Котики это черновик! Глава не бечена! Я пока только думаю писать эту историю или нет, поэтому мне сейчас важна обратная часть. Я сейчас заливаю ее вообще без вычитки, просто я недавно удалила одну из своих старых историй про русала и оказывается очень расстроила некоторых читателей этим, ее кто-то как выяснилось ждал, у меня так много историй пропадает если их не ждут или я их вовремя не опубликовала, ну или заморозила и я боюсь, что забуду об этой истории, не дам ей жизни, поэтому решила опубликовать, посмотреть что вы скажете, да и вообще когда история кем-то прочитана, она уже как будто воплощается в жизнь))) потому пишите пожалуйста что думаете, стоит ее дальше писать или гет это не наш формат?
Поежившись от холодного ветра, Мия отложила учебники и, подойдя к распахнутой настежь балконной двери, замерла на пороге небольшого балкона, зацепившись глазами за идущее достояние всего их института и корейской нации в целом - господина Дэсона. Именно ГОСПОДИНА, потому что этот недавно ставший совершеннолетним засранец был преисполнен таким самомнением, подкрепленным влиятельностью свой семьи, что казалось, еще немного, и господин Дэсон треснет от собственной значимости и важности.
Представитель местной элиты развалился на покрывале рядом с явно смущенной и жутко скованной девчонкой, которая разливала чай по чашечкам из термоса и трясущимися руками доставала приготовленные заранее сэндвичи. В нескольких метрах от парочки сидели не только подпевалы Дэсона, но любопытные студенты, хихикающие и откровенно смеющиеся. Дэсон вальяжно помахивал знакомым, и хоть Мия видела его лишь со спины, но прекрасно представляла эту самодовольно-снисходительную рожу, которая наверняка лучилась удовольствием от чужой неловкости и своего положения.
Наверняка несчастная, как и множество других до нее, втрескалась в обеспеченного красавчика и набралась смелости ублюдку об этом рассказать, а тот соблаговолил пойти с ней на свидание у всех на глазах, дабы не обошлось без шоу. Вообще, несмотря на то что над неловкостью и смущением девчонки сейчас вполголоса потешались все присутствующие на "представлении", Мия была восхищена ее смелостью. Сама бы она никогда о своих чувствах не рассказала из-за страха быть отвергнутой, и не то чтобы у нее были чувства к этому выскочке, просто Мия точно знала, что не решилась бы. В России Мия была влюблена в парня из старших классов, но дальше осторожных поглядываний на него издалека ни на что больше не решалась и не решилась бы, поэтому чужая смелость в этом вопросе вызывала уважение.
За Дэсоном в их частном закрытом институте шла настоящая охота среди девушек, и с одной стороны, их можно было понять: красавчик, прям вот действительно красавчик - высокий, с правильными чертами лица, пронзительными карими глазами, спортивный, умный (один из лучших студентов в институте), а главное, наследник влиятельной семьи. И хотя, насколько Мия знала, у Дэсона не было матери, что там с ней приключилось, Мия не знала, но той точно не было в живых, имелся только отец и младший брат, которому Мия не знала сколько лет, потому что не интересовалась, просто соседки по парте регулярно чесали языками на тему личной жизни засранца, и невольно Мия тоже слышала некоторые сведения, хотя никогда ими не интересовалась.
А с другой стороны, Мия не понимала, на что эти дурочки рассчитывают, потому что за тот год, что Мия училась в этом институте, Дэсон столько "фавориток" сменил, стольким разбил сердце, над кем-то жестоко посмеялся, кого-то отжал у других парней и в целом поступал с девушками как с игрушками: увлекался очередной мордашкой, добивался, хотя чаще всего несчастная сама добровольно шла в его руки, а потом, насытившись, бросал, и весь институт с увлечением наблюдал очередную драму с расставанием, где несчастная волочилась хвостом за надменным ублюдком, кидалась на конкуренток, одну даже, когда Мия только поступила в прошлом году, увезли в лечебницу, после которой та уже не вернулась в институт (чему Мия тайно завидовала).
Каждый раз одно и то же, одни и те же страдания, и Мия искренне не понимала, как ему не надоест? Одна, вторая, третья... это так утомительно, настоящий межножный конвейер. Интересно, как часто господин Квон проверяется у венеролога? Мия закрыла окно, тем более в комнате стремительно холодало, как и на улице.
Ей не стоит забивать голову похождениями засранца Дэсона, потому что для себя Мия прекрасно понимала элементарные вещи - Дэсон развлекается, пока молодой, девушку он если и подберет себе, то будущую жену, соответствующую его статусу и одобряемую семьей, а все остальные будут просто десертами для разгона скуки и самоутверждения. Мия не знала ничего о его семье, но предполагала, что брак там наверняка будет выгодной сделкой.
К тому же характер Дэсон имел скотский, он был вежлив только с теми, кто его заинтересовал или для поддержания образа перед учителями, по отношению же к остальным, тем более неугодным его величеству, был груб и нетерпелив, мог, не особо скрываясь, устроить человеку проблемы, так уже несколько несчастных, кем засранец был недоволен, выперли из института, и поговаривали, что Дэсон устраивает проблемы даже вне института, и это было основной причиной, почему Мия обходила засранца за километр.
Вообще в их частном институте почти не было случайных людей, сюда подбирали либо очень талантливых детей, оплачивая тем обучение, но таких было маловато, и Мия понимала, что их в целом подбирали ради престижа заведения, основным же контингентом были дети политиков и крупных промышленников, как в эти блистательные ряды затесалась вполне себе обычная Мия, без богатой родни и семи пядей во лбу, для многих любопытных оставалось секретом.
Еще два года назад, когда они с мамой и братом вернулись к дедушке в Корею, Мия не думала, что ее будут ждать большие потрясения, чем переезд в другую страну, хотя мама учила их с братом языку и всегда предупреждала, что такая вероятность есть, но в итоге новость о переезде все равно оказалась слишком неожиданной. Родители перебрались в Корею, отцу и маме, которые и так познакомились благодаря совместной работе в одной отрасли, предложили более выгодную альтернативу в Корее, к тому же мама волновалась за пожилого отца, который совсем недавно похоронил жену.
Мию выдернули из привычной среды, планы выучиться на мультипликатора в России были похерены, хотя она надеялась, что через год разберется что к чему и сможет попробовать в Корее найти подходящее учебное заведение, но через полгода жизни в Корее их с Егором ждало второе потрясение: самолет, на котором родители возвращались из затянувшейся командировки, разбился. Оставшиеся полгода до начала учебы в Тенджин Мия провела в каком-то полуобморочном коматозе. Дедушка чудом не отправился следом за родителями, пережив инфаркт. На самом деле все тогда повисло на брате. Как Егор справился, Мия не знала. Дед был очень плох, а она просто с трудом отрывала голову от подушки и единственное, что могла делать, это не доставлять брату серьезных проблем.
Егор был старше Мии на восемь лет, и когда они прибыли в Корею, он только-только закончил институт Международных отношений в России, каким чудом брат устроился на работу, Мия не знала, потому что, если честно, была занята только собой и погружением в глубины своего горя. Всю жизнь дружно прожившие родители, несмотря на разные национальности и менталитет, были тем фундаментом, на который Мия планировала опираться всю жизнь. И лишившись его, она оказалась абсолютно не готова, потому, когда родителей не стало, Мию просто смыло в море боли, из которого брат вытолкнул ее почти пинками, притащив в какой-то непонятный Корейский институт.
Брат сам собрал ее вещи, вообще до этого он что-то говорил ей, но Мия слушала, но не слышала, и привез к кованым воротам частной академии.
- Мия, послушай, я не справляюсь. - Брат постукивал пальцами по рулю и отводил виноватый взгляд. - Дедушка никакой, ты похудела... - Егор бросил короткий взгляд на острые коленки Мии, выступающие из под юбки, надетой задом наперед, и расстроенно покачал головой. - Сколько ты сейчас весишь, сорок кило уже наверное? Я один и я не справляюсь...
Мия хотела возразить, но вообще-то она не особо понимала, к чему эта исповедь.
- В общем, у меня появилась возможность благодаря моему начальнику определить тебя в частный закрытый институт... очень престижный...
- Подожди! Подожди! Подожди! - Хандра начала стремительно сменяться паникой. - Какой еще институт?! Ты с ума сошел?! На какую специальность?!
- О, вот теперь я вижу, что ты ожила! - Брат заулыбался, и Мия треснула ему по плечу. - Я знаю, что ты у меня творческая личность, поэтому я определил тебя на единственный творческий факультет из всех, какие там были.
Брат говорил так, словно рассказывал ребенку о том, что под елочкой Дед Мороз оставил самый долгожданный подарок, и вот эта таинственная интонация Мие крайне не нравилась, потому что брат никогда не умел делать подарки. Когда он подарил маме крем для депиляции и та на него обиделась на весь день (долго злиться мама просто не могла), Мия взяла на себя обязанность по подбору подарков, потому что недоумевающий брат не понимал, что сделал не так, ведь мама сама жаловалась на быстро растущие волосы на ногах, поэтому Мия ничего хорошего не ждала от этой загадочной интонации, и предчувствие не подвел.
- На архитектора!!! - воскликнул счастливый брат с надеждой на такую же реакцию.
- Архитектора?! - завопила Мия. - Ты никак из ума выжил?! Творческая профессия?! Да ты знаешь, какая там математика нужна?!
- Я найму тебе репетиторов по скайпу! - закрываясь руками от ударов сестры, закричал Егор.
- Себе найми! Психиатра!!! Я математику не знаю!!! Я ЕГЭ по ней с трудом на проходной балл сдала!!! Я не смогу! Меня выпрут за учебу! Хочешь, чтобы я там опозорилась?!
Мия была в таком бешенстве, но главное, брат, несмотря на все умасливания, не собирался отказываться от этой дурацкой идеи. Поэтому, желая дистанцироваться от колотящих по нему кулачков и надеясь побыстрее спровадить сестру на новое место жительства, Егор выбрался из машины и Мия за ним.
- Послушай, Ми, я не могу! Мне надо работать! - Егор нервно обернулся, замечая, как окружающие на них таращатся. - Ты уже почти похожа на скелет! У меня должность, о которой я и не мечтал, мне сейчас работать нужно! А не с тобой да с дедом носиться! - проорал брат, несмотря на удары кулачков сестры, вытаскивающий огромный чемодан с вещами Мии.
- Не надо со мной носиться, я сама справлюсь! - кричала Мия, пытаясь запихнуть чемоданище обратно в багажник.
- Как?!
- Пойду работать!
- Отлично! Кем? Продавцом или проституткой? - гаркнул Егор.
Мия хотела сказать - продавцом, но второй вариант, агрессивный и презрительный тон, а главное, обрисованные братом перспективы обидели, и Мия, сама того не желая, вместо злости почувствовала сдавившую шею обиду, от которой не выходило больше ничего сказать. К тому же на них уже таращились все кто был поблизости. Два иностранца, орущие друг на друга, - Мия бы тоже поглазела на их месте, но сейчас так хотелось оказаться где-нибудь подальше от чужих глаз.
- Ми, прости! - Егор рвано выдохнул и попытался обнять сестру, но та, скинув его руки, спрятала лицо, по которому катились горячие слезы, в сгибе локтя и отвернулась. - Ми, ну не могу я так больше, понимаешь? Можешь ты меня пожалеть? - забормотал Егор. - Я не ожидал, что меня примут, прошел стажировку и, сам того не ожидая, получил повышение!
- Мог бы и сказать, - пробубнила обнятая со спины Мия.
- А я сказал! Торт принес, но ты даже из спальни не вышла!
- Это тот с вишенками? - Мие вдруг стало стыдно.
- Да.
- Прости...
Мия убрала руку от лица и повернулась к брату, они были родными, но на первый взгляд не похожими друг на друга. Брат был в отца высокий и русый, причем летом его волосы выгорали и становились почти белыми, а Мия была темненькой, невысокой, в мать. Они были похожи друг на друга и не похожи на родителей (к счастью, надо сказать, потому что мама, что отец не были красавцами, а мамин нос говорил о высоком уме по физиогномике, но, к сожалению, не о красоте), им обоим просто подфартило родиться похожими на бабушку, папину маму. Бабуля была той еще зазнобой, с тонкими чертами лица, лукавыми голубыми глазами, подчеркнутыми темной радужкой, делавшей взгляд пленяюще-притягательным.
От мамы брату и Мие досталась красивая кожа и отсутствие подростковых проблем с прыщами, но, к сожалению, от бабушки Мие перешла не только красота, но и проблемы со зрением. В детстве Мия перенесла операцию и стала лучше видеть, можно было даже обходиться без очков, но незадолго до переезда Мия впервые влюбилась. Парень ответил ей взаимностью, но не сразу Мия с болью поняла, что он водит ее по своим друзьям, указывает, что надеть перед встречей, и все это лишь для того, чтобы попонтоваться своей девушкой перед друзьями, сама же Мия была ему не нужна, а главное, не интересна - привлекательный предмет интерьера, желательно необременительный, но Мия так была влюблена, что, даже понимая это, продолжала наивно надеяться на взаимность. В итоге, проведя свой болезненный первый раз с человеком, который не испытывал к ней ничего, кроме полового влечения, Мия "протрезвела", но даже после этого чувства не остывали слишком быстро и это болезненное для нее истязание продлилось вплоть до переезда в Корею.
Сколько бы продлились эти топчущие самооценку отношения, неизвестно, но родители собрались в другую страну, и они, к счастью, расстались, с этого времени ни разу не написав друг другу... и это стало горьким, но окончательно отрезвляющим фактом, поэтому как только Мия заселилась в общежитие института и, проревевшись, почувствовала к себе повышенный интерес, то, добравшись до ближайшего магазина оптики, купила себе самые большие и нелепые очки, дабы при одном взгляде на нее пропадало всякое желание с ней знакомиться. Ничего не понимающая продавщица еще долго уговаривала странную иностранку не уродовать свою внешность и даже смогла уговорить взять линзы, но модель очков осталась прежней.
Весь первый год Мия жила в уютной тени. К тому же она ревела если не каждый день, то через день точно, и распугивала всех еще и своей отекшей физиономией с покрасневшими глазами, но время шло и боль постепенно притупилась, к тому же у Мии были огромные проблемы с точными науками и все свое свободное время приходилось проводить с репетиторами. В специальности, которая ей была абсолютно не интересна, все было заточено именно на математику, и рыдала ночами Мия все чаще не из-за родителей, а из-за усталости и жалости к себе.
Учиться в институте и заниматься с репетиторами было очень сложно, Ми впервые познакомилась с мигренями и бессонницей, и она бы бросила это все... но почему-то не бросала, сама не понимая почему. Может быть потому, что, несмотря на усталость и тяжелый труд, умудрилась втянуться и почувствовать особый вкус к интенсивной учебе с полным погружением, а может быть, ради брата, который звонил ей по скайпу так часто как мог и был таким уставшим и изможденным, что у Мии просто рот не открывался грузить его еще и своими проблемами, тем более тот исправно оплачивал дорогих учителей и подбрасывал внушительную для Мии сумму на карманные расходы. Ми, ежедневно точившая зубы о гранит математики, алгебры и геометрии, деньги почти не тратила, нося вещи, привезенные с собой. Набрать вес после потери родителей так и не удалось, потому старые вещи висели на ней словно с чужого плеча, благо худи немного спасали.
Постепенно Мия втянулась и расслабилась, начиная балдеть от неожиданных вещей: от усердной учебы с полным погружением, с каким-то буквально извращением по зубрежке, так чтобы умудряться чуть-чуть, но обгонять программу, а еще Мия балдела от учителей. Поначалу те были к ней строги, тем более уровень знания математики у Мии был очень низким, но потом они заметили усердие и, изменив свое отношение, стали если не друзьями, то добрыми наставниками.
Пережив этот кошмарный год, Мия сама не заметила, как вышла на некое плато стабильности, когда точные науки уже не казались жутким ночным кошмаром, и у Мии появилось немного времени оглядываться по сторонам и даже размышлять на тему парней, тем более те все чаще стали попадаться у нее на пути, очевидно потому, что опухшее от слез лицо перестало отпугивать, а очки очевидно не могли скрыть всего, тем более периодически Мия от них уставала (они были достаточно тяжелыми) и снимала.
Весь год Мия боролась с тоской и потерей, с огромной пропастью в учебе и все проплывало мимо словно мутное пятно, теперь окружение наконец материализовалось, но основной слом в этом тихом существовании произошел совершенно непредсказуемо и абсолютно неожиданно.
Основное здание института, вокруг которого выстроились уютные двухэтажные домики, что с трудом можно было назвать общежитием, было в десять этажей с лифтами. На переменах перед ними обычно выстраивались очереди из лентяев, не желающих пилить по лестнице (Мия была одним из них). Студенты набивались в кабину как селедки в бочку и остановить их мог лишь натужный писк, оповещающий о перевесе. Мия много раз ездила на лифтах и никогда у нее с этим особо не было проблем, поэтому она абсолютно не ожидала столкнуться с подставой через год.
Ситуация оказалась на первой взгляд почти обычной: Мию среди пары попросили спуститься на кафедру за забытым учебным материалом, стопочкой тоненьких, но больших и скользких учебников, которые не желали ровно лежать в руках, тем более на двадцать пять человек, поэтому все вместе имело приличный вес. Без каких-либо проблем Мия спустилась с девятого этажа на второй, а потом, несколько раз чуть не уронив книжки из стопки, добралась до лифта, который оказался не просто не пустым, а в нем выстроилась в ряд вся компашка Дэсона, включая его величество (как же он без свиты?).
Мия испуганно замерла, вытаращившись на заулыбавшихся парней, которые мгновенно считали ее смущение. Мия хотела не поехать, подождать следующий лифт, к тому же она вызвала соседний, но тот, как назло, не приезжал. У Мии запекло уши, а ребята продолжали лыбиться и разошлись чуть в стороны, освобождая ей место в самом центре, очевидно чтобы она испепелилась от смущения в нем.
- Я...я... - забормотала Мия, чувствуя, как запекло уши. - Я на следующем... а то пере...
Двери лифта начали закрываться, но Дэсон толкнул локтем соседа и тот нажал на кнопку, удерживая лифт. От досады Мия дернулась и один учебник все же выскользнул из стопки. Стало еще более неловко, и Мия просто молилась, чтобы засранцы уехали и не ждали ее, но те очевидно планировали повеселиться над смущенной девчонкой.
- Какой перевес с такой малышкой?! - азговорил один из парней, кажется, его звали Чхан. - Давай я тебе помогу.
Несмотря на то что Мия блеяла: "Нет, не надо, спасибо, я сама", парень под веселое подхмыкивание вышел из лифта и наклонился к упавшему учебнику, который Мия не знала как поднять, чтобы не уронить все остальные. Подняв учебник, Чхан попытался засунуть его в прижимаемую к груди стопку, которая уже потихоньку выскальзывала из рук, но не нашел, как это сделать, потому просто подтолкнул Мию к лифту. Бормоча: "Спасибо, за помощь", Мия, спотыкаясь, зашла в лифт, оказавшись в итоге в окружении парней, которые конечно с любопытством на нее уставились.
Мие казалось, что она чувствует каждый взгляд, ползущий по ней, плюс Мия видела в отражении почти зеркальных стен лифта, как парни, улыбаясь, кивают друг другу, как бы показывая на нее, что-то видимо подразумевая под этим. И Мия почти сразу поняла в чем дело, все дело было в проклятой футболке, которая после того, как Мия сбросила почти десять килограммов, стала великовата, к тому же из-за регулярной носки воротник немного растянулся, а сейчас из-за книжек чуть-чуть сполз, обнажая почти все плечо, а главное, тонкую лямку телесного цвета бюстгалтера. Заметив это краем глаза, Мия впала в крайнюю степень смущения и дернула плечом, пытаясь поправить футболку, но вместо этого уронила еще несколько учебников на пол.
Это был фиаско. Лицо просто пылало от смущения, а сама Мия страстно хотела провалиться сквозь пол кабины лифта и трагически погибнуть в его шахте.
- Кто вообще додумался взвалить такую тяжесть на такую хрупкую девчонку? - заговорил еще один из парней, весело улыбаясь при этом.
Мия резко опустилась на одно колено, чтобы собрать учебники, но вместе с ней для этого на колено опустился Чхан и наклонился еще один рядом стоящий парень, и Мия фактически налетела на него плечом, отчего и без того тяжелые, регулярно сползающие очки стали съезжать. Мия попыталась вскинуть руки и поймать их, но одной рукой ударилась о парня, а другой, вместо того чтобы поймать проклятые очки, неловко отбросила их в сторону. К ужасу Мии, она даже не поняла, куда они упали, потому что те отлетели куда-то за спины помогающих собирать учебники парней.
- О Господи боже... - простонала на русском Мия.
Это был самый, просто самый ужасный сценарий из всех, какие только могли с ней приключиться. Причем общающиеся между собой на тему тяжелых учебников ребята резко замолчали и уставились на Мию, очевидно впервые узрев ее без очков, которые визуально уменьшали ее глаза, которые без очков казались раза в два больше. Единственное, о чем молилась Мия в этот момент, - чтобы лифт поскорее приехал и этот ад прекратился. К тому же Мия растерялась, и из-за учебников, из-за загородивших панель ребят она не нажала на кнопку своего девятого этажа, но увидела, когда один из них присел из-за ее учебников, что те ехали до пятого этажа, и вот наконец лифт остановился на этом самом этаже. Мия просто секунды считала, когда ребята наконец перестанут так красноречиво молчать и выйдут из кабинки, оставив ее одну испепеляться от позора, но вместо этого...
- Тебе куда? - раздался за спиной низкий и глубокий голос Дэсона.
- На девятый этаж. - Мия резко обернулась, и они, как в нелепых дорамах, которые Мия терпеть не могла, встретились глазами и зависли.
Самоуверенное лицо Дэсона, утратив ехидное выражение, выглядело удивленным и растерянным, он таращился на нее и сам, кажется, завис.
- Ну вы выходите или нет? - спросил стоящий в коридоре студент.
- Нет, - резко бросил Дэсон. - Нам нужно донести учебники этой... - на этом месте голос засранца стал мягче, и Мия, думавшая, что не может покраснеть сильнее, почувствовала, как щеки еще жарче запекло. - Леди, а то она может случайно упасть вместе с такой тяжестью. - Гин! - бросил короткую команду Дэсон, и стоящий у дверей парень фактически вытолкнул приблизившегося к дверям студента, не позволяя войти, и нажал на кнопку девятого этажа.
Мию уже трясло и коленки подгибались. Не хватало еще, чтобы они шли с ней до кабинета, она просто споткнется там где-нибудь... и она таки споткнулась...
Мие собрали учебники, но так и не отдали в руки, пообещав передать их преподавателю, дабы она не надорвалась от такой тяжести, но Мия готова была не от тяжести надорваться, а на части разлететься от смущения, стыда и неловкости. Из-за того, что учебников не было, Мия как-то резко почувствовала, что ей некуда деть свои руки, да еще и Дэсон, который стоял до этого за спиной, протаранив соседа плечом, встал так, что видел теперь лицо Мии, которая старалась смотреть строго перед собой. Еще и проклятущие очки, Мия их искала глазами, но не могла найти, а просить парней подвинуться нереально с прилипшим к небу языком...
Поправив футболку на плече, Мия плотно запахнула, почти укуталась в свой крупной вязки кардиган, который ей уже давно был великоват и часто сваливался с плеч, но был таким уютным и приятным, привычным, что Мия продолжала его таскать почти каждый день.
- Можно узнать, как тебя зовут? - Дэсон решил познакомиться прямо тут при всех скалящихся в улыбке парнях.
Мия чудом вспомнила свое имя.
- Мия.
Лифт просигналил о приезде, двери распахнулись и все стали выходить, но Мия заметалась взглядом по кабинке, ища очки.
- Что такое? - спросил Дэсон.
- Мои очки...
И в этот момент она их обнаружила, потому что те хрустнули под чьими-то ногами.
- Ой! - воскликнул Гин. - Прости!
Парень поднял треснувшие напополам очки, где еще и одна линза трещиной пошла. Они неловкой кучкой вывалились из лифта и застыли, разглядывая нелепые очки Мии на ладони Гина.
- Я куплю тебе новые! - сразу спохватился парень.
- Не стоит, неловкий идиот, - рыкнул тем не менее явно довольный Дэсон. - Я сам это сделаю.
От последней фразы Мия чуть не хлопнулась в обморок прямо там, только такого ей счастья не хватало.
- Нет! Нет! - воскликнула Мия, не давая этой идее укорениться в голове его величества. - Не нужно! У меня есть линзы! Я просто все никак к ним не могу привыкнуть, потому что с очками удобнее, - пустилась Мия в торопливые разъяснения. - А теперь будет наконец повод перейти на линзы.
- Ты уверена? - Дэсон коснулся ее плеча и наигранно обеспокоенно заглянул в глаза.
Места соприкосновения жгло и Мия с трудом не дернула плечом, чтобы сбросить чужую руку.
- Да. Все нормально! Все хорошо! - затараторила Мия.
- Все равно я должен это как-то компенсировать! - встрял Гин со своим не к месту разыгравшимся благородством.
- МЫ должны! - поддержал Дэсон.
- Нет! Все хорошо! Не нужно!
Мия была на грани, желая выдрать свои учебники из чужих рук и пуститься бежать по коридору до кабинета. Парни очевидно поняли это и решили, что "обсудят это позже". Мия, соглашаясь, активно закивала, она в целом была готова согласиться со всем, лишь бы ее уже наконец отпустили, но как и обещали, вся компания сопроводила ее до кабинета, который, конечно, находился почти в самом конце коридора, и ей благородно приоткрыли межкоридорную дверь, обсуждая по пути, как тяжело живется хрупким девушкам на свете и что они просто обязаны загладить свою оплошность. Мия уже не спорила, просто смотря в пол и считая шаги и секунды до кабинета.
У двери Мия обернулась, надеясь, что ей сейчас вернут учебники, но ее осторожно отодвинули от двери и всей толпой, здороваясь и кланяясь, под растерянными взглядами учителя и одногруппников зашли в кабинет и занесли принесенные учебные пособия, коротко поясняя про очки и тяжелые учебники. Мия, сто пятьсот раз сказав "спасибо" и поклонившись, вернулась за парту и закрыла лицо ладонями, стараясь хоть на несколько мгновений спрятаться от многочисленных заинтересованных взглядов одногруппников, из которых только единицы видели ее случайно без очков.
