить. А ты что? – дежурно поинтересовался физрук.

- Консультация скоро, решил пройтись немного. А ездить да, немного накладно.

В этот момент физрук отвлекся на играющих в футбол ребят и в секунду забыл об Андрее. То, что его задолбала такая работа, Андрей понимал, ведь Валера ездит на работу из райцентра, где и живет. Сам Андрей жил все еще с родителями и не строил никаких планов чтобы съехать.

В первых числах июня начал свою работу лагерь, на который детей собирали добровольно-принудительно или методом «кнута и пряника». Набор в школьный лагерь на летних, так и на других каникулах, проходил по одинаковой системе.

На каждый лагерь приходил план набора, где значилось определенное количество человек. Район отталкивался от общей численности учеников в школе, поэтому в каждой был свой план набора. Поскольку ребята не горели желанием находиться в школе с восьми до четырех каждый будний день, работала администрация с родителями. Если родители по каким-либо причинам также не хотели отправлять своих детей в лагерь, то шел черед задействовать их работодателей. Обычно тут же отправляются запросы по месту работы родителей на «оплату оздоровления детей трудящихся» и местонахождение детей в лагере оплачивали тамошние профсоюзы. Это, что касается «кнута».

«Пряники» предназначались в основном для самих ребят, которым говорили, что они будут играть, веселиться и кушать четыре раза в день. Последний аргумент был весомым в разговоре с большинством родителей, ведь это была прямая экономия средств. Многие из них работали в местном колхозе и, ограниченные по части финансов, соглашались. Соглашалась также и администрация мест работы родителей. Ведь профсоюз оплачивал лишь незначительную часть нахождения в лагере, остальное дотировалось из государственного бюджета на оздоровление. Само нахождение ребят в лагере нельзя назвать интересным и увлекательным. Естественно, готовился какой-то план мероприятий, педагоги сменяли воспитателей, предлагая различные формы досуга. По факту же это выглядело совсем иначе. Нередко дети опаздывали и мероприятия проводились не по плану, а иной раз и вовсе накладывались одно на другое. План-конспекты воспитателей были унылыми и скучными, от чего и были бесполезными. Собственно, учителя-воспитатели сами были не заинтересованы, им важнее было, чтобы материалы мероприятий были напечатаны на случай проверки. Библиотекарь, педагог социальный, педагог-психолог, педагог-организатор и воспитатели были для ребят чем-то одинаковым. Исключение составляли лишь блоки занятий по физкультуре, что и было отдушиной, в остальное время они сидели в телефонах в ожидании следующего приема пищи.

Проведя консультацию, Андрей был доволен ребятами и, прежде всего, своей работой. На протяжении всего года они занимались историей и теперь никакая проверка им не страшна. Если она еще будет на экзамене. Андрей на самом деле не боялся ни проверок, ни того, что ученики его могу как-то подставить своими плохими ответами.

Что до проверок, то это было довольно частым явлением в школах. «Каждое ведомство, если оно дотируется из бюджета, должно отрабатывать свою зарплату», - говорил Андрей.

Так, пожарные следили не столько за правилами безопасности и соблюдением планов эвакуации, сколько за нужным количеством выписанных газет, доведенных каждой школе плану.

Газета эта была не особо информативной, однако, выписав всего восемь экземпляров в месяц на школу, можно было обезопасить себя от массы неприятностей. Нет, конечно, никто не мог конкретно заставить или настоять на выполнении этих показателей. Загвоздка крылась в другом: если газеты выписаны, то и проверка школы на наличие мер противопожарной и иной безопасности проводилась сквозь пальцы. В противном случае – жди штрафа, инспекторы обязательно что-то найдут.

«Да как не найти им неполадок и недостатков, - думал про себя директор после разговора со школьным завхозом, - ведь денег на счету школы нет, а расходов хоть отбавляй. Никого не волнует, где взять ту же туалетную бумагу» – сетовал иногда директор, а еще чаще, просто думал об этом про себя.

В это же время, когда Андрей Васильевич, проведя консультацию, уже вовсю работал с бумагами по экзамену и классному руководству, а Валерий Игоревич завершал тренировку по футболу, школа ждала одну из проверок.

Проверка эта касалась вопросов инвентаризации и ответственности за школьное имущество, которое числилось по документам. Казалось бы, это не производственное предприятие, ведь если раз что-то внести, то оно будет находится на том же месте, пока не придет черед списать. Как бы не так. Завхоз, Виктор Иосифович, хоть и призван быть заместителем директора по хозяйственной части в школе, но понятия не имел, как заполнять какие-либо бумаги. Он в принципе не напрягался на какой бы то ни было работе, кроме своего дома.

Товарищем он был в общем-то хорошим, только, по непонятным для многих причинам, пользовался исключительными привилегиями у директора. Вполне возможно, что у того было достаточно поводов закрыть глаза на его недоработки. Кто ж их знает. Как бы там ни было, завхоз был почему-то особенным и подставлял он своей некомпетентностью директора тоже по-особенному.

Боязнь проверки была не на пустом месте. Она заключалась вот в чем: за школой числился трактор, на котором когда-то получали права все, кто отучился согласно специальности в старших классах. Кроме трактора имелось много навесного к нему оборудования и достаточно рабочих запчастей, в наличии которых, собственно, и была проблема. Хотя почему в наличии? Проблема как раз в отсутствии того, чему полагалось быть в мастерской. Как не трудно догадаться, запчасти исчезли по личному желанию завхоза, который захотел, а главное, смог на них заработать.

На часах был почти полдень, но большой жары не было. Воздух прогревался максимум на двадцать два градуса по Цельсию. В легком летнем платье, отличница Таня Карасева шла на тренировку по обществоведению к Андрею Васильевичу. Она только что окончила десятый класс, никакие экзамены ее не ждут и впереди последнее школьное беззаботное лето.

Как Таня шла с удовольствием на занятие, так и Андрей Васильевич с удовольствием занимался с Таней. Причин тому было несколько. Важно, что не раз отмечал Андрей, когда хороший уровень знаний, умноженный на усердие, дополняется личным расположением учителя и ученика друг к другу. Им просто приятно вместе работать. В общем, Таня также была любимицей в команде Андрея Васильевича.

Каждое занятие напоминало предыдущие. На столе стоял старенький ноутбук, включенный в розетку, без которой батарея слишком быстро разряжается и не может поддерживать его жизнеспособность. Возле него лежали различные пособия, графики, задания, протоколы, аналитический материал.

-Андрей Васильевич, - робко спросила Таня, - как думаете, есть шанс, что я не просто пройду на область, но и выиграю ее?

-К чему вопрос? – непонимающе спросил Андрей. – Ты же прекрасно знаешь, что именно к этому мы и готовимся.

Эта фраза немного вывела Андрея из себя, проведена огромная работа, а она, получается, не верит в себя. В конце концов, проведена психологическая подготовка, и тут такой вопрос.

-Дело в том, что я не хочу быть просто призером или победителем областного этапа, я хочу победить на республиканском.

В этот миг Таня уткнулась лицом в парту и не посмела бы поднять голову на Андрея Васильевича, если бы он сам не заговорил. А он заговорил.

-Хочешь, значит будешь! – с неким волнением и трепетом произнес он. Конечно, Таня во многом проигрывает лучшим ребятам не только области, но и своего райцентра, но все же удивительные вещи иногда творит простая вера в человека. Собственно, а что еще ему оставалось делать, как ни верить в нее?

— Значит, начинаем строить план подготовки на республику! – торжественно сказал он. – Школьный, районный и областные этапы рассматриваем не столько как отбор, сколько как контрольные отсечки в твоей подготовке.

Таня собиралась перебить Андрея Васильевича, но не решилась. С другой стороны, ей также хотелось его дослушать. Не дослушала. Мысли ушли в свое. Она понимала важность олимпиады и хотела стать абсолютным победителем области. В таком случае она получит сто баллов на ЦТ и поступление станет ближе, но республиканская олимпиада… это тоже ее мечта.

– Готовься серьезно заниматься летом, – по-прежнему торжественно и не менее возбужденно произнес Андрей.

- Я в курсе, - попыталась поддержать боевой тон Таня. -Мне нужно не только знать свои слабые места для устранения, но и объем необходимой информации.

- Соберу для тебя все необходимое на днях. Для начала давай поработаем над обществоведческими терминами и понятиями.

На этом они углубились в изучение, точнее, Андрей пояснял и упрощал понятия. Она знала, ее острого ума недостаточно, нужно постоянно расширять свой кругозор, поэтому всецело верила и слушала учителя.

Таня – обычная девочка-подросток из обычной сельской семьи. Родители трудились в местном колхозе, который уже лет десять как дышит на ладан. Работали они добросовестно, что и отражалось порой на зарплате. Другими словами, семья представлялась благополучной. Ее маму звали Евгения, она работала на ферме дояркой или как она сама себя часто называла оператором. Отец, звали его Петр, работал водителем грузового автомобиля. У Тани была маленькая сестричка по имени Лена, которая ее обожала и гордилась любыми успехами.

Родители хотели бы для Тани обычной размеренной жизни и желали бы ей такого же выбора в профессии. Отец не раз размышлял за столом, как было бы здорово иметь в семье хорошего агронома или ветврача. Мать мыслила немного другими категориями. Она скорее желала того, чего сама когда-то не смогла получить: чтобы Таня после ВУЗа осталась работать в городе на каком-нибудь производстве, каким-нибудь начальником. Откровенно говоря, мама Тани терпеть не могла деревню, хоть сама в ней всю жизнь и провела. Если был не любовь к рабочему парню, она бы осталась после учебы на технолога в городе, а так…

- Жалеешь, что поехала со мной, Женька? – спрашивал иногда ее муж.

- Никогда, ни одного раза! – уверенно отвечала жена и это была чистая правда. Она на самом деле никогда не жалела, но для дочерей хотела чего-то такого, от чего сама навсегда отказалась. Словом, только не деревня.

Сама же Таня, при большом уважении к родителям, не скупилась в своих мечтах и желала очень многого. Не зря же она шла на золотую медаль, имела право. Любые ее задумки подкреплялись делом и были более чем обоснованные. Иногда, правда, проскакивали сомнения, но куда же без них.

Очень часто Андрей Васильевич говорил, что успех в олимпиадах складывается из трех составляющих веры: вера в себя, вера в предмет и вера в учителя. Так вот, сомнения Тани касались веры в учителя. Нет, конечно, она уважала Андрея Васильевича как педагога и была уверена в его компетенции, но вот его методы… К тому же, Таня понимала, что она из деревни, а у талантливых ребят из города лучшие тренеры. И вот к концу десятого класса веры в учителя у Тани становилось все больше. Этому способствовал один случай, но о нем позже.

Так о чем же мечтала Таня? Таня была почти уверена, что должна стать дипломатом, послом своей страны, участником международных отношений. Она перебирала все возможные варианты для поступления: если нужно сдавать математику, то это было бы ей в радость, если иностранный язык – тоже без проблем. Один предмет фигурировал без вариантов – обществоведение, которое преподает Андрей Васильевич. Платное обучение родителям не потянуть, на бесплатное – набор пять человек на всю страну при бешеном проходном балле. Подать документы или не пробовать и жалеть? Такой вопрос не стоял, ответ был очевиден.

Так же, как и Таня, готовились сотни учеников по всей стране. Они нанимали репетиторов, родители отдавали их в лучшие специализированные классы и школы. Готовился к поступлению и Дмитрий у репетитора Андрея Васильевича.

Дмитрий, будущий выпускник одной из школ города Дистлово, хотел поступить на юрфак БГУ и стать очень квалифицированным, а главное, справедливым, адвокатом, прокурором или судьей.

По уровню знаний и общей эрудиции Дмитрий мало чем уступал Тане, школьной ученице Андрея.

- Вот бы вас в мою олимпиадную команду! – не раз говорил Андрей своему подопечному. Только был у Дмитрия один отягчающий поступление нюанс: он страшно не верил в свои собственные силы.

- Андрей Васильевич! – бесцеремонно и быстро зашла в кабинет секретарша. – Нужно, чтобы вы спустились и расписались в бланках купленной литературы.

- Но я ничего не покупал, - чуть отшутившись сказал Андрей.

- Значит, нужно будет это сделать, -секретарша достала районный приказ, где был текст, который очень разозлил Андрея.

«Здравствуйте!

Уважаемые коллеги!

Государственное учреждение образования «Городской колледж развития образования» сообщает вам об издании сборников:

1. Проектные задачи в начальной школе: из опыта работы – тираж … цена …
2. Психологическая помощь подростку в кризисной ситуации: из опыта работы – тираж … цена …
3. Воспитание гражданственности и патриотизма у детей дошкольного возраста: из опыта работы – тираж … цена …

Просим в ближайшее время выкупить заказанные экземпляры. За наличный расчет – каб. 102, 1 этаж. Для безналичного расчета необходимо сбросить реквизиты учреждения на факс.»

Андрей пытался сдержать себя, чтобы не высказать вслух свое возмущение при ученице. «Выкупить? ВЫКУПИТЬ! – думал Андрей, эта советская разнарядка ему изрядно надоела. Почему школы должны выкупать то, что им не нужно, лишь по причине того, что кто-то сказал? Без практической надобности»!

Секретарша ушла ни с чем. А этот вопрос был одним из тех околошкольных вопросов, который не очень касался Андрея. Просто потому, что он сам для себя так решил, что ничего не собирается покупать по принуждению и без личной на то надобности.

Обычно это качество Андрея и не нравилось его шефу. Да и какому начальнику понравится, когда работник отстаивает свои права и всячески мешает руководить. Андрей знал свои права и только малую часть из них он использовал в работе с начальством.

А тем временем его шеф, прогуливаясь по теплой летней аллее школьного сада, набирал номер завхоза.

- Здравствуйте, Виктор Иосифович! – довольно официально для их отношений начал директор. -Не соблаговолите ли вы появиться на рабочем месте?

- Скоро буду! – бодро ответил тот.

- Вы же знаете, что каждый должен отрабатывать свое рабочее время?

- Шеф, вот не начинай! – завхоз вдруг резко включил панибратство, что, собственно, происходило довольно часто в разговоре между ними.

Директор часто думал о том, почему подчиненные не всегда видят в нем начальника. Ведь возраст у него уже был за пятьдесят, имелся большой руководительский опыт, он хорошо маневрировал в спорных ситуациях и вроде как не давал послаблений. Но он часто также добавлял к своим размышлениям, что подчиненные панибратствуют настолько, насколько он сам им позволяет. В случае с завхозом, они были не только хорошими товарищами, друзьями и собутыльниками, но и людьми примерно одного возраста. Только сейчас немного не тот случай, чтобы ёрничать, и директор прежде всего хотел быть директором.

- У вас пять минут, чтобы быть на своем рабочем месте с объяснительной по поводу отсутствия! – приказал он в трубку, и немного подумав, добавил: - Приготовьте ответы на все вопросы, которые касаются гаража и трактора!

Завхоза словно током прошибло. Он будто стер из памяти эту проверку, когда неделю назад случайно про нее узнал. Не время было терзать себя размышлениями, нужно было действовать. Он спешно покинул дом и сел в машину.

А в это время Кочан уже вовсю мощь направлялся домой. Он перестал задумываться, сколько километров за столько лет наездил туда-обратно. Как часто бывало, в машине у него сидели другие коллеги, которые ездили за условную плату, тем самым отбивая стоимость топлива.

В машине были заполнены почти все места. В этот раз с ним ехала Евгения Анатольевна Утовка – учитель английского языка, которой не хочется ни работать в школе, ни проявлять себя где бы то ни было. Она не жила в райцентре, а ехала туда по своим делам. На заднем сидении находились оба заместителя директора и по совместительству родные сестры Ольга Валентиновна и Ирина Валентиновна Войтенковы.

Ехали молча, каждый отвлеченно думал о своем. «Форд» физрука летел «по-спортивному», лишь иногда сбавляя скорость на поворотах. Время близилось к двум часам и уже было достаточно жарко. В машине работал кондиционер, а из динамиков магнитолы веселила всех попсовая дурь. И так каждый день.

Сестры-замы не жаловались на работу в Миргалиево, хоть им и приходилось ездить на работу из города. Вот, например, сейчас они едут уже домой, хотя рабочий день до пяти, однако шеф широким жестом отправил их восвояси заниматься «методической работой».

Около двух дня в школу вбежал запыхавшийся завхоз. Он явно думал, что проверка на месте и ждет его. Пока никого не было, как и не было беспокойства у дежурного на входе.

Директор находился в своем кабинете. Проснулось чувство голода, которое раньше не появлялось из-за волнения. Обед он уже пропустил и не думать про еду не мог. Погруженный в раздумья, сел в массивное кресло с мягкими подлокотниками и начал что-то жевать. Его тело буквально ввалилось в мягкие поры искусственной кожи, которой было обито его кресло.

«Только бы не задремать», – подумал директор. Он часто позволял себе расслабиться. Когда просто сидел и долго смотрел в одну точку. Иногда точки эти были разными. Порой взгляд падал на фотографию семьи, стоявшую на столе. Бывало, глаз захватывал настенный календарь, который из-за пестрой расцветки сильно выделялся на фоне однотонной стены. Зацепить его взгляд мог и шкаф, который служил складом всякого директорского хлама и не только. В этом шкафу был редчайший беспорядок, но если он закрыт, то и в кабинете чисто. Единственное, на что никогда не смотрел директор, так это на настенные часы. Батарейка в часах уже долгое время села и часы стояли. Давно ли? Если бы кто-то его об этом спросил, он бы не ответил. Давно. Часы были своеобразным олицетворением самого директора и его школьного пути. Они остановились, не показывают время и не выполняют свою функцию. Не показывают время, как порой и он чувствует, что не выполняет свои директора! Он часто переживал в тревоге, что на своем месте пересидел, давно пора на пенсию. Но он пока не уйдет.

«Чертовы часы вот не собирался на них смотреть»!

Стульев для посетителей было много, шесть или восемь. Некоторые опирались о синюю стену, другие стояли за продолжением директорского стола, непонятного и безвкусного.

Завхоз ввалился в кабинет бесцеремонно, как и относился к самому директору.

- Присаживайтесь, Виктор Иосифович, - сказал директор. Тон его был спокойный, а многолетний опыт в должности добавлял веса словам.

- Ну, что случилось? – спросил завхоз.

- А вы как думаете? – вопросом на вопрос ответил директор.

- Все ж вроде в порядке. Листы инвентаризации я отдал Карине.

- За дурака меня не держи! Где запчасти от трактора из дальней мастерской? – закричал шеф. Он все еще сохранял спокойствие, насколько можно это сделать срываясь на крик.

«Как он узнал»? – подумал завхоз.

Узнал шеф как раз-таки от Карины, работницы отдела кадров, которой часто приходилось заполнять документы за завхоза. Более того, по старой с ним дружбе она частично проводила инвентаризацию. В мастерской и гараже для трактора она работала одна. Директор поощрял любого, кто брался помогать завхозу по хозяйственной части. Ходила она туда в конце рабочего дня, чтобы хоть как-то разнообразить свои офисные будни.

Поначалу, придя на место подсчета, она была уверена, что справится за пару вечеров. Но позиций в распечатанном бланке оставалось много, а запчасти заканчивались. Она было спросила у завхоза, где эти запчасти, и по его ответу поняла, что дело не ладно. Какой же она руководитель отдела кадров, если не проявит педантизм в своей работе. Она отметила все, что сказал ей завхоз, только другим цветом карандаша и передала бумаги директору.

Шеф знал школу как свои пять пальцев. Он понимал, что если нет в гараже и мастерской, то запчасти можно хранить только в подвале школы. На поверку их не оказалось и там.

Завхоза второй раз за день пробило потом, хотя бы от того, что директор все знает.

- Шеф, все есть, все на месте! – сказал он.

- Где?

- Может рабочие перенесли куда, но я видел, я же все посчитал. Сам подумай, куда они могли пропасть?

- Подумайте, Виктор Иосифович! – поправил директор. Эти слова он словно выжигал.

- Подумайте, Василий Владимирович, - виновато поправился завхоз.

- Вы хотите сказать, что запчасти где-то есть? – не давая ответить, директор продолжил. – Если они есть, то найдите и покажите мне. А не то искать их приедет прокуратура! И даже ничего мне больше не говорите, срок до завтра, надеюсь, сегодня никто не приедет. А теперь пошел вон, Виктор Иосифович!

Завхоз покинул кабинет директора глядя себе под ноги, будто двоечник после выволочки «на ковре». Он не раз выкручивался и сейчас выкрутиться. Да, неприятно, но если в ближайшее время никто не приедет, то со временем дело уляжется.

Дело точно «уляжется» потому как завхозу было известно, что сегодня последний день прокурорской проверки по инвентаризации и он обязан был выжить. Точнее, дожить до конца дня.

Сам завхоз не считал себя плохим человеком, он очень хорошо помнил слова своей бабушки, которая говорила, что «на колхозной работе не нужно надрываться» и «тянуть все в дом, а не из него». Именно так он и поступал. Для своей семьи он был идеальным мужем, отцом, дедом и сыном. У него было шестеро детей и каждого из них он удачно пристроил. Всю свою жизнь ему приходилось лавировать между рабочей надобностью и благом собственной семьи, энергии хоть отбавляй.

Но иногда и у него бывали упадки сил, когда видел несправедливость начальства, хоть и не ему жаловаться. Всю свою боль он умело скрывал за густыми, но хорошо постриженными усами. В его сердце осела обида. Обида на директора, своего друга и защитника!

«Он меня не уволит, - точно знал завхоз. – Если и уйдем, то вместе».

Обида хоть была обжигающей и постоянной, но надежно спрятанной. В обычные дни он умело ее сдерживал, в другие, такие как сегодня, не очень. Только вряд ли кто догадывался. Никто не догадывался. И это хорошо. Придет день, он отомстит. Обязательно отомстит.

Около трех дня Андрей спокойно обедал с родителями, которые уже благополучно справились со своей работой и уйдут хозяйничать на огород. Он бы с радостью помог им и, возможно, под вечер поможет, но сейчас нужно приготовиться к завтрашнему дню.

Пусть завтра и суббота, в одной из школ райцентра был экзамен по истории, где Андрей обязан присутствовать в качестве члена комиссии. Готовиться к этому дню особо не нужно, но кое-что подготовить следует. Со студенчества повелась привычка самостоятельно гладить белье и костюм на ответственные мероприятия. Порой это получалось не слишком умело, но доверить никому не мог. Таким нехитрым способом он как бы добавлял дополнительный вес и без того важным мероприятиям. Почему важным? Без повода Андрей костюм не надевал.

Проверка в школу так и не приехала, хоть завхоз и задержался по этой причине допоздна. Такое с ним происходило редко, потому что он умел ценить свое время даже в ущерб рабочим часам. Сегодня он сидел один в подвале, изредка ходил из угла в угол. Всех рабочие разошлись по домам. Это приветствовалось шефом, ведь завтра нужно было косить школьный стадион. Кто-то из них придет рано утром и покосит, пока будет роса. К часам десяти-одиннадцати все будет сделано и можно будет принимать проверку, которая по покосу стадионов. Будет она на следующей неделе, а тут бы еще эту дожить.

«Было бы чего бояться», - подумал завхоз. Никто не приехал и все хорошо. А до следующего года он что-то придумает. Теперь нужно обязательно поесть. Уже вечер, он один в подвале и сейчас заварит себе крепкий кофе. Потом пройдется по школе, побеседует с дежурной из техперсонала и не торопясь, уйдет с работы. Так и произошло. Только мысли про шефа не давали ему покоя.

Приехав на экзамен в город, Андрей заметил, что прибыл довольно рано. По сравнению со вчерашним днем, тепла прибавилось. Что делать? Есть он не хотел, гулять в пиджаке было жарко. Он пошел в школу, понимая при этом, что своим появлением за час до экзамена изрядно там всех удивит. Неизвестно по какой причине, но его тянуло в эту школу. Конечно, основного педагога, свою коллегу он хорошо знал. Только у нее и без него сейчас забот немало. Так и было. На вахте ему указали на нужный кабинет, и он пошел именно туда. Как и полагалось, никто не ждал его так рано. Коллега, чей класс Андрей будет экзаменовать, готовила кабинет. Конечно, она могла бы все это сделать вчера вечером, как не раз делал сам Андрей, но вчера допоздна этот кабинет был занят. Сейчас же, поздоровавшись с Андреем, Валерия Сергеевна поставила три парты: одна - для отвечающего ученика и две для комиссии, в которую входило три человека. На каждую парту она постелила белые скатерти, бережно отутюженные накануне и принесенные из дома. Затем она залила воду в вазы, в которую, как повелось, ученики ставят букеты для комиссии.

В дальнем углу кабинета стояли еще две парты, поставленные вплотную одна к другой – на них лежали исторические карты и атласы. Рядом находился лист из перечня этих карт, соотнесенный с номером билета, для которого она предназначалась. Карты, как любил говорить Андрей, — это легальная шпаргалка. Там все можно подсмотреть для ответа, главное знать, что ты хочешь в них найти. С правой стороны стола для комиссии стояла мультимедийная установка, на которой также отображались карты, но в электронном варианте, именно те, которых недоставало в печатном. По центру кабинета стояли пять парт с одним стулом за каждой. Это для подготовки первой пятерки отвечающих на экзамене. Давалось ребятам двадцать минут, после которых первый из них шел экзаменоваться. Естественно, больше везло тому, кто отвечал последним из этой пятерки. Ему на подготовку было уготовано что-то около часа времени. Напротив парт, прямо у главной доски, лежали белоснежные листы бумаги, которые на экзамене выполняют роль билетов. Их же вскоре ребята станут называть счастливыми и несчастливыми.

Андрей не стал отвлекать Валерию Сергеевну и ушел осматривать школу. В соседнем кабинете было шумно и довольно весело. Это кабинет для тех, кто этот экзамен будет сегодня сдавать. Он зашел поздороваться и успокоить ребят. Последнее явно удалось, что он не преминул про себя отметить.

Иногда учителя волнуются на экзамене больше самих учеников. Сегодня Андрей мог расслабиться, он приглашенный член комиссии, ему нет надобности страдать от ответов или краснеть, он наоборот будет подбадривать и кивать каждому, кто хоть немного будет запинаться в своем ответе. Только успокоиться он почему-то не мог. Да что, он на месте усидеть не мог! Ему так и хотелось походить по всем трем этажам, заглянуть в каждый открытый кабинет. Именно так он и сделал. На втором этаже рядом с кабинетом, в котором Андрей будет принимать экзамен, была приоткрыта дверь. Не понимая зачем, он зашел внутрь. В кабинете сидели три девушки и о чем-то болтали между собой. Не замечая двух остальных, Андрей уставился на ту, которая сидела прямо у окна.

- Здравствуйте, - сказал Андрей. – А вы тоже экзамен принимаете?

«Как же это глупо, как глупо»! – подумал он. -Как нелепо, абсурдно и комично. Черт, какой стыд!»

- А вы, наверное, познакомиться?! – с улыбкой заметила дама в темном парике, которая при внимательном взгляде уже не казалась молодой девушкой. – Только учтите, - продолжила она, -незамужняя среди нас только одна!

- Если угадаю, будете знакомить?! – нашелся было Андрей, но ответ ему самому показался неловким. Со стороны он видел себя так, будто любой ценой пытается сохранить лицо.

- Чего тут угадывать, - вставила вторая. Она такая же брюнетка, только слегка моложе. – Катюша, познакомься с парнем или мы сами с ним познакомимся!

В этот момент аудитория наполнилась громким женским хохотом. Андрей и сам засмеялся, понимая, что эти слова сохранили ему возможность контролировать ситуацию.

- Меня зовут Андрей, – промямлил он. -А вас Катя и мне очень приятно.

- Взаимно, - немного сухо и застенчиво ответила Катя.

Она сидела полубоком, одновременно поворачиваясь то к окну, то к двери. В легком летнем однотонном платье выглядела шикарно. Ее светлые волосы были аккуратно окрашены и приятно играли яркими отблесками на утреннем солнце. Красивые и стройные ноги выдавали статную фигуру девушки. А светлые колготки и туфли изумительно дополняли благородный гардероб.

В одной из городских школ Катя преподавала французский. Она была совсем немного старше Андрея и по школьным годам они были бы одноклассниками. Как и Андрей, она жила с родителями, и вот уже несколько лет ей хотелось найти парня. Вообще, она хотела мужа, но для начала сойдет и парень.

Она заметила его изумленный взгляд, но не придала особого значения. Что до настырного навязывания знакомства коллегами, то она привыкла. Несмотря на свой спокойный характер и уравновешенный внутренний мир, Катя не спешила заводить знакомство с первым встречным, что еще больше дополняло ее благородный образ, который уже успел нарисовать Андрей.

- А вы здесь какой экзамен принимаете? – спросила одна из свах.

- Историю, - ответил Андрей.

- А мы вот французский, - продолжила вторая. – Правда, у нас не очень много учеников, так что через час-другой освободимся.

Андрей уже не слышал этих слов и всецело был поглощен Катей. Он не мог смотреть на нее в упор, но он мог о ней думать, глядя в сторону солнечного окна. Ее улыбка… Много кто может сказать, что не она самая заметная деталь в образе Кати, но Андрею запала именно улыбка. Такая застенчивая и невинная. Она добрая. Эта девушка точно добрая и по причине своей воспитанности, в которой Андрей не сомневался, она его не отправит его восвояси, а пока…

Андрей хотел навести кое-какие справки. Нужно быть уверенным, что она не в отношениях, узнать какие у нее сейчас приоритеты и взгляды на жизнь. О чем Андрей не думал, так это о том, понравился ли он Кате, потому что в этом он не сомневался. Он как минимум увидел ее интерес, и вся ситуация со знакомством казалась ему делом решенным. Он любил, когда ситуация у него под контролем и только от него, зависел ее исход.

Сегодня же вечером, когда приедет домой после экзамена, он найдет Катю в соцсетях. Обязательно напишет, составит самое правильное сообщение, которое можно себе только представить. «Быстрей бы вечер», -думал Андрей.

Одной из Катиных коллег, Андрей показался истинным джентльменом с природной решительностью и характером. Парень молод и интересен. Выглядит недурно, да еще и заметно, что оптимист. Среди школьных учителей большинство пессимистов, считала она. Зачастую поэтому, а не из-за маленькой зарплаты, учительницы не хотят выходить замуж за коллег.

Поболтав еще минут семь, Андрей попрощался с «француженками». Про предстоящий экзамен он почти не думал, голова была забита теми планами, которые он отложил до вечера, но планам этим не суждено было сбыться. Спустя пять часов утомительного экзамена в душном кабинете он вышел с охапкой цветов и надеждой, что на улице ему станет прохладней. Возле лестницы его поджидала одна из двух женщин-брюнеток, которые, как справедливо полагал Андрей, знали о Кате почти все.

- Держи, - протягивая листок сказала она. -Тебя не подвинь, так и будешь стесняться до старости.

- Что это? – спросил Андрей.

- Это номер ее телефона. Позвони сегодня вечером, она будет ждать. Я сказала, что ты точно ей сегодня позвонишь. Только не напирай, пусть общение будет само собой.

Андрей не мог поверить своим ушам. «Она будет ждать». Вот это да! Он столько искал себе девушку, с которой он создаст семью, что даже отчаялся. В последнее время он никого уже не ждал. И именно тогда, когда меньше всего ждешь, открывается дверь в огромную комнату возможностей, которая залита солнечным светом и улыбкой Кати.

Поблагодарив эту добрую женщину, Андрей вышел на улицу. Конечно же он позвонит, только нужно тщательно все спланировать, а для начала нужно добраться домой и поспать.

Все выходные Агнесса готовилась к школьному экзамену. Время от времени ее терзала некая мысль, которую она поначалу не могла уловить. Лишь сегодня днем до нее дошло, что ей не нравится внимание одноклассника Сани. Вроде бы он и безобидный, да и несильно глупый, но только вот она не хотела иметь с ним ничего общего. Агнесса в принципе не думала о парнях. Она считала, что ее принц ждет в далеком будущем, а пока она будет готовиться к поступлению.

Многие из одноклассников были уверены, что Саня неравнодушен к Агнессе уже много лет. Это было не так уж далеко от правды, если не считать тот факт, что по-настоящему он заметил ее лишь неделю назад.

Что до экзаменов, Саня абсолютно ни к чему не готовился. Как-то же он все-таки сдаст. Рейтинговая отметка его тоже не волновала. Равно как и тяжелое положение в семье. Отец беспросветно пил, и, как это бывает с алкоголиками, не только не приносил ничего в дом, а скорее выносил. Мать тоже начала пить, попутно навещая работу в колхозе.

Уже года три или даже больше у Сани есть свои деньги на различные нужды. Иногда после школы, а на каникулах и весь день, он работает у местного фермера. Физический труд дается ему явно лучше, чем учеба в школе.

Кроме обычных дел, связанных с переборкой овощей или очисткой зерна, фермер разрешал ему пользоваться сваркой и даже полноценно работать. Тот давно заметил, что у парня получается отличный сварочный шов. Казалось, он может варить любую поверхность по зеркалу, как это делают мастера, сдающие на пятый или шестой разряд. Собственно, именно сварщиком Саня и хотел стать.

Фермер Алексеич, как его все звали, с лица выглядел старым и уставшим. За свои шестьдесят лет тысячи гектаров земли перевернул он в своих руках. Чего стоят хотя бы гектары земли, которые каждый год обрабатывает лишь он и парочка помощников. Несмотря на то, что летом на работу приходило много подростков, Алексеич никому не уделял столь пристального внимания, как Сане. Если у учителей есть «любимчики», то у Алексеича в подчиненных тоже был «любимчик». Он иногда задумывался над его дальнейшей судьбой, не уйдет ли он на кривую дорожку. Иногда за работой, о разном расспрашивал своего работника.

- Что могут дать тебе твои родители? – спросил Алексеич. В его словах не было ни злобы, ни язвительного коварства. А Саня и не обижался.

- Так они мне вроде ничего и не должны, -ответил Саня. Многозначительность этой фразы говорила Алексеичу о том, что Саня на них зла не держит и в душе он очень добрый и открытый юноша.

- Отучишься на сварщика и что, ко мне придешь работать? – поинтересовался Алексеич.

- А хотя бы и к вам.

- Ко мне ты всегда успеешь, а вот на ноги становится тебе нужно в другом месте.

- Так вы б мне зарплату подняли и все!

- Это я могу, -поддержал шуткой Алексеич, - учится ты за какие деньги будешь?

- Я думал об этом.

Саня знал, потому что помощь матери будет минимальной. Больше родственников у него нет. Его бы вообще давно забрали из семьи, если бы не директор школы. Он хорошо знал Саню, как и каждого ученика в своей небольшой школе, и не стал вызывать комиссию по изъятию из неблагополучной семьи.

- И что надумал? -прервал его размышления Алексеич.

- Хочу по выходным к вам приходить, чтобы хватало денег на учебу. «Даже и так не будет хватать», - поймал он себя на мысли.

Будто прочитав его сомнения, Алексеич усмехнулся. Усмешка такого рода была присуща людям после пятидесяти. Алексеич хотел помочь парню.

- Давай так, не то чтобы мне некуда было девать деньги, но я тебе помогу.

- Просто так я ничего брать не буду, - перебил его Саня.

- Так я не просто так. Я что, дурак, давать тебе деньги просто так? Вот что я придумал. Каждый раз после учебы ты будешь приходить ко мне и работать только со сваркой. Никаких тебе пыльных мешков в зернохранилище, ни гнилой картошки в буртах. А еще, помнишь наш полуавтомат? Разве на нем можно работать? Ты будешь практиковаться на новеньком Палаксе. И платить я тебе буду как сварщику.

Вскоре Алексеич отвел Саню в мастерскую, чтобы показать новенький полуавтомат. Рядом лежали краги, новые кирзовые сапоги, комбинезон и защитный шлем. Саня с благодарностью посмотрел на Алексеича, как ни разу в жизни не смотрел на своего отца. Он знал, что на него можно положиться. Знал он также, что Алексеич его друг, возможно, самый лучший.

Сергей, одноклассник Сани, был предельно строг к себе в подготовке. Он то и дело повторял материал на более глубоком уровне. Со времен олимпиадной подготовки он привык, что четкая систематизация работы и настрой на получение результата поможет не потерять мотивацию.

Для чего не нужно было искать Сергею мотивацию, так это для его любимого увлечения – физики. Занимаясь изучением колебаний электромагнитных волн, он всецело принадлежал процессу. Мог до ночи заниматься измерением различных показаний, которые выдавал ему прибор, купленный родителями в наборе «Юный физик». Его комната была уставлена различными антеннами, по которым он то получал, то передавал радиосообщения самому себе. Сергей уже знал принцип работы кабельного телевидения, изучил диапазоны частот гражданской авиации и электромагнитное излучение. Физика предопределила его будущее. Часто его родители искренне удивлялись, почему еще Сергей ездит на олимпиады и занимается историей. Сам он считал, что, если бы учитель физики был таким же ориентированным на ученика как Андрей Васильевич, его бы точно ждал успех на олимпиадах и конкурсах по физике.

Учил Сергея физике человек с причудливым именем и фамилией. Лишь отчество у него было обычным – Лаврентий Михайлович Гекторович. В свое время он являлся членом Академии Наук, университетским профессором в области механики. Как иногда водится у талантливых людей, он каждый день рисковал помереть от настоящей мужской болезни – цирроза печени. Знатно выпивая, он все же отдавал себе отчет, что перед ним необычный ученик. Иногда он совершал попытки научить чему-то новому Сергея, но тяга к самогону у него была сильнее.

Будь это учитель-языковед или историк, думал директор, уже давно бы выгнал этого пьянчугу. Но физиков сейчас днем с огнем не сыскать. Нехватка физиков чувствовалась и в приличных городских школах, что уж говорить про деревню. Выпускники физических факультетов редко хотят связать свою жизнь со школой. Перед ними обычно открываются приятные перспективы более денежных специальностей. Тем более, это мужчина. А мужчина в школе цениться вдвойне. Любая школа хочет заполучить учителя мужчину. Да что тут, к ним и отношение лучше, и перспектив в карьере больше.

Корнем таких двойных стандартов в отношении к учителям является обыкновенный сексизм. Как считала Ирина Валентиновна Войтенкова, одна из сестер-замов, от учительницы требуют мыслимого и немыслимого. Им и классное руководство всучат, патриотические клубы, кружки самодеятельности… Словом, все то, что должно быть в школах и чем никто по доброй воле не хотел заниматься. Что до мужчин, то если они чего-то не хотели делать сверх своей нагрузки, то как правило и не делали. В большинстве своем, если поставить двух среднестатистических учителей; мужчину и женщину, то, при прочих равных, мужчина будет считаться талантливым, а женщина чуть ли не бездарностью.

Вот и на этот раз между сестрами зашел разговор такого толка в учительской. Субботним днем, одна из них была дежурным администратором, а вторая вынуждена к понедельнику сдать очередной отчет.

- А что мужчина? Лишь бы был, на работу пришел - уже отлично, - говорила Ирина.

- Ну, не скажи, - парировала Валентина, - вот, например, наш Андрей Васильевич или Валерий Игоревич. Разве не специалисты?

- Они-то специалисты, - не уставала возмущаться Ирина, -только вот если бы на их месте были женщины, то воспринимали бы их работу как должное.

А ведь и правда. Когда-то в школу пришла их выпускница, Евгения, которая только окончила областной пед. Какие она подавала надежды и как она работала на износ! Получила специальность учителя русского языка и литературы, то есть была таким специалистом, которых пруд пруди. Начала она действительно лихо. Все свободные конкурсы она забирала себе, чтобы мотивировать детей принять в них участие. Бывало, детям это уже порядком надоедало, но тот заряд энергии, который несла в себе Евгения Анатольевна, не давал им возможности ей отказать.

Она рано вышла замуж, еще в университете, детей долго не было. Но не появление мужа или детей ее надломило. Она разочаровалась. Просто и буднично разочаровалась в себе и в том, что делает. От своей работы она не видела толку. Ни разу ей не удалось вытянуть безнадежного ученика в люди. Еще ни разу не доводилось поднять уровень и без того умных ребят. От всего этого она впадала в депрессию, но не переставала работать.

Перегорела она быстро, где-то лет за пять. И сейчас она крайне немотивированный типичный учитель из глубинки, который ходит в школу, потому что иначе не получить и ту зарплату, которую ей регулярно выплачивают.

Наконец наступил вечер. Выспавшийся после экзамена и полуденной жары Андрей был полон сил, но только не силы ему сейчас были нужны, а смелость.

Катя. Она на уровень выше всех, с кем он до этого встречался. Она на уровень выше даже его самого, но вот что интересно: обычно мужчины подсознательно боятся таких женщин. Андрей тоже боится, только он решил идти до конца. Высшая степень самодостаточности должна сопровождать мужчину, чтобы он, встретив женщину мечты, мог не просто подняться до ее уровня, но и удерживаться там. Зачастую ситуация заканчивается тем, что женщина опускается до уровня мужчины или же он сам сознательно-несознательно опускает ее. После чего она перестает быть для него женщиной мечты. Андрей хорошо знал об этом по многочисленным примерам как из истории, так и из жизни. И поэтому хорошенько планировал первый телефонный диалог.

- Алло! – буквально с третьего гудка отозвалась Катя. Ее голос зазвучал мягко и радостно. Скорее всего, она всегда так отвечает, издержки профессии. Не столько с начальством, сколько с родителями своих учеников именно так она и разговаривает, -был уверен Андрей.

- Здравствуйте! Мы сегодня с вами перед экзаменами познакомились, я Андрей, а вы Катя…

«Что за дичь! – подумал он. -Зачем говорить, что она Катя?»

- Ахах, даа, я все еще Катя! – мило отшутилась она. – Быстро-то вы мой номер раздобыли.

Андрей изначально задал тон вежливому общению, когда сказал «здравствуйте». Теперь же приходится его поддерживать. Катя подыгрывает, но кажется, что она бы запросто общалась на «ты».

- Вся наша жизнь – это расстановка приоритетов, - занудливо пробормотал Андрей, - вот, весь день искал и нашел. А вы что делали днем?

Хороший шанс отбить мяч на ее сторону, пусть что-то расскажет, он готов ее слушать, сколько бы это ни длилось. Только длился ее монолог не очень долго.

- Так, ничего, обедала, спала. Сейчас вот книжку смотрела.

«Таак, задавай вопросы, задавай вопросы! – твердил Андрей себе в уме. -Спросить про книжку нужно. Но это не блиц-опрос какой! Почему она ничего не спрашивает? Ладно…»

- И что за книжку читали? Какие вообще предпочитаете? Сильно увлекаетесь чтением?

Андрей, то ли специально, то ли нет, задал много вопросов о книгах, чтобы она дольше могла что-то рассказать. Ему всего лишь нужно было время перевести дух для продолжения диалога.

- Я ожидала этот вопрос! – заливалась в улыбках Катя. -Вообще, я очень люблю читать. Сейчас вот знакомлюсь с Джейн Остин, до этого читала несколько книг Артура Хейли. А вы любите читать?

- Эээ, да, люблю… Вот только в последнее время не очень много читаю. Хотелось бы больше…

Катя его не послала, это точно, теперь нужно как можно быстрее сворачивать этот блин комом и готовиться к следующему звонку. Все будет хорошо, главное, не расслабляться. Андрей в принципе считал, что в жизни нет места расслаблению в чем-либо. Даже, казалось бы, в самых простых и безобидных вещах. С другой стороны, он еще не был до конца уверен в Кате, что именно она та самая. Словом, над этим нужно поразмыслить.

- Это поправимо, главное желание. – говорит Катя.

- Поправимо что?

- Как что, чтение! – улыбаясь ответила она. – Слушайте, так где вы взяли мой номер телефона?

- Вы действительно хотите знать?

«Андрей, не идет тебе дешевое кокетство, ты же не девочка», -думал он о себе.

- Конечно, иначе я бы не спрашивала!

- А я могу вам позвонить завтра? Заодно и отвечу.

- Да хорошо, заинтриговали.

- Примерно в это же время, до завтра.

- До завтра, - ответила Катя.

Положив трубку, Катя почувствовала смешение самых противоположных чувств глубоко внутри. И уже не просто чувствовала, а еще и понимала, что это скорее всего заурядное знакомство. Да, парень неплохой и даже хороший. Но она сколько раз зарекалась не иметь никаких отношений с коллегами. Два учителя в паре – это диагноз, считала она. Да и не зацепил он как-то. Тогда зачем было говорить, что он может завтра позвонить? С другой стороны, чем еще заниматься? Любое внимание - тоже внимание.

В понедельник утром, изрядно позавтракав, физрук уже мчится на своем «Форде» в Миргалиево. Рядом с ним, как всегда, сестры-замы. Каждый из них думает о своем. В долгой дороге на работу есть один несомненный плюс: за время поездки можно спокойно думать о чем угодно.

У Кочана всю его школьную жизнь была навязчивая, очень наивная, но не лишенная смысла идея, что он сможет подготовить выдающегося футболиста и его жизнь будет в шоколаде.

– А что? – не раз он говорил жене. -Смотри, лучшие футболисты всегда трудяги, а трудяги у нас где? Правильно, в деревне. Тренировать я умею. Увижу задатки, уговорю родителей отдать в спортивную школу, чтобы футболом занимался. В будущем как первый тренер, а именно я буду считаться первым тренером, получу свой процент от перехода в большой клуб. Да даже не в большой, достаточно просто в профессиональный и за границу.

Только вот к почти сорока годам не было даже намека на будущие футбольные свершения у его учеников.

Хотя, если подумать, не совсем так. В пятом классе учится мальчик Марат. Как считает Кочан и все те, кто видел парня на соревнованиях, талант у него есть. Только вот сколько таких талантливых по всей стране, не говоря уже про зарубежье. Проливая пот и выдавая максимум, не каждый из них может стать вершиной айсберга под названием профессиональный футбол. Да что вершиной, стать просто айсбергом. Шансы войти в футбольную тусовку, чтобы тебя замечали не только родственники, но и скауты клубов, агенты, которые бы могли вести твои дела, ничтожно малы. Причиной этого, как считал сам Кочан, является либо слабая вера в свои силы, либо излишняя самоуверенность в легкости такого хлеба. Это при наличии таланта. Если таланта нет, то и это не приговор, ведь существует масса примеров, когда трудяге воздавалось и он был заметным игроком своей команды.

Вот только отправить парня в футбольную школу не получится. Он из бедной деревенской семьи, которая едва ли дотягивала до прожиточного минимума. В общем, будь что будет. Пока Кочан ведет у Марата уроки, будет давать ему все то, что сам умеет.

Иногда может показаться, что школа в Миргалиево – это пристанище полных неудачников и сбитых летчиков, жизнь которых не имеет перспектив, а лишь идет по протоптанной тропе. А ведь и правда, Андрей, Кочан, директор, замы, Евгения Анатольевна, Лаврентий Михайлович и даже завхоз. Кажется, и ученики им под стать. Обычные, серые, деревенские и без перспектив.

Есть еще один человек в школе, чье имя имеет отношение как к этой истории, так и к «сообществу неудачников» — это шеф-повар школьной столовой Илья Черемисов.

В нашем случае слово «шеф» звучит довольно громко. Скорее, просто повар, так как он там был один единственный на всю столовую. Справедливости ради, имелись помощники: посудомойка и кладовщица. Случалось, когда Илья попадал на больничный или ехал на курсы, эти две дамы по личной просьбе директора становились за плиту и начинали делить поварской оклад. Зарплата Ильи была настолько невысокая, насколько невысоким было все в этой школе. А ведь когда-то, еще каких-то лет десять-двенадцать назад, Илья считался подающим надежды поваром. Не зря же его одного с курса отправили на стажировку по обмену и не лишь бы куда, а в Италию.

Илья и сейчас мог бы многое, но его талант пропадал за приготовлением школьных «хлебных» котлет и биточков. Илья, ровесник физрука, выглядел довольно моложаво, несмотря на работу среди кучи еды. Его белокурые как у девчонки волосы, торчали во все стороны и, казалось, делали его еще моложе. К своим почти сорока годам у него не было лишнего веса, лишь небольшой пивной живот да парочка складок на шее выдавали его настоящий возраст.

Своих амбиций Илья не утратил. Непонятно, как он собирался их реализовывать сидя ровно на мягком месте, но подвернулся один приятный случай. Только нужно подождать, полгода или чуть больше. Он и не против. Жил он один, семьи нет, родителей и родных тоже. Ни родственников, ни хороших друзей, лишь складки на шее и пивной живот.

Амбиций хватало и у Дмитрия, ученика Андрея Васильевича с репетиторства. Порой и такое бывает, когда отсутствие веры в себя не мешает наличию амбиций. Правда, в последнее время появилась существенная проблема: у семьи не хватало денег на оплату репетитора. Деньги не такие большие, но для бюджета семьи важные. Забросить учебу было нельзя, на юридическом всегда большой конкурс и высокий проходной балл. От чего парень уже как месяц оплачивает услуги Андрея из своих сбережений. Андрей видел, как Дмитрий берет деньги для оплаты из склеенной копилки, хотя раньше они лежали большой купюрой прямо на кухонном столе. Андрей и у других ребят, к которым приезжал на занятия, замечал различные бытовые моменты, но копилка бросалась в глаза больше всего. В следующий приезд он решил спросить об этом Дмитрия.

- Слушайте, мы уже почти год с вами занимаемся, нескромный вопрос, кто оплачивает наши занятия?

- Мама с папой оплачивали, иногда дед с пенсии давал, -последовал робкий ответ.

- А сейчас? – не унимался Андрей.

- А сейчас я сам.

- Берете из своей копилки? Личные, на что-то отложенные?

- Да.

- Слушайте, вы единственный из учеников этого года, кто ни разу не просил никакой скидки. Вы серьезно прибавили, но для уверенности в поступлении нужно набирать девяносто из ста или около того. Можно сказать, что за оставшиеся четыре занятия вам нужно будет добавить около пятнадцати баллов, что очень непросто. Я это к чему, - продолжал Андрей, - заниматься вы будете, и мотивация не пострадает. Поэтому, я приеду к вам не четыре, а шесть раз и доведу вас до самого ЦТ. И все занятия будут бесплатными.

- Так нельзя, родители не разрешат…

- А зачем им говорить? Будут у них деньги – восполните копилку.

Дмитрий хотел было что-то возразить, но Андрей снова его перебил, чтобы повторить уже сказанное.

- Надеюсь, ваша мотивация не пострадает. Работать нужно еще более усердно. Кроме того, вы каждый вечер должны заниматься обществоведением и отсылать мне сделанное за день. Каждодневный отчет помимо наших занятий.

- Хорошо, согласен. Спасибо, -ответил Дмитрий.

По опыту Андрей знал, что если человек не платит, то к определенному благу у него отношение как к должному. Вот, возьмем обычный пример из Миргалиевской школы. Даже если предмет нужен для поступления, то далеко не факт, что у ребенка будет желание и старание, чтобы повысить свой уровень по предмету. Подобное отношение и у родителей детей. Иногда возникает ощущение, что это учителю необходимо и сверх важно подготовить к поступлению по своим каким-то непонятным мотивам. Постоянная же плата и давление на бюджет, подстегивает людей ценить то, что они будут получать взамен на деньги.

Кроме репетиторских учеников, которых у Андрея было шестеро, из выпускников школы его предмет к поступлению будет сдавать только Агнесса. Она как хороший спортсмен была профессионалом по части обязанностей. Агнесса всегда знала, что нужно делать и как готовиться. Вечера самоподготовки она мастерски сдабривала индивидуальными занятиями с Андреем Васильевичем. Андрей не давал платных занятий у себя в школе, особенно не предлагал их тем, кто занимался у него олимпиадами.

Под конец одного из занятий с Агнессой Андрей поймал себя на мысли, что ей тяжело заниматься одной. Да, у нее был, как он сам называл, олимпиадный спарринг-партнер в лице Светланы, но даже если бы она и готовила обществоведение к поступлению, то наверняка бы не потянула уровень Агнессы. Разве что ей было бы веселее. Созрел план, который мог решить несколько вопросов сразу.

Нажимая номер абонента, Андрей немного волновался, сам не зная по какой причине. Нет, он звонил не Кате. С Катей у него уже состоялся второй созвон и они договорились встретиться в субботу. Как раз после своих репетиторских занятий, последнее из которых было с Дмитрием. Набирал Андрей сейчас именно ему.

- Алле, здравствуйте, -прозвучал тихий, но уверенный голос ученика.

- Добрый день, Дмитрий! – поздоровался Андрей. – Что делаете в субботу утром?

- Вроде ничего, если только на дачу с родителями поеду, а так буду готовиться к занятиям.

- Отменяйте дачу. Нужно заниматься. Скажите родителям, что вы едете к репетитору.

По логистике Андрею не удобно ехать за Дмитрием, привозить его в Миргалиево. Поэтому он выбрал вариант, который ему максимально подходит.

- Обязательно? – спросил Дмитрий. Естественно, он понятия не имел, что там этот репетитор задумал, но все его идеи, а Дмитрий это знал наверняка, были направлены на получение практической пользы. Сказать проще, Дмитрию нужно было соглашаться, потому как это должно быть выгодно.

- Конечно! Только встать нужно пораньше. Садитесь утром на автобус, в деревне я вас встречу. Занятие будет три часа, вместо положенных полутора. Помните, как вы хотели проверить свои знания с тем, кто знает больше вас? Я нашел идеальный вариант.

В уме Андрей уже все спланировал. Агнесса получит, хоть и на один раз, но сильного напарника по предмету, а Дмитрию это занятие придаст уверенности в своих способностях, так как не сильно-то он от Агнессы и отставал.

К удивлению Андрея, Агнессе такой вариант не сильно улыбался, ведь это дополнительный стресс, который появляется при новых знакомствах. Только вот если Андрей Васильевич сказал, что это ради общего дела, значит так тому и быть. Если честно, задачи нужно решать по мере поступления – этому Агнесса тоже научилась у Андрея Васильевича. Шли экзамены, и она меньше всего хотела сейчас думать о субботе. Она подумает, но это будет уже в пятницу вечером, после экзамена по истории и полуденного сна, который помогал ей справляться с напряжением. «Да и что тут думать, пришла и занимайся, какая разница, кто там приедет» - успокаивала она себя.

День экзамена для Андрей был настоящим праздником, невзирая на волнение за ребят. Он разделял бытовавшее мнение среди учителей насчет того, что ученик в любом случае его сдаст. Не сдать экзамен школе не выгодно. А вот проверка, которая была довольно частой на любых выпускных экзаменах, будет смотреть, как учитель научил, соотносится ли отметка за ответ с годовой, правильно ли организован экзамен по инструктивно-методическим рекомендациям, что с питьевым режимом и в каком месте должны лежать билеты и карты. Вся эта мишура, правильнее сказать, лохмотья, были хорошо известны Андрею и с ними он справлялся безукоризненно. Как и с подготовкой; каждый год, он был уверен в своих нынешних выпускниках почти как в себе.

Привычно повязав синий однотонный галстук и заправив под воротник белой рубашки, Андрей взглянул на себя в зеркало и зачем-то подмигнул. «Неплохо с настроением сегодня, вроде не суббота» - подумал он про себя. Затем начистил черные туфли, которые он купил, путешествуя по Европе. Часы Андрей не носил, у него их даже не было. Поэтому карман брюк привычно оттопыривал телефон, который стал и временем, и досугом, и информацией.

Под стать учителю на экзамен собирались и парни из одиннадцатого. Все они, включая Саню и Сергея, были в костюмах и под галстуками. Это не было каким-то писанным правилом, но Андрей Васильевич намекнул, что экзамен – это праздник, а вот чей это праздник, на месте и определится. В качестве своего главного аргумента он приводил слова о том, что после такой серьезной подготовки ребята не могут позволить приходить себе на экзамен как на прогулку.