Наверное, мне стоило всё хорошо обдумать, взвесить все за и против, прежде чем ехать в отчий дом. Тогда бы не пришлось сейчас прятаться в ванной, едва переступив порог дома, и наскоро накладывать макияж с помощью тоналки и пудры. Вот же!.. Ругая себя, я безуспешно пыталась замаскировать зияющий под моим левым глазом, размером с добрый такой кулак, фингал. Надеюсь, никто его не заметит, особенно моя дражайшая матушка. Сколько тогда будет охов, вздохов, причитаний, вопросов, откуда такая красота синюшная взялась…
Представив эту картину как наяву, я чуть склянку с тональным кремом не выронила. Ой, ну и дура я беспросветная! Надо было причину для отказа найти, а не вестись на родительские уговоры. Нет же, припёр… приехала домой на выходные. И надо было такому случиться, что все беды на мою головку, хоть и пустую временами, зато очень симпатичную, свалились на праздник Сервагга. Так повелось в нашей семье, что отмечается он в полном составе и так широко и громко, что соседи потом год припоминают и их дома стороной приходится обходить, правда не всегда выходит. Ну, это полбеды. Еще пуще соседи будут смаковать другую тему, и годом тут не отделаться, узнай родители о том, что со мной приключилось – да чего уж там, злоключилось, по-другому назвать это трудно.
В коридоре послышался шорох, и в дверь постучались.
– Леси, милая, – послышался такой родной голос. – Ты там прозрачной планируешь стать, так и не соизволив родных увидеть? – мамин голос лился ручейком, и все же холодок недовольства просквозил в дверные щели, что не обещало ничего хорошего.
– Сейчас, ещё минуточку, – поспешила ответить я, придав голосу болезненные нотки. Я оглядела свой макияж скептическим взглядом, прикрыла волосами синяк, расправила подол юбки, глубоко вдохнула и вышла к родительнице навстречу, мысленно прося помощи у богов. – Здравствуй, мама, как я рада, что дома, – на выдохе протянула голосом охрипшей утки. Честно говоря, без понятия, умеют ли хрипеть утки, но буду надеяться, что именно так оно и звучит в утином оригинале. – Как дела твои и папочки? – я поспешила броситься матушке на шею, пока та не успела хорошенько разглядеть свою дочь.
– Живы-здоровы, но с той частотой визитов, которой ты нас радуешь, в следующий раз всё может быть уже по-другому. Но и это ты в ванной пропустишь!
– Мам… Я просто плохо себя чувствовала, – закатив глаза в ответ на мамино ворчание, я выпустила её из своих объятий – А где папа – в гостиной?
- Да, почти все там, тебя с Лестианом только ждём. Хорошо, что старшие дети делают всё вовремя и о существовании родителей не забывают.
Я чуть вслух не выругалась. А куда им деваться, если те живут через дорогу? Не говоря уже о Леандре – тот, на радость маме, даже не думал родительский дом покидать. Он до мозга костей пропитан наукой, этим и дышит, какая там личная жизнь?
Вот с такими мыслями я зашла в гостиную, где и правда все были в сборе, ну… почти все. Демиан сидел рядом со своей женой Тионой и малышкой Софи, которая крутила в ручонках какую-то игрушку, пытаясь то ли сломать её, то ли съесть. Старшенькие Ральф и Мишель, подозрительно тихие, сидели поодаль и со скучными лицами собирали пазл. Странно, обычно их и палкой не угомонишь – только с помощью магии. Равельдион пришел с Мариитой Винсбер, своей подружкой ещё со студенческих лет. Окинув всю честную компанию взглядом, я заметила, что видок у всех был мрачноватый, а улыбки натянутые. Сказать по правде, я ждала более бурной встречи с родственниками. Если подумать, матушка куда душевнее меня встретила. Та-а-ак, и что тут происходит? Я вновь обвела всю компанию взглядом – на меня даже не обратили внимания – выделила главу семейства и подошла поприветствовать его.
– Лесёнок, ты здесь! Тебя-то нам и не хватало, – улыбаясь, проговорил отец в своей привычной манере, в какой своих студентов привечает. – Ты одна или, может…
– Одна, по крайней мере из ванной комнаты выходила она одна. Лестиана я с ней не заметила, если, конечно, он не решил замаскироваться под ванные принадлежности, – перебила матушка, недовольно поджав губы по своей привычке.
– А я ведь не Лестиана имел в виду, – подмигнув мне, ответил папа и кивнул на свободное место за столом. – Да, а он разве не здесь? Странно!
– Да уж, он всегда отличался своей чуйкой. Знает, сопляк, когда стоит появиться, а когда нет. Аж зависть берет, что меня это свойство стороной обошло, – проворчал Демиан, поддел на вилку лист салата и печально потащил его в рот. Это не укрылось от мамы, которая бросила на него неодобрительный взгляд.
– Деми, а что случилось? Что тебя не устраивает, братец? – поинтересовалась я.
– Меня? Да только то, что ты сидишь за столом, а твоя тарелка пустая. Ты ведь наверняка голодная, Леси. Не стесняйся, выбери себе блюдо по вкусу, ты же наконец-то дома! – в словах брата уже явственно прозвучал сарказм, и его улыбка мне очень не понравилась.
За столом послышался шепоток, Тиона цыкнула и ткнула Демиана в бок локтем. Остальные же деликатно промолчали. Да что это с ними со всеми?
Но тут я взглянула на стол, и мне открылась причина настроения собравшихся. То, что там стояло, нельзя было назвать праздничной трапезой ни под каким соусом.
Нет, к сервировке не придерёшься, здесь маме равных никогда не было. Ложки, тарелки, салфетки и остальные столовые приборы находились где надо, все по высшему разряду. Гости, бывавшие у нас, всегда пели оды мастерству хозяйки, чем не раз вгоняли её в краску. Но вот то, что лежало на тарелках… Папоротниковый салат с соево-чесночной заправкой, грибы, бобы, салат из капусты, овощные рулетики, салат с морковью и грибами под соевом соусом, картофель с фасолью, тертым сыром, зеленью и горохом… А из напитков ко всему этому безобр… изобилию прилагался сок из сельдерея и свежих огурцов, судя по запаху. Не просто здоровая еда, а мечта диабетика со стажем. Теперь-то мне стало понятно мрачное настроение моего горячо любимого семейства. От такого изобилия зелени недолго травоядным стать. Я с грустью посмотрела на отца, а тот с достоинством проглотил что-то и улыбнулся мне.
– Мам, мне помочь тебе с горячим? Оно ведь будет, да? – с надеждой спросила я. Но сколько ни принюхивалась, заветного мясного запаха так и не почуяла. А внутри меня поселилось сомнение в том, что в этом доме вообще в последнее время едят что-то сочное, жирное и мясное.
– Будет – тушёная рыба с брокколи, томатами и зеленью. Решила попробовать новое блюдо приготовить. Надеюсь, что вам всем понравится, – добила меня матушка. Остальные, судя по выражению лиц, уже были в курсе.
– Пап, а у нас что, мясные отделы в честь праздника закрылись? Не успели закупиться? – и чуть не сорвался с языка вопрос, получил ли он в этом месяце зарплату. Ну мало ли, может, деканам в магической академии стали жалование задерживать.
– Нет, Лесёнок, просто наша мама, по её словам, набрала вес и, вычитав в каком-то своём модном журнале новый сверхэффективный метод похудения, активно начала его практиковать. Сама подсела и нас всех приобщить к здоровой пище решила, – папулечка произносил слова с особым смаком, хотя и без капли желчи – видимо, мама на корню зарубила все иронические поползновения Однако тоску в глазах скрыть не пытался. Я же не смогла скрыть вырвавшийся смешок. Оглядев осиную талию матушки и полное отсутствие жировых складок или хотя бы намека на них, я отчаянно замотала головой.
– Велестина Кейвест, что тебя так рассмешило? Будь добра, поделись со всеми, очень интересно, – оскорблённый тон матушки рассекал воздух, а в её глазах вот-вот готов был полыхнуть пожар. Бьюсь об заклад, стаканом воды здесь не обойтись. – Мы все в ожидании, дочь, может, тоже посмеёмся.
– Мам, мне пятнадцать минут назад было очень плохо, а сейчас, в кругу семьи, по-настоящему хорошо, – зная свою мамулечку, я решила применить запрещённый приём. А что, меня он редко подводил. Оглядев семейку, я остановилась взглядом на лице дорогого родителя (на маму специально не смотрела) и придала голосу больше воодушевления. – Так что дома стены действительно помогают. Конечно, слышать, что твоя фигура претерпела изменения, грустно. Хотя, по мне, травить всю семью диетой всё же чуток эгоистично... Но ты не переживай, мамочка, мы что-нибудь обязательно придумаем. Я, конечно, помогу чем могу – со средством от морщин там, отёков… И с цветом кожи что-нибудь сделаем, и с зубами – их ведь наверняка восстановить можно будет и отбелить заново… Да и с формой груди…
Моя тирада отозвалась в каждом, даже у племянников, старательно отстранившихся до того от взрослых, всплыли улыбки, порозовели щёчки. Все за столом оживились. Кроме матушки – та пребывала в состоянии шока.
– С формой груди?.. О чём это ты? – не совсем придя в себя, поинтересовалась родительница. Разве могу я не удовлетворить любопытство родной матери? Ведь я на самом деле хорошая дочь.
– Как же, мам, разве врач тебя не предупреждал – на консультации?
Мама странно покосилась на меня.
– Пф-ф-ф, это же знает каждая девушка и женщина: резкий отказ от привычного питания приводит к разным последствиям. Ну, морщины появляются, кожа сохнет, зубы выпадают и волосы, грудь опускается… Но ты, конечно же, всё это знаешь. Сколько уже длится диета? – спросила я не маму, а папеньку, который уже вместе со всеми давился от смеха, видя, как округляются глаза любимой жены от всего услышанного. Та заерзала, заозиралась и неосознанно опустила взгляд на то, что грозило опуститься, если вот так бездумно диетами злоупотреблять.
– Э-м-м… Да, если не ошибаюсь, больше месяца уже! Я ведь прав, дорогая? – благожелательно обратился хозяин дома к матери семейства. У дорогой покраснели кончики ушей – первый признак того, что её терпение готово лопнуть. Пар ещё не валит, но уже близко.
– Дор-рогая, я не прав, да? Ошибся в сроках нашего муч… э-э-э… полезного питания? – папочка, узрев мамочкино лицо, быстро сменил тактику.
– Да нет. Ты всё правильно говоришь, до-ро-гой, – тоном, каким впору лёд колоть, отозвалась матушка. – Но поправь меня, если я ошибаюсь. Насколько мне помнится, ни ты, ни Леандр не были против перемен в нашем рационе и не отказывались от сбалансированной пищи.
Я искоса глянула на папу и… И да, я ему посочувствовала. Видели бы его сейчас студенты… Не дай бог, конечно, для него это стало бы настоящей катастрофой.
Чопорный и строгий декан факультета боевой и защитной магии бледнеет и теряется на глазах у родных, не зная, как выкрутиться, – да бьюсь об заклад, не пройдёт и часа, как по магсети разлетится эта история. А студенты ведь не поленятся – еще и магкарикатурщиков найдут, и тогда весёлые картинки будут мелькать в самых неподходящих местах, например на сдаче экзамена…
Маман выразительно перевела взгляд голубых глаз на своего старшего сына, верно ища поддержки.
– Леандр, сын мой, будь добр, скажи что-нибудь. Или я насильно вас пичкала диетической едой?
Брат, к его чести должна отметить, обычно предпочитает не влезать в споры, и этот случай не стал исключением. Но он все-таки, пусть и молча, украдкой бросал взгляды, больше походившие на шаровые молнии, в одну точку, в которой, собственно, находилась я. Это он мне всем своим видом показывает, что я виновата. Ну не дурень ли? И кто из нас старше, спрашивается? Нет, согласна, отчасти моя вина в сложившейся ситуации есть, я и не отказываюсь, что гипотетически могла перегнуть палку. Но ведь каждая палка, даже ненароком перегнутая, имеет два конца, ну или начала – это уж кому с какой стороны удобнее смотреть. А я на это смотрю так: будь я здесь случайным человеком, я могла бы промолчать, потерпела бы эту зелёную, чтоб её, диету. Я бы даже, исключительно из вежливости, попросила добавки. Мило улыбалась бы, поддерживала разговор за столом, а сама бы представляла, как прихожу домой и вонзаюсь своими зубками в огромного жареного или копченого, но главное жирного, пропитанного пряностями и завёрнутого в тройной слой лаваша с острым соусом цыплёнка. Вот ведь, представила – аж в животе засвербело. Я почти чувствовала дразнящий аромат… Для чего вся эта пытка? Праздник? Ага, ага. Ещё три раза ага!
Так, и о чём это я? Ах да, точно. И не надо на меня осуждающе таращиться, есть что сказать – так говори. Как это делаю я. А то сидит тут отмалчивается, а сам-то поди не похож на довольного жизнью – еще бы, с такой-то трапезой. И в чем сложность взять да и сказать – родному человеку, не чужому. Хотя нашей матери поди скажи. Тут папе памятник надо ставить. Все, кто знает истинный характер Росалинды Кейвест, в девичестве Элевертер, втихую сочувствуют ему.
Попробуй скажи ей слово поперёк, особенно когда она не в духе, – не то что в прах обратит – в лепёшку раскатает, и никакая магия не спасёт. А уж посмей кто пискнуть, что её стряпня или, чего доброго, внешний вид недостаточно хороши, – ха и ещё разок ха! Пожалеет, что рот поганками не зарос. Так вот теперь всей семьёй и мучайся, но молчи.
Как бы не так.
Я взглянула на маму. Передо мной сидела моложавая женщина, которую, бывало, принимали за мою старшую сестру. Аккуратно уложенные светло-каштановые локоны, макияж, скрывающий мелкие недостатки, платье по последней моде, светлое, в крупную клетку, которое подчёркивало её фигуру... Да ни одному нормальному человеку, да и ненормальному тоже, в голову не придёт, что ей нужна диета. Да и что она мать пятерых детей, не то что не скажешь – не подумаешь. А если ей в жизни зелени не хватает, так пускай цветы в горшках разводит, тем более что с её бытовой магией ухаживать за ними труда не составит. Только нас в травоядных превращать не надо. Я-то ладно, я уже несколько месяцев как переехала, а вот папу жалко. В отличие от сухаря Леандра. От последнего, кстати говоря, матушка всё ещё ждала, что он в знак оправдания или поддержки выдавит из себя хотя бы звук.
– Дорогая, ну что ты такое говоришь? Просто твоя… м-м-м… диета слишком затянулась. И привыкнуть к ней… у Леандра… да и у меня, в общем, тоже… пока не получается. Вот и всё, – примирительно улыбнулся батюшка. Я бы ему за такую попытку зачёт или автомат поставила без сомнений.
А вот у матушки на это свой взгляд имелся, и несхожий с моим.
– Вот как, – она прищурилась и, стукнув вилкой по столу и скрипнув стулом, встала и принялась собирать посуду.
Да, за матушкой это водилось. Любила она маску равнодушия нацепить и отстраниться с обидой в глазах. Не хотите, мол, – не надо.
– Ма-а-а-м, ну не начинай, а? Чего в крайности впадать? Пожалуйста, не надо так, ладно?
Давно уже пора мне привыкнуть к трюкам своего семейства, а всё как маленькая ведусь. Вот и сейчас сдаюсь. Ведь знаю, что манипулируют, и всё равно...
– А что не надо-то? Я ничего. Мне всего-то навсего пришлось встать ни свет ни заря и весь день хлопотать по дому, убирать, готовить… И вот такую благодарность я получаю в ответ на свою заботу.
Всё, понеслось. За столько лет матушка не удосужилась репертуар поменять. И кто меня, идиотку, за язык всё время тянет? Теперь по моей милости все будут наказаны.
И почему-то именно в такие моменты ей необходимо было удариться в бурную деятельность. Нет бы призвать на помощь магию – хотя бы сейчас. Она же, нагрузившись всем, до чего смогла дотянуться, гордой плавной походкой вышла из комнаты, придерживая тарелки независимо задранным подбородком.
– М-да, некрасиво как-то вышло. А так мирно всё начиналось… Леська, ну какого рожна тебе понадобилось цепляться к еде? Забыла, что ли, про её болезненно-трепетное отношение к таким вещам? – вдруг прорезался малоговорливый Леандр.
– Ладно тебе, брат, ты же знаешь Леську. Да и мамина манера обижаться на весь свет давно устарела. Спорим, мы мяска не успеем заказать, как она вернётся, – миролюбиво проговорил Равельдион.
– Точно, так что можешь дальше изображать из себя замороженного карпа. Зато не сболтнул ни слова лишнего, – всё же кинула я шпильку в сторону Леандра.
– Дядя, дядь, так ты умеешь быть замороженным карпом? Покажи! – малышня с двух сторон облепила брата, глядя на него как на диво невиданное. Дядюшка Леандр же в этот момент больше походил на рака, и отнюдь не замороженного, а самого что ни на есть варёного. Я, не удержавшись, прыснула в кулак. Да, при детях надо бы поаккуратнее. Ну ничего, братцу это даже полезно – с детьми молчанка не пройдёт. Я была даже рада, что детишки меня, можно сказать, спасли, иначе бы ссоры стороной не обойти.
Дверь в гостиную приотворилась, и вплыла Росалинда. Её лицо было совершенно бесстрастно.
– Ну, и что за радость сидеть за пустым столом? – садясь, спросила маман, и мы все дружно воззрились на стол. Тот стоял абсолютно чистый, скатерть разве что не светилась. Да-а-а, что тут скажешь, истинный маг-бытовик. – Или теперь праздник отменим и разойдёмся по домам? Ах, впрочем, какое теперь мне дело? Абсолютно никакого. – И маменька театрально махнула рукой в нашу сторону, повернула голову к окну и демонстративно уставилась в одну точку. О да! Это она может.
Присутствующие обменялись взглядами и, решив, что получили карт-бланш, пришли к единому мнению.
– Думаю, ещё не поздно заказать несколько полноценных мясных блюд, согласны? – протянул батюшка, хитро посматривая на супругу, и полез в карман за амулетом связи. – Так. Да мясу? – Мы, не сговариваясь, подняли большие пальцы, как делали в детстве. Бьюсь об заклад, матушкина рука тоже порывалась ввысь, но Росалинда вовремя себя одёрнула. Папенька, судя по блеску в глазах, тоже это заметил, но предпочел не подавать вида и вышел из-за стола, чтобы сделать заказ. Наверное, всё же празднику быть. Довольно улыбнувшись при этой мысли, я взглянула на племянников и вспомнила о сумке с подарками, которую оставила в ванной комнате.
– М-да, балда, – проговорила я через несколько минут, увидев своё отражение в зеркале ванной. И принялась наводить марафет. Во всём этом сыр-боре я забыла о своей маскировке – хорошо, что вспомнила про подарки. Я поправила волосы и стала замазывать тональным кремом фингал, так и норовящий показать себя во всей красе. Потом снова оглядела себя – волосы в порядке, акцент на глазах специально сделала поярче, чтобы уж точно до конца вечера не смазался. И косметика вновь отправилась в сумку, а сумка на плечо. Можно выходить.
– Надеюсь, ты не собираешься уйти не попрощавшись, доченька?
Мама стояла в коридоре, и если бы её взгляд мог испепелять, то сейчас бы вместо меня лежала горстка пепла. Маман злилась, очень. Мне захотелось зажмуриться, ибо, когда маман в гневе, все тёмные прячутся. Прямо дежавю какое-то.
– Да нет… Просто вспомнила, что в ванной сумку с подарками забыла. Вот и всё, – с детства не люблю оправдываться, но что ещё остается в такой ситуации? Росалинда, если захочет, может за версту ложь почувствовать. Такой вот у неё дар. Аж завидки берут – у меня вот такого нет, как ни пыталась я его развить, хотя мне он так необходим. Ей бы детективом работать – уж она бы развернулась, лучшим детективом бы стала влёгкую. Если бы только не несколько «но»…
– Правда? Значит, мне просто показалось, что ты сегодня странно себя ведёшь и как будто пытаешься что-то скрыть? Меня не покидает это чувство с того момента, как ты пришла. И напрасно ты думаешь, что я не увидела маг-мопед, который тебя сегодня подвёз. Запираешься в ванной, говоришь, что плохо себя чувствуешь, но на больную ты что-то не похожа. Хотя должна признать, ты старалась.
Так, не паниковать, вдох-выдох, вдох-выдох. И…
– Мам, а ты детективы не пробовала писать? Попробуй, а. У тебя же талант – видеть подвох там, где его нет. Знаешь, начинающему писателю это может послужить хорошим подспорьем.
«Опасность, опасность, опасность!» – завибрировало у меня в ушах. Ну да, есть у меня такая черта – люблю играть на чужих нервах и порой так увлекаюсь, что забываю, кому бросаю вызов.
На мое счастье, в эту минуту раздался звонок в дверь. Я бросилась открывать, уже заранее зная – нюхом учуяв, кто за ней стоит.
– Явился – не запылился! Раньше прийти не мог, мелкий зас… Ой! – вскрикнула я, осекшись на полуслове.
Передо мной, изумлённо вытаращив глаза, стоял совсем не тот, кого я принялась было яростно отчитывать. Это был доставщик еды, совсем молоденький паренёк.
– Т-т-травиальная, 16, ваш з-з-заказ, миттэри (обращение к девушке или незамужней женщине)… Наша доставка мяса и других продуктов… с-самая б-быстрая в Ровенрольде… Очень ж-жаль, уважаемая миттэрина, что мы р-расстроили вас в этот светлый праздник, – заикаясь, проговорил доставщик, глядя на меня почти с отчаянием. Пришлось его успокоить, извиниться и пообещать, что и впредь буду пользоваться их услугами и, конечно, использую сертификаты, которые были мне вручены. И когда успокоенный парень, сев на свой воздух-мопед, уехал, я услышала рядом насмешливое хрюканье.
– Смешно тебе? А вот мне не очень. Может, уже появишься, Лестиан? Чтоб ты знал, от тебя разит за версту!
Я почти уткнулась в его плечо. И не заметила, как отошла и оказалась в стороне от дома. Забавная, должно быть, картинка для случайных прохожих – стою и беседую сама с собой.
– Ну извини, ты же меня знаешь. Не способен я быть серьёзным там, где со смеху умереть можно. Я и так сдерживался – ты могла бы оценить, знаешь ли. И с чего вдруг доставка? Неужто у мамы ужин сгорел?
Передо мной, обретя наконец видимые очертания, возник кошмар всей моей жизни. Многие, слишком многие покупались на его ангельскую внешность – белые волосы, голубые глаза, длинный тонкий аристократический нос, милая улыбка, хрупкое телосложение. Он великолепно читал стихи, увлекался живописью и скульптурой. Но мало кто знал, что это лишь ширма, уловка для глупых нетопырей, летящих на иллюзию света.
– Ты бы душ принял, прежде чем к родителям приезжать. Ещё больше разозлишь маму, и тогда её точно прорвёт. Лес, ну почему ты такой недальновидный? – вздохнула я, вручая ему пакеты с едой.
– Погоди-ка, погоди-ка, сестрёнка. Если я правильно понял, из всего только что сказанного тобой следует, что ты что-то учудила. Но при чём тут я?
– Да ничего я не чудила, просто не сдержалась. Ты в курсе, что она вздумала худеть и всех нас решила на соево-травяную диету посадить?
– Что? Серьёзно? Росалинда на диете, не шутишь? Ну, это я тормоз. Думал, будут скучные домашние посиделки, а оказалось, такое пропустил… Хотелось бы узнать подробности.
Хотела я его засыпать впечатлениями и подробностями, да вот не успела. В дверях очень кстати возникла матушка.
– Леси, и долго ты собираешься торчать во дворе? Может, уже соизволишь зайти в дом? Или по твоей милости все должны сидеть голодные и ждать, пока все окончательно остынет? – но увидев, кто стоит рядом со мной, матушка оборвала строгий выговор и продолжила совсем другим голосом, с доброй порцией сиропа: – Ой, Лес, дорогой, ты всё-таки пришёл! Я так рада тебя видеть! Ну, заходи скорее и дай мне тебя обнять – не заставляй мать стоять на ветру, негодный мальчишка, – маминому свечению от долгожданной встречи с сынком мог позавидовать уличный фонарь.
– Уже бегу, мам, спешу обнять и поцеловать! – расплылся в сладкой улыбочке этот ловелас – в помойке ас – и направился к дому.
– А вот меня она встретила совсем по-другому, – тихо пробубнила я, но братец всё равно услышал.
– Конечно, ты же девочкой родилась! Так что терпи, такова твоя женская доля! – выпалил этот гад воздушник и рванул с удвоенной резвостью по направлению к цели. Даже врезать не удалось, а так хотелось! Ну, ничего, дай только повод, братик, и мстя моя будет страшна, уж я-то позабочусь об этом.
Трудно было понять, кому обрадовались больше – Лестиану или поставленным на стол мясным деликатесам. Наверное, всё же мясу – сочному, с пылу с жару. М-м-м, а запах! У меня аж в животе забурчало, так хотелось наконец поесть как следует. И неужели нормальный человек может прожить без мясного месяц или больше? Бр-р… Уж я-то точно не смогу.
После ужина все развеселились и разговорились. Всё-таки праздник Сервагга наша семья встретила достойно. Пусть и не обошлось без шероховатостей, но ведь свадьба без драки – не свадьба. Мне не хотелось думать, чисто из принципа, что матушкин гнев сменился на милость благодаря Лесу. Лучше уж тешить себя мыслью, что счастливой маман сделал сочный стейк.
– А вот я когда вырасту, стану, как папа, пожарником, и у меня будет больша-ая красная машина, на которой я буду ездить и тушить пожары. Да, папочка? – проговорил Ральфи, удобно устроившись на коленях у деда.
– Э-м-м, конечно, сынок, только к этому времени ты должен будешь достичь полной магической стабильности, и, если она будет приемлема для работы пожарного, тогда… В общем, я только за, малыш!
– Я не малыш, пап. Взрослый уже.
Мы все заулыбались такому решительному настрою мальчика.
– Если пойдёшь в тётушку, то станешь кем только пожелаешь, – хмыкнул Равельдион. – Помнишь, как, ещё будучи мелкой занозой, ты всем рассказывала, что будешь детективом? Лазала по деревьям с дворовыми мальчишками и ловила «преступников». И заставляла всех за себя волноваться.
– Я помню, как ещё подростком Леси схватила мальчишку-бродягу, который украл у Харисонов породистого щенка, чтобы продать на рынке. Отдала свои серьги в обмен на собаку и отпустила его, пригрозив: ещё раз такое увидит – сдаст в магполицию. Помнишь? – папа нежно посмотрел на меня.
– Ага, помню. Мама тогда из-за серёжек чуть весь дом по щепкам не разнесла, и ты с трудом удерживал дверь. Жуть!
– Хочу дожить до твоих детей и посмотреть, насколько хватит твоего терпения, когда подаренные тобой серьги сгинут в небытие из-за какого-то щенка. И когда твоя дочурка заявится домой в грязном порванном платье и с разбитой губой, больше похожая на уличную шпану, а не на юную миттэри. Когда вместо дочери получишь пацанку... Порой мне казалось, что вы с Лестианом местами поменялись.
Вот умеет матушка всю ягоду загубить. Милые детские воспоминания вмиг рассеялись.
– КАК?! Я что, был похож на девчонку? – в притворном изумлении откликнулся братец, потягивая винотэлу (виноградный напиток с примесью алкоголя).
– В зеркало глянь – ты и сейчас на неё похож, – не сдержалась я.
– Да что ты? – прищурился тот. – Завидуешь? Злишься, что мне для этого не приходится прибегать к разным ухищрениям – в отличие от тебя? Не нужно тщательно маскироваться, чтобы скрыть, какого я пола? Что ты будешь делать завтра на работе, если я откажусь копировать своё тело для тебя? Сомневаюсь, что в магполиции обрадуются твоему истинному облику. И что тогда будет, сестрёнка, учитывая, что твоя магия в нестабильном состоянии? Макияжем тут не обойдёшься – это же не фингал, который можно замазать.
В гостиной повисла тишина, которую внезапно разорвал талисман связи в моём кармане. Всё-таки я не ошиблась: этот день Сервагга запомнится надолго.
Я не знала, за что хвататься: то ли ответить на вызов талисмана связи, переливающегося всеми оттенками красного, что говорило о срочности звонка, то ли отвечать на посыпавшиеся вопросы родственников. Я подняла взгляд от своего талисмана и наткнулась на ухмылку мелкого наглого мерзавца, чей зад мне сейчас хотелось подпалить подходящим заклинанием. Жаль только, не было у меня магии для осуществления задуманного…
Краем глаза я заметила, как ко мне подалась матушка – явно с целью допроса, и дабы опередить её, я провела пальцем по поверхности талисмана связи. И тут же комнату заполнил противный металлический голос:
– Внимание! Срочное сообщение! На территории Сальторффа был зафиксирован случай применения запретной магии. Всем детективам магполиции в срочном порядке явиться в участок!
Как только гнусный голос перестал верещать, я облегченно выдохнула. Нет времени на разъяснительные беседы с родителями – у меня работа. Да вот только я собралась тихо-мирно покинуть родной дом, как меня остановил грозный материнский оклик:
– Велестина Кейвест, даже думать не смей, что уйдёшь, не объяснившись с нами!
Её горящий негодованием взгляд переместился с меня на пьяного дурака Леса:
– Это касается вас обоих!
– Мам, а давай я расскажу, но только не сейчас, а когда-нибудь в другой раз, а? Ведь все же слышали, мне на работу надо!
– А куда тебе спешить, сестричка? Или ты хочешь сказать, что к тебе вернулась магия? Так воспользуйся ею и убери со своего лица эту синюю гад… радость, которая так красиво светится сквозь твою косметику… И вспомни уже, что ты девушка. А то от меня скоро цыпочки разбегаться начнут, увидев, как я ношусь по Сальторффу в форме детектива… А то ещё посчастливится влипнуть на свидании с девчонкой, столкнувшись со своей бешеной копией. Бр-р… Такого счастья мне только не хватало.
Нет, вовсе я не собиралась стоять обтекать, выслушивая пьяный бред братца-недоумка. Будет ещё меня уму-разуму учить, сердцеед облезлый. И только я вдохнула поглубже, чтобы разразиться тирадой, как меня окатили стаканом холодной воды! Выплеснув на меня всё содержимое, стакан вновь сам собой наполнился и продолжал угрожающе надо мной нависать.
– Ай! Ты что делаешь?! А меня-то за что, мам? Я-то в чем виноват? – услышала я совсем рядом и позлорадствовала, увидев, как от души, куда попало, хлещет моего близняшку матушкина верная подруга – любимая бессменная метёлка, которую она звала Хлыськой. На такое дивное зрелище я могу долго смотреть, просто бальзам на душу.
– Прекрати! – вопил Лес. – Я же не маленький, чтоб от Хлыськи по заду получать!
– А испытывать мои нервы на прочность – это по-взрослому? Я вам что сказала? Немедленно объясниться, а не склоки тут устраивать! – маман остановила пляску метлы одним движением, и та вмиг испарилась из гостиной. Стакан, зависавший надо мной, тоже исчез. – Ну, мы все ждём вашего рассказа, – твёрдо произнесла Росалинда.
Все остальные молча ошарашенно наблюдали за нами. Я так и чувствовала, как меня прожигают лучи любопытства. Тоже мне невидаль какая. В семье кто-то с проблемной магией. Ну и что с того?
– Но мне правда надо на работу! Если я не появлюсь там, меня же могут уволить! Выговор уж точно влепят, – я умоляюще взглянула на отца – но он почему-то тоже смотрел на меня озадаченно и очень серьезно. Боги, неужели и он ждёт моих объяснений прямо сейчас, когда мне так нужна его поддержка и совсем нет времени на разговоры?
– Сначала семья, а потом уже всё остальное! – промурлыкал Лестиан. И льстиво улыбнулся Росалинде: – Правда, мамочка? Нехорошо иметь секреты от самых близких людей. Пора уже тебе открыть свою маленькую тайну, сестрица. Расскажи, как ты…
Но тут произошло что-то странное. Мой от рождения не затыкающийся братец вдруг запнулся и умолк, словно воды в рот набрал. И, закатив глаза, вдруг ни с того ни с сего свалился на пол без сознания, а на его месте оказался глава семейства.
– Артур, Светлые... Ты что натворил? – ошарашенно прошептала мама и хотела было подойти к сыну, но была остановлена отцовскими словами:
– Угомонил. Его с капли алкоголя, как с литра неразбавленного кедрового спирта, несёт. Один шум от него и беспокойство. А как отоспится, я с него и спрошу.
Маме ответ отца не понравился, но за долгие годы жизни бок о бок она успела кое-что узнать о муже. На самом деле не такой уж он подкаблучник, каким многие его видят. Отец не просто профессор и декан факультета, он ещё и сильный маг, а как известно, каков характер, такова и магия. Я смотрела на отца и не видела ни добродушной улыбки, ни весёлых искорок в глазах.
Он был крайне серьёзен и обеспокоен, так что все это заметили и поняли, что спорить и возражать сейчас не стоит.
Братья уложили Леса на диван. Притихшие дети, получив свои подарки, увлечённо их изучали, Тиона убаюкивала малышку Софи, держа её на коленях, а Мариита вышла, чтобы принести из спальни покрывало для Леса. Пока продолжалась суета вокруг уже мирно посапывающего братца, отец только и делал, что смотрел в одну точку долгим задумчивым взглядом. Мы же с матушкой, которая сейчас была тише воды ниже травы, внимательно наблюдали за ним и ждали, что он будет делать дальше.
– Значит, у тебя нестабилен магический фон. И ты решила нас не беспокоить, – начал отец, перестав хмуриться. Напряжение в комнате постепенно спадало. – Честно говоря, меня расстраивает то, что ты или нам не доверяешь, или же просто несерьёзно относишься к тому, что с тобой происходит. Но всё же... я думаю, что нам всем предстоит долгий разговор, дочь. И он состоится, обязательно. Только не сегодня.
Я стояла, не зная, как вести себя. Интуиция подсказывала, что не стоит, по крайней мере сейчас, опровергать мнение отца обо мне. На самом деле я просто не хотела беспокоить свою семью, не разобравшись со всей этой мишурой, происходящей с моей магией, и вовсе не из-за недоверия родным.
– Ты хоть простейшее заклинание сотворить способна?
Я отрицательно мотнула головой и неосознанно, словно в чём-то провинилась, втянула голову в плечи, как в детстве.
– Хм-м-м.. Значит, помогу тебе я. Наложу морок на твой облик, – обрадовал папа.
Я заметила, как дёрнулась матушка, собираясь возразить отцу, только тот опередил её намерение и добавил:
– Но не без условия. В ближайшее время нас ждёт очень серьёзный разговор. Ну что, договорились?
Я, обрадованная даже таким решением, согласилась. Не отказываться же от помощи, пусть и с условиями.
На работу я спешила в приподнятом настроении и совсем в другом виде.
Я мчалась по вечерним ухабистым дорогам на стареньком отцовском магмопеде, пытаясь выжать из этой колымаги больше скорости, чем это в принципе возможно.
Ну мне ли жаловаться – радоваться надо. И так перед родителем в неоплатном долгу, а ведь он мог мне допрос с пристрастием устроить.
Ну ничего, я ещё спрошу с некоторых. Хотя что взять с идиота, которому от жизни так мало надо? Просто расслабиться и получать все возможные удовольствия, а остальное побоку. И ничего, что не постороннему подгадил, а сестре конкретного увесистого хрюна подложил. Никогда, никогда ещё за двадцать два года мне не приходилось так краснеть, как сегодня. Помидоры на базаре обзавидовались бы. И угораздило же меня своей проблемой с братцем поделиться! Впрочем, никого другого рядом не оказалось.
Я бы тоже не отказалась от такого похмельного синдрома – выпил каплю, опьянел, как с двух литров, натворил дел – и в кусты, а потом ничего не помнишь. Как будто не с тобой было. И всё в полном ажуре. Это другие пусть отбрёхиваются. Не помню ничего – железобетонный аргумент вам в уши, и никакой симуляции. Меня вот такая алкогольная особенность решила обойти, не иначе красоте моей позавидовала. Или просто она в потёмках не разобрала – кто первый подвернулся, тому и досталась? Ну, Лестиан, больше не пройдут у тебя эти финты ушами. Помнишь или нет, а долг я с тебя взыщу. За всё отработать придётся, не сомневайся. И за ухмылочки, и за взгляды – за всё ответишь, от одного вида спиртного штормить будет. Уж я об этом позабочусь.
– Бр-р-р-р-р… Бу-у-у-м… Уф… – протестующее запыхтел подо мной старый драндулет, выпустив клуб вонючего дыма. И встал как вкопанный посреди дороги.
– Да что ж такое-то? Это Праздник Светлого такой?! – взвыла я.
Этого мне ещё для полного счастья не хватало. Если не явлюсь на работу или опоздаю, мне кир… в общем, мне конец. Плакала и моя премия, и повышение, и мечта всей жизни, за которую я так боролась...
И нисколько не сомневаюсь, что, вылети я с работы, найдётся с десяток магов, которые как минимум обрадуются такому событию. А то и пир на весь мир закатят, с фейерверками, песнями-плясками и прочими фанфарами. Мама-то точно соберёт всех друзей, знакомых, соседей, знакомых знакомых, одноклассников и однокурсников – такой для неё праздник будет. Ведь столько над деточкой билась-трудилась, девочку из неё делала, прививала манеры истинной миттэри… А выросла драчунья и непоседа, предпочитавшая платьицам-тортикам, кружевам с оборками и туфелькам на каблучках рубашки, брюки-трубы, а ещё лучше шорты и удобные кроссовки. А попробовала б она сама в юбочке и босоножках влезть на дерево, чтобы вернуть птенца в гнездо, или удрать от уличной шантрапы, которая так и норовила в тебя чем-нибудь вонючим и грязным запульнуть, только потому что ты сорвала идеальное воровство на базаре.
И конечно, настоящим ударом для трепетной мамочки стало моё поступление в академию магполиции. Она-то надеялась, я пойду в неё, стану магом-бытовиком. А тут нате, подпишитесь и порадуйтесь. Счастье-то какое – дочь поступила в академию, где одни парни учатся, а для девушки вообще ни единой перспективы, никакого будущего. Шума было… Лучше б она не знала никогда. Как она меня скалками не забила и поварёшкой не закопала – до сих пор тайна для меня и братьев: папы же рядом не было, чтобы усмирить фурию. Такого наговорила, швыряя в меня различными предметами быта! Предметы летели в меня, а слова догоняли: и дочь я плохая, и неблагодарная, и дура набитая, и… в общем, много чего наговорила. Так что весть о моём увольнении для маман будет как манна небесная.
Как и для кое-кого ещё. Мой шеф просто спит и видит, как меня увольняют с позором. Уж не знаю, откуда у него такая непереносимость моей скромной персоны, но невзлюбил он меня с первого взгляда. Чуть что, так сразу Кейвест. Кейвест то, Кейвест это, принеси-подай, встать, сесть, бежать, остаться. Щенков он на псарне раньше дрессировал, что ли? Особый вид неадекватных пёсиков, выведенных тёмными магами... Уже все в отделе заметили, что у него на меня не просто зуб – огромный клык имеется, не помню только, где я ему так подперчила. Выслушивать постоянные претензии и упрёки уже малость поднадоело. Заканчивая академию, я мечтала, что буду ловить магпреступников, расследовать запутанные дела, честно выполняя долг детектива, вольюсь в хорошую команду… Буду спокойно работать под началом профессионала, с которого можно брать пример. А тут вместо жареного цыплёнка на праздничном столе трава, вымоченная в соевом соусе. Траву-то заменить можно, позвонив в круглосуточную доставку еды, а вот с начальством такое не сработает, к сожалению: нос не дорос. Так что будет с кем матушке на брудершафт выпить, празднуя мой уход из магполиции…
А уж если выведут меня на чистую воду, чего этот мелкий паршивец сегодня чуть не добился… Эх, как не вовремя всё – и магия-предательница… С ней ведь можно было бы предотвратить многие сегодняшние казусы. Да что уж теперь, сама виновата. Дурёха, как есть дурёха, такая уж родилась.
И что ж теперь – всё, сдаться? И пусть будет как будет? И, не трепыхаясь, плыть по течению на радость тем, кому я не по нутру? Ну вот уж дудки – в поле незабудки. Не будет по их. Не для того я такой путь проделала к своей цели. Нет, я ещё поборюсь. Надо будет – поцарапаюсь и покусаюсь, а сдаваться не стану, пусть гад начальник хоть из штанов выпрыгивает. Нет, нет, нет и ещё раз нет! Я буду детективом, даже с нестабильной магией. И ни дряхлый мопед, ни шеф-дрессировщик, ни даже моя дражайшая родительница мне не помешают.
Я вытащила из кармана талисман связи и сделала единственно правильное – набрала нужный номер.
– Полин, извини, что отвлекаю в праздник, но не могла бы ты выполнить мою просьбу? – с ходу огорошила я собеседницу, не дав ей опомниться.
– Лес? Леси! Ты… Подожди… То есть да, конечно, о чём речь, – голос подруги был чуточку рассеян, но она быстро сообразила, что дело важное и что у меня нет времени на объяснения. – Можешь ко мне прийти, если хочешь. Мои ложатся рано, так что нам никто не помешает.
– Нет, Поли, не могу. Мне очень нужен магмопед. Можно позаимствовать твой?
Подруга не стала засыпать меня вопросами – она не из тех людей, кто долго думает, всё тщательно взвешивает и пересчитывает количество ресниц у крота. Сказала «да», и мы договорились встретиться. Правда, услышав о месте встречи, Полин пробормотала что-то нечленораздельное, из чего я поняла только «жди» и «буду».
Ну, у меня особого выбора и не было, потому как железный конь моего отца не поинтересовался моим мнением о том, где ему лучше сломаться. Я усадила свою пятую точку рядом с этой свалочной рухлядью и стала ждать. Через некоторое время за моей спиной раздался мягкий, томный голосок:
– М-да, Леси, не думала я, что когда-нибудь местом нашего свидания станет романтическая канава с видом на груду металлолома…
Я обернулась, и мне стало понятно разочарование Полин. В своем лиловом вечернем комбинезоне она смотрелась здесь, мягко говоря, странновато. Да и вообще было сложно представить Полин, с детства такую правильную и ответственную (а с годами к этим качествам прибавилось ещё и честолюбие, которым она порой злоупотребляла), в праздничный вечер посреди дороги, в богами забытой глуши.
– Ну, привет романтикам, – вздохнула подруга, приблизившись.
– Ну, ты же меня знаешь, такая вот я неромантичная особа, – развела руками я.
– Э-эх… А я уж понадеялась... Та-а-ак, а это ещё что такое? – строго произнесла девушка, указывая на мой фингал. – Где Лес себе такой фонарь поставил и почему ты его не убрала с лица?
– Это вообще-то не Лестиана, а мой собственный, так сказать, честно заработанный.
– Шрамы – украшение для мужчин, а никак не для милых девушек, чьё лицо по сути своей визитная карточка.
– Так и есть. Просто моя – помятая и с большим синюшным пятном… Но у меня на этот случай есть ты – лучший целитель Сальторффа, – поспешно перевела я тему, пока подружка не начала лекцию о красоте «визитки».
– А сама что же? Почему сразу не залечила? И потом, ты же вроде домой на праздник собиралась. Или ты не там была?.. – подруга воззрилась на меня с любопытством.
Пересказывать весь свой день, начиная с утра, мне не хотелось. Но подругу-то позвала я, и не удовлетворить её живой интерес было бы неблагодарностью. Поэтому я набрала воздуха в лёгкие и принялась посвящать девушку в свои сегодняшние злоключения. Та слушала, не перебивая, и залечивала травмированную часть лица. Пока я делилась с Полин, в моей голове зародился план, который мог мне помочь избежать проблем на работе. И конечно, с участием моей лучшей подруги.
