Глава 1

Марина.

— Я, может, люблю его, — заявила Валентина матери, шмыгая носом с красными от слез глазами. 

— Какая может быть любовь в твоем возрасте, тебе школу нужно закончить, — не в силах больше ругаться с собственной дочерью, Марина опустилась на кожаный диван, обивка которого уже изрядно потрескалась, а покупка новенького диванчика, увы, не позволяла зарплата. Деньги уходили на оплату коммуналки, на обучение дочери, на лекарства деду, на еду и так далее по списку, себе Марина ничего позволить не могла, ну если только мороженое в день зарплаты.

 Ели-ели, сводя концы с концами, Марина вертелась, как белка, на двух работах. Имея среднее образование, она лишь смогла устроиться в садик, где ее взяли нянечкой в ясельную группу. А также подрабатывала уборщицей в ночную смену в стоматологической клинике. Зная все тягости жизни, Марина не хотела, чтобы Валя повторила ее судьбу. Так как сама стала матерью-одиночкой в семнадцать лет, а возлюбленный сбежал при первой же возможности. Поэтому в свои тридцать четыре года Марина выглядит, как потасканная жизнью кошка.

- Валя, девочка моя, ты хочешь такой судьбы, как у меня, - с болью в голосе промолвила Марина.

- Ты неудачница, - с ненавистью. - И не надо меня сравнивать с собой. Я не буду такой, как ты. Он меня любит, - настаивала на своем Валентина.

- Что за крики на ночь глядя? Соседей разбудите, - шваркая тапками, дед Матвей выполз из своей комнатенки, похожей больше на кладовку. Если бы не маленькое окно под потолком, можно было так и подумать.

 - Деда, прости, мы тебя разбудили, — вскочила Марина, чтоб взять старика под руку и усадить на его старое, как он сам, любимое кресло-качалку, которое скрипело громче, чем ругались женщины.

— Валька, ты что, как с матерью разговариваешь, она ведь тебе зла не желает. Ничего со взрослыми мужиками таскаться, они поматросят и бросят, в аккурат как с твоей матерью. Точь-в-точь будет, помяни мое слово. — грозя пальцем правнучке.

— Дед, — с упрёком посмотрела Марина.

— А что дед, не послушала меня, говорено было, а у тебя любовь в одном месте заиграла.

— Ну дурой была, дурой, — не выдержала Марина, чувствуя, что скоро сама разревется. — Что теперь до конца жизни меня будешь этим попрекать, расплачиваюсь за свою любовь, видишь. Быть может, если у меня была мать, я сейчас не жила такой жизнью...

— Довольно, — прикрикнул дед, — не нужно мертвых тревожить, пусть с миром спят.

Махнув рукой, Марина отправилась в ванну, где она могла дать волю слезам. Усевшись на холодный кафельный пол, обхватив руками колени, перед глазами Марины пролетали картинки минувших дней. Она пыталась вспомнить счастливые моменты, а была ли она когда-нибудь по-настоящему счастлива? Да, но этих моментов так было мало, что можно по пальцам пересчитать. К ним можно отнести рождение ее принцессы, когда она впервые взяла Валечку на руки. От воспоминаний на лице Марины появилось подобие улыбки, которое тут же пропало при мыслях о своих родителях. Тихо всхлипывая, она пыталась вспомнить лицо матери, ее запах, тепло рук, но всё тщетно. Воспоминаний об отце тоже не осталось, лишь его улыбка, которая нечасто, но всё же снилась ей. Марине было пять, когда погибли родители, поэтому воспоминания о них были такими далекими и неясными. В доме остались пара фотографий, с которых на нее смотрели самые дорогие ей люди, и, если бы не эти черно-белые фото, она бы никогда не смогла так ясно увидеть лица своих родителей.

Собравшись духом, рукой смахнула с лица слезы, женщина тщательно умылась холодной водой, чтоб как-то себя взбодрить.

— Ну что ты раскисла, соберись, тряпка, давай же, — похлопав себя по щекам, Марина взглянула в зеркало, где на нее смотрело уставшее, худое, бледное лицо с потухшим взглядом. Ей казалось, что вся тяжесть мира лежит на ее худых плечах, и весь мир против нее, даже ее родная дочь, для которой она готова свернуть горы, не слышит и не хочет слышать, а тем более ценить всего того, что Марина пытается для нее сделать.

Проведя более часа в ванной комнате, Марина собралась духом, сделав вывод, что нужно жить дальше, и нечего жалеть себя и уходить в депрессию.

— Жизнь не сказка, а суровая реальность, в которой нужно выжить, — с этими напутствующими словами, сказанными самой себе, отправилась в комнату, где Валя уже сладко спала. Поцеловав дочь в лоб, она улеглась на соседнюю койку. Квартира была маленькой, и поэтому Марина с дочерью разделяли одну комнату на двоих.

*****