Часть первая: Обыденная

Каким мы привыкли слышать начало хорошей истории о любви? Про чарующее волшебство момента, в котором сходится тысяча тысяч линий, чтобы раз и навсегда изменить жизнь, обрекая на счастье.

Чаще всего это случается примерно так:

«Одним чудесным утром, в погожий весенний денёк некая Лора, что исполняла обязанности младшего библиотекаря в уютном районе небольшого подмосковного городка, спешила на работу. Прохожие улыбались, трамваи и автомобили уступали дорогу, сигналя вслед лёгкой развевающейся юбке шёлкового платья. С веток пели птицы, в воздухе кружили лепестки майских яблонь, а небо разгоняло редкие облачка, чтобы достать солнечными лучиками до ключиц барышни и погладить их теплом.

На работе Лору ждал чай, уютная атмосфера тишины и две старушки-книголюбушки — любимые завсегдатаи. А вечером! Вечером ей предстояло первое за три года свидание с самым настоящим принцем из сказки! Правда, вживую они ещё не встречались, но после месяца переписок Лора была уверена, что это судьба.

Но ведь судьба не просто так открывает невидимые двери, поэтому пришлось вмешаться волшебству момента. Когда туфельки перемахивали кочки, будто это феечка прыгала с цветка на цветок, Лора засмотрелась на котика, что мылся на соседнем подоконнике, споткнулась и чуть было не упала. Но по удачному стечению обстоятельств на пути ей встретился таинственный незнакомец, который подхватил её на лету, чтобы позже перевернуть всю её жизнь…»

Да, именно так начиналась бы эта история, будь она простой сказкой, что мы привыкли слушать по вечерам. Но, увы, эта история правдива, и наша героиня удачливостью не отличается. Поэтому её день начался и продолжился как и всегда — наискучнейшим образом.

Впрочем, таинственный незнакомец ей всё же встретился, но тогда она ещё не знала, насколько он таинственный. Как и не подозревала о том, что жизнь её уже перевёрнута, а незнакомец сыграет в её судьбе самую значительную роль.

А было всё так…

***

Трамвай продребезжал по рельсам, следом бежала одуревшая от шума старая хромая шавка, облаивая грохочущий вагон, а на асфальт сыпались срываемые ливнем листья. Первая гроза в этом году выдалась бурной, яркой. И, как это часто бывает, совершенно неожиданной. Она разогнала всех немногочисленных прохожих, оставив улицы практически пустынными, и лишь бурные ручейки бежали по тротуарам, пронося мимо опавшие розоватые лепестки майских яблонь.

Праздничные выходные прервались тремя рабочими буднями, но, как заведено, многие горожане разъехались на все десять дней, оставив притихшее Подмосковье мокнуть в одиночестве. Сегодня шёл второй такой будень, и, похоже, чувствовал он себя так же неуютно, как и редкие трудяги, что вынуждены были спешить под проливным дождём на работу.

Лора с отчаянием вздохнула, подняла сумочку над головой повыше и решилась на следующую перебежку. Светло-серый льняной костюм промок ещё до того, как она, придерживая задирающуюся юбку-карандаш, успела добежать до остановки, чтобы спрятаться под козырёк. В волосы налетел сор с тополей, что суетно мелькали бликами мелких листьев под ударной капелью, на чулках расплывались мелкие брызги грязи. Кожзамовая китайская сумка нежно-бежевого цвета, в которую хозяйка иногда любила упихивать пару-тройку томиков поинтереснее, сегодня, на счастье, оказалась почти пуста и служила роль зонта сносно.

Сетовать на непогоду Лора, конечно, не стала, пусть и очень хотелось. Всё же на её совести была репутация районной библиотеки, поэтому девушка молча застегнула молнию, встряхнулась, отбрасывая со лба прилипший локон светло-русых волос, и вежливо кивнула пунцовощёкой Анжеле Степановне из соседнего подъезда, что тоже пряталась от грозы.

А вот тётка сдерживаться не стала и ругнулась за них обеих, переступая хлюпающими мокасинами на опухших нетвёрдых ногах. Запахло корпоративом, и Лора в очередной раз порадовалась, что не пьёт — и так утро вышло не очень, а если бы ещё и это… Ох нет!

Майские в этом году дались тяжело: три дня с родственниками в соседнем пригороде, где приходилось по сто раз на дню объяснять, почему она в свои двадцать четыре до сих пор не замужем и без детей. Лора не знала, каким зрением нужно обладать, чтобы зорко следить, как и на что тикают её часики, но сама на своих видела лишь одно: до открытия библиотеки осталось меньше пятнадцати минут, а значит, хочешь не хочешь, а надо бежать под дождь.

Вгляделась в булькающую серыми пузырями проезжую часть, оценила степень силы, с которой лупили крупные капли, и подняла сумочку над головой. Сейчас нужно выбрать момент, чтобы перебежками добраться до пешеходного перехода на этой стороне и преодолеть широкую дорогу, за которой уже в двух кварталах располагалась родная библиотека. Всё бы ничего, но лужи, перегородившие путь, прятали все знакомые ямы, а на ощупь Лора их не очень хорошо помнила — слишком часто по весне появлялись новые. Так что бежать будет неприятно. Но нужно.

Лора взглянула в понимающие глаза пунцовощёкой Анжелы Степановны, вздохнула, кивнула на прощание и, плотнее прикрыв макушку, решительно ступила под дождь. Небо, видя эту смелость, чуть сжалилось, и ливень начал затихать, поэтому дорогу до светофора она преодолела почти без проблем. Дождалась зелёного и вприпрыжку пересекла трассу, стремясь скорее нырнуть под разбухшие густыми кронами липы, превращающие аллею в тёмный уютный тоннель. Хлюпнула туфелькой в лужу, запрыгивая на тротуар, и от неожиданности взвизгнула, когда прямо над головой небо расчертила молния, и раздался оглушительный раскат грома.

Рассмеялась, понимая, что вымокла до нитки, и уже всё — можно переставать притворяться приличной, раз уж всё равно за такую не сойдёт, и просто радоваться дождю. Улыбнулась летящим с неба каплям и побежала вперёд, не глядя под ноги, как в детстве.

И именно поэтому не успела увернуться, лишь краем глаза заметив идущего навстречу незнакомца, и со всей силы попала левым плечом в предплечье высокого длинноволосого мужчины в шляпе и с тростью.

От удара оба резко выпустили воздух: он с глухим низким стоном, она — с болезненным вскриком. По инерции пробежала ещё пару шагов, разворачиваясь на ходу, и чуть не упала. Тоже обернувшийся поневоле мужчина выругался, с шипением потёр место ушиба, переложив трость в левую руку, и поправил чёрный цилиндр.

— Ох, ради бога, простите, простите! — взмолилась Лора, с сожалением сжимая лацканы своего пиджака. — Я вас не увидела, простите! Засмотрелась просто, дождь же такой… Я не хотела! Я бежала. Мне на работу, я…

— Оставьте! — болезненно сморщившись, отмахнулся незнакомец зажатой в руке тростью.

В тёмных глазах сначала читалась лишь досада, а потом промелькнула какая-то странная злая боль — слишком сильная для простой физической. Но всё же мужчина, прежде чем развернуться и продолжить путь, выдавил из себя вежливое:

— Не стоит беспокойства, леди. Прощайте! — и зашагал прочь.

Лора встряхнулась и недоумённо хмыкнула, глядя вслед. Старомодный тёмно-серый сюртук в викторианском стиле не вязался ни со временем года, ни с эпохой. Впрочем, белый воротничок над галстуком напоминал о стильных мужских манекенах в бутиках, зато высокие чёрные сапоги точно входили в диссонанс с современной модой.

Для майского Подмосковья вид у незнакомца был совершенно неподходящим, но всё же оказалось очень приятно встретить эдакого джентльмена. Прямо будто с книжной обложки! И стиль одежды был выверен настолько идеально, что скорее прохожий в «адидасах» смотрелся бы рядом неуместно и странно, а не этот сударь. И пусть чувство вкуса у него было категорически нестандартное, но то, что оно у него было — неоспоримо.

Лора вздохнула, когда джентльмен скрылся за поворотом, но тут же опомнилась и поспешила в сторону библиотеки. Времени не оставалось совсем, так что ближайший квартал пришлось бежать, не глядя под ноги, уже не ради удовольствия, а ради скорости. Хорошо хоть ливень почти прекратился!

Очередная лужа оказалась слишком глубокой, и когда девушка с разбегу влетела в неё, то совершенно не ожидала, что каблук увязнет где-то в недрах расщелины под мутной водой. Чувствуя себя предельно жалко уже в полёте, она растянулась на асфальте и всхлипнула от боли и унижения. Строгая юбка бесстыдно треснула сбоку, показав кокетливый край чулка, и Лора, стараясь сдержать слёзы, принялась подниматься.

— И зачем я их только надела! — проговорила она, с досадой глядя на побежавшие от сбитых до крови коленей стрелки. — Не носила никогда, так и не надо было!

— Эй, дэвушька, дэвушька, харашо всё, га? — услышала она рядом голос дворника, что работал в районе библиотеки, и попыталась изобразить благодарность на перекошенном от боли лице:

— Спасибо, всё хорошо, — морщась, подтвердила она кивок. — Я на работу опаздываю, пойду, спасибо.

— Слышь, малая, мож, тебя проводить? — раздался с другой стороны ещё один мужской, но уже незнакомый голос чуть громче и наглее.

— Спасибо, не нужно! — строго поправила она полы перепачканного пиджака, нащупывая ногой туфлю.

— Та чё ты, малая? — не унимался слегка опухший, но очень гордый, если судить по костюму с полосками, спортсмен. Правда, сигарета, зажатая в губах, и банка алкогольного энергетика сводили на нет предположение о его причастности к спорту. — Пшли давай, я тя с друзьями познакомлю!

Лора сделала шаг назад, настороженно следя за руками парня, что потянулся к ней свободной.

— Девушьк, твоё на, — подал ей упавшую сумку дворник и попытался строго посмотреть на приставалу: — Та девушкь тут рядышкомь, сам провожу. Мы ш пше работать тут, ходи себе, га? Приличный девушкь, не ходи, ухади.

Она глянула в обветренное, испещрённое морщинами лицо заступника, который, сжимая плечи, прятал руки в карманы ярко-оранжевой жилетки, потом на гневно выпятившего губу молодца с банкой и сигаретой и решительно выпрямилась. Похоже, защита тут нужна уже не столько ей, сколько пожилому рыцарю в жилетке.

Строго нахмурилась в сторону наглеца, надеясь, что взгляд покажется убедительным, несмотря на босую ногу в разодранном чулке, что беззащитно поджимала пальцы в ручейке грязной воды, и произнесла кодовую защитную фразу:

— Мой парень не разрешает мне говорить с незнакомцами.

Работала фраза через раз, но этим утром Лоре всё же повезло, и мужик скис:

— Это этот, что ли? — хмыкнул он и через дырку в зубах сплюнул на землю.

Невпопад вспомнился недавний прохожий. Представилось, как он мог бы с той же вежливой холодностью отвадить грубияна. Защитить леди, попавшую в беду, чтобы как в книжке и, возможно, даже с дуэлью… Но таинственного джентльмена рядом не оказалось, поэтому пришлось, как обычно, справляться самой:

— И я тоже не разрешаю себе говорить с незнакомцами. Тем более в рабочее время! Поэтому рекомендую вам найти кого-нибудь другого, кто сможет оценить ваше внимание. Всего хорошего, — строго пожелала она, зажала в руке туфлю и решительно зашагала прочь, надеясь, что погода поубавит пыл в голове у грубияна. И он, хвала Булгакову, отстал!

Дворник проводил до поворота и, получив искреннюю благодарность, оставил. Дождь успокоился совсем, и лишь влажный ветер, срывающий с деревьев редкие капли, напоминал о бушевавшей недавно буре.

«Не мог пораньше закончиться хоть на пять минут?» — с досадой подумала ещё слегка нервничающая Лора. И только добравшись до крашенных толстыми слоями ещё советской краски дверей библиотеки, она поняла, насколько же ей больно! Колени жгло, нижняя часть ладоней саднила, а уж про собственный вид и думать не хотелось! Выбрала же самое лучшее из гардероба, чтобы вечером не ударить в грязь лицом перед Мишей. А ударила сразу вся, полностью и заранее! Вот тебе и нарядилась.

Планировалось же произвести впечатление. Дать понять, что девушка она не легкомысленная, цену себе знает, но и ножки у неё вполне-вполне себе ничего! Даже сначала туфли хотела надеть на шпильке, но потом подумала: а вдруг Миша ниже окажется? Она ведь барышня рослая, выше среднего, пусть и не каланча, так что каблучки всё же выбрала низкие, деликатные. Да и шпильки для похода в приличный ресторан могли показаться слишком пошлыми. Мало ли? В первый раз лучше перестраховаться. Во всяком случае, утром этот план казался отличным. Сейчас же хотелось поскорее дойти на работу и надеть на себя хоть мешок — лишь бы сухой!

У библиотеки оказалось пустынно — ливень разогнал всех, включая кошек, и в миске с кормом у порога плавали сорванные ветром листья. Лора наклонилась прибрать и охнула от боли в коленях. А как вечером-то это делать, когда кровь остановится и засохнет корочка? Бедный Котобус, придётся ему сегодня ждать, когда хозяйка со стонами и кряками пройдёт на кухню, и уже с дивана принимать традиционные поглаживания, а не у дверей на полу, как привык. Благо, на диван хоть сам вспрыгивал, несмотря на почтенный возраст.

Отперла дверь, зашла внутрь и с наслаждением вдохнула знакомый и родной запах книг. В любую погоду — что летом в бурю, что зимой в буран — здесь было тихо и уютно, будто весь реальный мир не мог пробраться на территорию миров волшебных, притаившихся на полках. Сотни тысяч вселенных, вокруг которых плавают мерцающие в свете витражного окна над дверью пылинки, будто это волшебство!

Именно из-за этого волшебства Лора и стала работать здесь. Родственники ещё поначалу пытались советы давать, мол, зарплата низкая, карьерного роста нет, иди лучше менеджером в строительную фирму к дядь Коле или в колл-центр к тёть Люде, уж они-то точно нормальную работу выбрали, а не это вот… Ну, скучно-книжное вот это для заучек и старых дев. Что сама девушка по этому поводу думает, их интересовало мало. Работу её они считали категорически унылой и ненужной, но Лора-то точно знала, что на своём месте, потому что отбоя от посетителей у неё не было!

Едва успела подсушить волосы полотенцем и переодеться в оставленную хозяйственной Ларисой Леонидовной сменку, как пожаловали первые.

— Агата Лаврентьевна, Маргарита Адольфовна, доброе утро! — радостно улыбнулась Лора двум старушкам-подружкам, что захаживали в читальный зал почти каждый день.

Вокруг пушащихся паутинкой седых голов особенно ярко просверкивали искорки пылинок, будто за витражным окном не хмурилось небо, а палило солнце. Опрятные и достаточно стильные по меркам пятидесятых костюмчики сидели на женщинах идеально. Кокетливая шляпка с пером у одной и дореволюционная ажурная брошь на шейном платке у другой — любо-дорого смотреть.

— Доброе утро, Лорочка! — низким приятным голосом поприветствовала Агата Лаврентьевна, а подруга кивнула. — Ну как вы сегодня, милочка? Погодка-то какая, ух! Мы с Маргошей уж думали, смоет вас, и не дождёмся мы нашу чудесную библиотекаршу.

От улыбки старушки веяло уютом кондитерского магазина. Как пирожное с ликёром: и сладкое, и терпкое, и с приятным взрослым послевкусием, заставляющим немного тушеваться. Впрочем, Лора быстро сбросила неловкость и со всей искренностью ответила:

— Ох, Агата Лаврентьевна, я сегодня еле добралась! Не поверите, чудом не опоздала вообще!

— Это что же приключилось, милочка?

— Да я гляжу, штанцы-то не по размеру, — смеясь, добавила Маргарита Адольфовна, указывая на треники, что оставляла старшая библиотекарь на случай чёрной работы или ещё чего.

— Ну да, — смущённо подтянула Лора одёжку. — Лариса Леонидовна сказала, что это мужа штаны. Я ж вымокла вся, пока бежала! — и с отчаянием добавила: — Ещё и чулки… В лоскутки просто!

— Ох, ну милочка, не стоит так переживать! — невесомо погладила по запястью одна из старушек. — Уж поверь, чулки в жизни не главное! Это я тебе как трижды замужняя женщина говорю.

И с задорным блеском в глазах покачала головой, а Лора благодарно улыбнулась, стараясь, чтобы на её лице не отобразилось неуместное любопытство — о себе подружки-книголюбушки рассказывали неохотно, больше интересуясь жизнью девушки.

— Да и вообще, — подмигнула вторая почтенная мадам, — мне кажется, что этот твой Михаил, голубушка, должен обладать вполне ясным зрением, раз уж читать ваши эти сообщения мелким шрифтом в состоянии. Так что уж точно разглядит, какая ты у нас раскрасавица, Лорочка! Сейчас нравы уже не те, дорогуша. Можешь идти хоть прямо так! Красоты твоей это не ис…

— Ну Маргошенька, ну ты что? — возмутилась Агата Лаврентьевна. — Ну неужели же сама забыла, как это? А? — и покачала головой в кокетливой шляпке. — У девочки первое свидание, ну как она пойдёт в штанах, ну? Ну неужели же ты бы пошла, а?

— А и пошла бы! — хмыкнула подружка. — Сейчас мода такая, что барышни в штанцах ещё и не такое могут! — поджала губки, сдерживая улыбку, и дёрнула бровками. — Это в нашей с тобой молодости штаны для женщины были недопустимы, а сейчас я бы сама носила!

— Да ведь не носишь-то! — смеясь, парировала первая. — Модная она какая, а?

— Ох, а я сегодня такого джентльмена модного видела! Прям настоящего! Как с обложки! — само вырвалось у Лоры.

Старушки тут же примолкли и с огромным интересом уставились на неё, поэтому пришлось продолжить рассказ:

— Я на работу бежала, с ним столкнулась случайно. Чуть не упали там оба! Ох, так стыдно! А он прям такой… Ох! Прям викторианский такой джентльмен! В цилиндре, с тростью! Сюртук как у мистера Дарси, только всё тёмно-серое, почти чёрное, один воротник светленький. Я таких только в Москве видела, в метро пару раз. То ли на Хэллоуин, то ли на концерт какой. Но в Москве сейчас много всяких ребят интересных. А этот прям взрослый, лет сорок, наверное! Не знаю, может, гот какой-нибудь? Ну или реконструктор. Ох, вам бы он точно понравился — такой принц!

— Ну-ка, ну-ка! — заулыбались старушки. — Это что же это за джентльмен такой, что нашу Лорочку до таких щёчек розовых довёл, а?

— Да ничего подобного! — возразила она и в смущении прибавила: — Нет, ну симпатичный, конечно, не спорю. Даже красивый, наверное, — и отмахнулась, надеясь, что краска на лице в приглушённом свете не так заметна: — Мне просто неловко… Я его так толкнула! Вы бы видели! Стыдно до сих пор! Бежала не глядя же! Самой больно было, но я же плечом его, считай — костью, а он ростом высокий, так я его прям в мягкое. Ещё синяк останется! Будет потом вспоминать наш район и по дуге обходить.

— Ох-ох-ох! — умилилась та, что в шляпке. — А ты бы хотела, чтобы не обходил?

На подмигивание Лора совсем стушевалась, но всё же призналась:

— Да я бы рада, честно говоря. Он какой-то… Интересный. И не как все, смелый, не боится собой быть. Да и вообще, ну согласитесь, если бы вы в наше время встретили мужчину, который за такое тебя не матом покроет, а прям вежливо так, ещё и леди назовёт? — и смеясь пожала плечами. — Да тут бы любая растаяла, не то что я… Вы же меня знаете, я сестёр Бронте уже третий раз домой забираю!

Книголюбушки понимающе закивали.

— Ох, да уж знаем мы тебя, голубушка, — сказала Маргарита Адольфовна. — Но я тебе так скажу, что мужчин достойных всегда было мало. И найти себе такого, увы, очень сложно. Но можно! Так что ты уж, Лорочка, будь осторожна, хорошо? Переборчивой быть не зазорно. Зазорно себя не ценить и вешаться на первого встречного, который жениться обещал, и маяться потом всю жизнь с ним.

— О-хо-хо, — поднесла костяшку пальца к губам Агата Лаврентьевна, а на щеках появились глубокие озорные ямочки, — ну, судя по некоторым, не всю-то жизнь, а? — и подмигнула подруге.

Впрочем, та не смутилась, а с уверенностью добавила:

— А ну и что? Зато опыта у меня, хоть отбавляй! — и склонилась к Лоре: — И ты всё же поверь, милочка, уж лучше одной, чем так. Мужчины эти всю молодость съедают. Я только после смерти третьего себя молодой наконец-то почувствовала, когда на пенсию отправилась и замуж опять выходить не пришлось.

Подружка сначала вздохнула, покачала головой, но потом согласно закивала, а Лора благодарно улыбнулась:

— Спасибо, Маргарита Адольфовна. Я, честно говоря, нервничаю сегодня. Так что ваши слова попали в точку. Буду аккуратна, обещаю. И в койку на первом свидании ни-ни! Обещаю!

— Вот и правильно! — хором согласились книголюбушки.

— И головы не те-ряй! — прибавила Агата Лаврентьевна, и старушки привычно под ручку направились в читальный зал.