— Что ты устроила, Вероника? — прогремел с динамика голос матери, заставляя пожалеть, что ответила на звонок.

— И тебе привет, мам, — спокойно ответила я, всматриваясь в электронную карту.

Телефон в руках стремительно покрывался каплями начинающегося дождя, что так не вовремя решил посетить наши края. Наушники разрывались от брани матери, которая занималась своим самым любимым делом — ругала свою бестолковую дочь. Я почти не слушала её нотации, понимая, что вскоре ей надоест и мы вернёмся к настоящей причине звонка. Так что за это время решила уточнить маршрут, поскольку в этом квартале мне ещё не доводилось бывать.

— Ты зачем опрокинула на Александра тарелку с салатом? — взорвалась мать, наконец-то доходя до самого важного.

— Он посчитал, что этой тарелки достаточно, чтобы человек наелся после тяжёлого рабочего дня, — меланхолично пояснила я, вспоминая, как распинался напыщенный индюк в костюме тройке. — Вот я и не сдержалась. Руки от голода не удержали столь ценный дар, преподнесённый очередным кандидатом.

— Хватит паясничать! — рявкнули на том конце звонка. — Это сын уважаемого режиссёра! Повезло, что он вообще заинтересовался такой серой мышью, как ты!

Вздрогнув, я придержала пряди волос, которые ветер швырнул мне в глаза. Да-да, опять она за своё взялась. Прикрыв глаза, попыталась не сбросить вызов. Очень хотелось побыть в тишине, позабыв о неудачном свидании и очередных колкостях, проскальзывающих в словах матери. Она никогда не была мною довольна, ни в детстве, ни сейчас. Все, на что надеялась несравненная Виолетта Соколова — успешно выдать дочь, которая не оправдала надежд.

— Вероника! Ты слушаешь меня? — прорычала недовольная моим молчанием мать.

— Да, конечно, — спокойно ответила я, отчего та разругалась ещё сильнее.

Тяжело вздохнув, я ступила на зебру, стараясь не вступить в стремительно разрастающуюся лужу. Она напоминала огромное озеро, образовавшееся посреди оживлённой дороги. Рядом со мной спешили такие же люди, натягивающие капюшоны и скрывающие лица за большими зонтами.

Два шага, вот сколько я успела пройти, прежде чем ощутила пустоту под ногами.

— А-а-а! — закричала я, проваливаясь непонятно куда.

Приземление наступило резко. Боль пронзила всё тело, мигом расползаясь от пяток к макушке. Люк. Открытый или просто сдвинутый, это уже не волновало. Я едва могла соображать, чувствуя, как болезненный жар сменяет холод, пробирающий до костей. Сознание, затуманенное от разрывающей изнутри боли, рывками меркло. Последнее, что я запомнила, был противный дождь и стекаемая с дороги вода, грязная с примесью опалых листьев.

Очнувшись, я не видела ничего кроме темноты. Сердце замерло, мне не удавалось уловить даже тени его стука, да и никаких других звуков тоже. Мысли панически метались в голове, представляя собой кашу. Тело, оно не слушалось. От осознания, что не получается пошевелить ни рукой, ни ногой, я впала в истерику.

«Нет! Нет! Только не это!» — беззвучно кричала я, запертая в собственном теле.

Я слышала истории, когда человека парализовало и он мог только глазами шевелить. Видела десятки случаев по телевизору, и совершенно не желала быть такой же. Мне было искренне жаль таких людей, я даже спонсировала несколько благотворительных организаций, однако и в мыслях не могла представить себя на их месте.

«Падение. Всему виной клятые дорожники, не поправившие тот злосчастный люк! — выла я, ощущая, как всё больше схожу с ума. — Не хочу! Я же только нашла работу по душе, только освободилась от родителей и зажила своей жизнью!»

«…Шумная… — прошелестел незнакомый голос, с трудом прорываясь сквозь мои завывания в пустоту. — … Под стать… Как раз сгодиться…».

«Кто это? — сдавленно закричала я, пытаясь разобрать слова. — Вы меня слышите?! Отзовитесь!»

«…Жаль… Придётся так…»

Голос игнорировал мои вопросы, словно разговаривая сам с собой. Я не могла понять, мужчина это был, или женщина. Слишком тихо и невнятно, звук будто прорывался сквозь толщу воды. Как бы я ни пыталась понять, ничего не получалось. А после он и вовсе исчез, вновь оставляя меня горевать в одиночестве.

Я было уже начала стенать, продолжая прерванную песнь саморазрушения, как вспыхнул свет. Он ослепил меня, привыкшую к тьме, заставляя заметаться в поисках спасения от рези в глазах.

Дождь. Опять чёртов дождь! Кажется, я начинаю его ненавидеть. На лицо упали противные капли, а порыв ледяного ветра ударил прямо в спину. Шуба спасла лишь немного, принимая основной удар холодной стихии. Ноги подкосились, отчего я рухнула прямиком в лужу. Ладони обожгло болью, в нежную кожу впились десятки мелких камушков. Застонав, я всё же приоткрыла глаза.

Стоп. Тело? Я распахнула глаза, едва не закричав от счастья. Я не стала калекой! Я могу чувствовать и управлять самой собой! Душу затопило облегчение, окрыляя, даже несмотря на срывающиеся с серых небес капли дождя. Все омрачали промокшие вещи, липнущие к телу, и ноющая боль во всём теле. Впрочем, это неудивительно. Меня явно угораздило свалиться в открытый люк, канализацию, повезло, что цела осталась.

Пошатываясь, встала на ноги, морщась от рези в ладонях. Стряхнув впившиеся в кожу камни, растерянно огляделась по сторонам. Картина удручала. Лесная поляна, вместо ожидаемой городской канализации. Закрыла глаза. Досчитала до десяти и вновь открыла. Ничего не поменялось. Всё то же серое небо, с тяжёлыми дождевыми тучами, и деревья, окружающие меня кольцом.

— Я сплю, — хрипло пробормотала, сглатывая вязкую слюну. — Сплю ведь… Да?

Ответом мне стало карканье ворон. Они испуганно сорвались с ветвей дерева неподалёку, возмущённо оглашая лес своими криками. Вздрогнув, я обхватила плечи руками. Обычно это помогало успокоиться, но не в этот раз. Сердце испуганно трепыхалось в груди, словно стремилось вырваться наружу и сбежать куда подальше.

— Неужели, я умерла? Или же это просто сон? — бормотала я, всматриваясь в пошатывающиеся кроны деревьев. — Сколько раз читала книги, где героиня оказывалась в подобной ситуации, никогда не понимала…

Дождь усиливался, постепенно превращаясь в сплошную стену из воды. Мои сапожки совсем не подходили для прогулок по лесу. Каблуки проваливались в мокрую землю, с трудом вырываясь и чавкая. Капюшон шубейки постоянно срывал ветер, и я плюнула на жалкие попытки удержать его на голове. Светлые пряди липли к лицу, сосульками падая на плечи. Прищуриваясь, я заметила едва заметную тропу, ведущую неизвестно куда.

«Выбора особо нет, — я тяжело вздохнула. — Вперёд или назад? Пожалуй, вперёд…»

Я зашагала по тропе, мысленно умоляя небеса сжалиться надо мной. Пусть там окажутся люди, а не кровожадные лесные звери. Каждый шаг давался с большим трудом, ветер сносил меня, норовя повалить в мокрую зелёную траву. Похоже, здесь приближалось лето. Если я умерла и попала в другой мир, с чем ещё можно было смириться, то вся надежда на людей. Главное — выйти к какому-нибудь посёлку, где можно будет переночевать и перекусить. Я ведь так и не смогла нормально поужинать из-за того козла, который погряз в своих заблуждениях касательно женщин.

— Все беды от мужчин, — прорычала я, окончательно понимая, что не пойди я на то клятое свидание, то не очутилась бы в люке. — Не зря бабушка говорила, что найти достойного — один шанс на миллион…