ЯН

Если бы кто-то ещё вчера сказал мне, что банальная скука приведёт к переломному моменту в моей жизни, я бы только посмеялся. 

Но скука — это страшная сила. 

Особенно, когда ты студент второго курса, у тебя позади бессонная ночь, а за окном дождь лупит по подоконнику с такой яростью, будто пытается заглушить любые мысли о лете. Вечереет, город кажется тусклым и мокрым, и даже лента друзей не радует: сплошные жалобы на сессию, зубрёжка, фотки кружек с кофейными пятнами и бесконечные мемы про недосып.

Обычно я не играю в эти “интернет-знакомства на удачу”, потому что вера в случайные встречи уже едва теплится после пары неловких попыток. Но сегодня наступил тот редкий случай, когда даже унылая запись лекции по ботанике кажется более насыщенной жизнью, чем мой собственный вечер. Хотя… нет, даже учёба не спасает. Вот и открываю “чат-рулетку”, без всяких регистраций, без лишних вопросов, просто чтобы хоть немного отключиться от этой вязкой реальности.

Пальцы автоматически набирают адрес сайта, экран светлеет, и сразу начинают мелькать первые профили: у кого-то на плече красуется попугай, кто-то слушает рэп на максимуме громкости, а другие выглядят такими же уставшими и потерянными, как и я. Я перелистываю один профиль за другим, даже не задерживаясь взглядом, внутренне уже готовый закрыть всё это и признать — не мой день. Вечер впустую.

Уже хочу выключить эту муть и переключиться обратно на свой сериал про ходячих мертвецов, как вдруг появляется новое окно.

Понимаю сразу с первой секунды — это девушка, несмотря на то, что видно лишь кусочек лица, да и тот скрывает медицинская маска. Камера выхватывает только тёмные, чуть растрёпанные волосы, упрямо падающие ей на лоб, и глаза.

Эти глаза. 

Пронзительно-синие, настолько глубокие, что я бы поверил, если бы мне сказали — это фильтр или обработка. Но что-то подсказывает: так цифровая графика не умеет. 

Они настоящие.

Честные. 

В них отражается свет лампы и что-то чуть грустное, но живое.

— Привет, — говорит она первая, и я слышу в этом слове улыбку. Её голос — приятный, женственный, удивительно тёплый, чуть хрипловатый, будто она сдерживает смех или усталость.

В одну секунду я понимаю — этот разговор будет совсем не похож на остальные.

— Привет. Ты тоже скрываешь лицо от суровой действительности? — сразу пытаюсь пошутить, чтобы разрядить обстановку.

Она вскидывает бровь — по глазам видно, что улыбается, хоть и прячется за маской.

— Надо же оставлять место для таинственности, — отвечает она с невесёлой грацией. В голосе мягкий сарказм.

— Значит, не скажешь, откуда ты? — подхватываю я игру.

— В настоящий момент я в больничной палате, маска — часть дресс-кода. Ещё немного — и мне начнут делать уколы от скуки, — усмехается она, поигрывая тонким запястьем, которое мелькает из рукава просторного свитшота.

Я чуть не давлюсь чаем.

— В палате? Надеюсь, ничего серьёзного? — спрашиваю осторожно. Не хочется лезть не в своё дело, но эта тема настораживает.

— Не, всё нормально, — легкомысленно отмахивается она. — Плановая скука и немного витаминов для профилактики.

Пока она говорит, я смотрю, как она поправляет волосы и, кажется, чуть ближе наклоняется к камере, будто хочет получше меня рассмотреть.

— А ты, — вдруг произносит она, — решил замаскироваться тенью?

Я медленно подношу лицо ближе к экрану, в итоге вижу на экране только свой расплывшийся силуэт — в комнате темно, света почти нет.

— Экономлю электроэнергию, — ухмыляюсь. — Да и вдруг кто-нибудь решит записать компромат. Моя анонимность — моя крепость.

Она смеётся так звонко, что даже маска не может спрятать этот смех — он озорной, искренний, и отражается прямо в её сияющих глазах.

— У нас сегодня сплошная конспирация, — говорит она. — Кто первым рассекретится — тот проиграл, да?

— Готов рискнуть, если на кону что-то интересное, — подыгрываю ей, делая вид, что задумался. — Может быть, тайный секрет?

— Ммм, секреты я люблю! — довольно хмыкает она и на секунду замирает, будто выбирает, какой выдать первой. — Готов поделиться своим?

— Если и ты расскажешь свою самую тёмную, самую грязную тайну! — улыбаюсь в ответ, хотя она этого всё равно не видит.

Она снова смеётся — и в этот момент экран уже не кажется преградой. Забавно, но ощущение, будто она сидит рядом, напротив меня, а не на другом конце города или страны. 

Этот диалог — странное общение присутствия. Будто между нами не экран, а всего лишь столик с двумя кружками чая.

— Ты первый, — говорит она, подпирая подбородок ладонью. Я вдруг замечаю, насколько изящные у неё тонкие пальцы, и почему-то залипаю на этом моменте.

— Только обещай не смеяться, — бросаю с притворной серьёзностью.

Она смеётся глазами и сразу отвечает:

— Извини, такое обещание я тебе не дам. 

Мне нравится её честность и прямолинейность, а ещё лёгкость — с ней будто не нужно ни притворяться, ни осторожничать.

Я уже готов назвать какую-нибудь забавную школьную тайну, когда вдруг за окном оглушительно гремит гром и небо рассекает яркая молния. Я вздрагиваю, и на секунду кажется, что вместе со мной подпрыгнул весь дом. Но содрогается не только я — мой интернет тут же начинает рябить, картинка подвисает, звук обрывается.

Я в панике успеваю увидеть, как на чёрном фоне чата появляется короткий текст:  

Если что мой ник в телеге Miki….

Через секунду связь окончательно срывается, экран становится чёрным. Комната наполняется только эхом грозы за окном и долгим прерывистым сигналом. И, что самое ужасное, кажется, я не успел запомнить её ник...