Сквозь окно бил безжалостный лунный свет. На подоконнике с той стороны мирно вылизывала свою чёрную шкурку кошка. А может, и не чёрную — в темноте не разберёшь.
Дисса забилась в самый угол тесной тёмной комнатушки — должно быть, покоев кого-то из прислуги — и крупно дрожала, поджав под себя ноги и слегка покачиваясь взад-вперёд. Её взгляд не отрывался от рваной дыры на ночной рубашке. Зацепилась за каминную решётку, когда убегала. Жаль до боли — дорогая вещь, шёлковая, подарок тётушки…
Дисса затрясла головой. Что за мысли? Какая рубашка? Отец мёртв. Брат, вероятно, тоже. Да и ей самой недолго осталось — найдут, скоро уже найдут. Вытащат за волосы в коридор, под свет канделябров, разглядят заплаканное личико графской дочери и… На нежном шёлке вдобавок к дыре появятся жуткие багровые пятна.
Она громко всхлипнула, зажала себе рот рукой и прислушалась. Впрочем, даже рыдай она в голос — никто не услышал бы, такой шум стоял за дубовой дверью. Диссе происходящее там рисовалось рекой крови, неторопливо текущей по мраморному полу, уносящей прочь десятки раненых рьюгодзанцев. Бедолаги в её воображении остервенело барахтались в густой, вязкой жиже, забрызгивая белоснежные с благородной позолотой стены, а временами кто-то без сил уходил на дно, захлёбываясь собственной кровью…
Она сдавленно застонала и поторопилась упасть на колени, чтобы дать волю рвотному рефлексу. Устрицы. Беарнский деликатес. Она их впервые сегодня попробовала, и ей даже понравилось. Больше никогда не будет есть эту дрянь.
Почему-то казалось, что станет лучше — но этого не случилось. Дисса вернулась на прежнее место, привалилась к стене и беззвучно зарыдала. Перед глазами поплыли пятна, земля начала медленно уходить из-под ног, и она даже не сразу поняла, что в дверь стучат.
Не тарабанят, как сделали бы пьяные хозяева замка, предатели, а стучат мягко, деликатно. Просто неподобающе деликатно в эту безумную ночь.
Почему-то Дисса перевела взгляд не на дверь, а на окно. Чёрная кошка, дурной знак (хотя куда уже), сверкнула на неё луной, отражённой в громадных круглых глазах, и сиганула вниз.
— Леди Дисса! — раздался тихий голос. Судя по всему, говоривший прижал губы прямо к замочной скважине, чтобы звук проникал только в комнату. — Пожалуйста, откройте. Вы здесь, я знаю.
Дисса замерла. Голос казался знакомым — но говор был не рьюгодзанский. Значит, не человек отца. А с другой стороны — певучих беарнских ноток, в одночасье ставших ненавистными, она тоже не расслышала. Кто бы это мог быть?..
— Я — герцог Нод из Винжи, — сообщил голос, отвечая на незаданный вслух вопрос. — Вспомните, леди, я приехал вчера и на балу весь вечер за вами ухаживал. Вы хихикали со своей подружкой и стреляли глазками в мою сторону. А потом мы танцевали, и в конце последнего танца я шепнул вам на ухо, что объехал девять стран и нигде не видал такой красавицы. Ну же, верьте мне, леди Дисса!.. Я на вашей стороне и хочу помочь!
Какая, в принципе, разница, думала Дисса, поднимаясь с пола и делая ровно четыре неверных шага к двери. Какая разница, от чьей руки погибать. Герцог, по крайней мере, показался ей симпатичным.
Одно движение руки — и крошечная щеколда ушла в сторону. При желании герцог мог бы дёрнуть посильнее и сломать хлипкий замок, а не заморачиваться уговорами.
— Отлично, — Нод воровато оглянулся по сторонам, ворвался в комнатушку и снова щёлкнул задвижкой. За те несколько секунд, пока дверь была открыта, Дисса успела рассмотреть коридор. Кровавая река, конечно, существовала только в её воображении, но пол был усыпан обломками, а на белоснежной стене напротив действительно виднелись брызги. И тёмный предмет на полу, за пределами круга света от канделябра, сильно напоминал человеческое тело…
— Отлично, — повторил герцог, разворачиваясь к ней лицом, которого, впрочем, в темноте всё равно не было видно — он стоял спиной к окну. — Теперь слушайте. Слушайте внимательно. Я ведь здесь не случайно, в Беарне. Я приехал ради вас. Вы — не обычный человек. Вы одна из нас, просто ещё не знаете об этом. Был план… Но эти чёртовы беарнцы со своим дурацким заговором всё испортили!
— Они убили отца, — заговорила Дисса чужим, равнодушным голосом. Она ни слова не поняла из того, что бормотал герцог, кроме последнего предложения. — Они убивают всех рьюгодзанцев. Нас заманили в Беарн, в этот проклятый дворец, на эту проклятую свадьбу…
— Да-да, — торопливо перебил герцог, хватая её за руку — непозволительная, казалось бы, вольность, но Диссу сейчас это не беспокоило. Её, пожалуй, уже вообще ничего не беспокоило. — Но дело совсем даже не в этом, милая леди…
— …И эти их красивые речи о долгожданном мире и союзе двух великих держав — очередная ложь, — задумчиво продолжала объяснять Дисса не столько Ноду, сколько себе самой. — Клянусь вам, я знала. Я всё видела в глазах королевы, ещё на первой встрече. В её проклятых лживых глазах…
— Леди! — герцог взял её за плечи и слегка встряхнул. — Соберитесь! Это всё не важно… То есть, конечно, я вам искренне соболезную по утрате ваших близких, и понимаю, что вы чувствуете… Но поверьте, сейчас есть вещи гораздо важнее!
Она безразлично вглядывалась в тёмное пятно там, где должно было находиться его лицо, и ей представлялись причудливые щупальца и десятки вытаращенных глаз. А может, его скулы были покрыты птичьими перьями, а вместо рта торчал хищный крючковатый клюв, из которого продолжали сыпаться вроде бы вполне человеческие, но совершенно непонятные слова?
— Вы — несмертная, леди. Как и я. Как и ещё десятки людей по всему миру. Мы бессмертны не телом, но сознанием…
Он замолк. В коридоре нарастал шум. Послышался топот ног, грохот распахиваемых дверей.
— Послушайте, — быстро-быстро зашептал герцог. — Сейчас вы умрёте. Мы умрём вместе. А потом возродимся — сразу же, в других телах и местах. Мы возродимся и однажды вспомним, кто мы такие. Вы вспомните свою жизнь и эту ночь, а я… — кто-то дёрнул дверь, та не поддалась, послышалась брань. Нод упрямо продолжал шептать: — А я вспомню свои прошлые пять. Проклятье, кто же знал, что придётся вот так… Вы ведь моя первая подопечная — и сразу провал!
Он вытащил откуда-то нож. Дисса вздрогнула, поймав неверный отблеск на заточенном лезвии.
— Леди, слушайте внимательно, — его голос уже явственно дрожал, а дверь дернули в третий раз. — Если вы опомнитесь раньше меня — загляните внутрь себя, найдите лучик света, и он приведёт ко мне. Будьте терпеливы, если я сначала вас не узнаю… А если я опомнюсь первым — отыщу вас, чего бы мне это ни стоило. Просто ждите.
Очередной удар в дверь — и стало ясно, что следующий будет последним. Холодное лезвие кольнуло рёбра с левого бока.
— Ничего не бойтесь, — шептал герцог на ухо. — Это не смерть. Мы скоро встретимся.
И она поверила. Она уже и сама поняла: то, что её ждёт — вовсе не смерть. Она уже и сама чувствовала, как растекается вокруг огненной картой мир — огромный, необъятный. А среди его просторов, невероятными пламенными цветками — другие такие же, как она. Такие же, как тот, что стоял сейчас перед ней, с кинжалом наготове.
— Я рад, что вы успели пробудиться… — шепнул Нод.
Сразу боли не было — лишь сильный толчок. Боль пришла потом — уже после того, как дверь распахнулась. Дисса не смотрела в ту сторону. Вместо этого она вбирала взглядом лицо герцога, наконец облитое светом. Загорелое, как у моряка, лицо, усмехающееся, обрамлённое светлыми волнистыми волосами до плеч. Тоже не сводя с неё глаз, он поднёс кинжал к собственному горлу и запрокинул голову.
Дальше она уже ничего не видела — в глазах потемнело.
