Сколько себя помнила, всегда хотела играть и выступать, но это было невозможно. Урожденной графской дочке, нельзя мечтать о сцене. У нас слишком много обязанностей, выйти замуж, родить множество наследников, быть идеалом для низших по статусу и положению, помогать нуждающимся, заниматься благотворительностью. Но я хотела играть, это занятие занимало все мое свободное время. Я играла и представляла себя на сцене… Тогда еще не знала, что всем моим мечтам суждено сбыться, только вот цена окажется высокой.

Телега, громыхая, катилась по замерзшей проселочной дороге, девушка сидевшая на ней смотрела немигающим взглядом вдаль где почти догорал отчий дом. Родительская усадьба с которой была связана вся ее прошлая жизнь, жизнь где она была маленькой, любимой папиной дочкой сейчас была уничтожена огнем. Серафиму ждала новая жизнь. Слезы бесшумно катились по ее лицу, сил плакать громче уже не было, все случилось настолько быстро, что Серафима, не успела опомниться.

Утром того же дня.

Серафима проснулась от ужасного грохота, доносящегося снизу. Потянувшись дернула за шнурок, села в кровати и стала ждать служанку, но та все не шла, а грохот внизу продолжал доноситься. Не выдержав Серафима встала и найдя домашние туфельки, надела их, самой же впервые пришлось одевать и домашние платье. Девушка вышла в коридор, прошла к лестнице, спрятавшись за гардину, в доме где обычно было тихо и спокойно, папенька любил тишину, что-то произошло. Ей был виден главный вход, дверь которого то и дело открывалась, а из их дома странные люди выносили мебель, статуи, картины.

- Что произошло? - мысль которая, громыхала в голове девушки. Несколько недель назад, папенька сослал единственную дочь в имение, намекая, что в Петрограде сейчас неспокойно, — Неужели — это неспокойно добралось и до этого тихого места? А где тогда папенька? И как ей быть? И не одного знакомого лица, только странные люди, которые грабят их усадьбу. Если бы маменька дожила, до этого дня, получила бы еще один удар, но она не дожила.

- Посмотри, что там есть наверху, — вдруг услышала она распоряжение одного из странных людей и мужчина в огромных сапогах, заляпанных грязью начал подниматься по ступеням оставляя следы на белоснежных ступенях. В носу у девушки защекотало и в тот момент, когда мужчина проходил мимо гардины, она тихо чихнула. Гардина резко открылась и Серафима увидела перед собой, светловолосого, улыбающегося юношу.

- Ты кто? - спросил он, с интересом рассматривая свою находку.

- Серафима, — ответила девушка, растерянным голосом. - А что происходит и где папенька?

- Революция происходит. Теперь это все, — обвел он рукой усадьбу. - Народное. А папенька у нас кто?

- Граф, Самсонов Андрей Петрович. - осторожно произнесла девушка.

- Буржуй значит. - сказал он. - Посадили скорее всего или сослали, а может, сбежал. - предположил юноша.

- Как сбежал? Папенька не мог без меня, я его единственная дочь. - капризно произнесла Серафима.

- Ну тогда не знаю.

- Что ты там застрял? - прокричали ему снизу. - Есть что-нибудь интересное?

- Нет, все вынесли до нас. - крикнул он и подмигнул девушки. - Сиди тут и не высовывай носу, как все стихнет, бери что осталось из ценного и беги.

- Куда?

- Куда хочешь! Куда можешь, не мое дело и так одолжение делаю, меня наверное не помнишь, а вот так спасибо говорю, что в прошлом годе, на ярмарке, когда за мной городовые бежали, ты в другую сторону отправила.

- Спасибо. - проговорила Серафима, несколько раз моргнула, но вспомнить юношу все равно не смогла, может это была и не она, разве это имеет сейчас значение.

Гардина закрылась, и тяжелые сапоги спустились с лестницы.

- Там ни че ценного, барахло да мебель, а она тяжелая. - отчитался юноша внизу.

- Ладно, поехали отсюда, тут недалече еще несколько усадеб есть.

Двери еще несколько раз хлопнули, на улице послышалось ржание лошадей и звук удаляющегося топота. Несколько минут было тихо, тихо, пока внизу не скрипнула еле слышно дверь.

- Есть кто-нибудь живой? - послышался знакомый голос, Силантия дворецкого, служившего в их семье много лет.

- Силантий, — прокричала Серафима и расплакалась в голос. Через несколько секунд гардина отворилась и с пола ее поднял, старый дворецкий.

- Ну деточка, не плачь, хорошо, что все так закончилось и не снасильничали, и в живых остались, а барахло у вас его много. - сказал, махнув рукой. - Ну же не плачь, Андрей Петрович, гонца утром с письмом прислал, что к вечеру будет, что бы собирались вы. Уезжать будем за границу, а там тихо спокойно. Хорошо, хоть усадебка стоит далече от дороги, в других вовсе двери не закрываются. - быстро проговорил дворецкий.

- Папенька уже едет? - с надеждой в голосе проговорила Серафима и улыбнулась дворецкому и вытирая остатки слез, что моментально высохли на ее глазах.

- Да, дитя вставайте, вставайте не хорошо барышне на холодном полу сидеть, идите к себе сейчас пришлю, вам служанку.

Дверь внизу хлопнула, пошатываясь еле переступая ноги в порванном платье и с чепцом в руках, вошла Марфуша личная служанка.

- Марфа, что с тобой случилось. - сбежав быстро по ступеням спросила Серафима.

- Негоже вам такое барышня знать, — проговорила служанка вытирая кровь с губы.

- Иди, прибери себя. - проговорил подоспевший дворецкий. И торопливо выпроводил Марфу в людскую сторону.

- Страшно как! - сказала Серафима, поеживаясь от холода, и только сейчас увидев, что одно из окон на первом этаже было разбито.

- Барышня идите наверх к себе и соберите, все самое необходимое, я не знаю, кто из слуг остался и смогу ли вам помочь, нужно к приезду Андрея Петровича внизу все прибрать.

Серафима мелком огляделась по сторонам и затоптанные полы вместе с оторванными гардинами было не самое страшное, по первому этажу словно прошел ураган, оторвав обои от стен и порезав гобелены, — Зачем? - подумала она. - А еще ей не давало покое — это странное слово революция, которое все чаще слышала и из разговоров папеньки и от прислуги, но вот за все это время почему-то так и не узнала его смысл.

- Что такое революция? - вдруг повернувшись спросила девушка у дворецкого.

- Как вам барышня сказать, — пожал плечами старик.

- Как понимаете.

- Понимаю, что не правильная, у меня был дом в котором служил много лет верой и правдой, знал, что когда заболею, будут лечить, кормить и ухаживать, знал, что будет кров над головой и теплая постель, да всю жизнь работал, но нравится моя работа. А сейчас, я стар и если вы уедите, не знаю куда идти, делать то все равно толком ничего не умею. А молодым, что сейчас воруют, экспроприируют, так это называется, режут гобелены и рвут обои, они этого не ценят, называют — это излишки, которые нужно забрать, но не заработали. Так считаю, что можешь забрать только то, что заработал, а если это не твое, то и не трогай.

- Революция это когда, одни люди забирают, что-то ценное у других?

- Это когда бедные воруют у богатых, как вы и считают это своим. А еще говорят царя пленили, ироды. - ругнулся он, но тихо, тихо, чтобы неслышно было.

- Царь отрекся от престола? - переспросила его Серафима.

- Так, говорят, а как на самом деле кто знает, но вы барышня идите собирайтесь, если что прячьтесь как следует, в такую пору не стыдно и под кровать забраться ежели что. - тихо проговорил дворецкий. - Главное, что бы целы были, да не снасильничали, а там как-нибудь и жизнь глядишь наладиться. У царя вон сколько дочерей было, может кто из них править будет. - закончил дворецкий и пошел в сторону людских.

Серафима, прошла в бальный зал, половина картин не было, вторая половина стояли на полу, видимо выбирали, ценные, несколько разбитых зеркал, забрали мамины любимые китайские вазы с синим узором с камина. Серафима глубоко вздохнула. - Может им они нужнее. - сказала вслух и поднялась к себе в комнату.

Собраться быстро, не получилось, не понимала, что важно, а что нет. Как не важно взять новое платье мадам Софи, или вон те новые туфельки к платью, а еще шляпку, как можно это все оставить или выбрать что-то одно.

Спустя час, когда я совсем закопалась в этих платьях и кружевах, но так и не решила, что для себя важнее. За окном послышался стук копыт и голоса. Подбежав к окну, увидела папеньку верхом. Его костюм был весь испачкан в грязи, не только костюм, но и лицо. Папенька вбежал по ступеням и скрылся за дверьми главного входа. Еще минуту и в комнату постучались, Серафима бросилась к двери, открыла и увидела уставшее лицо отца.

- Папенька. - только и сказала Серафима, бросившись ему в руки, слезы брызнули из глаз и все напряжение вместе с ними спало.

- Серафима, нам нужно торопиться. Одевай дорожное платье. - сказал, отец немного отстранив от себя.

- Но как папенька, я не могу сама. - возразила она.

- Серафима, не время капризничать, у нас осталось очень мало времени. Нужно успеть на поезд.

- Хорошо, папенька. - сказала Серафима и отец вышел из комнаты.

Внизу вновь послышался стук копыт, ржание лошадей и людской гогот. Серафима не подошла к окну, страх вновь ее парализовал, в дверь забежала служанка Марфа и закрыла за собой дверь. Серафима, на секунду смутилась от такой наглости.

- Не время барышня, папенька ваш приказал. - сказала Марфа и показала форменное серое платье.

- Я это не одену! Где папенька? - возмутилась Серафима.

- Барышня, вы можете не одевать, но это сейчас единственный вариант спасти вашу жизнь, солдаты схватили Андрей Петровича и он сказал, что кроме него в доме есть только слуги.

- Так нужно позвать соседей, слуг они помогут.

- Серафима Андреевна, мало, что понимаю, но кажется, сейчас вам кроме меня помочь некому. Надевайте платье побыстрее. - сказала Марфа и начала помогать переодеваться. Спустя несколько минут девушки вышли из комнаты. Внизу было пусто, девушки прошли на черную лестницу и спустились в кухню, там была разруха и хаос.

- И что теперь? - спросила Серафима.

- Не знаю, там припрятала немного еды, когда повариха сбежала, но на долго этого не хватит. - ответила Марфа.

- Да нет, что со мной и папенькой будет?

- Андрея Петровича, связали да увезли, куда-то. - спокойно сказала Марфа. А у Серафимы вновь потекли слезы из глаз.

Дверь у главного входа вновь хлопнула. Марфа скривилась и проговорила. - Кого это еще нелегкая принесла, интересно? Сиди тут и не выходи, а лучше приберись тут. В общем делом займись, если хочешь жить не барыня, теперь. А обычная девица.

Серафима не ответила, ее, конечно, смутила быстрая смена в настроениях Марфы и тон с которым та приказывала, но девушка не знала что делать дальше, ее готовили не для этого.

- Андрей Федорович, — услышала Серафима лилейны голос Марфы за дверью. И выбежала из кухни.

- Андрей Федорович, миленький мой. - с криком бросилась Серафима к управляющему своего отца. - Андрей Федорович, помогите мне, пожалуйста.

- Серафима Андреевна, как вы тут? Я же думал, что вас папенька забрал, и вы уехали.

- Нет Андрюшенька, нам оставили в наследство вместе с домом еще и эту приживалку. - проговорила Марфа, со злостью подходя ближе к Андрею Федоровичу и беря его под руку.

Серафима не поверила своим глазам. Папенька всегда говорил, что Андрей Федорович, надежный человек и на него всегда можно положиться.

- А как так произошло, что ее тут оставили? - со злостью сказал управляющий.

- Барин сказал, что в доме кроме слуг больше никого не было.

- А ты не могла ее сдать, что нам теперь с ней делать? - резко проговорил Андрей Федорович выругавшись.

- Ну полы то нужно кому, то будет скрести? - с усмешкой сказала Марфа.

Управляющий резко отшвырнул Марфу от себя и проговорил, — А ты тут тогда на что?

Глаза у Марфы сверкнули от злости. Управляющий подошел ближе, взял Серафиму за подбородок и сказал, вообще-то наша юная барышня хороший товар по сегодняшним временам, ее можно будет хорошо продать в бордель, а может кто из новой власти себе постельную грелку захочет приобрести.