– Ты обманщица, Лисль Брук.

Торопиться с ответом я не стала. Медленно отложила в сторону шитье, подняла голову и окинула изучающим взглядом незнакомца, появившегося на пороге швейной лавки.

Ничего особенного. Молодой мужчина лет двадцати пяти – тридцати. Высокий, нос с легкой горбинкой, ореховые глаза и примерно такого же цвета короткие волосы. Сюртук и штаны добротные, но сидят чуть кривовато, выдавая тот факт, что куплены они в магазине готового платья. Стандартные лекала для такого роста всегда коротковаты. Не критично, но от наметанного взгляда не спрятать.

С подобным типом я могла встречаться разве что в переполненном омнибусе или за соседними столиками кофейни, куда я иногда успевала забежать перед работой. И на клиента он не тянул – в «Мастерской мадемуазель Брук» работали только с женской одеждой, а кольца на пальце незнакомца не было. А значит…

– Простите, месье… – Я широко раскрыла глаза, добавляя миловидному личику искреннего удивления. – Тут, верно, произошла какая-то ошибка. Вы меня с кем-то спутали.

– О, нет, – белозубо усмехнулся незнакомец. – Такая красотка западает в память с первого взгляда и остается там надолго.

Я смущенно потупилась – обвинения обвинениями, а все равно приятно. Тем более что образ простоватой белошвейки диктовал именно такую линию поведения, и отступать от нее я не собиралась.

– Спасибо, но я уверена, что мы с вами незнакомы.

– Это легко исправить. Мейнард Брисс. Частный детектив. А теперь расскажите, мадемуазель Брук, что вы вчера ночью делали в клубе «Биг-Руж» на бульваре Элизиум?

Кончики пальцев похолодели. Медленно и осторожно, чтобы не привлекать внимание месье Брисса, я задвинула платье, над которым работала, глубже под столешницу стойки. Не то чтобы ткань была примечательной – обыкновенный синий атлас – но рисковать после таких вопросов однозначно не стоило.

– Понятия не имею, о чем вы. – Я растерянно захлопала ресницами. – Разве такое возможно?

– Вот и я задаюсь тем же вопросом, – хмыкнул мужчина. – Как обычная белошвейка из пригорода могла попасть в элитный игорный клуб в самом сердце Рижа, куда вхожи лишь самые обеспеченные и родовитые жители столицы? Разве что… – Подавшись ко мне, он сощурился, пристально изучая мое лицо. – Разве что эта самая белошвейка иногда позволяет себе надевать платья состоятельных клиенток и в таком виде пробирается туда, куда простым гражданам Галлеи вход заказан. Придумывает на одну ночь новую личность, притворяется приезжей аристократкой. Обольщает мужчин, втирается к ним в доверие, с кокетливой улыбкой принимает предложения угостить ее вином или оплатить ужин. Может быть, даже подворовывает по мелочи – разве кто-то из гуляющих господ станет считать какие-то там бренные бумажки…

– Да что вы себе позволяете? – Кипя совершенно искренним негодованием, я всплеснула руками с зажатой в пальцах иглой. – Я честная девушка, и ваши намеки, месье, откровенно неуместны!

Большую часть тирады я, может, еще и стерпела бы. Но обвинять меня в воровстве – это уже слишком.

– О, конечно-конечно. – Месье Брисс, уже успевший почти перегнуться через стойку, отпрянул. – Простите, я не хотел вас обидеть.

Ухмылка, однако, явственно говорила об обратном. Частный детектив Мейнард Брисс ни капли не раскаивался и уж точно не собирался искренне просить прощения.

Хотя… мне-то до его чувств какое дело?

Правильно, никакого.

– Уходите. – Я скрестила руки на груди. – Ищите вашу воровку и притворщицу в другом месте. Я девушка честная и ничем таким не занимаюсь.

– Конечно-конечно. Как скажете.

– До свиданья, месье.

– Да-да. – Он вновь ухмыльнулся. Ладонь его на мгновение оперлась на стойку – До свидания, мадемуазель Брук. До скорого свидания.

– Уверена, его не будет.

Я проводила мужчину взглядом до самого выхода, дождавшись, когда над закрывшейся входной дверью раздастся победный «дин-нь» колокольчика. И лишь тогда обратила внимание на стойку. Что-то блестело на месте, где еще секунду назад была ладонь странного посетителя.

– Тьердов сын!

Ругательство, совершенно не соответствовавшее образу неискушенной юной белошвейки, невольно сорвалось с губ. А пальцы уже тянулись, чтобы подхватить и пришить на место оставленную Мейнардом Бриссом маленькую серебряную пуговицу, обтянутую синим атласом в тон ткани вечернего платья.

Того самого вечернего платья мадам Люмьер, что лежало сейчас под стойкой у меня на коленях.