ГЛАВА 1

Эликсир был отвратительным. Представьте худший вкус, который только существует на свете, и смело возведите в десятую степень. И если желудок не захочет вывернуться наизнанку, значит, фантазия оказалась недостаточно реалистичной.

Я скрючилась посреди комнаты, стиснув зубы и крепко зажав руками рот, борясь с инстинктивным порывом выплюнуть все обратно. Кожа покрылась испариной, из глаз потекли слезы. Но я держалась из последних сил.

«Давай, Кассия Бернарди! Не будь слабачкой! Не справишься, и все, что о тебе думают, окажется правдой. Насмешливые взгляды, перешептывания о богатой южанке с посредственными способностями, которой семья проплатила место в академии, чтобы заполучить дракона. Все будет зря. В лучшем случае еще год-два придется ждать нового шанса. А если и он окажется неудачным, что тогда? Вернешься, поджав хвост, в родную Саталию? Ты же знаешь, отец никогда не смирится с поражением. И тогда…»

Нет! Этого я допустить не могла! А значит, нужно держаться. Не так, как три дня назад, а до конца!

До конца…

Воспоминание о недавнем провале до сих пор было свежо в памяти, заставляя кулаки самопроизвольно сжиматься. За несколько дней до ритуала среди кандидатов в драконьи наездники устраивалось что-то вроде неформального испытания. Задача была простая: схолары, собранные в Академии Драконьего Союза со всех уголков мира, приносили самую отвратительную еду своей родной страны и радостно скармливали ее товарищам по несчастью. Тот, кто отказывался или не выдерживал, считался слабаком, непригодным для установления прочной связи со зверем. На официальный допуск к ритуалу это, само собой, не влияло. Все прошедшие отбор схолары вне зависимости от происхождения, статуса, учебных оценок и личных предпочтений на специальной лодке переправлялись через пролив из Стермоя, где располагалась академия, на соседний остров Беррой. К драконьим горам и дикой арене, называемой так потому, что она была выстроена в естественной пещере. Но так как немалая доля успеха в процессе установления связи с драконом зависела от настроя, подорвать уверенность публичным опорожнением желудка перед одногруппниками никому не хотелось.

Еду распределяли путем жеребьевки среди всех участников. И, дабы не упрощать жизнь товарищам, схолары извращались, кто во что горазд. Ограничений было немного. Главное, блюдо должно было быть съедобным и по возможности максимально мерзким, чтобы подготовить кандидатов к тому, с чем придется столкнуться после глотка эликсира Расширения разума. За проведением испытания тщательно следили схолары со старших курсов, уже как минимум один раз проходившие настоящий ритуал, пусть и далеко не всегда успешно. У них же при необходимости можно было приобрести подходящую гадость с национальным вкусом, запахом и колоритом.

Испытания, проходившего прямо в помещении общественных купален – чтобы, если что, было куда бежать отмываться, – я ждала с содроганием. При одной мысли об экзотических угощениях и возможном позоре желудок подкатывал к горлу. Уповала лишь на удачу – вдруг Крылатая окажется ко мне милосердной и я вытяну листок Эйи. Соседка по женскому крылу, уроженка Инляндии, показала мне присланную из дома черную тянучку и даже отщипнула кусочек на пробу. Гадость первостатейная, но перетерпеть можно. Остальные варианты, как я подозревала, были куда хуже.

Мой собственный экземпляр тошнотворной кухни – сыр, прогрызенный и переваренный личинками, – я бы, признаться честно, даже ко рту поднести не смогла. Секретарь отца, чья записка была приложена к посылке, утверждал, что это своего рода деликатес, несмотря на отвратительное содержимое. И Ран, светловолосый схолар-старшекурсник из мелкого северного княжества, пару лет назад получивший своего дракона и в этом году отвечавший за испытание, блюдо одобрил, добавив со зверской усмешкой:

– Видела бы ты, что выбрал Гросс. Сам обещал приготовить прямо к испытанию. Не такая изысканная мерзость, как твоя, но я тебе скажу, фантазия у парня что надо. Кому-то придется очень несладко.

Я скривилась, как будто уже попробовала неведомую гадость. Упоминание успехов Лео Гросса вызывало у меня не меньшее раздражение, чем предстоящая дегустация. Проще было бы совсем не замечать его, но нет. С тех пор, как в академии оказалось целых два ментально сильных сциллийца, претендовавших на единственное для маленькой страны место драконьего наездника, нас сравнивали все, кому не лень.

Золотая девочка, дочка мэра сциллийской столицы, и бедный парень из трущоб. Посредственная ученица, добившаяся средних успехов лишь за счет упрямства, зубрежки и, как утверждали некоторые, отцовских денег, и один из лучших схоларов на курсе.

Скауты отыскали его на год позже, чем меня, и тем не менее он умудрился перескочить через курс, за три года освоив обязательную программу. Учеба давалась ему легко – там, где мне приходилось ночами штудировать книги и наматывать лишние круги по тренировочной площадке, он достигал тех же результатов без видимых усилий. Наставники уважали его, девчонки строили глазки. Высокий, статный и черноволосый, как и полагается коренному сциллийцу, он не мог не притягивать взгляды. И никого не смущало, что семья Гросса держала захудалый трактир, а у него самого не было ни гроша за душой. Если он добудет для Сциллии дракона, деньги и статус появятся сами собой.

Что до меня, в случае провала отец меня просто убьет.

Так что проигрывать я не собиралась.

***