Предисловие

Подоконник весь потрескался, краска сковырнулась. Стену не успел зашпаклевать. Да и всё равно как-то. Нет уже слёз. Комок растворился в горле ещё вечером проклятого вчерашнего дня. Часы бьют. Раз – отдаётся гулко в задней части головы. Два – переходит в сторону виска и долбит сумасшедшим дятлом. Три – становится безразлично. Ускоряется: четыре, пять, шесть… И вновь тишина. Или, может, я больше не слышу? Совсем ничего… И не хочу ничего. Хотя…

Я его встретила случайно. Вот бывает так – идёшь по улице – и тебе под ноги бросается маленький котёнок, смешной такой, тычется в ноги. А бывает – залипнешь в телефоне, переходя дорогу, пока ВК в очередной раз блочит музыку, и вдруг резкое движение – чья-то рука хватает тебя за шкирку, как того самого котёнка, каблук попадает в решётку, противный хруст… И падает тело, искорёженное и обмякшее. Но ты понимаешь, что это тело не твоё, ты выжила, а его не успели спасти. И над ним голосит опрятная женщина лет тридцати… жутко.

Никогда не думала, что ситуации в жизни могут повториться с другой стороны, и сама я буду также ползать на коленях и рыдать, умоляя и проклиная несуществующую судьбу, сумасшедшего бога, безразличных окружающих… Бокал треснул, сильно сжала…

Теперь лишь воспоминания, в который раз прокручиваются на бессознательном уровне. Сошла с ума, кассетник мотает за глазными яблоками плёнку и всё это проецируется в мои пустые глаза, которыми он так восхищался. Что ж, мотай на начало, по порядку, только давай в последний раз, ладно?

Глава 1. Перед грозой

Началось всё это пару недель назад. Кто-то скажет, что это лишь моя девичья влюблённость, кто-то скажет – гормоны разыгрались. Мне плевать, что ты скажешь в принципе. Ведь это мой крест и моя судьба, а я действительно была счастлива. Последний экзамен, свобода, лето и невыносимая жара, неожиданно спустившаяся на Поволжье… Парни полезли в фонтаны, девчонки надели юбки, самые отвязные даже стянули нижнее бельё, «чтобы дышалось лучше».

Я же рылась в кошельке, пытаясь соскрести со дна оставшиеся до зарплаты копейки на пакет вкуснейшего молока с душистым батоном из ларька за углом. Подработка была тяжеловатой, но заплатить должны были прилично – даже по моим, не сказать чтобы сильно скромным меркам… Сразу пойду куплю себе сарафан чуть посвободнее, обязательно ремешок да и сумку надо новую, что-то эта уже поистрепалась за свою недолгую, но полную приключений жизнь. По ящику передавали прогноз погоды – лёгкая облачность, без кардинальных изменений… Ну что ж, дождались пекла, в принципе. Вначале жаловались на зиму, теперь – на лето. Всё в духе свободолюбивого вечно жалующегося народа… А что вы хотели?

Тоналки надо побольше, что-то совсем не выспалась. Синева под глазами… Царапнула взглядом по вырезу – ну хоть здесь всё в порядке, стойки подложила, сразу размерчик добавился. Смысл, конечно? Просто нравится, когда обращают внимание, а в остальном…

Через час уже выбегала из автобуса – часы опять не давали шанса успеть вовремя. Небо начало затягивать. Ну прям напасть за напастью. Впереди уже мигал светофор. Дёрнула, что есть прыти – потому что там две минуты стоять. Только уже добежала до другого края, зазвонил телефон. Не останавливаясь, выхватила его из кармана. Чпок! Шмяк – телефон на дороге, я ржу. Просто бессмысленно всё. Подбираю. Ну конечно – весь экран в трещинках, чтоб его и вообще всё это!

Невдалеке послышался мотоциклетный рык. Оглядевшись мельком, поспешила убраться с дороги, тем более что уже сигналил торопыга на хёндае. Пошла, гордо вскинув голову дальше, махнула пальцем по экрану – он умудрился всё же принять вызов.

– Ген, не говори только, что у тебя снова проблемы?

– Ну, во-первых, привет, Катюх! Не то чтобы проблемы, но мне реально надо курсач завтра уже сдать, а без твоей помощи я никак, ну веришь или нет?

– Ну что там у тебя опять?

Не подумай, Генка нормальный парень. Пиццей угощал, на рыбок ездили, с ним забавно, но с ним мне как-то несерьёзно что ли. Да и неважен он на тот момент был. Мотоцикл жужжал уже где-то недалеко, помалу стихая. Я бы и вовсе за каскадом событий забыла об этом постороннем звуке, но Он меня сам догнал. Пока я говорила с Генкой, он оставил его на подножке и бросился за мной.

– Девушка, да девушка, постойте же! – я слышала этот голос, но не думала, что он может относиться ко мне, а потом обернулась и пропала…

Он снял шлем, и его волосы растрепались на поднимавшемся ветерке. Тучи уже заволокли небо, и его костюм немного сливал черты, но всё же можно было увидеть подтянутое тело, крепкие руки и слегка усталое, но какое-то жизнерадостное что ли лицо. На секунду вдруг перехватило дыхание. Да. Вот прямо так, я даже сама не поняла. Он улыбался и протягивал мне мой кошелёк.

– Девушка – вы обронили на дороге… Я вот заметил…

Господи, какой же у него красивый голос, фигура. Чёрт! Да не бывает так! Вот не бывает, и всё. Стою как дура, наверное ещё и с открытым ртом. Волосы выбились – надо на место их засунуть рукой.

– Гроза начинается, вам далеко?

Он буквально пронзил меня своим взглядом – насквозь, горячий и трепетный.

– Сегодня не обещали по прогнозу… не должно быть… а я, мне надо на работу… на «Ромашково поле».

– Спорим, сегодня аттракционы работать не будут? Хотя, если не против – давай подброшу, у меня второй шлем есть?

– Я с незнакомыми парнями на мотоциклах не езжу! – что-то внутри всколыхнулось и по-женски начало сопротивляться – безумно, нелогично, но вот сквозь «да» прорывалось неумное «нет».

– Фёдор, можно просто Федя, а вы Екатерина?

– Да.. А откуда?..

– Я часто бываю в вашем парке. Видел тебя за пультом и на самой сцене. Неплохо двигаешься, – он улыбался и, чтобы усилить до невозможности степень моего смущения, весьма откровенно пялился на мою грудь, вынуждая сильнее сутулить плечи.

– Спасибо. – Захотелось ударить ухмыляющееся красивое лицо, но я наоборот вовсю улыбнулась и вдруг вспомнила – я видела его пару раз на лавочке. Он всегда был один и что-то держал в руках. То это было мороженое, то он крутил связку ключей.

Сверкнула яркая молния, грохнул по небосводу огроменный молот, тут же расколовший все тверди небесные на кучи озвонков.

– Значит ты за мной подглядывал?

– Ну что ты, просто восхищался, – он, наконец, оторвал свой взгляд и снова посмотрел мне в глаза. В них появилось немножко мечтательное и похабное выражение – или может мне просто показалось… Да ну, к чёрту все приличия, если действительно будет гроза, то я не успею до работы явно. Так я пыталась себя оправдать, а сама просто млела от его восхитительных ресниц и мужественно прочерченной линии бровей.

– Тогда шустрей на мотоцикл! – вывел он меня из раздумья. – Или так и будем разглядывать друг друга? – на долю секунды мне показалось, что он сам почувствовал некое замешательство, но потом словно сбросила с себя оцепенение.

– Но лишь одно неверное движенье…

– И можешь считать, что меня никогда не существовало! – перебил он меня неожиданно.

Глава 2. Детское время кончилось

Наглый и красивый. Или я тогда просто сошла с ума? За окном дождь капает, серо как-то на душе и тоскливо, кота что ли завести? Хотя смысл? Вообще больше нет ни в чём смысла. Он забрал его с собой.

На танцполе он повёл себя немного грубо. Видя мою благосклонность, рука его быстро перекочевала на мою талию, а с талии и того ниже. Ну как же я ему позволила! Просто возмутительно, такое нахальство, а я… А что я…

После того вечера в грозу, когда мы как сумасшедшие гоняли под холодным ливнем я окончательно потеряла голову. Он накрыл меня пледом, оказавшимся у него под сиденьем, сушил волосы и целовал мои руки, лицо, словно беспомощного щенка прижимал к себе, а я дрожала. Не столько от холодной влаги, проникавшей к самой груди, сколько от чувств, переполнявших эту самую грудь.

Я уже выросла, могу танцевать с кем хочу, могу целоваться с кем хочу! Фу, так мерзко, скользко, влажные губы, язык… Но я позволяю этому нахалу даже чуть прикусывать мои губы. Как же это прекрасно… Люди смотрят! Ну и пусть! Танец заканчивается, всё заканчивается, заканчиваются и эти слюни. Медляк перерастает в какой-то дабл хип-хоп, паршиво, но одновременно до невозможности нещадно приятно. Хочется забыть обо всём и просто танцевать, быть открытой, быть не собой, а… Да, может быть именно той, которую он хочет видеть, лёгкой, сексуальной, распутной… Да блин, Светке всё можно – она вон как чулки свои напялит в сеточку, как подкрасится да вульгарное это платье нацепит, если его вообще можно платьем назвать, ночнушка какая-то! Что ей, можно, а другим ничего? Да, он смотрит на меня, другие тоже стали обращать на меня внимание – а я кручусь, танцую, сгораю под этими взглядами… Словно змея плавно изгибаюсь, опускаясь в реверансе, тут же вскакиваю, беру его за подбородок и томно закатив глаза ухожу в сторону. Это не танец – это очаровывание моего мужчины.

Но он вдруг резко хватает меня за руку и буквально вытаскивает с танцпола.

– За что? – я пытаюсь вырваться, теряя уверенность и самообладание. – Куда ты меня тащишь? – становится страшно.

– Хватит своей задницей вилять! – как отрезал он. – Ты не такая, я тебя знаю.

– Откуда ты можешь меня знать! Откуда? – так и рвётся изнутри, но в  я лишь склоняю голову и тихонько лечу «Ты прав!».

– Тебе нужно домой, я тебя отвезу. Кажется, ты слишком много выпила.

– Я не хочу домой, я хочу… – нутро орало, стараясь перекричать мой разум, но всё было совсем не так как хотелось.

Подошёл какой-то парень, что-то сказал ему, тут же получил прямой в челюсть. Боже, они начали драку. Федя, он уже непохож на себя, словно крылья выросли за спиной. Меня оттаскивает в сторону какой-то блондинчик и пытается залезть ко мне под платье. А я ничего не соображаю и даже не сопротивляюсь. Он оглянулся, увидел меня и на секунду мне показалось, что за его спиной взметнулись две тёмные тени. Он в мгновение ока оказался рядом, и пьяный приставала тут же отлетел, харкая кровью.

Боже, какой же он нереальный! Схватил одной рукой, уволок отсюда… Как же приятно было ехать с ним на мотоцикле. Ветер, воздух, всё вокруг живое и он впереди, молчит – сердится. Или нет, он словно мой ангел-хранитель. Только наоборот. Совсем не ангел, мне рядом с ним хочется делать что-то невероятное. Ещё сильнее прижалась, обхватила его руками, он вздрогнул и слегка скосил взгляд – я заметила это движение в круглом небольшом зеркальце на ручке. Хочу ехать дальше, хочу чтобы это не заканчивалось! А внизу живота нарастает непознанное раньше томление и тепло. Никакая я уже не малышка – знаю… Моё тело уже сошло с ума, оно жаждет и жаждет этого именно с ним…

   Мотоцикл вдруг остановился – кончилось топливо что ли? А я его не могу бросить.

   – Приехали! – глухо произносит он, не стараясь вырваться из моих объятий. А я чувствую его сердце – оно стучит быстро-быстро, так же как и моё… – Детское время прошло, спать пора!

   – Это меня словно укололо, я сразу отскочила и посмотрела на него со стороны. Наверное мой взгляд его сильно рассмешил, однако он этого не выдал, и лишь уголки губ выдали его погасшую улыбку. Но что это – у него по лицу бежит кровь! Его трясёт – непонятно, от холода или ещё от чего.

   – Ты сейчас же должен зайти ко мне!

   – Это ничего, просто царапины, беги домой, шпендик! Я не хочу больше тебя сегодня спасать.

   Ни слова больше, схватила его за руку, чуть ли не стащив с мотоцикла и заставила зайти к себе в подъезд.

   – А что если мама вдруг хватится?

   – Не хватится, я одна живу..

   – А…

   – Не задавай вопросов больше… – замерла я на мгновение. – Прошу тебя!

   Он улыбнулся и поднялся вместе со мной на третий этаж…

Глава 3. Фламенко на пальцах

   Молния вспыхивает заревом свободы, проносится по всему небосводу и оканчивается где-то за горизонтом, за крышами высушенных солнцем хрущёвок. Гремит Тор своим убийственным молотом. Он для меня теперь тоже не существует, Федя всё забрал с собой – и Мстителей в кинотеатре, где мы были только одни – он, сумасшедший, выкупил весь зал для нас двоих, и мою половинку жизни. Всё, до последней капельки крови…

   … Он неуверенно слез с мотоцикла и скривился от боли. Блин, какая же я на самом деле эгоистка! Ну как можно было так – думать только о себе!

   – Федя, больно?

   – Оставь, малыш, всё окей, – а сам морщится, губа распухла. Всё видно в свете фонарей – их у нас, кажется, ни ночью, ни днём не выключают. Такой страшный вид.

   – Не суетись, мозги совсем не вовремя включила. Сиськи с жопой отрастила, а ума не набралась. Там бы тебя и оприходовали без меня… Извивалась как коза…

   – Я не перед ними извивалась! – уголки губ предательски дрогнули. За что же он меня так, я понимаю, что ему больно, но за что? Хотя да, сама дура, ну и хрен с ней, со Светкой, пусть хоть голая вообще ходит, а я-то раздухарилась там… И правильно, могли и друзья там вообще быть, знакомые…

   – А перед кем же?

   "Перед тобой!" – чуть не выпалила, но осеклась и уставилась своим взглядом прямо в его бездонные глазищи. И вдруг опять по телу прокатилась волна. Внутри словно закипать всё начало, вставать дыбом, желая прикоснуться к нему, поцеловать в губы, обхватить за шею и прочесать по волосам своей пятернёй…

   – Пойдём! – глухо вырвалось изнутри.

   Он протягивает руку, и сотни жал пронзают мою ладошку, которые несут жар, он испепеляет меня всю, чертовски обхватывая пальцы, руки, грудь. Не хватает воздуха, кто-нибудь, подайте кислородную маску!

   Как мы добравлись до квартиры я помню смутно, едва забежав в уютное пространство я тут же заметила весь беспорядок, творившийся у меня в комнате.

   – Прости, – всколыхнулось внутри отвращение к самой себе. Как я могла-то притащить в такой бардак.

   Он улыбается, опёрся о косяк и смотрит на меня пронизывающим взглядом, словно не замечает своей боли.

   – Подожди немного, я аптечку возьму и обработаю…

   – Я уже не маленький, шпендик. Дай только команду, где присесть…

   – Вот, проходи! – засуетилась я, отворяя дверь на кухню и срывая со стола кастрюлю с недоеденным борщом, засовывая её в урчащий от недоедания холодильник.

   Сбегала в комнату, принесла аптечку – Федя сидел на трехногой табуретке с прикрытыми глазами. Ужель заснул? Боже, как его-то размалевали, фонарь такой, кровоподтёки, а я и не заметила сразу. Но даже они не портят ничуть его лицо. Скорее даже наоборот… Сколько же в нём таинственной будоражащей мужской правды. Руки предательски дрогнули открывая бутылочку с лекарством.

   Открыл глаза и вновь взглянул на меня. Капаю на вату немного перекиси, провожу по его бровям – вздрагивает, и эта пульсация передаётся мне – по пальцам – к плечам – к животу и ногам. Я вся дрожу. Придвигаюсь ближе, чтобы было удобнее ему. Да ну, кого я обманываю. Его голова на уровне моей груди. Ну и пускай любуется, пусть смотрит! Я уже выросла, всё, детство давно кончилось!

   – Вздохнул глубоко. Или показалось? А пальцы путаются, дрожат. Так жарко мне ещё никогда не было. Кровь смываю ваткой и хочу зажмурить глаза и как котёнок броситься в лапы чудища, огромного, бездонного.

   Опять вздрогнул.

   – Что, больно? – ойкнула я.

   – Скорее нет – такой глубокий голос, кажется, он сорвал его.

   – Надо снять рубашку – едва касаюсь пальцами верхней пуговицы.

   – Не стоит, малыш, правда! – он взял меня за руку и опалил своим дыханием. Бескрайний океан глаз погрузил в свои просторы и мне показалось, что там внутри идёт жестокая борьба его прошлого и настоящего.

   Чудесный был вечер, даже сейчас, вспоминая, чувствую как сердце обволакивает приятная пелена. Жарко, нужно открыть окно, а я всё ещё сижу на подоконнике. Поднимаюсь, хватаю за ручку и открываю, наклоняюсь чуть вперёд и делаю шаг....

Глава 4. Ужин без последствий

   Один лишь шаг вперёд, но рука зачем-то схватилась за створку. Нога же выпорхнула на свободу, желая увлечь за собой и всё остальное ставшее вдруг невесомым тело. Что со мной? Разве не я уже произнесла когда-то эту фразу. Я смогу упасть! Смогу, мой милый, мой нежный и самый-самый любимый человечек на этой планете!

 Нет ничего внутри, совсем ничего, но тело не слушается, как и тогда…

   – Катюш… – он поднял голову, застёгивая расстегнутую мною пуговицу. – Есть чего-нибудь попить?.. – в его взгляде промелькнуло сожаление или мне, дурной, показалось? – Ужас как пить хочется!

   – Да для тебя всё, что угодно, правда! – захотелось крикнуть мне, но лишь молча притушила в себе дикое пламя, горевшее и сжигавшее изнутри, и, привстав с шаткого табурета, подошла к чавкавшему кислородом холодильнику. – Погоди минутку! – произнесла, давясь воздухом.

  – Чёрт, полпачки молока! – понюхала – нет, ещё не прокисло..

   Минералка, уже без газа.. – но точно не это всё. Ну как же так.. Может ту бутылку достать из шкафа, давно я её берегла?.. Ещё из Шотландии привезла, когда нас отправили туда на стажировку. Настоящий Скотч.. Но он.. его мотоцикл, ему в дорогу.. блин, да и явно придерётся, скажет, что я его хочу споить. Боже, как же тошно. Веду себя как на самом большом в жизни экзамене, трясётся каждая поджилочка. Он же наверняка ещё и есть хочет! Целый день – сам говорил на работе, да вот ко мне сразу, а я дура… дурра!!! Зачем пила.. Нет, я не напилась, но он подумал.. Что же он подумал, такой суровый был, ах. Такой мужественный, настоящий. Как он меня схватил, вырвал с танцпола! – осторожно боковым зрением постаралась углядеть – сидит, положил руки на стол и опустил голову. Какой же он живой!

   Надо пользоваться шансом, накормить, ведь всегда говорят, что путь к сердцу мужчины… Точно! А я сразу полезла к нему обниматься! А он голодный.

   Кастрюля… Ну-ка, заглянем, что там с супом.. Вот это хозяйка, как же мне всё это дорого! Конечно пропал! Что же делать! – действительно запаниковала. – Жалкие три яйца, маленький кусочек скрючившегося сала в тоскливой морозилке, корочка хлеба… Себе-то и на завтрак не собиралась готовить, всё равно бы в столовой перехватила чего поесть, а ему же не предложишь.

   – Кать? – вернул вдруг меня на Землю его тягучий голос, – если нет ничего, можешь из-под крана набрать, я непривередливый! – он услышал мои мысли!

   – Что ты, ми.. – осеклась, не договорив слова «милый», – Федя! – достала эту несчастную минералку, достала фужер с верхней полки шкафа – ринулась к столу, затормозила – надо сполоснуть! – Сейчас будет, ты только держи вату, ладно?

   Кран фыркнул, хищно заурчал, словно насмехаясь. Где холодная вода? Ну, горячая же должна быть! Да, пошла тёпленькая – только внезапно какая-то страшная, мутная, коричневатая, словно с кусками земли – фух, наваждение прям, пробежала, пошла нормальная. А мне больше и не нужно, ополоснула, протёрла насухо, налила – подала ему и вновь вернулась к холодильнику.

   Всё, Катюх, ты девочка взрослая, как мама учила? Даже с остатков моркови можно бахнуть отличный пудинг, а если ещё и крошки-понемножки.. Да можно вообще отличнейший ужин сварганить. Как они вообще жили – без денег, без работы? Как она отца любила! Это же замечательнейшая пара была, а что мне теперь? Что, я так не смогу? Да ещё лучше всё будет! – взглянула ненароком наверх, к небу, но не увидела ничего кроме почёсаной потолочной плитки. – Всё есть, добежать только до магазина…

   Хотя… Нет, открываем духовку, что ж ты скрипишь так, зараза! Сковородка – чистая, слава Богу… Шкафчик – масло, крышечка слетает… Тише, ну куда же ты, родная, не подводи. Осторожно, зажигаем, наливаем. Дальше хлеб, яйца… Разбиваем, макаем. Ну вот, будут сейчас гренки. Молоко, как раз на двоих – пусть и не до краёв.

   Оборачиваюсь – он улыбается, смотрит на меня, промакивая ваткой губу. Я поправляю волосы, футболку – неужели где-то что-то совсем уж внаглую задралось или волосы как-то легли неправильно?

   – Погоди! – он привстаёт и подходит, нежно обнимая меня за талию.

   – Что-то не так? – обмираю.

   – Всё отлично! – успокаивает он и впивается в своём невероятном поцелуе в губы, жадно, ненасытно, словно хочет, чтобы этот мир окончательно померк, растворившись в небытии.

   Гренки не выдержали этого безумства и шкваркнули маслом прямо ему на руку.

   – Кажется, кто-то нас ревнует? – разулыбался, даже не вздрогнув, словно не почувствовал. Прижалась к нему, бездумно, отдаваясь ему полностью, склонив голову на плечо.

   – Останься… – вдруг само собой вырвалось из груди, – пожалуйста, – произнесла не поднимая головы, чтобы не столкнуться с его взглядом.

   – Надолго? – выдохнул, словно тоже потерял голос.

   – Навсегда! – захотела закричать, но лишь тихо прошептала – насколько сможешь…

   Он не ответил. Гренки всё громче шипели на сковороде, а молоко безнадёжно стыло в фужерах.

   На горизонте тем временем полыхнула молния, пробежав по всему небосводу и заставив ночь стать днём – тут же электрическим разрядом пробежали по телу мурашки…

Глава 5. Ласковое утро

   Собрала всю волю в кулак и наконец-то отпустила створку. Безумное ощущение. Кажется, словно выросли крылья, но нет, не выросли… Главное ни о чём не думать. Мимо мелькают этажи. Шестой, пятый… Какое весёленькое полотенце на четвертом сушится… Вновь соврали фантазёры – совсем не страшно, только перед взглядом вдруг картинки побежали. Постойте, остановитесь, так не должно быть, словно будущее вижу и тут же забываю. Картинки сменяют одна другую – белое платье, красная машина, что за марка – странное чувство, я вроде видела это всё, но оно исчезло, словно я недосняла фильм и забыла всё, что там было, но помню, что оно будет, должно быть в будущем. Неужели это и есть то самое «преске вю»?

   Мгновения-то как долго тянутся…

***

   Он остался. Остался до самого утра. Его нежные руки творили настоящие сказочные чудеса, а губы испили всё нутро, всю душу – до самого донца. Он был очень серьёзным и каким-то домашним, близким и родным, словно котёнок. Нет, словно большой сильный тигр… Мой и лишь только мой. Соседи, наверное, так и не смогли уснуть, да и всё равно… В конце-то концов, столько лет ждала его…

   А утром я проснулась от ароматного запаха свежесваренного кофе – он умудрился раньше проснуться и сходить в магазин.

   – Не знал, что ты любишь, – не отрываясь от плиты произнёс он когда я зашла на кухню. – Поэтому взял немного и того и другого – кивнул в сторону нескольких пакетов с печеньем, карамельными вафлями, пряниками с фруктовой начинкой и ещё какими-то вкусностями.

   Я лишь прижалась спиной к дверному косяку и обвела его взглядом – Моего мужчину. Самого-самого единственного и неповторимого. Мне сейчас совсем не хотелось есть, но я так отвыкла от того, что не приходится готовить самой. Нужно было отдать дань уважения кулинарному порыву Фёдора. Когда ещё такое может повториться? Да нет, теперь это точно навсегда. Словно прочитал мои мысли – подошёл держа в правой руке шумовку… Обнял левой и вновь впился в губы, извращуга… Такой ненасытный… Фух, опять сердце начало скакать до самого горла.

   – Только я пью без сахара, – сорвалось у меня с губ и, подойдя к окну, присела на подоконник.

   – Фигуру бережёшь? – усмехнулся он и вернулся к готовке – в кастрюле что-то надсадно кипело, пытаясь выбраться из эмалированной посудины наружу, запятнав репутацию не только свою, но и всей уже немного пошарпанной газовой плиты.

   Завтрак был невероятно вкусный, смеялись, кормили друг друга и держались за руки. Вот было бы здорово, если бы это никогда не заканчивалось. Потом извинился и ушёл – нужно было на работу. А мог бы и остаться, всего на один день… Мог бы ради меня.

   Встретились в следующий раз мы только через неделю – он каждый вечер и каждое утро писал смски, но мы оба не могли дотянуться до заветной зелёной кнопки на телефоне, чтобы услышать голос друг друга. Я работала, он тоже был в отлучках. Не было ни одной свободной минуты. До самого понедельника.

   – Как дела, шкода? – он позвонил первый.

   – Да нормально. Убираюсь вот… – постаралась произнести как можно будничнее, но голос предательски задрожал.

   – Начало недели с генеральной уборки? Это хорошо, – отозвался он и на мгновение замолчал. – Слушай, я взял на работе отпуск на две недели. Давай махнём с тобой на Фиджи?

   – Куда? – я действительно не расслышала, куда он меня зовёт.

   – На Фиджи, это недалеко от Австралии, точнее, от Новой Зеландии… Говорят, там есть довольно интересные места, где ты сможешь полностью раскрыть свою творческую натуру!

   Я замешкалась на несколько секунд.

   – Но у меня нет паспорта и…

   – Не волнуйся, паспорт там тебе будет не нужен… Просто поверь мне. Ну что, я могу рассчитывать на твой положительный ответ?

   – Федь… Ну не по телефону же…

   – А какая разница? Ты только скажи, и я заеду за тобой вечером!

   – Вечером? Вот так сразу? Но это же невозможно! – я ущипнула себя, кожа едва отозвалась, словно я действительно была во сне.

   – Всё возможно, пакуй чемоданы, вылет сегодня вечером, любимая! И никаких отговорок. Бери вещи на неделю!

   Мы ещё что-то сказали друг другу, но я уже не помнила, что именно. Сознание медленно воспринимало свалившуюся информацию. Я что-то делала, собирала вещи, упаковывалась, но всё это было словно не по-настоящему, словно нарушился привычный ритм моей жизни и… это было просто волшебно!

   Как и говорил, он заехал вечером, на такси, пахнущий «alto mare» и совсем небритый. Светлая футболка и джинсы уютно гармонировали с бежевыми туфлями. Пряжка ремня выпирала из-под низа футболки.

   – Ты что с собой сделал, дурачок? – засмеялась я и бросилась к нему на шею.

   – Решил стать немного мужественнее. Ты же говорила, что любишь легкую небритость?

   – Я сказала, что люблю когда мужчина следит за собой не до такой степени, что вылизывается прям каждый день, – ущипнула я его за плечо. – Но не говорила, что… Хотя так лучше, у тебя будет отличная бородка. Я хочу уже это увидеть!

   – Ты уже всё собрала?

   – Да, чемоданы упакованы, мой капитан!

   – В таком случае, – чуть согнулся он и протянул руку, – прошу к кораблю. Нам нужно успеть вовремя.

   – Ты самый-самый… – взглянула в его глаза и ощутила глубокую нежность во взгляде.

   – Знаю, малыш, помчались! – он провел тыльной стороной ладони по щеке, подмигнул и ухватился за чемоданы.

   На улицу выбрались мы через какую-то минуту, нас уже ждала машина.

   – А где же твой мотоцикл? – усмехнулась я удачной шутке.

   – У него появились крылья, и он куда-то умчался, – отозвался со смехом Федя, но краем сознания я заметила странную грусть в его голосе.

   ***

   Воздух растворяется в ладонях. Он и вправду совсем невесомый, и я невесомая, как воздух. Третий этаж, второй…

   Мы могли провести незабываемые дни. Незабываемую жизнь. Он словно чувствовал, старался всё успеть… Спасибо, самый-самый мой…

Глава 6. Океан моих грёз

   Странно и почему я это раньше не решила сделать? – это ведь так просто – взмахнуть руками и полететь, это так просто – лететь, лишь ветерок овевает, а ведь ещё несколько секунд назад я падала, я могла упасть, но всё проще чем кажется, стоит только поверить.

   Добрались до островов мы без приключений. Я проспала почти весь полёт – даже не помню как он прошел, а Федя всё что-то строчил в ноутбуке – я просыпалась, а он улыбался и целовал меня. Всё было по-настоящему волшебно, так необычно, что казалось, что это всё сказка. А потом начались Фиджи.

   Можете себе представить рассвет на берегу океана в плетёной воздушной сетке, которая висит между деревьями? Забыла как она правильно называется, вертится на языке, а вспомнить не могу… Мужчина, только мой, колдует над костром, что-то жарит, мой добытчик и охотник… Эта неделя была действительно волшебной и пронеслась для меня как одно мгновение, хотя в этом мгновении оказалось столько много воспоминаний, которые сейчас потеряли часть своей прелести, но остались всё теми же – живыми и ирреальными.

   Помню, как мы отправились кататься на корабле. Могучий белый металл рассекал волны, а мы нежились под лучами южного солнца и обсуждали, как же чувствовали бы себя здесь наши черноморские чайки. Забавно, но других мыслей не было. Сердце чувствовало наполненность и счастье, разум полностью слился с душой и телом. Тело, кстати, вытворяло невообразимые взлёты и падения.

Вечер, местное соломенное кафе, напитки от чернокожего бармена и улётная музыка. Я снова напилась – не сильно, так что лёгкость чувствовалась, но не переходила в головокружение. Он вновь обнял меня нежно и закинул как пушинку к себе на плечо. Повизгивая и брыкаясь для виду, я слегка покусывала его плечи, а сама была в жутчайшем восторге. Он принёс меня на скалу на берегу и усадил к себе на колени. Провел рукой по волосам. Эти моменты для меня всегда были самыми трогательными.

   – Катюш, знаешь о чём я всегда мечтал? – спросил он меня как бы невзначай, а я, промолчав, лишь вопросительно взглянула на него. – Что когда-нибудь в моей жизни появится лучик счастья, которому я посвящу свои лучшие воспоминания этой жизни.

   Я улыбнулась, он это заметил.

   – Можно тебя попросить об одном одолжении?

   – Для тебя всё, что угодно, любимый!

   – Мне всегда было сложно находить общий язык с людьми, – начал он и замолчал на мгновение. – Его взгляд встретился с удивлением в моих глазах. – Нет, это правда, ты послушай. Однажды ты проснёшься и поймёшь, что меня нет рядом. Постой-постой, ничего не говори. Я тебя не хотел ни к чему обязывать, я хотел дать тебе свободу, но у меня это не получилось. Я лишь прошу об одном, упади с небес на землю, не строй огромных иллюзий, всё, что происходит – оно в настоящем и нет прошлого и будущего! Есть только настоящее и только мы с тобой, – такой речью он меня немного удивил. Нет, не испугал, наоборот, у меня появилась куча вопросов, но он явно не мог дать на них тогда ответа.

   – Могу я тебя спросить взамен? – промолвила я удивлённым шёпотом.

   – Всё, что в моих силах, – блёкло улыбнулся он.

   – Ты меня любишь? – спросила и замерла, словно с моих губ сорвалось то, что обратно никак не затолкнуть, не воскресить, не предать забвению.

   Он усмехнулся и обнял меня.

   – Конечно, шпонька, ты для меня лучшее, что есть в жизни. Никогда и ничего не попрошу взамен ни у Бога ни у дьявола. Не вздрагивай, это правда. Но тебе нужно упасть. По-настоящему, и я не могу ничего с этим поделать.

   – Ты говоришь загадками, – промурлыкала я из-под плеча.

   – Отнюдь. Я просто желаю тебе счастья.

   – Слишком много слов. Я смогу упасть. Только и ты не оставайся на небосводе, ладно? – рассмеялась собственной шутке, и он вместе со мной.

   – Хорошо, тогда и я обещаю тебе, что мы навсегда останемся вместе, здесь, на берегу этого океана.

   – А разве так можно?

   – Ну, ты же пообещала?

Эпилог

   Екатерина Купаева скончалась в больнице. Она дважды приходила в сознание, но никого не узнавала и называла врача Федей.

   Возможно, её можно было спасти, и врачи также старались сделать всё возможное. Но закрытые переломы, несовместимые с жизнью, распорядились иначе.

   Позже выяснилось, что за пару недель перед смертью Екатерина посещала личного психотерапевта, который помогал ей пережить сильнейший стресс, связанный с изнасилованием – во всяком случае, на такой версии настаивала единственная родня девушки – её бабушка Елизавета Матвеевна. Якобы к ней приходил молодой человек в тёмной куртке, а однажды ночью соседи жаловались на странный шум. Преступника найти, однако, не удалось.

   Обстоятельства преступления следствие не раскрывало. Всё, что удалось узнать у бабушки Екатерины: происшествие случилось в пригородном районе, на даче, куда девушка отправилась якобы с неким молодым человеком на мотоцикле марки «Harley»… Ни мотоцикл, ни молодого человека соседи по дачным участкам не видели – девушка была совершенно одна. Дело было закрыто в связи с недостаточностью улик.

   А несколькими днями спустя в полицию обратилась высокая взъерошенная, но симпатичная блондинка. Из путаных слов, которые она старалась связать в логическую цепочку, выяснилось, что ее парень изменял ей с непонятной девушкой, она пыталась его вернуть, но ничего не получалось. А ещё она знала, что иногда он даёт покататься той девушке (конечно же, описание следовало в восьмиэтажном формате) на своём мотоцикле, и она додумалась подпортить тормоза. В результате её парень не справился с управлением и слетел с обрыва на окраине города в глубокую пропасть.

   Девушку задержали с чистосердечным, но позже её пришлось отпустить, потому что в кармане куртки парня нашли странным образом незамеченное там ранее письмо "прошу никого не обвинять в моей смерти. Я просто смог упасть, чтобы вернуться к моему океану навсегда"