Макс

В ушах шумит от громкой музыки. Оставив парней развлекаться, выхожу на улицу глотнуть свежего воздуха. Отхожу в сторону от входа, чтобы не толкаться с вновь прибывающими толпами народу. В субботу в этом клубе всегда аншлаг, несмотря на неприлично завышенный ценник даже для владельцев безлимитных кусков пластика.

Прислонившись к черной глянцевой стене, упираюсь в нее затылком и закрываю глаза. Теплый весенний воздух сладкой патокой обволакивает легкие. Зима в этом году была жесткая, зато весна пришла сразу в марте, и я из пуховика перелез в любимую косуху. Засунув руки в карманы, играю с зажигалкой и делаю еще один глубокий вдох.

До расслабленного сознания доходят звуки какой-то непонятной возни со стороны парковки, сдавленный писк и снова шуршание одежды вперемешку с недовольным шепотом. Даже не дергаюсь. Мало ли кто что не поделил, а если там замешана девчонка, так вмешиваться вообще дело неблагодарное. Они помирятся через пять минут, а ты козел до конца жизни. Но звуки начинают набирать обороты и откровенно раздражать…

— Ты куда пропал, именинник? — хлопает по плечу Никита.

— Башка разболелась, — открываю глаза и пытаюсь отследить источник звука.

Среди множества пафосных тачек найти пищащую девчонку не так-то просто. Ник замечает мой взгляд и тоже присматривается.

— Помогите! — доносится до нас. — Да помогите же! Кто-нибудь!

— Там. — Ник головой указывает направление, и мы срываемся с места.

Это уже нихрена не шутки. Она так кричит, что у меня сводит живот. Ударяя ладонями по капоту чьего-то мерса, сворачиваем вглубь, в сторону мусорных баков, и не разбираясь врываемся в потасовку между хрупкой фигуркой и тремя крупными телами, стоящими к нам спиной.

Она визжит, перекрывая звуки ударов. Кулаком врезаюсь кому-то в челюсть. На асфальт летят слюни, кажется, зубы. В ответ мне всаживают два удара по почкам. Застонав, разворачиваюсь, толкаю от себя парня с кулаками боксера и уже не раз сломанным носом и не успеваю увернуться от удара сначала под дых, потом по морде. Из носа течет липкая теплая струйка крови.

Ник отмахивается от высокого блондина. Меня сзади за шею хватает тот, которому я выбил зуб, а боксер с кайфом всаживает кулак мне в живот. Девчонка больше не визжит, уже хорошо. Голова и так раскалывается.

— Эй! — слышится крик сбоку.

Свои. Наконец-то!

— Валим! — тут же реагируют ушлепки, и я могу сделать вдох. — Мы тебя еще найдем, дрянь! Бойся! — зло смотрят в сторону перепуганной девушки и скрываются в одной из тачек.

К нам подбегают Север и Платон.

— Спасибо, — киваю им.

— Какая днюха без драки, да, Макс? — ржет Никита, вытирая кровь с подбородка.

— Угу, — сплевываю на асфальт.

Разворачиваюсь к той, что стала виновницей происшествия. Стоит, прижавшись спиной к стене.

— Идем, парни, — слышу тихое за спиной. — Он дальше без нас справится.

Хмыкнув, открыто рассматриваю девушку. Чудо чудное. Голубые колготки, белая помятая юбка, больше напоминающая балетную пачку, и короткая расстегнутая косуха. Волосы розовые. Или это свет так падает, непонятно. Тушь растеклась, губы искусаны в кровь, глазищи огромные просто.

— Ты в порядке? — Часто кивает в ответ. — Чего они хотели? — Пожимает плечами. — Так прямо и не знаешь? — усмехаюсь, засунув руки со стесанными костяшками в карманы куртки. — Пойдем, я тебя в туалет провожу. В порядок себя приведешь, — предлагаю ей.

Со стороны дороги раздаются полицейские сирены. Они освещают парковку. В нашу сторону бегут четверо мужчин в форме.

Зашибись! Только этого мне не хватает.

За секунду скручивают мне руки за спиной и роняют мордой на капот ближайшей тачки.

— Да вы че творите?! Эй! — дергаюсь, но тут же замираю. Плечу больно. — Пусти, говорю! Я помогал! Вы не того взяли!

— Вот в участке и разберемся. Девушка, вы заявление писать будете? Нет? Но вам все равно придется проехать с нами.

Меня грубо заталкивают в одну машину, ее сажают в другую. И ни слова в мою защиту не сказала, зараза! Только посмотрела виновато, и все!

Ладно, с этим потом разберемся.

Забиваюсь в угол ментовского «форда» и затихаю, слушая, как трещит рация. Парней бы предупредить, но у меня забрали мобильник. Мать убьет за такое. Надо пробовать договариваться.

— Мужики, а может, через банкомат и по домам? Ну я реально помогал. На нее трое упырей накинулись. Че я, в стороне должен был стоять?

— Ты срок за взятку должностному лицу при исполнении хочешь? — с переднего поворачивается ко мне один из сотрудников. — Сейчас до отделения доедем, там разберемся, кто, кого и за что. Документы с собой?

— То есть бумажник и мобилу вы нашли, а паспорт в соседнем кармане нет? — зло смотрю на него.

— Дэн, забери паспорт у мажорчика. Глянь, сколько годиков мальчику.

Дэн бесцеремонно лезет во внутренний карман моей косухи и дергает оттуда паспорт с правами.

— Большой уже мальчик, уголовно ответственный. С днем рождения, — усмехается мент.

— Во вторник был, — морщусь в ответ.

— Но отмечали-то сегодня, как я понимаю. Девочка отказала, ты решил сам взять? — продолжает гнуть свою линию. — Богатеньким мальчикам все можно, да?

— Слушай, ты! — хочется дать ему в рожу.

Они ржут над моей реакцией. Уроды!

Сжав зубы, смотрю в окно. Хоть понимать, куда везут вообще.

Тормозят возле участка. Меня, как кота, вытаскивают из салона «форда» за шкирку и тащат в здание. Оглядываюсь, чтобы найти недоразумение, из-за которого я здесь оказался. Идет следом, беседует с одним из полицейских, нервно дергая за прозрачный слой своей дурацкой юбки и все время стреляя в меня своими глазищами.

— Ну давай, подставь меня еще, — бубня себе под нос, вваливаюсь в участок.

— Вытри сопельки, мажор, — надавив на плечо, меня сажают на стул. Тот самый Дэн кидает на стол мои документы. Из паспорта вылетают права — подарок матери на восемнадцатилетие.

— Позвонить дайте, — требую у них. Ржут.

Один стягивает мою мобилу со стола, крутит ее. Не видел такого никогда? А я предлагал решить все через банкомат!

— Ты зачем к девочке приставал, ушлепок? — начинается допрос.

— А моя разбитая рожа — это, наверное, ее ответная реакция, да? Логика, вашу мать, железная! Не приставал я к ней. Ты ее видел вообще? Ощущение, будто из цирка сбежала. Позвонить дай, говорю!

— На вопросы отвечай, а выводы делать будем мы.

И понеслась. Я еще никогда себя таким идиотом не чувствовал. И девчонки нигде не видно. Хочется в глаза ее посмотреть еще раз. Есть в них совесть или нет? А как натурально она испугалась на парковке! Может, ее за такое и прибить там пытались, а я дурак, вписался.

Позвонить так и не дают, но берут номер матери. Ведут за решетку, толкают на жесткую скамейку и закрывают дверь. Класс…

Прислонившись к стене, пялюсь в одну точку. Слышу, как говорят, что друзья мои пришли, но их быстро разогнали. Время идет. Звонить ко мне домой никто не торопится. Даже руки обработать не дали. Костяшки и разбитая губа неприятно саднят, голова болит еще сильнее. Брезгливо поморщившись, ложусь на скамейку и смотрю теперь в потолок, с которого свисает шмоток паутины.

Вода в раковине капает, полицейские тихо переговариваются. Все звуки смешиваются в равномерный, усыпляющий гул, и глаза начинают закрываться. Некоторое время сопротивляюсь, но сон все же утягивает меня в непонятное серое марево.

Вздрагиваю от противного скрипа открывающейся решетки.

— Авдеев, на выход, — орет дежурный мент.

— Ну наконец-то, — вздыхаю, лениво поднимаясь с жесткой скамейки.

Спина задеревенела, башка так и трещит. Сдавив виски пальцами, выхожу из обезьянника. На обшарпанном стуле сидит огромный лысый мужик с руками как у меня ноги. Дуэйн Джонс долбаный! Взгляд его карих глаз направлен строго на меня.

— Ваш, товарищ майор? — интересуется дежурный.

— Мой, — кивает мужик лысой башкой.

— Э-э-э, вы че?! Я его первый раз вижу! — делаю пару шагов назад.

— Максим, мать ждет тебя в машине, — спокойно сообщает эта горилла.

— А ты кто такой?

— Предлагаю обсудить это в более подходящей обстановке. А заодно ситуацию, в которую ты вляпался.

— Меня не устраи... — замолкаю, глядя, как это чудовище поднимается во весь рост и лысиной закрывает свет от лампочки. — Охренеть...

— Выражения выбирай. Поехали, я забрал твои документы, — демонстрирует паспорт в разрисованном вручную кожаном чехле.

Косясь на мужика, обхожу его по дуге и выхожу на свежий воздух. Рассвет уже. Небо серое, фонари гаснут один за другим. От меня воняет бомжами, все тело болит, и ни черта не понятно, что происходит.

У обочины стоит серебристый пикап, «Фольксваген Амарок», а внутри на пассажирском кутается в большой мужской кардиган мать. Увидев меня, недовольно поджимает губы. Боковым зрением замечаю движение. Дергаюсь и слышу свое имя:

— Максим… Максим ведь? — Та самая девчонка в балетной пачке отлипает от стены.

— Ты еще здесь? — раздраженно хмыкнув, подхожу к ней.

— Я спасибо сказать хотела, — хлопает длинными ресницами.

Ее нелепый кукольный вид вызывает во мне странные чувства. Пожалеть ее хочется и выпороть одновременно.

— Да ладно, забей, — машу рукой. Не устраивать же разборки с девчонкой.

— Ладно?! — раздается за моей спиной злющий голос матери. — Быстро в машину! — дергает меня за куртку. Стою на месте. — Макс, марш в машину, я сказала! А ты, — мать с пренебрежением смотрит на потрепанную девушку, — брысь отсюда, шушера! Чтобы я тебя в радиусе пятисот метров даже не чувствовала!